Право, мне неловко выступать в роли литературного критика, при моем техническом образовании и складе мышления.

Даже если не брать упомянутое мною сходство персонажей и сюжета, и рассматривать каждое произведение в отдельности, они не представляются мне удачными. Дело даже не в нарушении правил орфографии и пунктуации, которые показаны Дартом Вейдером и Анакином в их рецензиях. Это не сложно исправить. Дело не в неправильном использовании русского языка и незнании элементарных вещей, например, описание: "...подогнул под себя одно колено..." заставляет меня улыбаться. Это также поправимо.<з> Но я не вижу за описаниями характеров. Не создается впечатление цельности персонажей, единого стиля поведения, определенной жизненной позиции. Возьмем Ястребка из "Верных". С одной стороны, он описывается как абсолютно несдержанный, не умеющий себя контролировать человек. Это подтверждается его поступками, авторскими фразами о том, что "Если Уризагар начинал кусать губы, или бить ногой в пол, или ломать пальцы, для родных и слуг это было последним сигналом опасности. Вскипал он моментально и в гневе не знал удержу". С другой стороны, далее идет такой фрагмент:

"Юноша едва удерживался на месте, так ему хотелось затеять ссору. Никогда еще он не чувствовал себя таким ничтожеством, весь его тщательно оберегаемый облик холодного бойца разлетелся вдребезги, и Ястребок не взвидел света от злости. Глаза юноши застилал туман, он ничего не слышал вокруг себя, кроме голоса Элендила,. Уризагар сидел неподвижный и бледный от ярости, ловя напряженным слухом малейший намек на оскорбление, после которого можно будет, наконец, вскочить и заткнуть рот гордецу, приехавшему посмеяться над ним".

Я не понимаю, о какой холодности может быть речь? Откуда при таком поведении мог взяться "образ холодного бойца"?

Далее. Элендил и его поступки. Описывается, какой он кроткий и доброжелательный. В это можно было бы поверить, если бы не следующий момент:

"Ястребок уже плохо понимал, что говорит. Пальцы до белых костяшек стиснулись на рукояти меча. Тело дрожало крупной непрекращающейся дрожью, ожидая только последнего слова, после которого можно будет, наконец, перестать болтать и ринуться на врага. Элендил глядел на перекошенного от гнева мальчишку, стоящего перед ним, вцепившись в меч, и ему было неловко. Затевать ссору не хотелось, ему вообще никогда не хотелось драться, что было странно в глазах горячей и порывистой молодежи. Мальчишку было жаль. Ястребок нравился Элендилу. В том, как порывисто он кидался в драку ли, в спор ли, как чудесно преображался, декламируя свои стихи, князь чуял родство, более глубокое, чем кровные узы. Вообще-то юноша был прав в одном, Элендил действительно ставил себя выше всех нуменорцев. Но это была не спесь, выросшая из самолюбия и питающаяся осознанием исключительного положения нуменорского князя, а спокойная уверенность в том, что ему предназначила особая судьба, и что дело, ради совершения которого он призван в мир, еще впереди. Но Ястребка Элендил считал равным себе (обстоятельство, которое, стань оно известным юноше, изрядно польстило бы ему). В нем, также как и в себе, Элендил видел тень чужой воли, ведущей его к невидимой, но уже предопределенной цели.
- Я вовсе не желаю навязывать кому бы то ни было свою волю, даже тем людям, которые вручили мне свои жизни, объявив себя моими сторонниками, - сказал Элендил.
- Слова! - пренебрежительно бросил Ястребок.
(До безумия хотелось драться, от вида крови Элендила ему сразу полегчало бы). Князь отвел глаза. Мальчишка начал раздражать его. Никому и никогда Элендил не позволял говорить с собой в таком тоне. Подчеркнуто глядя в сторону от Уризагара, крайне сухим голосом он сказал:
- Я вижу, что вам не терпится вызвать меня на поединок, вероятно, потому что другого способа отличиться вы не знаете. Но сразу должен сказать вам, что вызова вашего не приму. Во-первых, потому что с детьми я не дерусь, а во-вторых, потому что если отбросить ваши вздорные намеки на мое властолюбие, вам нечего выставить мне в качестве повода к поединку.
Когда Элендил договорил, наступила тишина. Все взгляды были прикованы к Уризагару, который почувствовал себя как человек, раздевшийся для того, чтоб лечь в постель, и вдруг оказавшийся в тронной зале, в окружении блестящих придворных. Он увидел, что приятели, стыдясь его, отводят глаза, а Элендил смотрит с извиняющимся выражением человека, успевшего раскаяться в своем поступке. Это доконало Ястребка. Чувствуя, как кровь приливает к щекам и ушам, он опрометью выскочил из комнаты".

Я не могу представить себе человека, который в один и тот же момент относится к другому как равному, но называет ребенком, чувствует неловкость и нежелание вступать в ссору, но намеренно унижает, чувствует внутреннее родство, которое перерастает в раздражение. Мне непонятно, как "кроткий и добрый" Элендил, с терпением глядящий на вспыльчивого паренька, вдруг с точностью опытного садиста уколол Ястребка в самое уязвимое место √ самолюбие, и тут же раскаялся.

Поскольку мне не хотелось бы утомлять посетителей этой доски длинными цитатами и скучным разбором, и лишь добавлю, что подобные противоречия встречаются на протяжении всего повествования. Следствием подобных противоречий, на мой взгляд, является полное отсутствие характеров главных и второстепенных персонажей. Они совершают поступки, говорят, но остаются лишь наброском, контуром с намеченной рамкой. То же я могу сказать и об Арагорне из "Хризантемы". Там так же за действиями не видно личности.

Как мне представляется, именно эта особенность авторесс, увлечение мелкими деталями в ущерб характерам, является главным недостатком.

С другой стороны, возможно, что для жанра "любовного романа", к которому, наверное, следует отнести эти произведения, за исключением "Галахэда", это не критично.

Все вышесказанное совершенно не опровергает утверждения, что в этих повестях есть интересные моменты. Я согласна с Вами, что Зигур более последователен и правдоподобен, может быть, за счет того, что выражает позицию авторов: "Зигур только усмехнулся, глядя на эту умилительную сцену. Он-то знал, чем все кончится. Ах, эта их свобода! Они говорят: мы никого ни к чему не принуждаем, как Темные силы, мы даем человеку право выбора. Если он хочет следовать путем добра - пусть делает это сам. Мы можем навести, подтолкнуть, не больше. А потом пойти своей дорогой, поискать, кого еще можно облагодетельствовать и бросить. Ах, Элендил, ну что ж ты? Бросил мальчика, поманил его блестящей побрякушкой, своей дружбой, любовью, покровительством, а дальше что? Тебе выпадает длинная дорога, а как же тот, кого ты уже приручил, князь? Это тебе не железный нуменорский воин - ты его в грязь, а он встал и дальше пошел, сцепив зубы. Это редкая птичка, за ней смотреть надо. Слишком много в мальчике черной, порченой крови, слишком много зла".

С уважением,
Сэрмал

09 Января 2001 (14:09:20)

Nasse Поговорим о Маргарите и Примуле? (--) (-) 03-Янв (17:31)

Айренар А кто это? (-) 03-Янв (23:47)

 Нассэ Неужели тебе Кинн не посылала? 04-Янв (14:17)

Sirmal А что о них говорить? (+) (+) 08-Янв (19:55)

Айренар Леди Сэрмал, ваш язык острее моего клинка :-) 08-Янв (21:35)

Sirmal Право, мне неловко выступать в роли литературного критика :o)) 09-Янв (14:09)

Переход по нитям:  13 <<<  12  >>> 11