[Том Бомбадил.]

Продолжение:
*************************
Готическая книга Арды. Часть одинадцатая.
Долгое затишье в Белерианде.

Поскольку над Средиземьем теперь светило совсем неготичное солнышко, готичные орки упыри, не могли теперь в дневное время вылезать из Ангбанда. А эльфы получив такое мощное преимущество, не давали им высовываться оттуда и ночью. А впрочем орки сидящие целыми сутками в полной изоляции, и сами пока ещё не знали, что солнце не постоянно висит на небе. На ночь-то Ариен свою огненную ладью, в гараж уводила. Но прошло пару сотен лет, пока орки об этом узнали. Морготу об этом факте тоже сообщать не спешили, и к мании преследования тени Унголиант, у него прибавилась ещё и боязнь открытого пространства, и солнечного света.
Балроги затаились, и явно замышляли какую-то каверзу.
А тем временем готичные эльфы, вовсю отрывались на поминках своих павших собратьев. После таких массовых захоронений, и погулять сотню другую лет по этому поводу, не грех.
Первым делом, вновь прибывшие нольдоры, захотели выяснить у остававшихся здесь сумеречных готов, какого Моргота они не поехали с ними освобождать любимого учителя? И что они такого ему тут успели про них наговорить, что Моргот теперь не разбираясь, на всех своих цепных орков и балрогов спускает?
У них вообще накопилось масса вопросов к своему родичу Тинголу.
Почему он их у причала не встретил? Почему об орках не предупредил? Почему не вышел помочь с ними расправиться? Почему на поминки к Феанору не пришёл?
Чтоб не отвечать на все эти неприятные вопросы, Тингол как обычно прибегнул к своему излюбленному средству: спрятался под юбкой у своей обожаемой супруги. А коли уж один только пояс от её юбки, давал защиту всему его королевству, известную в народе как «Пояс Мелиан». То более надёжного убежища, чем её юбка, никому больше во всём Средиземье было не найти.
К тому же хитроумный Тингол особым королевским указом, запретил у себя в Дориате язык квэнья. И теперь согласно этому указу, и он сам, и все его подданные, старательно делали вид, что не понимают, чего от них хотят нольдоры. Правда Галадриель, думая, что они все тут и правда их речей не понимают, зачем-то похвасталась Мелиан о некоторых их удалых проделках. Кое-что Галадриель рассказала сама, кое-что Мелиан вытянула из неё под гипнозом. Кое-что из догадок Мелиан, подтвердил потом Ангрод. Но Тингол, вместо того чтобы порадоваться их молодецкой удали, и лишнему поводу устроить траур, по своим погибшим родичам, всерьёз опечалился. И стал держаться подальше от этих буйных удальцов. К тому же, как пугливого сумеречного эльфа, солнце его тоже пугало. От солнца его тоже защищала юбка супруги. То есть «Завеса Мелиан». Закрывавшая теперь от солнечного света, весь этот сумеречный край.

Тингол даже милостиво разрешил родственникам, заселить пустующие вокруг Дориата земли. Владеть которыми у него не хватало сил и смелости. Прекрасно понимая, что воинственные родичи уже и сами собрались их забрать себе. И дополнительная охрана границ королевства ему не помешает. Другие бы посмеялись и ушли дальше на восток. К местам своей исторической родины, поближе к «Берегам пробуждения». Мол, сам вырыл себе могильник, под боком у Ангбанда, сам и охраняй свои владения от орков. Но эти места, как нельзя лучше подходили для осады Моргота. С которым нольдоры, по наказу Феанора, очень мечтали перемолвиться, насчёт камушков. И поэтому снимать осаду с Ангбанда не спешили, Моргот был известным мастером, менять свои убежища. Ещё не хватало в один прекрасный день вернуться, и узнать, что под юбкой Мелиан, теперь скрывается уже не Тингол, а Моргот. Вот тогда его оттуда точно, никаким, каком не выкуришь.

Вот благодаря всем этим противоречивым обстоятельствам, в Средиземье ещё какое-то время сохранялся относительный мир и спокойствие.
Время от времени из Ангбанда выскакивали взбесившиеся упыряки орки. Которым уже наскучило кусать друг дружку, и терять им было уже нечего. Валинорские прививки от вампиризма, и бешенства как всем прочим эльфам им не поставили. И нольдоры всегда в лёгкую с ними расправлялись. Благодаря прививкам упырячьи укусы, на них не действовали. И снова садились править поминальную тризну, по невинноубиенным оркам, и своим товарищам. Ни на бой, ни на тризны трусливый Тингол, никогда не являлся. Присылая лишь пару своих поданных, передать победителям свой королевский привет и поздравления, с самыми кислыми выражениями на лицах.

Как-то через пару сотен лет, после одной из крупных побед над дуреющими без свежей крови в блокадном Ангабанде орками, балроги каким-то непостижимым образом, умудрились коллективно родить себе одного дракончика. Но верно, говориться, что у семи нянек, дитя без глазу. Едва только вылупившийся, и ещё совершенно неокрепший Глаурунг, лишённый родительского надсмотра, выполз наружу. Где его ждали свирепые нольдоры с дубьём и луками. Может этот малыш, когда ни будь, и научился бы летать, но жестокие эльфы, перебили ему неокрепшие крылышки, и всю оставшуюся жизнь, он мог только ползать, и злобно шипеть. Летал он после этого крайне редко. С перебитыми крыльями шибко не полетаешь. Несчастное животное еле, еле утащило свой хвост восвояси. И стало там потихоньку подрастать, накапливая чёрную злобу на обидчиков.

Когда он выполз оттуда в следующий раз, всё вышло немного иначе. Но не будем забегать вперёд. Пускай всё идёт своим чередом. Всему своё время. Через сотню другую лет, и сами всё узнаете.