Реклама

Na pervuyu stranicu
Arhivy Minas-TiritaArhivy Minas-Tirita
  Annotirovanniy spisok razdelov sayta

В. Скороденко

ОТКРЫТИЕ МИРА *

Джон Рональд Руэл Толкиен. Хранители: летопись первая из эпопеи "Властелин колец". Немного сокращенный перевод с английского Андрея Кистяковского и Владимира Mypaвьева. Стихи в переводе Андрея Кистяковского. Послесловие В. Муравьева. Москва, "Детская литература", 1982.

Зарубежную литературу в России всегда переводили много и щедро. Эта добрая традиция была сразу же после Великого Октября поддержана молодым Советским государством, создавшим по инициативе А. М. Горького издательство "Всемирная литература", которое за 1918-1924 гг. выпустило около 200 произведений художественной классики. Мы и сегодня щедро и много переводим иностранных авторов. Однако же на географической карте наших переводов до сих пор имеются "белые пятна", в том числе и по классике XX века. Правда, они постепенно исчезают, и каждый раз, как закрывается очередное "пятно", это становится не только подарком читателю, но и заметным явлением литературной жизни. Нынешнее поколение помнит, какими событиями, в полном смысле открытиями, были публикации на русском языке "Моби Дика" Г. Мелвилла тогдашним "Географгизом" или "Смерти Артура" Т. Мэлори в "Науке", выпуск "Прогрессом" прсдставительных однотомников Ф. Кафки, А. Камю или Т. С. Элиота, романы Карсон Маккаллерс, изданные "Молодой гвардией", не говоря уже о грандиозном предприятии - двухсотомной "Библиотеке всемирной литературы", осуществленной "Художественной литературой" и восполнившей массу пропусков.

Нужно оценить и заслугу издательства "Детская литература", представившего советскому читателю произведения Дж. Р. Р. Толкиена (1892-1973) [1]. Понятно, что "Хранители" вышли в, мягко говоря, "немного" сокращенном переводе и что это - пока еще - лишь первая часть ("летопись") из трех, составивших сказочно-рыцарскую эпопею (1954-1955), полному переводу которой (со всеми многочисленными приложениями, добавлениями, сопутствующими фрагментами, авторскими извлечениями и комментариями и сопроводительным критическим аппаратом) самое место в серии "Литературные памятники". Последнее соображение, однако ничуть не умаляет объективного значения предпринятого "Детской литературой" начинания по изданию этого памятника для круга своих читателей. Можно с уверенностью сказать: в наш литературный обиход вводится яркое, оригинальной произведение, перерастающее рамки национальной литературы и мало с чем сопоставимое по широчайшей популярности и безоговорочному признанию в различных читательских слоях и во многих странах мира. Достаточно сказать, что в одной только Англии с ее вошедшей в поговорку сдержанной невозмутимостью и умеренными тиражами ежегодно продается около 100 тысяч экземпляров трилогии, а число журналов, издаваемых различными обществами любителей Толкиена по обе стороны Атлантики с 1965 года, перевалило за 50.

"Властелин колец" - книга из ряда таких произведений, как "Робинзон Крузо", "Приключения Гекльберри Финна", "Дон Кихот", "Тартарен из Тараскона" или повести Л. Кэрролла о приключениях Алисы. То есть произведений, входящих в классику равно "взрослого" и "подросткового" чтения. Разумеется, кое-какие философские обертоны повествования Толкиена пройдут мимо юного читателя, но он отдаст должное блистательной фантастике и выдумке автора, будет заворожен обилием сказочных подробностей и непредвиденных зигзагов интриги, а главное - сполна воспримет нравственный смысл рассказанной истории: утверждение стойкости, мужества, долга, добра в необходимости активно, беззаветно, в любых обстоятельствах, любой ценой и в меру отпущенных сил сражаться со злом, понимая, что оно, нависнув над огромным миром. не обойдет стороной и твою родину, сколь бы малой и неприметной, подобно сказочной Хоббитании, она ни была [2].

Наконец, нужно сказать о больших трудностях, какие в целом успешно преодолели переводчики первой книги эпопеи. Будь "Властелин колец" самой что ни на есть талантливейшей стилизацией в духе сказочно-героического эпоса типа "Нибелунгов". "Беовульфа" или северных саг, аналогом "Песен Оссиана" Дж. Макферсона или же не стилизацией, а иносказанием на тему истории середины XX века (в каковом качестве ее многие и воспринимают) - перевод не представлял бы таких проблем. Но сам автор подчеркивал в предисловии к изданию эпопеи: "Я искренне не люблю аллегории во всех ее формах и никогда не любил... Мне много больше по душе история, истинная или выдуманная, которая так или иначе взывает к мыслям и опыту читателя".

Трилогия Толкиена и есть такая "выдуманная история", в разработке которой автору было на что опереться - ведь до того, как стать всемирно известным писателем, он успел стать маститым филологом: историком языка, фольклористом, редактором и комментатором текстов англо-саксонской литературы, профессором британских университетов. "Властелин колец" - синтез глубоких знаний автора в перечисленных областях и богатой фантазии, позволившей ему придумать хоббитов, или "невысокликов", сказочный маленький народец, а также создать Средиземье - незапамятное и несуществующее пространственно-временное единство, в рамках которого происходит действие. По справедливому замечанию одного из своих биографов, Данаэла Гротты, "Толкиен создал не только целый пар, но мироздание, совершенно потрясающее по своей завершенности". И достоверности, добавим мы, которую этому мирозданию сообщают тщательно продуманные языковые, исторические, географические, бытовые и прочие реалии, закрепленные в наименованиях. Последние, как и имена собственные, имеют внутренний смысл, благодаря которому органически включаются в сюжет. Толкиен настаивал на передаче этих смыслов при переводе трилогии на другие языки, оставив тут конкретные указания, и они были учтены. Какие-то моменты, воссозданные переводчиками "Хранителей" на русском языке, могут показаться спорными или неудачными, однако не вызывает сомнений, что настоящий перевод и в сокращенном виле представляет повествование Толкиена как органическое целое.

Хотелось бы надеяться, что высокий уровень перевоплощения эпопеи в стихии русского языка будет сохранен и при переводе оставшихся: "летописей" - "Две твердыни" и "Возвращение наследника".

В известной лекция "О волшебных сказках", прочитанной Толкиеном 8 марта 1939 года в шотландском университете Сент-Эндрю, он изложил свои взгляды на сказочную фантастику, которые стали методологической основой всех его "выдуманных историй": "Когда фантастический мир согласуется с миром реальным, - разумеется, с учетом всех отличий и вариаций, - то рассказчик или мифотворец выступает не столько созидателем, сколько открывателем. Он не придумывает - он скорее открывает несуществующий мир, который в одно и то же время похож и не похож на наш" (приводим в изложении Гротты). Видимо, это сходство и заставило многих трактовать рассказанную Толкиеном историю о столкновения сил добра и света, олицетворенных благородными людьми и эльфами, гномами и хоббитами, с силами зла и мрака - Черным Властелином царства Мордор и подчиненными ему лиходейскими воителями и всякой нечистью - как завуалированную притчу о второй мировой войне. Тем более что, по свидетельству самого автора, к началу войны была написана лишь первая половина "Хранителей", а главы о путешествии хоббита Фродо к Мордору, составившие вторую половину второго романа трилогии, он писал в 1944 году и сразу же отсылал сыну, служившему тогда в Королевских военно-воздушных силах.

Однако, как уже говорилось, Толкиен не собирался строить параболы к современности, что помимо его собственных заверений доказывают несколько соображений. Одно из них приводили многие зарубежные толкователи эпопеи: в жанр аллегории никак не "вписывается" авантюрная основа сюжета - миссия Фродо, которому надлежит попасть в Мордор и там бросить Кольцо Всевластья, источник силы Черного Властелина, в пламя Огненной Горы, тем самым уничтожив его магическую мощь. Слишком широка для аллегории и историко-философская концепция Толкиена, раскрытая в эпопее: исторические эпохи неизбежно сменяют одна другую, а зло если и терпит поражение, то все равно привносит в мир необратимые изменения, потому что вместе с уродством и лихом в небытие уходит и нечто неповторимо прекрасное Ну и наконец, никакое самое многоступенчатое и разветвленное иносказание не требует такого обилия реалистических наблюдений, подробностей, частностей, такого подлинно британского любования бытом и предметами никогда не существовавшей материальной культуры, какие читатель найдет даже в сокращенном (в основном, увы, именно за счет этих подробностей и любования) варианте повествования.

И все же, представляется, опыт реальной исторической схватки с фашизмом косвенным образом сказался на эпопее - если не в замысле, то в воплощении. Этим опытом, как нам кажется, в какой-то мере продиктовано возникающее в "Хранителях" и набирающее силу в последующих "летописях" пронзительно-напряженное ощущение того, что судьбы племен и народов и сама "сгорая Средиземья, то есть целого мира, висят буквально на волоске. Той ж причиной можно объяснить и усиление по ходу действия героического начала в трилогии, причем ие только в связи с миссией Фродо, восходящей (литературные "корни") к мотиву испытания-подвига героя, обязательному для рыцарского романа, но по всем сюжетным ляаиям, особенно ближе к развязке. Впрочем, не будем забегать вперед и намекать читателю на то, о чем еще предстоят узнать из двух последующих частей "Властелина колец".

Понятно, что публикация далеко не простого со всех точек зрения текста Толкиена могла сопровождаться известными "накладками", и без них действительно не обошлось. Скажем, встречается разноголосица в наимеяовавиях одвих и тех же мест в тексте "летописи" и на карте Средиземья, помещенной в книге: или - уже по тексту - замок чародея Сарумана именуется то Скальбургом, то Скальградом. Нет в книге объявленных на титульном листе рисунков (в общепринятом смысле - иллюстраций) художника Г. Калиновского - есть шмуцтитулы, заставки, буквицы, одна карта. Уместней в данном случае было бы, конечно, говорить не о рисунках, а об оформлении, которое, следует отметить, полностью отвечает духу произведения. Но все эти мелочи легко устранять при переиздании. Что же до главного - то нужно поблагодарить издательство "Детская литература" за успешное начало русского Толкиена, за публикацию хрестоматийного текста большой литературы, за книгу, которая учит смотреть в лицо смерти, памятуя обо всем прекрасном в жизни.


Примечания

[1] Напомним, что повесть Толкиена "Хоббит, или Туда и обратно" (1937. г., переработана в 1946 г.), уже превратившаяся в классику детской литературы, была опубликована издательством в 1976 г.

[2] Подробнее о личности автора, а также об истории создания, реалиях "Властелина колец" и специфике трилогии см. в содержательном послесловии к книге.


* Одна из первых рецензий на "Хранителей" в переводе А.Кистяковского и В.Муравьева.
Опубликована в журнале "Иностранная литература", 1983, ╧ 5. С.237-239.


Обсуждение

 


Новости | Кабинет | Каминный зал | Эсгарот | Палантир | Онтомолвище | Архивы | Пончик | Подшивка | Форум | Гостевая книга | Карта сайта | Кто есть кто | Поиск | Одинокая Башня | Кольцо | In Memoriam

Na pervuyu stranicy Отзывы Архивов


Хранители Архивов