|
Беседа 1.
ЧТО ТАКОЕ КРИТИКА, или должностные обязанности Зоила
|
"Критика - это наука: Как связать, соотнести истерику творца с потребностями общества, ты понимаешь меня? Выявить соотношение между тяжкими мучениями творца и повседневной жизнью социума - вот что есть задача критики!" (Слава Крутоярский, цит. по: А. и Б.Стругацкие, "Хромая судьба")
Прежде всего нужно пояснить два понятия - контекст и интерпретация. Чтобы не углубляться в дебри литературоведения, лингвистики и филологии, я просто приведу примеры того и другого.
Контекст. "Властелин Колец" после прочтения "Сильмариллиона" вдруг резко меняется в восприятии читателя. Как будто вдруг море стало прозрачным, и читатель увидел весь айсберг целиком. Прежде отсылавшие только в туман, к неизвестному, упоминания Гондолина, Нарготронда, Кольца Барахира, смутная история о Берене и Лютиэн, смысл и значение плавания Эарендила вдруг обретают значение, знак, прежде пустой, наполняется смыслом. И после этого вернуться к наивному первому прочтению практически невозможно. Это измерение Арды.
Если же читатель начинает изучать европейскую мифологию и литературу, то он увидит и иное измерение "Властелина Колец" и "Сильмариллиона" - историческое.
И таких измерений много. Это и есть текст в контексте, а контекстом для "Властелина колец" служит все творчество Толкина, и история Европы, и мировая мифология, и литература, и личный опыт читателя, который все это знает - или не знает.
Интерпретация. Говоря проще, это понимание и толкование текста. Сам собой напрашивается пример с "Гамлетом". Один и тот же текст любой режиссер, любой актер будет интерпретировать по-своему, в зависимости от своих целей, знаний, опыта и бог весть чего еще.
Другой пример - мировая артуриана, повествования о короле Артуре, рыцарях Круглого Стола и Святом Граале. Тексты, интерпретирующие этот сюжет, различаются невообразимо - от "Мабиногиона" с его кельтской архаикой до рафинированной компиляции сэра Томаса Мэлори, от возвышенной куртуазии Кретьена де Труа до историко-мифологического романа Мэри Стюарт, от рыцарского поиска Вольфрама фон Эшенбаха до злой пародии Марка Твена.
Это - интерпретация.
Ни один текст (здесь и далее подразумевается художественное произведение) не существует вне контекста - социального, духовного, культурного. Толкование текста и его понимание зависят от включенности читателя в контекст. Это блистательно показано Борхесом в новелле "Пьер Менар, автор "Дон Кихота". Таким образом, критика нужна для того, чтобы включить текст в контекст культуры.
Собственно, здесь мне могут возразить - можно читать и понимать текст без всякой критики и без всякой связи с контекстом. Но ведь жизненный опыт читателя, его владение речью, его знания - тоже контекст для данного произведения. Допустим, читатель хорошо знает английский язык, но не знает реалий ("Нет лучше школы для переводчика, нежели талантливое произведение, описывающее совершенно незнакомый мир, конкретно локализованный в пространстве и времени..." - А. и Б.Стругацике, "Хромая судьба"). В результате мы имеем классические ошибки, описанные П.Вязниковым в статье "Его звали Пауль" или в книге Норы Галь. Мой хороший знакомый, израильтянин российского происхождения, отлично знающий русский и уже три года работающий в Москве, не может понять, что же такого находят россияне в мультфильме "Трое из Простоквашино", монологах Жванецкого и Задорнова, а также комедии "Особенности национальной охоты". Он просто не знает контекста, не знает реалий, а в привычной ему культуре мультфильм не бывает источником выражений, пословиц и поговорок.
Итак, с первой задачей критики все более или менее ясно - критика проясняет контекстуальные связи текста, рассматривая текст как целое.
Вторая задача критики - рассмотрение структуры текста.
Здесь все сложнее, а в известном смысле - проще. Можно рассматривать текст как единство формы и содержания, и тогда выясняется, что форма текста (жанр, стиль, построение) несет не меньшую смысловую нагрузку, чем сам текст. Особенно явно это видно на примере постмодернизма, где цитирование возведено в художественный принцип. Для примера можно предложить сравнить "Записки о Шерлоке Холмсе" Конан-Дойля и "Имя розы" Умберто Эко. Кстати, на примере "Имени розы" хорошо видно, что прочтение контекстуальное (то есть с отслеживанием источников, личности автора, времени действия и времени написания и т.д.) и прочтение наивное (просто текст в личном опыте читателя) одинаково равноправны. Однако чаще вторая задача критики трактуется как рассмотрение ошибок и неудач автора текста (положительная критика встречается реже), то есть препарирование.
С античных времен злонамеренные критики получили прозвание зоилов (по имени одного особо зловредного критикана). Но: авторы могут гордо не замечать критиков, могут вступать с ними в полемику (от обмена мнениями до драки), однако литературы без критики не существует. Критика - зеркало литературы.
"С тех пор, как изобрели эту штуку, всем этим писателям и художникам, которые торгуют собачьим мясом, а называют его бараниной, - всем им теперь крышка!" (Акутагава, "Мензура Зоили")
Итак, мы принимаем следующее определение функций критики: внешняя - рассмотрение текста как целого в социальном, культурном и историческом контексте, внутренняя - рассмотрение текста как структуры смысла, как единства формы и содержания.
Кэтрин Кинн (октябрь 1999 - январь 2000)
Мораль, свежая и оригинальная.
Иная брань, конечно, неприличность,
Нельзя писать: такой-то де старик,
Козел в очках, плюгавый клеветник,
И зол и подл: все это будет личность.
Но можете печатать, например,
Что господин парнасский старовер
(В своих статьях), бессмыслицы оратор,
Отменно вял, отменно скучноват,
Тяжеловат и даже глуповат;
Тут не лицо, а только литератор.
А.С.Пушкин
Обсуждение - в гостиной Одинокой Башни.
|