[Assidi]

Что-то в последнее время потянуло меня на Войну Гнева и историю с похищением сильмариллов. Один серьезный рассказ на эту тему есть (скоро будет на моем сайте), а сегодня вот написала стеб.

Отвлекающий маневр

Саурон сидел на верхушке свежеобразовавшейся горы и грустно смотрел на лагерь войска Валинора, расположившегося в аккурат под ним. Валар победили, как говорится, по всем пунктам, Мелькор пленен, Ангбанд разрушен, а с ним и половина Белерианда, Сильмариллы отобраны, эльфы в спешном порядке эвакуируются в Валинор... Саурон знал, что со временем он еще одержит реванш, и не один, но сейчас ему было грустно. И хотелось сделать какую-нибудь гадость, чтобы хоть как-то испортить Эонвэ победу. Хотя бы мелкую – на крупную пакость Саурона сейчас бы не хватило. Но что можно сделать? Плюнуть сверху на голову Финарфину? Мелко и пошло. Спереть Сильмариллы? Ага, и получить на свою голову феанорингов, которых хоть и осталось две штуки, но злости у этих двоих было столько же, сколько у всех восьмерых сразу. Закон сохранения энергии в действии.
Саурон задумался. Мысль о Сильмариллах ему нравилась, но руки пачкать не хотелось. Опять-таки феаноринги... Эврика! Саурон подпрыгнул на своей скале, так что камешек, на котором он сидел, оторвался и полетел вниз, по пути увлекая за собой другие камни. А почему он сам должен воровать Сильмариллы? Пусть это сделают феаноринги. А он им посодействует. Нет лучшей гадости, чем та, которая сделана чужими руками.
Саурон с удовлетворением посмотрел вниз, на Эонвэ, выкапывающегося из-под обвала, им же, Сауроном, и вызванного. Ничего, держитесь, светлые, главная пакость еще впереди...

– А я тебе говорю – надо пойти и взять Камни! – настаивал Маэдрос.
Маглор покачал головой.
– А может лучше сдаться? Эонвэ Силмариллы нам не отдаст...
– Зачем нам ждать Сильмариллов от Эонвэ? Надо пойти и взять их собственными руками! – Маэдрос с грустью посмотрел на свои руки. Больше одного Сильмарилла он не унесет, так что братца уговорить все же надо.
– Ну хорошо, допустим мы сможем проникнуть к ним в лагерь... – начинал сдаваться Маглор. – Но как мы похитим камни? Даже если мы отведем глаза всему их... войску, – при этом слове сын Феанаро не смог сдержать усмешки, – Эонвэ нас все равно вычислит! Он же майя!
Маэдрос задумался. Действительно, как обойти майя? Он в задумчивости посмотрел по сторонам и увидел черного ворона ненормально большого размера, сидящего на ветке высохшего дерева. Птица показалась Майтимо подозрительно знакомой, хотя где он ее видел, он никак припомнить не мог.
– Кар! – сказал ворон.
– Кыш! – ответил Маэдрос.
Ворон посмотрел на братьев внимательным, совсем не птичьим взглядом, еще раз для верности каркнул, неторопливо, с достоинством расправил крылья и улетел.
– А за Эонвэ мы проследим. У него, кроме нас, дел по горло. Как только он отвлечется...

Эонвэ стоял на границе своего лагеря и рассеянно наблюдал за своим войском. Пока что все шло по плану, и этому нельзя было не радоваться. Он не знал простой истины, ведомой каждому в Средиземье – если все идет хорошо, значит в ближайшее время жди провала.
Кто-то подошел сзади и осторожно тронул его за плечо.
Эонвэ обернулся. За его спиной стоял с заговорщицким видом Саурон и прижимал палец к губам.
– Что тебе надо? – от удивления Эонвэ сразу растерял весь свой валинорский лоск.
– Тсссс! – страдальчески скривился Саурон. – Не кричи так. Поговорить надо. Только не здесь. Здесь слишком много ушей.
– Каких ушей?
– Эльфийских!
С утверждением о том, что в его войске много ушей – по два уха на каждого эльфа – Эонвэ не мог не согласиться и поэтому позволил увлечь себя в горные дебри в сторону от лагеря. Они расположились в маленькой, но уютной пещере на склоне горы. Саурон заботливо усадил Эонвэ на заросший мхом камень, а сам встал в позу памятника себе и заговорил:
– Брат мой Эонвэ! Я долго изучал сложившуюся ситуацию и не могу не признать, что вы оказались сильнее нас по всем параметрам!
Эонвэ довольно улыбнулся. Слушать комплименты он любил.
– Поэтому я понял, что единственный мой выход в этой ситуации – сдаться! Надеюсь, вы зачтете мне явку с повинной и мое чистосердечное раскаяние!
– А ты раскаиваешься? – с недоверием спросил Эонвэ. От Саурона следовало ожидать чего угодно.
– Да! – картинно произнес Черный Майя. – Я раскаиваюсь! Mea culpa, mea culpa, mea maxima culpa! – и он начал бить себя кулаком в грудь. Бил он так усердно, что Эонвэ даже испугался.
– Брат мой, не мучай себя! – отчаянно выкрикнул он и стал хватать Саурона за руки.
Саурон в порыве самоизбиения будто бы нечаянно съездил Эонвэ по физиономии, но потом решил, что с него действительно хватит, обхватил руками голову и зарыдал:
– О-о-о, как мне больно! Что я натворил! Брат мой, позволь мне исправить свою ошибку!
Эонвэ с сочувствием смотрел на Черного Майя. Тот плакался так искренне, что Эонвэ не мог ему не поверить. Может же он действительно раскаиваться в своих поступках! Может быть, Моргот заставлял его творить зло, а на самом деле его вина не так уж и велика! Как же ему сейчас тяжело, надо поддержать его, ободрить... Интересно, о чем он сейчас думает?..
Саурон в это время думал, совсем феаноринги идиоты или все же не совсем. Судя по всему выходило, что не совсем, по крайней мере тогда, когда это касается Сильмариллов.
– Брат мой Эонвэ! Я расскажу тебе всю мою жизнь и ты увидишь, как же мне было тяжко тут одному, без тебя!

Маэдрос и Маглор, прикинувшись мирными нолдор, сидели на окраине лагеря Эонвэ и наблюдали за обстановкой. Уже стемнело и движение в лагере потихоньку затихло.
– Нам повезло, – сказал Маэдрос. – Его здесь нет.
– А если он вернется? – опасливо спросил Маглор.
– Когда он вернется, нас тут уже не будет. Вперед!
И братья, продолжая прикидываться мирными нолдор, направились к шатру Эонвэ.

В это время Саурон горько плакал на груди у Эонвэ.
– Ты не представляешь, брат мой, как мне было тяжело! Ведь я один, совсем один, у меня ж кроме злого Мелькора совсем никого нет! Я круглая сирота! Вы ж теперь меня никогда не простите!
– Ну почему же, – отвечал Эонвэ сквозь слезы, – я всегда верил в то, что ты можешь исправиться. Вот поедем в Валинор, я поговорю с Манвэ...
– Зачем в Валинор? – насторожился Саурон.
– Ну ты пойми, братишка, я ж не могу тебя просто так гулять отпустить. Мне сразу строгача влепят за превышение служебных полномочий. Но ты не волнуйся, все сделаем в лучшем виде. Я Манвэ объясню, он все поймет... Ты еще с Финарато в одном хоре петь будешь...
– Зачем мне петь с ним в хоре? – ошарашено спросил Саурон.
– Вы с ним один раз уже хором спели, так нам же тоже послушать хочется!
Перспектива петь хором с Финродом Саурона не обрадовала, но он успокоил себя тем, что это всего лишь отвлекающий маневр. Еще неизвестно, кто с кем будет петь, а вот Валинор у него точно попляшет!
– Да! – с трагическим надрывом произнес Саурон. – Я хочу в Валинор! Не забуду родной Аман!
И он зарыдал еще громче и еще крепче обнял Эонвэ. Эонвэ сам плакал взахлеб – ему было жалко брата, загнивающего в совершенно чуждой ему обстановке.
– Эонвэ! Я тебя никогда не забуду! Ты мой самый верный друг!
– Да, Артано, и ты тоже мой друг! Я сделаю для тебя все, что будет в моих силах!
Внезапно откуда-то издали послышался шум. Эонвэ насторожился.
– Артано! Слышишь? Там что-то случилось!
– Что там могло случиться? – нарочито беспечно спросил Саурон. – Никто из наших на вас не нападет, даже балроги – и те попрятались.
– Но там что-то случилось! Что-то страшное! – продолжал настаивать Эонвэ.
– Ну разве что феаноринги Сильмариллы сперли, – лениво ответил Саурон.
– Сильмариллы? – Эонвэ посмотрел на Черного Майя с ужасом. – А ведь действительно... Жди меня здесь, никуда не уходи, я быстро!
И с этими словами Эонвэ обернулся ветром и улетел в направлении своего лагеря.
Саурон ухмыльнулся и тоже обернулся ветром. Только черным. И направился в сторону прямо противоположную. Отвлекающий маневр удался.
А большую гадость он еще успеет придумать. Как – он еще не знал, но эльфы ему в этом помогут. А времени у него еще много, целая эпоха впереди.