Говорят, что начало гномов было таково: во тьме Средиземья создал их Ауле, ибо так жаждал он прихода Детей, чтобы было ему кого учить своей мудрости и искусству, что не мог он дождаться, когда исполнится предначертанное Илуватаром. Ауле создал гномов такими, какие они есть, ибо плохо помнил облик Детей. К тому же над Землей тогда тяготело владычество Мелькора. и хотел Ауле, чтобы гномы были крепкими и неподатливыми. Но боялся Ауле, что другие валар осудят его замысел, и потому работал втайне; и вначале создал он Семерых Праотцев гномов в подгорном чертоге в Средиземье.

Но Илуватару ведомы были его деяния, и в тот час, когда Ауле завершил свой труд и, довольный своими созданиями, принялся учить гномов язык. который он выдумал для них, Илуватар заговорил с ним; и Ауле умолк, слыша глас его. И глас Илуватара сказал ему:

- Зачем сотворил ты сие? Зачем пытаешься ты сделать то, что превыше сил твоих, на что не дано тебе права? Ведь ведомо тебе, что ыт получил от меня лишь твое собственное бытие, и только его; и потому ты способен лишь передать этим созданиям рук и разума твоего часть своего собственного бытия, и они будут двигаться, лишь когда ты захочешь этого, а если ты будешь думать о другом, они остановятся и замрут. Этого ты хотел?

И ответил Ауле:

- Не желал я такой власти. Я хотел, чтобы рядом со мной были существа иные, чем я сам, чтобы я мог любить и учить их, чтобы они могли видеть, сколь прекрасна Эа, которую ты сотворил. Ибо казалось мне6 что в Арде много места, и оно пустует, а ведь его хватило бы многим существам, которые могли бы радоваться жизни. И в нетерпении своем впал я в безумие. Но сердце мое стремится творить с тех пор, как ты сотворил меня самого: ведь и дитя неразумное, что делает игрушку из трудов отца своего, возможно, поступает так не со зла, но потому, что это сын своего отца. Но что же сделать мне, чтобы ты не гневался на меня вовеки? Как дитя отцу, предаю я тебе этих созданий, дело рук, созданных тобою. Но не лучше ли мне уничтожить плод самонадеянности моей?

И схватил Ауле огромный молот, и хотел разбить гномов; и слезы текли по лицу его. Но Илуватар, видя смирение Ауле, возымел сострадание к нему и желанию его; и гномы отшатнулись и испугались, и склонили голову, моля пощадить их. И глас Илуватара рек Ауле:

- Я принял твою жертву в тот миг, как ты предложил ее. Разве не видишь ты, что эти существа живут ныне своей жизнью, и говорят своим голосом? Иначе не стали бы они уворачиваться от твоего молота, но во всем повиновались бы твоей воле.

Тогда Ауле отбросил молот и возрадовался, и возблагодарил Илуватара, говоря:

- Да простит меня Эру, и да благословит он труд мой!

Но Илуватар снова заговорил и сказал:

- В начале Мира дал я бытие мыслям айнур. Так и ныне услышал я желание твое и дал ему место в мироздании; но в остальном не стану я исправлять деяния твоего: каким ты создал этих существ, такими пусть и остаются. Но не дозволю я, чтобы явились они прежде Перворожденных, замысленных мною, и нетерпение твое не будет вознаграждено. Пусть уснут они во мраке под камнем, и появятся лишь тогда, когда пробудятся на Земле Перворожденные; а до тех пор тебе и им придется ждать, сколь бы долгим ни показалось ожидание. Но когда придет время, я разбужу их, и будут они тебе как дети; и часто твои и мои станут враждовать между собою, приемные мои дети с избранными сынами моими.

Тогда взял Ауле Семерых Праотцев гномов, и положил их спать в разных местах; и вернулся он в Валинор, и стал ждать, пока тянулись долгие годы.

Гномы должны были появиться во дни владычества Мелькора, и потому Ауле сделал их стойкими и выносливыми. Гномы крепки, как камень, упрямы, постоянны в дружбе и в ненависти, и переносят тяжкий труд, голод и больлучше всех прочих говорящих народов; и живут они долго, куда дольше людей, хотя и не бессмертны. В свое время эльфы считали, что после смерти гномы возвращаются в землю и камень, из которого они созданы; но сами гномы думают иначе. Они говорят, что Ауле Создатель, которого они зовут Махал, заботится о них, и собирает их в Мандосе, в отдельных чертогах; и что древле предрек он их Праотцам, что в Конце Илуватар благословит их и дарует им место среди Детей. Тогда будут они служить Ауле и помогать ему восстанавливать Арду после Последней Битвы. Еще говорят гномы, что Семь Праотцев снова возрождаются среди своих сородичей и получают прежние имена. Самым знаменитым из них был Дурин, прародитель народа, наиболее дружественного эльфам. Род Дурина жил в Кхазад-думе.

Пока Ауле создавал гномов, он ничего не говорил о своем труде остальным валар; но в конце концов он раскрыл свой замысел Йаванне и рассказал ей обо всем, что произошло. И сказала ему Йаванна:

- Воистину, Эру милосерден. Ныне вижу я, что сердце твое радуется; и недаром: ведь ты получил не тольео прощение, но и дар. Но оттого, что скрывал ты от меня замыслы свои, дети твои будут равнодушны к тому, что люблю я. Подобно отцу своему, превыше всего возлюбят они то, что создано их руками. Они станут рыться в земле, не обращая внимания на то, что растет и живет на ее поверхности. Много деревьев рухнет под безжалостными ударами их железных орудий!

Но Ауле ответил:

- То же можно сказать и о Детях Илуватара: ведь они будут есть, и будут строить. И хотя все создания твои ценны сами по себе, и их стоило бы создать, даже если бы не было Детей, когда Дети явятся в мир, Эру вручит им власть над миром, и станут они владеть и пользоваться всем, что есть в Арде, хотя, ??по промыслу Эру, не без почтения и благодарности.

- Если только Мелькор не затмит сердца их, - сказала Йаванна. И не успокоилась она, но опечалилась в сердце своем, боясь того, что может случиться с Средиземьем в грядущие дни. И потому явилась она к Манве, и, не желая раскрывать замысла Ауле, спросила так:

- Скажи мне, Король Арды, правда ли то, что сказал мне Ауле: будто Дети, когда они придут, получат полную власть над всем, что создано мною?

- Правда, - ответил Манве. - Но отчего ты спрашиваешь? Разве ты не знаешь этого и без Ауле?

Тогда умолкла Йаванна, и задумалась. И наконец ответила:

- Вот, тревожусь я, думая о днях грядущих. Все мои творения дороги мне. Неужто мало того, что Мелькор так много разрушил? Неужто ничто из созданного мною не избежит насилия?

- А что бы ты хотела уберечь, будь на то твоя воля? - спросил Манве. - Какие из твоих созданий тебе дороже всего?

- Все они по-своему дороги мне, - ответила Йаванна, - и все нужны друг другу. Но Е1кельвар Е0могут убежать или защитить себя, а Е1олварЕ0, растущие, не могут. А из олвар дороже всех мне деревья. Они долго растут, а срубить дерево можно быстро, и никто не пожалеет о них - разве что они сумеют откупиться плодами. Я предвижу, что так будет. Ах, если бы деревья могли говорить за все, что растет в земле, и наказывать тех, кто обидит их!

- Что за странная мысль! - сказал Манве.

- Однако это было в Песне, - возразила Йаванна. - Пока вы с Ульмо растили облака в небесах и проливали на землю дожди, я вздымала им навстречу ветви огромных деревьев, и иные из них пели хвалу Илуватару среди шума ветра и дождя.

Манве долго молчал, и мысль, что вложила Йаванна в его сердце, росла и разворачивалась; и узрел ее Илуватар. И показалось Манве, что он снова внимает Песне, и увидел он многое, что слышал и прежде, но не заметил. И наконец вновь встало пред ним Видение, но уже не отдаленное, как прежде, ибо сам он был внутри него, и однако видел, что все в руке Илуватара; и рука его коснулась видения, и взору Манве открылось множество чудес, что прежде было сокрыто от него в сердцах айнур.

Тогда очнулся Манве, и сошел к Йаванне на Эзеллохар, и сел рядом с нею под Двумя Деревами. И сказал Манве:

- О Кементари! Эру говорил со мной, и рек: "Неужто думают валар, что я мог не слышать чего-то, что было в Песне? Я слышал ее всю, вплоть до последней ноты самого слабого голоса! Се! Когда пробудятся Дети, пробудится также и задуманное Йаванной, и призовет ее мысль духов издалека, и станут они бродить меж кельвар и олвар, и иные из духов вселятся в них, и будут чтимы, и праведный гнев их будет ужасен. На время: пока Перворожденные в полной силе, а ПРишедшие Следом еще молоды". Но разве не помнишь ты, Кементари, что пела ты не одна? Неужто наши с тобой помыслы не встречались, так что мы парили на крыльях, подобно могучим птицам, что кружат над облаками? И это тоже ведомо Илуватару, и прежде, нежели пробудятся дети, в небесах, на крыльях, подобных ветру, будут кружить Орлы Западных Владык.

И возрадовалась Йаванна, и встала, и, воздев руки к небесам, воскликнула:

- Высоко поднимутся деревья Кементари, дабы орлы могли поселиться там!

Но Манве также поднялся, и казалось, что стоит он на недосягаемой высоте, куда залетают лишь ветра.

- Нет, - промолвил он, - лишь деревья Ауле будут под стать им. Ор- лы поселятся в горах, и будут внимать голосам взывающих к нам. В лесах же будут бродить Пастыри Деревьев.

Тогда Манве с Йаванной разлучились на время, и Йаванна вернулась к Ауле. Ауле был в своей кузнице - он заливал расплавленный металл в форму.

- Воистину, щедр Эру! - сказала она. - Пусть твои дети остерегутся! Ибо в лесах будут бродить могучие создания, и если они пробудят их гнев, то себе на гибель.

- А все же им понадобится дерево, - ответил Ауле, и снова взялся за работу.