Это древняя легенда, родившаяся из туманов, окутывающих полые холмы Альбиона. Она повествует о Мерлине. Он родился в той земле, и пил воду из ее источников, и возвел на престол легендарного короля, и остался спать в сердце полого холма, и спит там и поныне, хотя все чары и все легенды давно обрели покой на Авалоне.

      Впервые эту легенду записал Гальфрид Монмутский, и со страниц его "Истории королей Британии" маг Мерлин отправился в странствие по рыцарским романам, пока не вернулся в Англию волей сэра Томаса Мэлори, чтобы уже не покидать ее. И вряд ли я смогу рассказать о нем лучше, чем это сделала Мэри Стюарт в своей трилогии. Надо заметить, что этой книге повезло, ибо ее перевела на русский язык И.Бернштейн. Талантливый переводчик - явление еще более редкое, чем талантливый писатель, что доказывают два вышедших перевода первой части - она называется "Кристальный грот" - один совершенно беспомощный ("Змей" удружил!), другой - добросовестный подстрочник.

      Но как странно! Как сходен мир "Полых холмов" (с вашего позволения, я буду называть так всю трилогию) и "Тезея"! Казалось бы, что общего между прозрачным, пронизанным светом, утренним миром древней Эллады и туманным, сумрачным, закатным Альбионом? Что общего между храбрым воином и счастливым любовником Тезеем, царем и полководцем, и миролюбивым отшельником Мирддином Эмрисом, целителем и магом? Но присмотритесь.

      Во дворце растет мальчик - сын принцессы от неизвестного отца (от бога или дьявола - в зависимости от эпохи). И с детства чувствует он некую таинственную связь с богами. Мальчик подрастает и отправляется на поиски своего отца, приходя к нему неузнанным. А дальше - он становится тем, кем предназначила ему стать судьба. И всегда - в шуме ли волн и ветра, в мерцании ли звезд или людских глаз ловит он знамение божества. Не тем ли они сходны, Тезей и Мерлин, что оба - посредники меж богами и людьми?

      Тезей знаменует собой начало античности, ее предисловие. Мерлин - конец ее, постскриптум блистательной цивилизации древнего Средиземноморья. Рассвет и сумерки.

      И в этих сумерках - Эмрис, дитя Света, любимец богов.

      Я был Мерлин, сын Амброзия, или, на валлийский лад, Мирддин Эмрис, местный знахарь и маг, а в каком-то смысле, я думаю, еще и жрец древнего божества здешних полых холмов, также носящего это имя - Мирддин.

      Да, заезжие боги Греции и Рима отступают, исчезают перед поступью новой веры. Исконные боги полых холмов еще живы, их помнят и приносят им жертвы, но это - последний век, когда можно еще было повстречаться с ними. Это - эпоха выбора для людей, народов и цивилизаций. Рушится Pax Romana, на обломках воздвигается твердыня христианской Византии, возводятся непрочные здания варварских королевств, Европа еще кипит, и что сварится в этом котле войн и смут, еще не ясно. А на краю ее - Британия, сплав Рима, кельтов и бог весть чего еще. Восстанет ли она, подобно новому фениксу, или сгинет, разрываемая смутой?

      Не ради ли Британии и ее народа дан Мерлину его дар?

      Это один и тот же дар: видеть духов и слышать голос богов, слетающихся к нам, когда мы приходим в мир и когда его покидаем, но дар этот столько же от света, сколько и от тьмы. Видения смерти могут являться с такою же отчетливостью, как и видения жизни. Невозможно ведать будущее и быть свободным от призраков прошлого, вкушать славу и довольство, не испытывая мук и угрызений за свои прежние дела.

      Во имя Британии... Остаться тенью, отзвуком, именем - и все это лишь ради того, чтобы возвести на престол юного короля? Да чем они все отличаются друг от друга, эти короли - Утер, Лот, Вортигерн? Чем мальчишка Артур лучше их?

      Приближается время, Мерлин, быть может, не на будущий год, и не в ближайшие пять лет, и, может быть, даже не десять, но такое время настанет, когда год Великого Потопа повторится, и дай нам бог, чтобы в Британии нашелся король, способный противостоять нашествию с мечом Максима в руке.

      И снова - в глуши, в безвестности растет мальчик, которому еще предстоит отыскать своего отца, и занять место рядом с ним, и стать в свой час королем. История повторяется, снова и снова усмехаются боги - прядутся нити судеб, стучит прялка.

      А потом вдруг вспыхивает яркая звезда. Совпадают приметы, исполняются пророчества.

      Ну да, предзнаменования, чудеса и прочее. Фокусы для темных простолюдинов и суеверных солдат. Поднять боевой дух войск - что ж, дело благое. Но положить на это всю жизнь, отказаться от власти, славы, богатства - от самого себя, в конечном счете! Справедливость, закон, честь - все это обращается в прах, столкнувшись с силой.

      Но если сила поддержит справедливость и честь? Тогда в свет явится нечто доселе невиданное, и память об этом переживет века.

      Что же это, ради чего труды Мерлина? Только ли пара десятилетий покоя перед концом Британии и началом Англии? Только ли одно царствование Артура? Или цель богов, направляющих его, - легенда, которая переживет и Мерлина, и Артура, и их Британию, и многое иное? Стоит ли легенда, смутный отзвук чего-то высшего, стольких страданий и мук?

      Кстати, вам не кажется странным, что в поздних романах "артуровского цикла" его королевство - не Британия и даже не Англия, а Логр, Логрис? Что в "Смерти Артура" сэра Томаса Мэлори, что у вполне современного Р.Л.Грина. У родоначальника легенда, Гальфрида Монмутского, не было, кажется, ничего подобного.

      А ведь появляются с течением веков новые идеи. Рыцари Круглого Стола воспринимаются подобием духовно-рыцарского ордена, а королевство Артура - царством справедливости, оплотом рыцарства.

      ЦИТАТА ИЗ ЛЬЮИСА: к сожалению, утеряна - Галадин

      А это кто сказал? К.С.Льюис, в "Мерзейшей мощи". Роман этот не имеет, кажется, никакого отношения к рыцарям - и Мерлин льюисовский, дикий и невежественный колдун, кажется противоположностью Мерлину стюартовскому, образованному и разумному. Одно роднит их - они слышат голос богов, как бы они их ни называли, и сознают себя проводниками высшей воли. "Мы - для того, чтобы притягивать богов, как дубы притягивают молнии, чтобы через нас боги могли нисходить на землю..." - помните? "Словно непрерывная молния, только не сжигает..." - "...и свет вспыхнул во мне и вокруг меня, я сам был светом, когда пришел ответ..." - "...видения не приходят ко мне по заказу. Я могу только ждать, когда прозрение настигнет меня, словно стрела во тьме..."

      "Я покрыл его могилу светом, как обещал..." А сам ушел во тьму, в сердце полого холма.

      Возведя памятник самой Британии и ее королям - среди тех самых камней, Хоровода Великанов, которые, как говорится в повести о Тезее, воздвиг Орфей.

      Никто не знает, зачем и как они были установлены. Но мне хорошо известно, что их воздвигли не боги и не исполины и даже не колдуны, а простые смертные умельцы, и секреты их ремесла дошли до нас в песнях... Одно могу сказать наверняка: хоть камни эти воздвигнуты людьми, давно уже обратившимися в прах у их подножий, но боги, которым они служили, по-прежнему живут здесь.

      А теперь настало им время уйти, отдав свое бессмертие и славу. Настало времы всем королям стать одним Королем, и всем богам - одним Богом. Непобежденным.

      Последний из римлян Арториус Амброзиус, первый из британцев Артос Эмрис вошел в легенду таким Королем - в прошлом, настоящем и грядущем.

      Смутное время варварских королевств и обломков Рима ковало и калило острый рыцарский меч Средневековья. Еще немного - всего каких-то несколько веков, и рыцари Круглого Стола пустятся в свои странствия по страницам романов Кретьена де Труа, Вольфрама фон Эшенбаха и многих иных в поисках благосклонности прекрасной дамы и Святого Грааля.

      Я видел процветающую страну, тучные хлеба по долинам, мирных пахарей за работой, как в старые римские времена. Я видел меч, праздный и скучающий, и долгие дни в мире, сменившиеся постепенно днями драк и раздоров, и нужду в подвиге для праздных мечей и несытого духа. Вот зачем, наверно, бог отнял у меня Грааль и копье и спрятал под землю - чтобы в один прекрасный день ты мог отправиться на розыски... То есть нет, не ты, а Бедуир... это его дух, а не твой, взалкает и возжаждет, и устремится за утолением к ложным источникам...

      Устремиться в поиски нового небесного царства. Но только светлейший из рыцарей обретет Грааль и только лучший войдет в небесный Монсальват.

      Но Мерлин уже не увидит этого. Он не станет блуждать по просторам Европы, а вернется в свой холм. Где-то неподалеку будет и другой холм - тот, в котором, по преданию, по сию пору ожидает часа пробуждения король Артур и его рыцари. А чуть поодаль - тот самый ручей, на берегу которого Том из Эрсилдуна встретил свою эльфийскую королеву. А рыцари и короли... Но это другая история.

Эти стихи были опубликованы вместе со статьей. Мы решили оставить их так.

Кара

     Отдохни, волшебник, покуда гаснет огонь в очаге.
     Еще один вздох, еще одно мановение ока.
     И ты увидишь прежние сны:
     Меч, и юного короля,
     И белую лошадь, и журчащий ручей,
     Горящую лампу и улыбку мальчика.

     Это все сны, волшебник, это сны.
     Они улетают, когда смолкают и немеют
     Струны арфы; когда опадают языки пламени и перестают
     Отбрасывать тени. Замри и слушай.

     В черной дали ночи
     Дуют мощные ветры, наступает
     Прилив, катит чистые воды река.
     Прислушайся, волшебник, и ты различишь
     В темноте ночи и в звоне ветра
     Звуки музыки...

           ***
     Черной метелью снежинки летят
     Над стылой зимней равниной.
     А в замке отправят в изгнанье дитя,
     В часе рожденья повинное.
         И тайну рожденья пурга заметет,
         И примет вассалом старинный род
         Мальчика-Короля.
     Растопит солнце стылую муть,
     Зеленой станет равнина.
     И ляжет в тот час к столице путь
     Законного властелина.
         И над страной, разоренной вконец,
         Яркой звездою вспыхнет венец
         Мальчика-Короля.

            ***

    Покуда огонь умирает в золе очага,
    Покуда дорога и ночь не зовут за собою,
    Покрой твои очи, о маг, сновиденья рука,
    И все, что приснится, пусть чьею-то станет судьбою.

    Пусть вновь тот же сон, что тебе уже послан не раз,
    И снова король на коне улыбается юно,
    И меч родовой в свете утра блестит, как алмаз.
    И вновь на клинке проступают забытые руны.

    Но это все сны, их, увы, не удержишь в себе.
    Закончена песня, дрова в очаге догорели.
    Рассвета начало, а значит, конец ворожбе,
    И снова в доргу, и снова к намеченной цели.

    Спеши, о волшебник, сквозь черные вихри невзгод,
    Сквозь вражьи наветы, сквозь чар оплетающих путы.
    Ты слышишь, волшебник, как арфа призывно поет,
    Пронзая тьму ночи и ветер осенний и лютый.

Б.Лазеев

    Я замкнул долину ключами звенящих ветров.
    В камине моем огонь не погас доселе.
    Юный король преданием стал, прошло пятнадцать веков.
    Может быть, я отдыхал слишком долго.

    Летели столетья - я почти не старел,
    Да и теперь седины в волосах немного.
    Темное кресло, горящий камин, высокий бокал вина...
    Мурлычет мой кот, нестареющий, вечный.

    Может, я - последний волшебник на этой земле,
    А рыцарей и королей теперь отыскать не просто,
    Они одеянья сменили свои, короны ушли, исчезли мечи,
    Осталось лишь то, чего у них не отнимешь.

    В черной дали ночи веют мощные вихри,
    Смутен по-прежнему мир, хоть век над землею не тот...
    Я в кресле, мурлычет мой кот -
    Мы оба слушаем землю.

    Может, я - последний волшебник на этой земле.
    Я чудом дожил до двадцатого бурного века.
    Только по-прежнему снится сон:
    Горящий огонь и журчащий ручей,
    Море, юный король и меч...

Высказать свое мнение и обсудить статью вы можете на специальном форуме