В книге Пола Фасселла "Великая война и ее современное восприятие"^[1] утверждается, что ужасающая кровавая бойня Первой мировой войны обусловила "по сути своей ироничный" "стиль мышления" современников, в первую очередь, писателей. Ирония эта неизменно присутствует в знаменитых мемуарах Роберта Грейвза^[2] "Прости-прощай всему тому". И все же, по прихотливой иронии судьбы стать наиболее читаемой беллетристикой выпало именно "Властелину Колец" и примыкающим к нему книгам ("Хоббиту", "Сильмариллиону" и т.д.), вышедшим из-под пера англоязычного ветерана той войны, поскольку все эти произведения так насыщены идеалами — надеждами, фантазиями и мечтами, которые неразрывно связывали Толкина с еще тремя молодыми солдатами. "Толкин и великая война" Джона Гарта — отнюдь не первое исследование, анализирующее военный опыт Толкина, но она, безусловно, самая подробная и использует источники, доселе малоизвестные, например, статью Джанет Бреннан Крофт. "Великая война в восприятии Толкина", опубликованную в журнале "Мифлор"^[3]].

Гарт повествует о том, как создавались "Чайный Клуб" и "Барровианское общество", получившее столь причудливое название в ту пору, когда Толкин и его друзья — ученики школы короля Эдуарда в Бирмингеме, периодически собирались в чайной магазина Барроу, почаевничать и побеседовать о жизни и литературе. Ядро этой группы — четверо ее постоянных членов навсегда сохранили верность ЧКБО. Уже разменяв второй десяток и став британскими офицерами, они, по словам Джеффри Бейча Смита, написанным им в 1916 г., расценивали ЧКБОанство и самих себя как людей, "получивших в дар искру пламени — как сообщество, несомненно, а возможно и каждый в отдельности — которой предназначено было зажечь в мире новый свет, или, что то же самое, заново разжечь свет старый; ЧКБО же предначертано было послужить свидетельством Бога и Истины". Двое из этой четверки погибли во второй половине 1916 г. — сам Смит в декабре, от газовой гангрены, а Роберт Кэри Джилсон был убит взрывом снаряда в июле — буквально на расстоянии нескольких миль друг друга, хотя ни они, ни Толкин с Кристофером Уайзменом не служили в одном и том же полку. Последняя встреча четырех друзей состоялась 25 сентября 1915 г. в Джордж-Отеле в Личфилде^[4], на родине Сэмуэля Джонсона^[5]. Хотя Гарт и уделяет основное внимание Толкину, для читателей его книги остальные члены ЧКБО превращаются в нечто большее, чем просто имена.

Для читателей книги Гарта военный опыт Толкина предстает нагляднее, чем в предыдущих аналогичных исследованиях. Закончив учиться на связиста, 4 июня 1916 г. Толкин прибыл во Францию. Впервые он оказался под огнем третьего июля и пережил пятидесятичасовое непрерывное сражение в Орвиллерсе. Гарт цитирует презрительный комментарий Толкина, спустя десятилетия опровергавшего идею о том, что над своими сказаниями он работал во время боев. "Писать было невозможно, — указывал Толкин. — Негде было бы даже присесть среди грязи и мух". "Животный ужас" — вот что представляла собой окопная война, по его словам. Не удивительно, что в подобных антисанитарных условиях 25-го октября Толкина скосила "окопная лихорадка". Две недели спустя его отправили назад в Англию. В течение следующих двух лет болезнь неоднократно возобновлялась и к октябрю 1918 г., за несколько недель до перемирия, Толкин был признан негодным к строевой службе. В период выздоровления у него появилась возможность далеко продвинуться в сочинении своего цикла легенд.

Многим читателям хорошо известно о том, насколько важна была для Толкина поддержка К. С. Льюиса, тоже ветерана войны, с которым Толкин познакомился в 1926 г. По словам Гарта, Льюис "заполнил вакуум", возникший в результате смерти двух друзей Толкина и ослабления дружбы (но не отчуждения) между ним и Уайзменом. Их пути просто разошлись: Толкин стал филологом, а Уайзмен — директором методистской^[6] школы в Сомерсете. Своего третьего сына Толкин назвал Кристофером в честь Уайзмена. Но до появления Льюиса, именно ЧКБО был главным источником, из которого неизменно исходили заинтересованность, одобрение и восхищение первыми работами Толкина по созданию воображаемых языков и всего того, что исследователи теперь обычно называют его "легендариумом" — ранними попытками, сперва поэтическими, а затем прозаическими, сочинять сказания об эльфах, Эаренделе [Earendel] (позже Эарендиле [Earendil]), о "Домике утраченной игры", о нолдоли и — как отражение долго откладываемого, но все же состоявшегося весной 1916 г., за неделю до его отправки во Францию, брака с Эдит Брэтт — легенду о Берене и Лутиэн. Читая между строк книгу Гарта, вроде бы ощущаешь, что, Эдит не имела прямого отношения к этим ранним творческим попыткам, однако она, несомненно, оказала мощное влияние на них, поскольку Толкин сам их роман превратил в легенду.

С самого начала важной составляющей толкиновского легендариума стала тоска по потерянной очарованной земле и в равной мере преданность идеалам любви и героизма. Годы спустя Толкин написал во "Властелине Колец", в прощальной песни Галадриэли в момент отъезда Фродо из эльфийского королевства-в-изгнании:

        Namárië! Nai hiruvalyë Valimar.
        Nai elyë hiruva. Namárië!

        Прощай! Быть может, ты найдешь Валимар.
        Быть может, именно ты и найдешь его. Прощай!

За годы, предшествующие написанию этих прекрасных и вселяющих надежду строк, в реальной жизни Толкин изведал немало потерь: оставшись в детстве сиротой, он затем терял еще и друзей. Винсент Траут, школьник, входивший в ЧКБО, умер в конце 1911 г., а когда к этой добавились еще и военные утраты, Толкин обнаружил, что к концу войны, "все мои близкие друзья, за исключением одного, умерли". Ответ Толкина на эту трагедию был исполнен не горечи, а ощущения собственного избранничества.

Спустя несколько дней после гибели Роба Джилсона Толкин писал: "Мне действительно кажется, что ЧКБО пришел конец", но затем все же добавлял: "и в итоге труды его [возможно] закончат трое или двое уцелевших, или даже один" (Письма ╧5). Гарт упустил возможность рассмотреть в своей книге, как ЧКБОвец Уайзмен отзывался о публикации великих произведений своего друга. Однако это едва ли преуменьшает заслуги Гарта в наиболее полном (местами чуть ли не по дням), чем когда бы то ни было раньше, описании толкиновского опыта в качестве британского офицера и в демонстрации дополнительного аспекта, который наряду с филологическими увлечениями Толкина и его приверженностью католической вере, стимулировал его литературную деятельность.

Данная книга — наиболее достойное дополнение к биографии Толкина Хэмфри Карпентера, и, по-видимому, еще не один год она будет способствовать выдвижению различных догадок относительно деталей соответствия толкиновских произведений войне. Гарт предоставляет это другим, хотя сам цитирует написанную в 1955 г. рецензию К. С. Льюиса (толкиновская "война имеет массу характерных признаков той войны, которую знало мое поколение") и собственное высказывание Толкина о том, что если его читатели непременно хотят сопоставлять ощущение ужасов войны, описанных в ВК, с недавними историческими событиями, то подобная связь скорее возникает с Первой мировой войной, нежели со Второй. Толкин решительно отрицал наличие сознательных аллюзий или аналогий, но допускал, что "Мертвые болота и подступы к Мораннону отчасти обязаны Северной Франции после битвы при Сомме" (Письма ╧226). Гарт вслед за Томом Шиппи — замечательным исследователем творчества Толкина, — адресует читателя не к специфическим особенностям сражений или личностей, а освещает, к примеру, "атмосферу предвоенной напряженности и настороженности", то, насколько раздражала Фродо "ограниченность его соотечественников в Шире", повествует о волне всеобщей мобилизации, охватившей Европу, о разрушительном использовании техники, о фронтовой дружбе и отчужденности ветерана от тех, за кого он сражался, что, однако, не умаляет ценности его мужества и принесенной им жертвы.

"Толкин и великая война" непременно должна найти свое место в публичных, школьных и университетских библиотеках, и обязательна для прочтения всеми исследователями творчества Толкина. "Хоутон-Мифлин" объявило о том, что собирается выпустить американское издание книги Гарта, но неизвестно, будет ли оно содержать суперобложку английского издания, на внутренней стороне которой помещена большая фотография Толкина и остальных студентов Эксетер-Колледжа (1914 г.), многие из которых затем были ранены или убиты на войне.

Примечания:

¹ Fussell, Paul. The Great War and modern memory [25th anniversary ed.]. — New York; Oxford: Oxford University Press, 2000.
² Грейвз, Роберт (Graves, Robert) (1895-1985) — английский поэт и романист. Университетское обучение Грейвза было прервано Первой мировой войной, во время которой он служил в Королевском валлийском стрелковом полку.
³ Журнал, издаваемый Мифопоическим Обществом (The Mythopoeic Society).
⁴ Городок в Стаффордшире, где расположен знаменитый готический собор, построенный во 2-й половине XIII в.
⁵ Сэмуэль Джонсон (Samuel Johnson) (1709-1784) — знаменитый английский писатель и лингвист.
⁶ Методисты — последователи секты, отколовшейся от Англиканской Церкви. В 1729 г. в Оксфордском университете Джон Уэсли основал небольшой кружок, который отличался особым рвением и методичностью в изучении Библии, отсюда название, данное поначалу иронически. Дж. Уэсли преследовал цель — реформировать Англиканскую Церковь, повысить интерес масс к религии. Но официальная Церковь отвергла методизм. В 40-60 гг. XVIII в. методисты создают строго централизованную организацию. В настоящее время методисты имеют 20 млн. верующих, половина в США, остальные в других странах.