Для публикации цикла песен "Дорога уходит вдаль" в 1967 году я написал предисловие, объясняющее, как я попал под чары "Властелина Колец" Толкиена и как определенные песни сгруппировались в моем воображении вокруг "Дороги". Теперь у меня есть что еще добавить к этому предисловию, но сперва я хочу заново рассказать происхождение песен, родившееся из моих путешествий на десять лет в прошлое.

После того, как жена передала мне свою любовь к трехтомнику "Властелин Колец", мы обнаружили, что читаем его в той или иной степени каждую весну. Это поставило особую проблему, когда мы собрались лететь в Австралию и тома оказались слишком тяжелыми, чтобы везти их с собой. (В то время британские издания были исключительно тяжелыми). Меня послали в поездку из-за "Эт зе Дроп оф Хэт" в августе 1964 года, и вернуться я должен был в марте 1965. Весна в Австралии начинается в октябре, и мы не хотели остаться без книг. После глубоких раздумий мы положили тома, вместе с другими изданиями, в стальной яцик и послали их на несколько месяцев раньше. К концу поездки ящик,был снова упакован для возвращения морским путем, пока семья Сванн предприняла еще одну поездку в Японию, Иран и Иорданию. Жена предложила, чтобы я переписал несколько стихотворений из трехтомника и во время путешествия переложил их на музыку. Я сделал это за четыре месяца и утолил свой аппетит. Так первые шесть песен были написаны на прекрасном стейнвейском фортепиано в Ремэйллехе близ Иерусалима.

Холмы вокруг Иерусалима были крайне прелестными, и если пещеры возле Мертвого моря подходили для древних свитков, они могли также подходить для хоббитов: там было много пещер, сухих и длинных.

После моего возвращения в Англию фирма Джорджа Аллена и Унвина была настолько добра, что разрешила мне использовать стихотворения, а также свела меня с профессором Толкиеном. На восхитительной вечеринке в Оксфорде, в доме его дочери Присциллы, профессор одобрил пять песен, но заколебался над моей музыкой к "Намариэ", прощании Галадриэль в Ориене. Он мысленно слышит ее иначе, сказал он и напел Грегорианскую песнь. Я запомнил ее и в течение следующей недели много раз играл на эльфийские слова. Не было сомнения, что эта погребальная тема из ранней церковной музыкальной традиции идеально выражала слова, но только печаль слова "Намариэ" и междометия "Аи", но и, равным образом, ритуальное настроение эльфов. В моем песенном цикле это могло быть вариацией на фортепиано до остановки, а затем возвращением в следующей песне. Тогда я добавил лишь вступительную тему, интерлюдию и коду. Песня номер пять - это слова и тема профессора Толкиена.

В Сиднее, когда я отбирал стихотворения из "Властелина Колец", то искал короткие стихи, воскрешающие в памяти настроение и атмосферу. Когда я пришел к ним, меня поразила их чистота и сжатость, я почувствовал их привкус, как стихов вне повествования , в котором они появились. Длинные баллады выглядели самостоятельными . Суровые, шумные и бесшабашные, они словно уносились по водам огромных рек. Не для меня - погружаться в них. Но короткие стихи выглядели так, словно обладали музыкальным аккомпанементом , и каждый герой их был в дороге - Бильбо, начавший путь, Фродо и Сэм, путешествующие по Мглистым Горам, Древобород, пасущий свои деревья, - все были в пути. Поэтому я назвал цикл "Дорога уходит вдаль", и это также - название первой песни. Эта тема повторяется в шестой песне и снова в "Приключениях странствующего рыцаря", которую я добавил позже, сочинив ее во время еще одной поездки в США. Это огромное стихотворение, но, как только я увидел его в сборнике "Приключения Тома Бомбадила", я почувствовал, что это чистая музыка. Таким образом, эти песни Средиземья были положены на музыку на Среднем Востоке и Среднем Западе!

Прошло восемь, почти девять лет, и я потерял двух хороших друзей - профессора Рональда и миссис Эдит Толкиен. Я также потерял своего друга Микаэля Фландерса. Ландшафт "Дороги" выглядел теперь другим, но песенный цикл все еще звучал во мне, и даже громче, чем прежде. Вскоре после смерти профессора Джой Хилл, которая много лет была секретаршей профессора Толкиена по делам с его издателями, вручила мне "Прощальную песню Бильбо". Стихотворение было последним даром ей от профессора, и она была очень растрогана им. Я понял, что стихотворение было написано несколько лет назад, и его появление в последний год жизни Толкиена служило еще одним доказательством ценности неопубликованных материалов, которые теперь изучил и издал его сын Кристофер. Стихотворение взволновало и меня, и я положил его на музыку. Здесь нет особого порядка, кроме смутного хронологического, так что я просто даю вступления к ним, как то:

З а м е ч а н и е I. Написав эту песню и сыграв ее первому слушателю, я обнаружил, что каждый человек испытывает к "Властелину Колец" свои чувства. Я открыл, что в тот момент, когда вы пишете музыку к стихотворению, вы совершенно одиноки, несмотря на то, что автор стихотворения горячо любим широкой публикой. Однако мои встречи с профессором и его женой, которая играла на стандартном концертном пианино, чрезвычайно ободрили меня, и я внезапно почувствовал, что фортепиано, вместо того, чтобы быть последним инструментом, который можно ожидать увидеть в Средиэемье, имеет некую тесную связь с воображением Толкиена. Это было огромное облегчение.

Э п и з о д 1. Публикация книги песен и последующая запись баса-баритона Уильяма Элвина (теперь он в опере Ковент-Гарден) было подбадривающим Переживанием. Было чудесно увидеть прекрасную эльфийскую письменность Толкиена, показанную во всем своем изяществе. Он неожиданно приложил к книге словарь, содержащий сведения о языке эльфов и о самих эльфах, которые не появлялись больше нигде. Затем я открыл, что каллиграфия Толкиена, его эрудиция и изобретательность были единым целым.

Э п и з о д II. Песни Толкиена, поставленные в "Эт зе Дроп оф Хэт", сыграли роль звена между Микаэлем Фландерсом и Толкиеном. Они оба любили слова и талантливо пользовались ими. Они встретились за кулисами после одного из наших представлений в Новом Театре в Оксфорде. Это напомнило мне о склонности Оксфордского Университета к фэнтези (Микаэль, как и я, принадлежал к христианской церкви). Армадиллы Микаэля на Салисбургской равнине, по-моему, родственны фламинго в "Алисе" Льюиса Кэрролла, эльдилам К.С. Льюиса и ранним сказкам Толкиена.

З а м е ч а н и е II. Я столкнулся с культом Толкиена в США в 1966 году и вскоре почувствовал его сходство с определенными американскими субкультурами; действительно, культ Толкиена, казалось, отражал сильное американское стремление к разнообразию стилей жизни, таких, как Эмиш в Пенсильвании, принудительно сельский, подобно Хоббитании.

Лучшие подростки 1966 года еще рядились в одежды хиппи. "Ужин готов!" - сказала Золотинка; и теперь хоббиты увидели, что на ней серебряный с белым пояс, и туфельки ее словно из рыбьей чешуи. Но Том, весь в голубом, голубом, как омытые дождем незабудки, и зеленые на нем чулки". Нет ли сходства даже здесь?

Некоторые замечательно наивные мыслители и плохие художники примазываются теперь к имени Толкиена, но "поклонники", которых я встретил тогда в Америке, были, несомненно, влюблены в его книгу. И если некоторые из них выражали свою привязанность, посылая профессору посылки с грибами, то это было следствием чтения и перечтения "Властелина Колец". Я знаю, что культ озадачивал и иногда досаждал профессору, и что некоторые из "поклонников" становились отвратительны ему. Но, пожив некоторое время ч Штатах, я начал привыкать к энтузиастам всех сортов. Кажется, я даже могу придумать значок на лацкан - "Гэндальфа - Президенты!" Мне часто хочется, чтобы он был им.

3 а м е ч а н и е III. Вернувшись в Англию и исполняя песенный цикл на концертах, я заметил, что около четверти общей аудитории знает "Властелина Колец" и особенно интересуется словами, звучащими в песнях. В оставшихся трех четвертях меня заботило то, сколько я должен сказать перед началом исполнения. Если я говорил, что "Я сижу у огня" является размышлениями 130-летнего хоббита, это лишь создавало путаницу в их мозгах, когда они слышали тихую элегию. Если я говорил, что следующая песня будет по-эльфийски, они удивлялись, что в том, что я исполнял, было нечто от детской игры; и объяснять "Ивовые луга Тазариана", как песню ходячего дерева, казалось совершенно невозможным. Я обязан Роджеру Кливердону, басу, который поет прекрасную песню Древобородого, за такие вступительные слова: "Представьте такой дорожный знак: "Осторожно! Переход для тяжелого дерева!"

3 а м е ч а н и е IV. Мои интересы в религиозных идеях и музыке заставили меня соприкоснуться со множеством людей, для которых книги Толкиена были чемто вроде маяка христианства. Я читал эссе Толкиена "Дерево и лист", где он очаровательно объяснял значение счастливых окончаний в волшебных сказках и способ, по которому счастливые окончания берут за образец Воскрешение". Я начал понимать связь между католической верой Толкиена (включая грегорианский мотив, который он напел мне) и феодальным, но благородным миром, в котором живут его герои Средиэемья.

Э п и э о д III. Я проводил отпуск возле Лимерика в Эйре и внезапно оказался там, где мало машин и совсем нет индустрии. Это заставило меня задуматься о повсеместной "зелени" во "Властелине Колец" (издатели, под влиянием этих чар, выпустили наше новое издание с зеленым, как вторым цветом! Толкиен теперь сиял для меня впереди, как предтеча консервационистов, людей, которые стояли за леса и поля против шлаковых куч и бетонных джунглей. Он выбрал местом жительства Беттерси в Южном Лондоне, хорошо известном своей электростанцией, и я подумал, не инстинкт ли завел его так далеко? Но, конечно, нет сомнения, что он предсказал эпоху, в которой теперь мы живем, когда "век техники" должен быть уравновешен более францисканской позицией, и вымирание целых видов животных вредит теперь молодым людям так же, как раннее появление новой марки моторного экипажа доставляло им удовольствие.

З а м е ч а н и е V. Как и многие другие, я часто обнаруживал в себе желание скрыться в Средиземье, полностью бежать в сказку! С одной стороны, это было искушение из-за непригодности вообще жить на этой земле, с другой - фраза, что Средиземье лишь старинный способа описания нашего собственного мира между Небом и Адом. Является ли мир фантазии Толкиена просто бегством или здесь мы встречаем-самих себя со всеми нашими проблемами? Его книги, как и книги К.С. Льюиса, показывают почти идеальных существ: эльфов, эльдилов, великих властителей и магов. Эти герои, решил я, были образцами людей со смыслом судьбы и цели, и Фродо, центральный герой, нес смертность в форме постоянной раны. Герои греческих легенд часто были реальными людьми прошлого, только с крыльями. Чтобы суммировать этот параграф, я использовал ощущение, что величина Толкиена почти опасна. Затем я пошел против этого и решил, что войду в его мир в любое время, которое выберу, но с золотым правилом (с этим фиалом, мерцающим на моем столе?), что я должен быть способен вернуться из него, захлопнуть книгу и встать со стула. Если я не смогу этого, то заслужу неодобрение автора. Он был честным человеком в реальном мире и не намеревался заколдовывать кого бы то ни было. Однажды я рассказал ему о молодом человеке, который думал, что он - Фродо. "Я разрушил их жизни", - безутешно ответил он.

Э п и з о д IV приводит меня к настоящему времени и к новому музыкальному добавлению к циклу песен, к "Прощальной песне Бильбо". Она вошла в музыку инстинктивно как соло и хор, как солист песенного цикла вместе с группой. Какой группой? Грегорианская песнь явно существует как мелодия соло. Но мое воображение странно наполнено голосами хора, заключающими историю Бильбо в свою гармонию. Да, солист в моем воображении медленно становился самим Бильбо. Это конец дороги, и Бильбо теперь умоляет товарищей. Он так долго странствовал, сперва весело и самодовольно в "Сердце огня -красно", затем как древостадо через постоянно сменяющиеся времена года, затем как Сэм Скромби в горных проходах Мордора, подняв смертоносное кольцо и произнеся : "В Западные Земли". Как Галадриэль и ее эльфы созвучны с ним своим жалобным прощанием, Бильбо путешествовал, пока снова, окончательно, не оказался у красного сердца, предаваясь воспоминаниям. Голоса Эльфов у его двери. Он слышит их в воображении, но я начал просить мою группу певцов подобрать для меня эти внешние голоса, пока я пою соло Бильбо. Голоса у двери стали для меня реальностью.

"Странствия рыцаря" я начал понимать, как долгое бисирование Бильбо. Он пересказывает свою одиссею, но печаль становится свтлее, нежнее, осмелюсь сказать, воолшебнее. Стихи Тома Бомбадила имеют самую сложную ритмическую схему, какую только можно создать. Бильбо много испытал во время этих странствий и просит товарищей помочь ему. Эти сильные чувства во мне создали теперь указания для хора в "Странствиях". Хотя Бильбо по-прежнему присутствует, другие голоса берут индивидуальные темы, короткие пассажи аккордов обогащают местами звучание и, наконец, дают коду песни. Бильбо добивался, боролся и исследовал. Он прибыл к отдаленнейшей точке, и здесь, "на маленьких островах, что лежат одиноко", он не находит "ничего, кроме колышущейся под ветром травы". Он с огромным удивлением понимает, что эабыл свой рассказ. Бильбо делает большую паузу... затем начинает снова "навечно посланник, пассажир, ждущий..." "Странствия" завершали песенный цикл, на мой пюпитр легла "Прощальная песня Бильбо".

"Кончается день, - говорит теперь Бильбо. - Передо мной лежит долгое путешествие". И еще: "Но паруса подняты, и мы идем к островам за солнцем. Уже виден отдых". Когда я прочел это стихотворение, то ощутил нарастающую надежду, что даже ведомый погодой моряк последней темы "Странствий" обретет дом. С ним эльфы, как часто они были с Фродо, аккомпанируя ему и утешая. Удивительнее всего то, что после циклов жизни на земле эльфы уходят в море. "Прощальная песня Бильбо" омыта морскими метафорами. Было глубоко трогательно представить этот отрывок на празднике в честь Микаэля Фландерса, который любил море больше всех. Не могло ли быть так, что к концу Толкиен выразил очень важный штрих английского характера - любовь к морю? Толкиен, которого звали Викинг (он гордился этим), завершает историю Бильбо строками, которые Викинги и Англичане одинаково повторяют с бесконечными вариациями:

Края от Запада до Востока,
Где ночь тиха и сон где - отдых.

От переводчика на русский. - Толкиен выработал синтез своих языков с исключительной тщательностью, и я могу предложить передачу его лингвистических комментариев лишь в известном приближении. В воспроизведении эльфийских слов я прибег к простой побуквенной транслитерации, не учитывая фонетических разъяснении Толкиена в данных комментариях и в Приложении Е к "Властелину Колец" (за исключением дифтонга "ае" в гимне "А Элберет Гилтониэль", переданного как "ай"). Это надо учитывать, к пример, пытаясь воспроизвести вслух стихотворение "Намариэ". Все сочетания двух гласных в нем, не содержащие э", являются дифтонгами, т.е. односложными.

Большая часть сносок перенесена в скобки для удобства печатания. В скобках же помещены несколько моих мелких примечаний. Особо они не отмечаются, так как легко узнаются - либо в них говорится о Толкиене в 3 лице, либо упоминается русский детлитовский перевод "Хранителей".

Отдельно стоит вопрос о множественных числах. Если правила английского языка допускают нестандартное образование множественных чисел (напр., в словах, заимствованных из латинского), то в русском это не принято.

В "эльфоязычных" отрывках я, конечно, никаких изменений не делал, но в комментариях, например, употреблял слово "валар" в единственном числе, хотя это множественная форма.

1. Аи! ла'уриэ" ла'нтар ла'сси су~'рине`н,
2. иэ~'ни у~`но~'тимэ` вэ ра~'мар а'льдаро`н!
3. Иэ~'ни вэ ли'нтэ иу'лдар ава~'ниэ"р
4. ми~ о'рома'рди ли'ссэ-ми`руво~'рэва`
5. А`нду~'нэ пе'лла Ва'рдо те'ллума`р
6. ну луи'ни, иа'ссен ти'нтила`р и э'лени`
7. о~`ма'рио а'йре-та~'ри-ли~'рине`н,
8. Си~ ма'н и иу'лма ни'н э`нкуа'нтува?
9. Ан си~' Тинта'ллэ Ва'рда О'йоло'ссэ"о`
10. вэ фа'ниар ма~'риат Э'лента~'ри о'ртанэ`,
11. ар и'лиэ ти'э"р у`нду-ла~'вэ лу`мбулэ`;
12. ар си'нда-но~'риэ"-лло каи'та мо'рниэ"
13. и фа'лмали'ннар и'мбэ мэ`т, ар хи~'сиэ"
14. у`н-ту~'па Ка`лаци'рио ми'ри о'йалэ.
15. Си~ ва'нва на~`, Ро~`мэ'лло ва'нва, Ва'лима`р!
16. Нама~'риэ"! Наи хи'рува'лиэ Ва'лима`р.
17. Наи э'лиэ хи'рува. Нама~'риэ"!

Порядок слов и стиль песни "поэтические" и содержат уступки метру. При более обычном и чистом стиле слова располагались бы в том порядке, который приведен ниже. Слившиеся слова разделены дефисами , Под строчками записан буквальный перевод, по которому можно видеть, что версия, приведенная в первом томе "Властелина Колец" и воспроизводящаяся здесь далее, достаточно точна.²

Аи! ласси лантар лауриэ" суринен, иэни
Увы! листья падают золотые под ветром годы (долгие эльфийские годы)
у-нот-имэ вэ альдарон рамар. Иэни аваниэр -вэ
бессчетные как древесные крылья. Годы проходят словно
линтэ иулдар лиссэ-мирувора-ва ми оро-марди
быстрые глотки душистого-нектара в высоких-залах
Андунэ пелла Вардо ну луини теллумар, иассен
Запада за /границами/; Варды под голубыми куполами, в-которых
тинтилар и элени ома-рио лиринен айре-тарио.
мигают звезды голос-ее при-пении святой-королевы.
Си мал и иулма нин эн-куант-ува?
ныне кто чащу для меня вновь-наполнит?
Ан си Варда, Тинталлэ, Элен-тари ортанэ ма-риа-т
для ныне Варда Звезды-зажегшая Звездная королева поднимает руки-свои-две
Ойо-лоссэ"о вэ фаниар, ар лумбулэ унду-
с-Вечно-белой словно /белые/ облака и /тяжкая/ ,тень вниз-
-лавэ илиэ тиэ"р; ар синда-нориэ-лло морниэ"
-падает все дороги; и серая-страна-из тьмы
каита и фалма-ли-ннар имбэ-мат
лежит /артикль/ пенящиеся волны-много-на между нами-двумя /Вардой и Галадриэлью/
ар хисиэ" ун-тупа Калацирио мири ойалэ Си
и дымка вниэ-крыши Калацирские драгоценности вечные. ныне
ванва на Ромэлло ванва Валимар.
затерян есть /для тех, кто/ с Востока затерян Валимар.
Намариэ"! Наи хир-ува-лиэ Валимар.
Прощай! случится найдешь-ты Валимар.
Наи элиэ хир-ува. Намариэ"!
Случится даже ты найдешь /его/. Прощай!

"Ах! подобные золоту падают листья под ветром; долгие годы бесчисленны, словно крылья деревьев! Долгие годы проходят подобно быстрым глоткам сладкого меда в величавых залах за краем Запада, под голубыми сводами Варды, где звезды дрожат от звуков ее поющего голоса, святого и царственного. Кто ныне наполнит вновь мне чащу? Ибо ныне Возжегшая Светочи, Варда, Королева Звезд, с Горы Вечно-белой воздевает руки свои подобно облакам, и все тропы тонут в глубокой тени; и тьма от серой страны ложится на пенящиеся волны меж нами, и мгла покрывает драгоценности Калацирьи навеки. Утрачен ныне, утрачен теми, кто на Востоке, Валимар! Прощай! Быть может, ты найдешь Валимар. Быть может, даже ты найдешь его. Прощай!"

Посмотрев на приведенный выше перевод, заметим, что "ортанэ" (строка 10) переведено как "поднимает". Но "ортанэ" - это прошедшее время, относящееся к событиям отдаленного прошлого. "Си" ("ныне") в этой строке помещено заранее и относится ко все еще длящимся настоящим событиям, описанным в строках 12-15 настоящими временами. Таков способ говорить на куэнийском языке то, что можно выразить следующим образом: "Ныне, /после того, как / Варда воздела руки,... тьма ложится на море между нами".

После уничтожения Двух Деревьев и бегства из Валинора мятежных эльдаров Варда воздевает руки, подчиняясь повелению Манве, и призывает темные тени, поглощающие берега и горы и в последнюю очередь белую "фана" /фигуру/ Варды, протянувшей руки на восток отверзающим жестом, стоящую на Ойолоссэ.

Вопрос "Си ман и иулма нин энкуантува?" и вопрос в конце ее песни (см. том 1 "Властелина Колец"), "Какой корабль перенесет меня когда-нибудь обратно, через столь широкое Море?", относятся к особому положению Гададриэли. Она была последней, кто выжил из тех принцев и королей, которые увлекли мятежных нольдоров в изгнание в Средиэемье. После свержения Моргота в конце Первой Эпохи на ее возвращение был наложен запрет, она же гордо ответила, что и не желает возвращаться. Она перешла через горы Эредлуин со своим супругом Целеборном (одним из синдаров) и направилась в Эрегион. /В переводе Кистяковского и Муравьева Эрегион назван Остранной, а Целеборн - Селербэрном, Эредлуин - Голубые Горы/. Но невозможно никому из Высших эльфов преодолеть тоску по Морю и желание вновь перейти через него в прежнюю их благую землю. Теперь ее тяготило это желание. В конце концов после падения Саурона, в награду за все, что она сделала против него, превыше же всего -за то, что она отвергла Кольцо, когда оно находилось в пределах ее власти, запрет был снят и она вернулась за Море, как рассказывается в конце "Властелина Колец".

Последние строки песни выражают желание (или надежду), что хотя она не может уйти, но возможно, это будет позволено Фродо. "На-и"-"наи", "случится", выражает скорее желание, чем надежду, и перевод "пусть будет так" /чтобы ты нашел/ был бы более близким, чем "быть может".

Размер стихотворения ямбический, строки пяти- или шестистопные. Первая часть, строки 1-7, состоит из чередующихся строчек: 5,6; 5,6; и т.д. Отдельная строчка 8 также пятистопная. Вторая часть содержит только шестистопные строки. Изредка встречаются отклонения от ямба: строки 2 и 3 начинаются с трохея ("иэни"/, а во второй стопе строки 1 и четвертой стопе строки 2) появляется анапест.

Ударения, использованные в стихосложении, те же самые, которыми пользуются в обычном куэнийском произношении. Главное (высокое) ударение первоначально падало на первый слог у всех слов, но в словах из трех или более слогов оно переместилось на предпоследний слог, если он был долгим; если же он был кратким, то тогда главное ударение падало на третий слог с конца,'независимо от его долготы (как в слове "элени")³. Первый слог обыкновенно сохранял некоторую степень ударности. В длинных словах, в особенности с узнаваемыми компонентами, такие ударения, хотя и более низкие по тону, часто по силе равнялись с главными, как в словах: "о'рома'рди", "фа'лмали'ннар" и т.д. Слабее оно оказывалось, когда непосредственно предшествовало главному ударению, как в слове "А`нду'нэ", "о`ма'рио", "Ти`нта'ллэ", "Ро`мэ'лло"; и в таких случаях, если первый слог был кратким, он становился безударным, как в слове "ава'ниэ"р". Слабые ударения могут использоваться как метрические ударения или замещать безударные элементы, смотря по их положению. Как безударные слоги они используются только когда непосредственно за ними следует главное ударение, как в слове "Андунэ" и т .д.

Концевые гласные в словах, состоящих более, чем из одного слога, были, как правило, краткими и безударными, если перед ними стояло главное ударение, как в словах "ласси", "линтэ", "иулма" и т.д. Но ранее почти все они были долгими (иначе бы они исчезли), так что в очень частых случаях слов, оканчивающихся двумя краткими слогами, как слова "унотимэ", "теллумар", "лумбулэ", "хисиэ"" и т.д., они получали легкую ударность, которую можно было использовать в стихотворении . Это видно в особенности в концах строк, которые в таком сильно флектирующем языке, как куэния, будут, разумеется, иметь последним словом слово, кончающееся флексией или суффиксом. Фактически, все строки в этом стихотворении оканчиваются таким образом, кроме строк 15 и 16, кончающихся сложным словом "Валимар" ("обиталище валаров"). Сходное использование флекционного конца слова внутри строки видно только о строках 6 и 17: "тинтилар", "хирува". В словах-восклицаниях , таких, как "намариэ"", долгота концевой гласной часто сохраняется и в прощальном крике она может растягиваться.

Когда я сам читаю вслух это стихотворение, я обычно начинаю его с выпадающего из метра и растянутого варианта "аи!" /"увы!"/: а~а^а~а~и, а затем повторяю "аи" уже в рамках метра.

Мируворэ. Согласно эльдарам, слово, происходящее из языка валаров; название, данное ими питью, распивавшемуся на их празднествах. Способ его приготовления и смысл названия не известны наверняка, однако эльдары предполагают, что он изготовляется из меда бессмертных цветов в садах Яванны, хотя он чист и прозрачен. (Сравните с нектаром олимпийских богов. Впрочем, связью этого слова с медом оно главным образом обязано современным ботаникам, хотя Еврипид использует слово-сочетание "нектар мелисиан", "божественное питье пчел", как поэтический перифраз для меда. Вероятно, этимологически смысл слова "нектар" - "смертеуничтожитель". Ср. "амброзия", "бессмертие", "пища богов").

Тинталлэ. "Вызывающая искры, зажигающая огни". От корня "тин-" , ср. "тинтилар", "блеск, сверкание". Куэнийское "тиннэ", "искра", как и синдаринское "гил" (см. примечания к песне "А Элберет"), часто использовалось в смысле "звезда".

Варда. " Возвышенная", величайшая из королев валаров, супруга "Старшего Короля" (Манве, Повелителя валаров). Синдаринское имя Элберет означает "Звездная королева".

Ойолоссэ. Другое, ставшее позднее более обычным названием Таникуэтиля ("высокий белый пик"), высочайшей из Пелор, Валинорских Гор, а как таковая, и из всех гор на земле. На ее вершине находились куполообразные залы ("оромарди", "теллумар") Манве и Варды. Корень "лос" применялся к падающему снегу. Куэнийскими производными от него были прилагательное "лоссэ", "снежно-белый" и существительное "лоссэ", "падающий снег"; синдаринские производные - "лосс", "снег" (ср. "лоссоты" /от "лосс-хот"/, Снежные Люди, Приложение А к "Властелину Колец"), "лоссен", "снежный" и прилагательное "глос/с/", "ослепительно-белый", с усилительным префиксом "г-", часто стоящим в синдаринском языке перед "л-". Ойолоссэ таким образом означает "вечно-снежно-белый". Синдаринская форма от него "Уйлос"; см. замечания о слове "фануилос" по поводу возглашения Сэма.

Калацирио. Происходит от "Калацириа", "свет-расселина", большая расселина в Валинорских горах, через которую свет Благословенного Королевства, проистекающий от Двух Деревьев, истекал на длинные побережья Валинора к востоку от гор. Там первоначально жили большинство из эльдаров, как и на Эрессоа, "одиноком острове", лежащем неподалеку от берегов. В томе 1 "Властелина Колец" появляется Калацириан, энглизированная, форма от "Калакириан/де/" - район Эльдамара ("Зльфийского Дома"), прилегающий ко входу в ущелье, где свет был ярче, а местность прекрасней.

Валимар (также Вальмар). В действительности - город валаров, находящиеся близ кургана, на котором стояли Два Дерева, но здесь использован (так как он означает "Поселение валаров") в качестве обозначения для всей страны валаров в целом, обычно называемой Валинор, или Валинорэ.

Лаурэ. Переводится как "золото", но это слово не обозначает металла. Оно приложило к тем вещам, которые мы часто называем "золотыми", хотя они не слишком напоминают металлическое золото: золотой свет, к примеру, в особенности - солнечный свет. Производным от него прилагательным было "лаурэ"а" (мн.ч. "лауриэ""), "золотой". Упоминание его относится к осени в Средиэемье (называемой "ласселанта", "листопад"), когда желтые листья, сорванные ветром, могут падать и порхать, поблескивая на солнце.

А Элберет Гилтониэль,
силиврен пенна ми'риэль
о менел аглар эленат!
На-хайред палан-ди'риэль
о галадреммин эннорат,
Фануилос, ле линнатон
нэф айар, си' нэф айарон!

Это вступительная строфа песнопения или гимна, обращенного к Варде-Элберет, очевидно, сходного с тем, который слышали хоббиты в своем Уделе (Хоббитании, том 1 "Властелина Колец"). Это стихотворение, однако, приводится на синдаринском языке, он же язык Серых Эльфов. Оно написано тоническим ямбом, все строки четырехстопные , организованные в семистрочную строфу, рифмующуся ААБАБВВ.

Подразумевавшееся произношение приводится в приложении Е к "Властелину Колец", но, может быть, с недостаточной ясностью. так что я предлагаю здесь несколько замечаний.

Гласные. Все краткие, если не помечены '. Из долгих гласных изредка появляется только "и". Краткие гласно можно произносить, как в латыни /Толкиен здесь приводит примеры соответствующего произношения из английского языка, но смысл этих примеров сводится к их латинскому прочтению/, краткое "о" должно бить мягче, чем в современном английском. Краткое "а" должно читаться не как в современном английском, но изображать тот же звук, что в "ах" (но сокращенный); к примеру, таким образом читаются обе гласные в слове "аглар". Из "долгих дифтонгов" "аэ","оэ", "ау", "уи" в cтихотворении встречаются только "аэ" и "уи". Первое должно означать звук, очень сходный с английским дифтонгом "ай"; второй звучит неподобие "уйй", не обыкновенно произносится в один слог. (Первая гласная - "а" и "у" - в обоих случаях несколько продляется. Эти дифтонги, таким образом, по времени более или менее равнялись в длине двум слогам и, следовательно, изредка применялись в стихосложении там, где метр требовал двух слогов. Пример - "Фануилос", и в стихотворении из Тома 1 "Властелина Колец", и в призыве Сэма из Тома П/.

Согласные. "К" и "г" твердые во всех положениях. "X" представляет звук, пишущийся "СН" в немецком, валлийском и гэльском языках, или "х" в русском. "Нг" в начале и в конце слов (как в слове "нгурутос", Том П "Властелина Колец") представляет единый носовой звук; в остальных случаях читается раздельно."Т" - это английское глухое "ТН"; "д" - звонкое английские "ТН". "Ф" в конце слова (как в слове "нэф") используется в качестве "в". В остальных случаях - это обикновеннюе "ф". "Р" - вибрирующее "р", никогда не немое.

Ударения. Они размещаются, как и в куэнийском языке (см. "Плач Галадиэли"): на первом слоге в одно- и двухсложных словах; в более длинных словах - на предпоследнем слоге ,если только он не краткий, в каковом случае ударение падает на третий слог с конца, как в словах "Э'лберет", "Гилто'ниэль", "э'ннорат", "ли'ннатон". Все согласные, написанные дважды, так и должны произноситься, делая тем самым слог долгим. Но согласные, снабженные спирантным ("придыхательным") "х" - обычные одинарные звуки.

А Элберет Гил-тониэль, силиврен пенна
О Элберет Звезды-возжегшая, блистающие/белым/ склоняющиеся
мириэль о менел аглар, эленат!
искрящиеся, как драгоценности с небосвод сияние сонма звезд
На-хайред палан-дириэль о
с-далекого-расстояния после-смотрения-вдаль из
галад-реммин эн-но-рат, Фануилос лэ линнатон
деревья-переплетенные срединные-эемли Фануилос,к тебе я пою
нэф айар си нэф айарон
на этой стороне океана здесь на этой стороне Великого Океана.

Сравним с возглашением Сэма из Тома II "Властелина Колец":

А Элберет Гилтониэль о менел палан-дириэль⁴, лэ наллон
глядя dдаль к тебе я взываю
си ди-нгурутос! А тиро⁵ нин, Фануилос!
здесь под-смертным-ужасом смотреть на меня, Фануилос"

Перевод эльфийского текста:

О! Элберет, засветившая звезды из блистающих кристаллов, наклонные водопады света, подобные небесные драгоценностям, сияющие звездные сонмы. В земли далекие смотрел я издалека и ныне к тебе, Фануилос, яркий дух в вечно-белом облачении, воспою я отсюда, из-за Моря, из-за широкого и разделяющего Моря.

О! королева, зажегшая звезду за эведой, облаченная в белое и взирающая с небес; здесь, охваченный ужасом Смерти, взываю я: О, охрани меня Заберет!

Язык - синдаринский, но разновидности, используемой Высшими Эльфами (к которым относилось большинство Эльфов в Ривенделле (Раздоле) ), отмеченнной в высоком стиле и в стихах влиянием куэнии, бывшей первоначально их обычным языком. Примеры этого влияния: "менел"-"небосвод", "высокие небеса, место звезд" (см. сноску 5), "палан-"- "-вдаль", точнее: "на расстояние, далекое и широкое"; "лэ" - почтительное обращение в единственном числе второго лица. Полный перевод, целиком представляющий смысл слов и все вызываемые ими ассоциации был бы длиннее. Например, "силиврен" привело бы эльфам на ум сильмарилл и вызывало представление о звездах, как о кристаллических образованиях, сияющих изнутри загадочным светом. (И "силиврен", и "сильмариль" содержат название, данное Феанором кристаллическому веществу, которое он изобрел и один мог делать - "силима"). "Фануилос" - также имя, исполненное смысла ; см. ниже.

Я не пытаюсь здесь анализировать язык или показывать его связи с куэний. Но родство обоих языков можно заметить даже по этим фрагментам.

1. Старинный элемент "эль", "звезда" - в куэнийском "элен" (мн.ч. "элени"), в синдаринском "эль" (множ. числа "элин", "эленат"). В силдаринском языке в повседневной речи его в основном 'заместило слово "гил" - "яркая искра", как в именах "Гилтониэль", "Гилгалад" - "Звезда яркого света", "Ос/т/гилиат" - "Крепость звезд".

2. Корень "мир", "драгоценность", появляющийся в "Плаче" и в слове "мириэль".

3. Слово "аглар", "сияние, слава" того же самого происхождения, что и куэнийское "алькар", "слава"; ср. "алькарин", "славный" -титул короля Атанамира.

4. "Галад" - синдаринская форма того же самого слова., что и куэнийское "альда", "дерево" ("альдарон" - "древесный" в "Плаче").

5. "Айар" "Море" - это куэнийское "э"ар" (как в "Эарендил" и т. п.); "айарон" содержит усилительный суффикс.

6. Корень "тир", "глядеть на /в направлении/, наблюдать, наблюдать за", проявляется в куэнийском "палантир" и в названии "Тирион", "Великая наблюдательная башня", см. Том 1 и Том П "Властелина Колец"; а также в синдаринском "паландириэль", "-дириэль" (со свойственной синдаринскому языку заменой срединного "т" на "д"), и "тиро" (повелительное наклонение) в восклицании Сэма.

Как о "божественной" или "ангелической" персоне, о Варде-Элберет можно было сказать, что она "смотрит вдаль с небес" (как в восклицании Сэма); отсюда использование причастия настоящего времени (с кратким "дир"). Она часто мыслилась или изображалась стоящей на огромной высоте, глядя на Средиземье с глазами, проницавшими тени, и прислушивающейся к крикам о помощи эльфов (и людей); находящихся в опасности или скорбящих. Фродо (том 1 "Властелина Колец") и Сзм призывают ее в минуты крайней опасности. Эльфы поют ей гимны (эти и другие упоминания о религии во "Властелине Колец" часто просматриваются). ' ;

Эльфы в Ривенделле (Раздоле) могли только сказать о себе, что они "глядят вдаль" в тщетной тоске. Но в действительности использованная в гимне форма - "паландириэль" ("посмотревшие вдаль"), причастие прошедшего времени. Это - упоминание о палантире на Башенных Холмах ("Камень Элендила"), см. Приложение А к "Властелину Колец". Он единственный из всех палантиров был сделан так, чтобы смотреть на Запад, за Море. После гибели Злендила Высшие Эльфы вернули этот Камень под свою опеку и он не был уничтожен, а также никогда больше не использовался людьми.

Высшие Эльфы (те из них, что не жили в Гаванях или поблизости) по временам совершали путешествия к Башенным Холмам, чтобы посмотреть издали на Эрессоа (Эльфийский остров) и побережья Валинора, рядом с которыми он лежал. Гимн из Тома 1 подходит для эльфов, только что вернувшихся иэ такого паломничества.

Несомненно, Гилдор и его товарищи (Том 1, Глава 3) были эльфами, живущими в Ривенделле (Раздоле) или поблизости, возвращавшимся от палантира Башенных Холмов, так как они, повидимому, направлялись на восток. В такие посещания они изредка бывали вознаграждены ясным, но далеким видением Элберет в виде величественной снежно-белой фигуры, стоящей на горе Ойолоссэ (синдаринское Уйлос). Тогда к ней обращались также по титулу Фануилос.

Элберет было обычным синдаринским именем валарки, называемой на куэнии Варда, "Возвышенная". Оно более или менее соответствует Куэнийскому "Элентари", "Звездная королева" (Том I); обнако "берет", строго говоря, означает "супруга" и используется только для тех, кто является "королевой" в качестве супруги короля. (Ср. английское слово "куин": первоначально, в древности, слово, означавшее жену или женщину, оно, однако, уже в древнеанглийском сохранило значение лишь жены короля (хотя в любом из родственных языков это не так)). Варда была супругой Манве, "Старшего короля", главы валаров.

Фануилос. Титул Элберет (см. выше), который переводится "Снежно-белая" (том 1 "Властелина Колец"), хотя это очень неадекватно. "Фана-" это элемент эльфийских языков, первоначально означавший "дымка". Синдаринская его форма "фан", "фан-" обыкновенно применялась к облакам, плывущим, словно дымка на голубом небе, или на солнце, или луне, или покоящаяся на холмах. (Ср. прилагательное "фануи" , "облачный" , с тем же суффиксом "-уи", что и в "литуи", "пепельный" в названии гор "Эред Литуи. Оно появляется в "Фануидхол", "Облачноглавый" - названии горы).

В куэнии, однако, простое слово "фана" приобрело особый смысл. Благодаря близкой связи Высших Эльфов с валарами, оно стало прилагаться к "дымке" или "облачению", в котором валары представали физическому взору. То были тела, в которые они воплощались. Обычно они принимали образы тел эльфов (и людей). Валары приняли эти формы , когда, после своих демиургических трудов, они пришли и поселились в Арде, "Королевстве". Сделали они это из своей любви и влечения к Детям Бога ("Эрусен"), для 'которых они и должны были подготовить "Королевство". Будущие формы эльфов и людей были им открыты, хотя они и не участвовали в их эамысливании и создании и точное время их появления также не было валарам известно. В этих "Фанар" (формах, мн. ч. от "фана") они и предстали впоследствии эльфам (хотя могли они также принимать и другие, совершенно "нечеловеческие" формы, которые люди и эльфы видели редко) и выглядели, как персоны величественного (но но гигантского) сложения, облеченные в одежды, выражавшие их индивидуальную природу и функции. Высшие Эльфы утверждали, что эти формы всегда в некоторой степени светились, словно сочась изнутри светом. В куэнии "фана" таким образом стала означать величественную и лучащуюся фигуру одного из великих валаров. (В смысле "облако" в куэнии использовалось производное "фаниа", как в плаче Галадриэли). В синдаринском же, в особенности когда им пользовались Высшие Эльфы, идентичное первоначальное слово "ван" ("-фан"), "облако" , также получило тот же самый смысл. "Фануилос" таким образом в полном своем значении переводится "яркая (ангелическая) фигура, вечно белая /как снег/".

Мне часто задавали вопросы о грамматических особенностях встречающихся фрагментов на синдаринском языке. Здесь не время на них отвечать. Но я могу упомянуть окончание "-ат". В синдаринском множественнее число главным образом строилось за счет изменений гласных: "Адан" - "эдайн", "орк" - "ирх" и т.д. Но суффикс "-ат" (первоначально коллективный местоименный суффикс) также использовался для получения группового множественного числа, охватывающего все предметы под одним названием или же связанные каким-либо особым сопряжением либо организацией. Так, "эленат" (обычное множ.ч. от "эль" -"элин") означает "звездный сонм": "/все видимые"/ звезды неба". Ср. "эннорат": группа центральных земель, составляющая Средиэемье. Заметьте также "Аргонат", "пара королевских камней" у входа в Гондор; "Перианат" - "хоббиты (как раса) - коллективное множественное от "периан", "невысоклик" (обычное множественное - "периайн"). "Ат" - не окончание родительного падежа, как предположили некоторые. В синдаринском простой родительный падеж выражался обычно помещением существительного в родительном падеже в положение прилагательного (то есть в синдаринском - после первого существительного) . Так, в Томе 1: "Эннин Дьюрин Аран Мориа" - "двери Дьюрина Короля Мории"; в Томе Ш: "Эрнил и Перианнат" - "Князь Невысокликов" ; том 1: "феннас ноготрим" - "ворота народа гномов".