И однажды мартовским вечером [добавлено: 1436] ^[2], Мастер Сэмвайз Гэмджи отдыхал у огня в своем кабинете, и все его дети собрались вокруг него, как было у них заведено, хотя всегда считалось знаком особого доверия.

Они читал вслух (как тоже было заведено) из большой Алой Книги на пюпитре, а на табурете рядом с ним сидела Эланор, красивая девочка-подросток, стройней, чем бывали хоббитские девушки, и с более белой кожей; а у очага сидел Фродо-младший, который, хоть и звался так, был самой точной копией Сэма, какую только вы могли бы представить, а Роза, Мерри и Пиппин сидели в креслах, которые были им слишком велики. Златовласка уже отправилась спать - здесь Фродо слегка ошибся, и она родилась после Пиппина, и ей было всего пять лет, и рано еще было ей слушать повести из Алой Книги. Но на ней род Сэма не обрывался, ибо Сэм и Роза, видимо, решили превзойти старого Геронтиуса Тука в числе детей, как Бильбо превзошел его в числе лет. У них были еще маленький Хэм и грудная малютка Маргаритка.

- Ну да, - сказал Сэм, - он там рос и цвел, и я видел его своими глазами.

- А он там еще цветет, папа?

- Почему бы и нет, Элли. Ты знаешь, я больше не был в тех краях, мне хватало забот с вами - этакий сброд, как говаривал старый Саруман. Но мистер Мерри и мистер Пиппин бывали на юге, и не раз, ведь у них там теперь вроде как служба.

- А ведь они выросли большими? - спросли Мерри. - Я хочу вырасти таким же большим, как мистер Мериадок из Баклэнда. Он самый большой хоббит на свете, больше Брандобраса.

- Зато не больше мистера Перегрина из Тукборо, - сказал Пиппин, - и еще у него волосы почти золотые. Ведь теперь в Каменном Городе его называют Князем Перегрином, да, папа?

- Ну, этого он не говорил, - ответил Сэм, - но его там почитают, это верно. Ну, так куда [мы] теперь отправимся?

- Никуда, - сказал Фродо-младший. - Я хочу еще раз послушать о Паучихе. Мне больше всего нравятся те места, где про тебя, папа.

- Но, папа, ты рассказывал о Лориэне, - сказала Эланор, - и о том, что там до сих пор цветет мой цветок.

- Думаю, что цветет, милая Элли. Ведь я тебе уже говорил, мистер Мерри говорит, что, хотя Госпожа ^(*1) и ушла, Эльфы все еще живут там.

- Когда же мне можно будет поехать туда? Я хочу увидать Эльфов, папа, и мой цветок тоже.

- Ты можешь увидеть куда более красивый цветок, если посмотришь в свое зеркальце, - сказал Сэм, - хоть и не следовало бы мне тебе этого говорить, а то ты, чего доброго, зазнаешься.

- Но это не то же самое. Я хочу посмотреть на зеленый холм, на белые и золотые цветы, и услышать, как поют Эльфы^(*2).

- Может быть, однажды ты все это и увидишь, - сказал Сэм. - Когда я был такой, как ты, мне тоже хотелось все это увидеть, и много лет спустя все еще хотелось, но казалось, что даже и надеяться смысла нет. И все же это сбылось.

- Но Эльфы по-прежнему уплывают на Запад, правда ведь? Скоро уже ни одного не останется, да, папа? - сказала Роза, - и останутся просто места, где они жили, очень красивые места, но...

- Но что, милая Рози?

- Но не такие, как в книге.

- Ну, так было бы, если бы они все уплыли, - сказал Сэм. - Но говорят, что они больше не уплывают. Кольцо покинуло Гавани, и те, кто решил остаться, когда уплыл Мастер Элронд, остались. Так что в наших землях еще долго можно будет встретить Эльфов.

- И все-таки, наверно, было очень грустно, когда Мастер Элронд покинул Ривенделл, а Госпожа - Лориэн, - сказала Эланор. - А что теперь с Келеборном? Он очень печальный?

- Думаю, да, милая. Эльфы вообще печальны; потому-то они так прекрасны, и потому-то мы не часто можем их видеть. Он живет в своих владениях, как жил всегда, - сказал Сэм. - Лориэн - его владения, и он любит деревья.

- Ни у кого на свете нет больше Маллорнов, правда? - сказал Мерри. - Только у нас и Лорда Келеборна. ^[3]

- Думаю, что да, - сказал Сэм. Хоть он это и скрывал, но Маллорн был его гордостью. - Ну так вот, Келеборн живет среди Дерев, и я не сомневаюсь, что он счастлив по-своему, на свой Эльфийский лад. Госпожа пришла в его земли, а теперь она ушла ^[4]; но это по- прежнему его владения. Когда он устанет от них, он сможет их покинуть. Также и Леголас. Он со своим народом поселился в землях за Рекой, в Итилиене - если вы сможете это выговорить - и мистер Пиппин говорит, что там теперь очень красиво. Но однажды он уйдет за Море, я не сомневаюсь. Но он не уйдет, покуда жив Гимли.

- А что случилось с Гимли? - спросил Фродо-младший. - Он мне нравится. Папа, подари мне секиру, пожалуйста! А орки еще остались?

- Думаю, да, если знать, где искать, - сказал Сэм. - Но не в Шире, и у тебя не будет секиры, которой можно ссекать головы. Мы таких не делаем. Что же до Гимли, то он со своим народом работал в Городе для Короля, работал там долго, привык к своей работе и стал гордиться ею. В конце концов они поселились в горах к западу от Города. А раз в год Гимли обязательно отправляется в Мерцающие Пещеры.

- А Леголас ходит в гости к Древобороду? - спросила Эланор.

- Не знаю, милая, - ответил Сэм. - Что-то я не слышал более, чтобы кто-то встретил Энта. Если мистер Мерри и мистер Пиппин и видели, то молчат. Очень скрытный народ эти Энты.

- А они так и не нашли своих жен?

- Ну, мы с вами ведь ни одной не видели, да? - сказал Сэм.

- Нет, - сказала малютка Рози, - но я всегда ищу их, когда хожу в лес. Мне хочется, чтобы их все-таки нашли.

- И мне, - сказал Сэм, - но, боюсь, это дела дней давних, слишком давних и тайных, чтоб нам думать о них, милая. Но на сегодня уже хватит вопросов, по крайней мере до ужина.

- Это нечестно, - сказали Мерри и Пиппин, которым было меньше десяти лет. - После ужина нам сразу придется отправляться в постель.

- Не говорите таких вещей, - сурово сказал Сэм. - Если нечестно, что Элли и Фро позволено не ложиться после ужина, значит, нечестно, что они старше вас, и нечестно, что я ваш отец, и вы - не мои дети. Так что больше не болтайте чепухи, делайте, что велят и что должно, или я скажу Королю.

Они уже слышали эту угрозу, но на этот раз что-то было в голосе Сэма такое, что она прозвучала гораздо более серьезно, чем обычно.

- А когда ты увидишь Короля? - спросил Фродо- младший.

- Скорее, чем вы думаете, - сказал Сэм. - Ну хорошо, начистоту. Я открою вам всем, и тем, кто после ужина отправится спать, и тем, кто еще останется сидеть у камина, огромную тайну. Храните ее до завтра.

Дети замолчали и сидели тихо-тихо; они смотрели на него так, как хоббитские дети прежних времен, бывало, смотрели на волшебника Гэндальфа.

- Король скоро приедет сюда, - торжественно сказал Сэм.

- В Торбу-на-Круче! - закричали дети.

- Нет, - сказал Сэм. - Но он собирается на север. Он не приедет в Шир, потому что он уже давно издал указ, что после тех Громил никто из Большого Народа не войдет в Шир; и он тоже не войдет, просто чтобы всем показать, что и он этот указ соблюдает. Но он приедет к Мосту. И... - Сэм сделал паузу. - Он прислал личное приглашение каждому из вас. Честное слово!

Сэм подошел к конторке и вытащил большой свиток. Он был черный, а надпись на нем была сделана серебряными буквами.

- Когда он пришел, пап? - спросил Мерри.

- С почтой из Южного Удела, три дня назад [сверху написано: в среду], - сказала Эланор. - Я его видела. Он был завернут в шелк и запечатан большими печатями.

- Верно, ясноглазая моя, - сказал Сэм. - А теперь смотрите. - Он развернул свиток. - Он написан на Эльфийском и Всеобщем языках, - сказал Сэм. - И здесь сказано: "Элессар Арагорн сын Араторна, Эльфийский Берилл, Король Гондора и Владыка Западных Земель, приедет к Барандуинскому Мосту в первый день Весны, или, по летосчислению Шира, двадцать пятого марта, и желает видеть там всех своих друзей. Особенно же он желает видеть Мастера Сэмвайза, мэра Шира, и Розу, его жену, и Эланор, Розу, Златовласку и Маргаритку, его дочерей, и Фродо, Мерри, Пиппина и Хэмфаста, его сыновей." Вот, здесь все ваши имена.

- Но они разные в двух текстах, - сказала Эланор, которая умела читать.

- А, - сказал Сэм, - это потому, что первый написан на Эльфийском языке. Твое имя, Элли, и там и там одинаково, потому что оно взято из Эльфийского языка; но Фродо по-Эльфийски зовут Йорхайл, а Розу - Берил, Мерри - Рибен [>Р..ель>Гелин], Пиппина - Гордоф, Златовласку - Глорфинниэль, Хэмфаста - Мартанк, а Маргаритку - Ариэн. Теперь вы знаете, как каждого из вас по-Эльфийски зовут.

- Здорово, - сказал Фродо, - теперь у нас у всех есть Эльфийские имена, а у тебя, папа?

- Ну, оно довольно необычное, - сказал Сэм, - потому что в Эльфийском тексте, если уж вы хотите это знать, Король написал "Мастер Перхайл, которого скорее следовало бы звать Ланхайл", и это, кажется, значит "Сэмвайз или Полуумный, которого скорее следовало бы звать Простодушный". Теперь, когда вы знаете, что Король думает о вашем отце, вы, может быть, будете его внимательнее слушать.

- И задавать ему гораздо больше вопросов, - сказал Фродо.

- А когда будет двадцать пятое марта? - спросил Пиппин, который все еще не знал периодов времени длиннее дня. - Скоро?

- Через неделю, - сказала Эланор. - А когда мы выезжаем?

- И что мы наденем? - спросила Рози.

- А, - сказал Сэм, - это миссис Рози должна решать. Но вы, милые мои, удивитесь. Нас предупредили заранее, и мы готовились к этому дню. Вы наденете такую красивую одежду, какую еще никогда не носили, и мы поедем в коляске. И если вы все будете себя хорошо вести и будете такими симпатичными, как сейчас, я не удивлюсь, если Король пригласит нас в свой дом у Озера. И там будет Королева.

- И мы останемся там на ужин? - спросила Рози, ум которой повернулся к практическим вещам.

- Мы останемся там на долгие недели, по крайней мере до сбора урожая, - сказал Сэм. - И будем делать то, что велит Король. Но что касается ужина, это будет решать Королева. А теперь, если вам все еще не о чем шептаться до полуночи и мечтать до восхода, я уж и не знаю, о чем вам еще рассказать.

В ясном небе сияли звезды: это был первый день ясной недели, что приходила в Шир каждый год в конце марта, и ей радовались, как чему-то удивительному для этого времени года.

Все дети были в постелях. В Хоббитоне и в домиках за околицей кое-где еще светились окна. Сэм стоял у двери и смотрел на восток. Он притянул к себе миссис Розу и обнял ее.

- Восемнадцатое [>Двадцать пятое] марта, - сказал он. - В этот день семнадцать лет тому назад, жена моя Роза, я не думал, что еще увижу тебя. Но я не терял надежды.

[- А я вообще никогда не надеялась, Сэм, - сказала она, - до этого самого дня; а тогда вдруг начала надеяться. Утром я вдруг запела, и отец сказал: "Успокойся, детка, а то придут Громилы", а я сказала: "Пусть приходят. Их время подходит к концу. Скоро мой Сэм вернется." И он вернулся.] ^[6]

- И ты вернулся, - сказала Роза.

- Да, - сказал Сэм, - в самое любимое место на свете. Тогда, милая, я разрывался надвое, но сейчас я стал единым целым. И все, что у меня есть, и все, что когда-либо у меня было, у меня есть по-прежнему.

Они вошли в дом и закрыли двери. Но, закрывая дверь, Сэм вдруг услышал, как шумит море у берегов Средиземья.

Однажды вечером в марте 1436 года Мастер Сэмвайз Гэмджи отдыхал у камина в своем кабинете, и его дети собрались вокруг него, как было заведено. Хотя это и считалось особым случаем - "Волей Короля", но гораздо чаще устраивалось волей не "Короля", а подчиненных.

На этот раз, однако, случай был действительно особый. Во-первых, это был день рождения Эланор^[9]; во- вторых, Сэм вслух читал из Алой Книги, и как раз подошел к самому концу после долгого путешествия по ее страницам, которое заняло много месяцев. На табурете рядом с ним сидела Эланор...

Об Энтийских женах Сэм теперь говорит: "Я думаю, что Энтийские жены, наверно, не хотят, чтобы их нашли"; и после слов "И хватит вопросов на сегодня" вставлен следующий фрагмент:

- Еще один, пожалуйста! - попросил Мерри. - Я хотел еще раньше спросить, но Элли и Фро столько раз спрашивали, что я просто не успел.

- Ну хорошо, еще один, - сказал Сэм.

- Про коней, - сказал Мерри. - Много ли коней Всадники потеряли в битве, и вырастили ли они еще новых? И что случилось с конем Леголаса? И что Гэндальф сделал с Отблеском? ^(*3) И ты подаришь мне пони? - выпалил он на едином дыхании.

- Это гораздо больше, чем один вопрос; ты похуже Голлума, - сказал Сэм. - Ведь я тебе уже говорил, что подарю тебе пони на следующий день рождения. Леголас, когда он был в Изенгарде, отпустил своего коня в Рохан; а у Всадников больше лошадей, чем когда-либо, потому что их больше некому красть; а Отблеск уплыл на Белом Корабле вместе с Гэндальфом: ведь Гэндальф не мог с ним расстаться. И хватит. Больше не задавайте вопросов. По крайней мере до ужина.

Письмо Короля теперь начинается "Арагорн Тарантар (это слово Сэм переводит как "бродяга") сын Араторна..." и т.д. "Тарантар" в машинописном тексте исправлен на "Телконтар" ("Бродяжник"): см.VIII.390 и прим.14. Розу на Эльфийском языке зовут Мерил (а не Берил), а Хэмфаста - Бараворн (а не Мартанк); Эльфийское имя Маргаритки опять становится Ариэн (а не Эриен), как и в "А".

Однажды вечером в марте 1436 года Мастер Сэмвайз Гэмджи сидел в своем кабинете в Торбе-на-Круче. Он сидел за старым письменным столом и задумчиво писал своим неторопливым круглым почерком на листах бумаги. Рядом с ним на пюпитре стояла большая рукописная книга в красной обложке.

Незадолго до этого он читал из нее вслух своей семье. Это был особенный день: день рождения его дочери Эланор. В тот вечер перед ужином он наконец дошел до конца Книги. Долгий путь через многие главы, даже и с теми пропусками, которые он счел возможным сделать, занял несколько месяцев, потому что он читал только по особо торжественным дням. На именинном чтении, кроме Эланор, присутствовали Фродо-младший, малютка Рози, юные Мерри и Пиппин; но остальных детей там не было. Рано еще было им слушать Алую Книгу, и они спокойно спали в своих кроватках. Златовласке было всего пять лет, потому что Фродо слегка ошибся в своем предсказании, и она родилась после Пиппина. Но на ней ряд Сэмовых детишек не обрывался, потому что Сэм и Роза, кажется, решили превзойти старого Геронтиуса Тука числом детей, как Бильбо превзошел его числом лет. У них был еще маленький Хэм [и грудная Маргаритка в колыбельке>] и Маргаритка, и грудная Примула в колыбельке.^[11]

И теперь у Сэма был "краткий отдых". Ужин был окончен. Только Эланор еще сидела с ним рядом, потому что это был вечер ее дня рождения. Она сидела молча, глядя в огонь и то и дело поглядывая на отца. Она была красивой девочкой, с кожей светлее, чем у большинства хоббитских девушек, и стройнее их, и свет очага мерцал на ее рыжевато-золотых волосах. В ней, даром или наследованием, отразилась память об эльфийской красоте.^[12]

- Что ты делаешь, дорогой папа Сэм? ^[13] - спросила она наконец. - Ты сказал, что пойдешь отдыхать, и я надеялась, что ты поговоришь со мной.

- Подожди минутку, Эланориэлле, - сказал Сэм^[14], и она подошла, обняла его и заглянула через плечо.

- Похоже на Вопросы и Ответы, - сказала она.

- Они и есть, - отвечал Сэм. - Мистер Фродо оставил на меня последние страницы Книги, но я еще не решился притронуться к ним. Я все еще делаю заметки, как говаривал старый мистер Бильбо. Здесь все вопросы, которые задавали мне Мама Роза, ты и все твои братья и сестры, и я пишу ответы на те вопросы, которые знаю. Больше всего твоих вопросов, потому что только ты слышала Книгу более одного раза.

- Трижды, - сказала Эланор, разглядывая аккуратно исписанную страничку, что лежала под рукой у Сэма.

В. Гномы и т.д. Фродо-младший говорит, что они ему больше всех нравятся. Что случилось с Гимли? Открылись ли Копи Мории? Остались ли еще Орки?

О. Гимли: он вернулся и стал работать для Короля, как он сам сказал, и привел с собой с Севера многих из своего народа, и они работали в Гондоре так долго, что привыкли к нему, и поселились там, в Белых Горах недалеко от Города. Гимли раз в год приходит в Мерцающие Пещеры. Откуда я знаю? Информация от мистера Перегрина, который часто ездит в Минас Тирит, где его почитают.

Мория: Я ничего не знаю. Может быть, предсказание о Дарине относится не к нашим временам^[15]. Темные места по-прежнему надо вычищать. Я думаю, понадобится немало труда и мужества, чтобы очистить залы Мории от всех злых существ, поселившихся там. Потому что там наверняка еще осталось множество Орков. Непохоже, что мы когда-нибудь полностью избавимся от них.

В. Леголас: Вернулся ли он к Королю? Останется ли он там?

О. Да, вернулся. Он пришел на юг с Гимли и привел с собой многих из своего народа из Великого Зеленолесья (так они его теперь называют). Говорят, удивительное было зрелище, когда Эльфы и Гномы ехали вместе. Эльфы сделали Город и земли, где живет Князь Фарамир, прекраснее, чем когда-либо. Да, Леголас останется там, по крайней мере пока там Гимли; но, я думаю, однажды отправится к Морю. Все это мне рассказал Мистер Мериадок, который навещал Госпожу Эовин в ее белом доме.

В. Кони. Мерри все интересно про них; он очень хочет иметь собственного пони. Сколько коней Всадники потеряли в боях, и есть ли у них теперь еще? Что сталось с конем Леголаса? Что сделал Гэндальф с Отблеском?

О. Отблеск, конечно, уплыл с Гэндальфом на Белом Корабле. Я сам это видел. Я также видел, что Леголас в Изенгарде отпустил своего коня в Рохан. Мистер Мериадок говорит, что он не знает, сколько коней Всадники потеряли; но сейчас их в Рохане больше, чем когда-либо, потому что некому их больше красть. У Всадников также есть много пони, особенно в Харроудэйле: белые, бурые и серые. На следующий год, когда он вернется из поездки к Королю Эомеру, он обещал привезти с собой одного для своего тезки.

В. Энты. Эланор хочет знать о них больше. Что увидел Леголас в Фангорне; и встречается ли он сейчас с Древобородом? Малютке Рози очень интересно узнать об Энтийских женах. Она все время ищет их в лесу. Найдутся ли они? Она хочет, чтоб нашлись.

О. Леголас и Гимли не говорят, что они видели, насколько я слышал. Я вообще не слышал, чтобы с тех самых пор кто-нибудь видел Энта. Энты очень скрытные и не слишком-то любят чужих, больших или маленьких. Я тоже хочу, чтобы Энтийские жены нашлись; но я боюсь, что это дело слишком давнее и тайное, чтобы о нем думали в Шире. Я думаю, может быть, Энтийские жены не хотят, чтобы их нашли; а может быть, Энты устали искать их.

- Видишь, детка, - сказал Сэм, - эта верхняя страница - только сегодняшняя порция. - Он вздохнул. - Не годится так приступать к Книге. Мистер Фродо совсем не так писал ее. Но мне все-таки придется написать главу или две в подходящем стиле. Как-нибудь. Может быть, мистер Мериадок поможет мне. У него хорошо получается, и сейчас он пишет замечательную книгу о растениях.

- Не пиши сегодня больше ничего. Ну поговори со мной папа Сэм! - сказала Эланор и потащила его к креслу у камина.

- Расскажи мне, - сказала она, когда они уселись у камина, и мягкий золотой отсвет упал на их лица, - расскажи мне о Лориэне. А мой цветок еще цветет там, папа Сэм?

- Ну, Келеборн все еще живет там среди своих Дерев и Эльфов, и там, я не сомневаюсь, по-прежнему цветет твой цветок. Хотя теперь, когда я могу любоваться тобой, меня уже не так тянет туда посмотреть на него.

- Но я не хочу смотреть на себя, папа Сэм. Я хочу смотреть на всякие другие вещи. Хочу увидеть холм Амрота, где Король повстречал Арвен, и серебряные деревья, и маленький белый нифредил, и золотой эланор в вечно зеленой траве. Хочу услышать, как поют Эльфы.

- Тогда, может быть, однажды это сбудется, Эланор. Я говорил то же, когда был такой, как ты, и долгое время после, и казалось, что надежды на это у меня нет. И все же я увидел и услышал их.

- Папа Сэм, я боюсь, что они все уплывут. Тогда скоро здесь ни одного не останется; и тогда везде будут просто места, и...

- И что, Эланориэлле?

- И свет померкнет.

- Я знаю, - сказал Сэм. - Свет меркнет, Эланориэлле. Но он не погаснет. Он не погаснет совсем, я верю этому с тех пор, как у меня появилась ты. Потому что мне кажется, что о нем могут вспомнить те, кто его никогда не видел. И все же, - вздохнул он, - это не то, что увидеть его своими глазами, как удалось мне.

- Как удалось на самом деле оказаться в книге? - спросила Эланор. - Книга - совсем другое, даже когда она о том, что было на самом деле. Я хотела бы попасть в ушедшие дни!

- Такие, как мы, часто хотят этого, - сказал Сэм. - Ты родилась в конце великой Эпохи, Эланориэлле; но хоть мы и говорим, что она подошла к концу, не все так уж сразу кончается. Скорее - как зимний закат. Вышние Эльфы сейчас уже почти все ушли с Элрондом. Но не все; а те, что не ушли, теперь немного подождут. А остальные, здешние, пробудут здесь еще дольше. Тебе еще есть что повидать, и, может быть, ты увидишь их скорее, чем надеешься.

Эланор некоторое время молчала, прежде чем заговорить снова.

- Я сначала не поняла, что хотел сказать Келеборн, когда он прощался с Королем, - сказала она. - Но теперь, кажется, поняла. Он знал, что Госпожа Арвен останется, но Галадриэль уйдет и покинет его^[16]. Я думаю, для него это было очень грустно. И для тебя тоже, милый папа Сэм. - Ее рука нашла его руку, и его смуглая ладонь сжала ее тонкие пальчики. - Потому что твое сокровище тоже ушло. Я рада, что Фродо Хранитель Кольца видел меня, но хотела бы я запомнить, как я сама видела его.

- Это было грустно, Эланориэлле, - сказал Сэм, целуя ее в затылок. - Было, но больше грусти нет. Почему? Ну, во-первых, мистер Фродо уехал туда, где не меркнет эльфийский свет; и он заслужил свою награду. Но и я заслужил свою. У меня было много сокровищ. Я - очень богатый хоббит. И есть еще одна причина, которую я скажу тебе на ушко, тайна, которую я не открывал никому на свете, и в Книгу еще не записал. Прежде чем уйти, мистер Фродо сказал, что, возможно, еще придет мое время. Я могу подождать. Я думаю: возможно, мы расстались не навсегда. Но я могу подождать. Этому-то я у Эльфов научился. Они не слишком-то беспокоятся о времени. Так что я думаю, Келеборн еще счастлив там, среди своих Дерев, на Эльфийский лад. Его время еще не пришло, и он еще не устал от своей земли. Когда он устанет, он сможет уйти.

- А когда ты устанешь, папа Сэм, ты тоже уйдешь. Ты придешь в Гавань вместе с Эльфами. И тогда я пойду с тобой. Я не оставлю тебя, как Арвен оставила Элронда.

- Может быть, может быть, - сказал Сэм, нежно целуя ее. - А может быть, нет. Выбор Лучиэнь ^(*4) и Арвен или подобный ему приходит ко многим, Эланориэлле; и не стоит выбирать заранее.

А теперь, моя радость, я думаю, что даже девушка пятнадцати весен от роду должна отправляться спать. А я должен сказать кое-что Маме Розе.

Эланор встала и ласково погладила Сэма по курчавым каштановым волосам, уже подернутым сединой.

- Спокойной ночи, папа Сэм. Но...

- Я не хочу "спокойной ночи но", - сказал Сэм.

- Но разве ты мне его сначала не покажешь? Я это хотела сказать.

- Что тебе показать, детка?

- Письмо Короля, конечно. Оно лежит у тебя уже целую неделю, даже больше.

Сэм сел.

- Бог ты мой! - сказал он. - Как же все повторяется! И платят за все той же монетой. Как мы шпионили за бедным мистером Фродо! А теперь у нас есть свой собственный шпион, и я надеюсь, что у него на уме нет ничего худшего, чем когда-то у нас. Но откуда ты про него знаешь?

- Да не надо было шпионить, - сказала Эланор. - Если ты хотел сохранить его в секрете, то ты плохо его прятал. Оно пришло с почтой из Южного Удела с утра в среду на прошлой неделе. Я видела, как ты его принес. Все завернутое в белый шелк и запечатанное большими черными печатями: любой, кто слушал Книгу, сразу бы догадался, что это от Короля. Что там? Хорошие новости? Ты не покажешь мне его, папа Сэм?

- Ну, раз уж ты так глубоко сунула нос в это дело, лучше будет тебе его показать, - сказал Сэм. - Но теперь без секретов. Если я его тебе покажу, тебе придется встать на сторону взрослых и вести честную игру. Остальным я скажу сам, когда сочту нужным. Король собирается приехать.

- Сюда? - вскричала Эланор. - В Торбу-на-Круче?

- Нет, милая, - сказал Сэм. - Но он опять собирается на север, как в те дни, когда ты была крошкой^[17]. Но сейчас его дворец уже готов. Он не приедет в Шир, потому что он повелел, чтобы после тех Громил никто из Большого Народа не входил в Шир, и не станет нарушать своих велений. Но он приедет к Мосту. И он прислал особое приглашение каждому из нас, и каждого назвал по имени.

Сэм подошел к конторке, отпер ее, вытянул оттуда свиток и снял с него шелковую оболочку. Свиток был исписан в две колонки красивыми серебряными буквами на черном фоне. Сэм развернул свиток и поставил свечку на стол рядом с ним, чтобы Эланор могла его рассмотреть.

- Как красиво! - воскликнула она. - Я умею читать на Всеобщем Языке, но что написано с другой стороны? Это, наверно, Эльфийский язык, но ты меня пока что научил только нескольким словам из него.

- Да, это написано на том Эльфийском языке, на котором говорят великие в Гондоре, - сказал Сэм. - Я его разобрал, по крайней мере достаточно, чтобы убедиться, что сказано там в общем-то то же самое, только все наши имена переведены на Эльфийский язык. Твое имя одинаково с обеих сторон, Эланор, потому что оно уже Эльфийское. Но Фродо зовут Йорхаэль, а Розу - Мерил, Мерри - Гелир, Пиппина - Гордоф, Златовласку - Глорфинниэль, Хэмфаста - Бараворн, а Маргаритку - Эйриен. Так что теперь ты знаешь, как вас всех зовут по-Эльфийски.

- Вот здорово! - сказала она. - Теперь у нас всех есть Эльфийские имена. Какое замечательное завершение моего дня рождения! Но как тебя зовут, папа Сэм? Ты не назвал свое имя.

- Ну, оно довольно необычное, - сказал Сэм. - В Эльфийском тексте, если тебе вообще нужно это знать, Король написал: "Мастер Перхаэль, которого следовало бы называть Пантхаэль". А это означает: "Сэмвайз (Наполовину Умный), которого следовало бы называть Фуллвайз (Полностью Умный). Так что теперь ты знаешь, что Король думает о твоем старом отце.

- Он думает о тебе не лучше, чем я, дорогой мой Перхаэль-адар ^[18], - сказала Эланор. - Но он приедет второго апреля, всего через неделю! ^[19] Когда мы выезжаем? Нужно же приготовиться. И что мы наденем?

- Об этом спроси у Мамы Розы, - сказал Сэм. - Но мы уже готовимся. Нас предупредили об этом заранее; и мы ничего не говорили, потому что не хотели, чтобы вы перестали спать по ночам. Вы все должны выглядеть самым лучшим образом. У вас будет красивая одежда, и мы поедем в коляске.

- А мне надо будет делать три реверанса или один? - спросила Эланор.

- Одного хватит, одного для Короля и одного для Королевы, - ответил Сэм. - Потому что, хотя в письме этого и не сказано, я думаю, Эланориэлле, что с Королем будет Королева. А когда ты увидишь ее, доченька, ты узнаешь, какова принцесса Эльфов, да еще и прекраснейшая в мире. И это еще не все. Потому что я буду весьма удивлен, если Король не пригласит нас в свой большой дворец над озером Эвендим. А там будут Элладан и Элрохир, что еще живут в Ривенделле - а с ними будут Эльфы, Эланориэлле, и они будут петь в сумерках над водою. Вот поэтому-то я и сказал тебе, что ты, может быть, увидишь их скорее, чем думаешь.

Эланор молча стояла у очага, и ее глаза сияли, как звезды. Наконец она пошевелилась и вздохнула.

- А долго ли мы пробудем у них? - спросила она. - Ведь нам, должно быть, придется вернуться?

- Да, и в свое время нам захочется вернуться, - сказал Сэм. - Но мы сможем пробыть там до самого Сбора Урожая, потому что к этому времени я должен быть здесь. Спокойной ночи, Эланориэлле. Спи, пока не взойдет солнце. Не надо мечтать.

- Спокойной ночи, папа Сэм. И больше не работай. Я знаю, какая будет у тебя глава. Запиши наш сегодняшний разговор - но как-нибудь потом.

Она поцеловала его и вышла из комнаты; и Сэму показалось, что, когда она вышла, огонь в очаге слегка померк.

В ясном темном небе сияли звезды. Уже два дня стояла ясная, безоблачная погода, которая каждый год приходила в Шир в конце марта, и каждый год ей радовались и удивлялись. Все дети лежали в постелях. Было поздно, но кое-где в Хоббитоне и за околицей еще светились окна.

Мастер Сэмвайз стоял у дверей и смотрел на восток. Он привлек к себе миссис Розу и обнял ее.

- Двадцать пятое марта! - сказал он. - В этот день семнадцать лет тому назад, жена моя Роза, я не думал, что увижу тебя. Но я по-прежнему надеялся.

- А я и не надеялась, Сэм, - сказала она, - до того самого дня. И вдруг стала надеяться. Было около полудня, и мне вдруг стало так радостно, что я запела. А мать сказала мне: "Тише, детка! Кругом Громилы." А я сказала ей: "Пусть приходят! Их время кончается. Скоро вернется Сэм!" И ты вернулся.

- Да, - сказал Сэм. - В самое любимое место на свете. К моей Розе и моему саду.

Они вошли, и Сэм закрыл двери. Но когда он закрывал их, он вдруг услышал глубокий и неумолчный шум Моря у берегов Средиземья.

a Pherhael ar am Meril suilad uin aran o Minas Tirith nelchaenen ned Echuir: 61. ^[21]