[cosinus]

Ну что ж, вернёмся к нашим гвоздям, т.е., шишкам.
"Хоббит" в переводе Рахмановой:
"...он обобрал со своей сосны крупные шишки, потом поджег одну из них посохом и швырнул в волков. Шишка с шипением упала волку на спину, его лохматая шкура сразу же загорелась, он с жутким воем заметался по поляне. За первой полетела вторая, третья -одна горела голубым пламенем, другая красным, третья зеленым. Они взрывались, ударяясь о землю, и разлетались цветными искрами, пуская густой дым. Самая большая шишка стукнула вожака по носу, он подпрыгнул на три метра в воздух, а потом принялся носиться кругом, кусая с испуга и злости своих подданных."
Бильбо, который, собственно, является первоисточником рассказа про ночную встречу с варгами, был склонен преувеличивать, и вполне мог выдумать про цветные взрывающиеся шишки. Если всё же положить его рассказ верным, и задаться целью не принимать "сверхъестественное" объяснение, можно подумать о карманах Гэндальфа, о его дорожной сумке, о чём-то, в чём он носил свои прибамбасы для фейерверков. Устраивал он их просто великолепно, и не исключено, что также с использованием своих возможностей мага. Однако, из описания множества хлопушек и ракетниц, которые были использованы им на 111-летии Бильбо, можно понять, что растрачивать свой магический потенциал на пустяковые вещи волшебник не был склонен.
Чтобы прояснить свою точку зрения, обращу ваше внимание вот на что: ни Радагаст, ни Саруман не были властны над материей как таковой. Радагаст нашёл общий язык с животными, но это были его друзья, которых он мог попросить, а не заставить безпрекословно. Саруман что-то смог сделать с орками, но опять же, всё это - на уровне психологии, привлечения на свою сторону, и биологии - модифицированным оркам, урукхаю солнце было нипочём. Однако ударить молнией мог лишь Гэндальф.
А на пальце у него - кольцо огня, Нарья.
Дело ведь в том, что майар-истари пришли ослабленными в Средиземье, свои древние знания им использовать было запрещено - они их просто не помнили, и лишь после воскрешения Гэндальф Белый при встрече в Фангорнском лесу с тремя друзьями говорит им о том, что теперь для него "Забылось многое из того, что было мне ведомо прежде, и многое ведомо заново - из того, что было забыто." Теперь он стал более прежним Олорином, могущественным майа, и менее Гэндальфом, распивающим чай с кексами в хоббичьей норке.
Я понимаю, что без магии не обойтись. Как же в волшебной сказке и без волшебства! Но то, что мы называем эльфийской магией, для эльфов - так же, как для нас сотовый телефон, вещь, возможно, непонятная, но довольно привычная. Как для индейцев корабли испанцев, их ружья и другие магические предметы, для нас - палантиры и кольца.
Олорин, впрочем, способен на волшебство без колец (хотя оно у него есть, и весьма ему полезно), он майа, чей дух не ровня обычным людям. Его свойства - другие, чем у людей, и даже эльфов, он от природы такой, и способен на то, что людям без техники невозможно. Всё же не забывайте, что в Средиземье 3-й эпохи возможности истари-магов ограничены искусственно, плюс они сами не стремятся продемонстрировать свою силу на каждом шагу, используя то, что можно использовать из "обычного", "не волшебного".
И, Троглодит, Вы там как, определились насчёт категорий магии и технологии, в чём по-вашему, отличие?