[Unicorn]

Мория - Юникорн

Незаметно проходили дни.
Ричарду становилось лучше: силы вновь возвращались к нему. Изольда неизменно была рядом: заботилась о нём, меняла повязки на ранах. Ричард привык к ней, к её тихой улыбке, печальному взгляду и плавному мелодичному голосу. И казалось, что так было всегда, но каждый раз воспоминание о Бланш возвращало Ричарда в реальный мир. И вместе с этими воспоминаниями возвращалось гнетущее и всепоглощающее чувство вины…
Изольда не могла не замечать этой странной тоски и страданий Ричарда, хоть он и пытался держать всю эту боль в себе. И она тоже печалилась: часто размышляла о той страшной ночи, и о таинственной Бланшефлёр …
***
Вечерняя заря догорала, оставляя на небе слабые блики и редкие, почти прозрачные полосы света… Изольда по обыкновению допоздна пробыла вместе с Ричардом, рассказывая ему об Ирландии, о своей семье и её традициях…
Девушка поднялась и хотела уйти, но де Бар удержал её за руку.
Он так редко прикасался к ней. Девушка вспыхнула румянцем и задрожала, когда руки их ненадолго соединились. Но, как и всегда, она не пыталась отстраниться. С самого начала она безмолвно и безропотно покорилась Ричарду, совладав с собственной гордостью.
Изольда готова была отдать ему всю свою жизнь, без остатка, до последнего мига, до последнего вздоха, всю себя, и оба они знали это, хоть и не было меж ними сказано о том ни слова, да и не нужно было слов.
- Постойте, леди Айронхарт, - тихо произнёс он,- я хотел рассказать вам… он помедлил, но потом сделал над собой усилие и продолжал, - о том, как случилось, что я оказался здесь, в Уэльсе. Это длинная история
Она взглянула на него. В глазах мольба и страх.
До этого у неё ещё оставалась надежда. Зыбкая, призрачная, но всё-таки надежда. Пока он не сказал, что любит другую… Изольда хотела и запрещала себе надеяться на взаимность… запрещала себе ждать этих слов от него… и вот сейчас всё рухнет: едва установившийся зыбкий и непрочный мир в её сердце исчезнет без следа…
- Уже так поздно, - прошептала она едва слышно, пытаясь отсрочить безжалостный приговор, - не лучше ли вам отдохнуть.
- Я и без того отдыхаю здесь недопустимо долго, - помрачнел де Бар. Скоро я покину ваш замок. Кто знает, свидимся ли мы снова. И я не могу уехать, не открыв вам всего… я хочу, чтобы вы знали.
Изольда обреченно опустилась на скамью. Её прекрасные руки безвольно легли на коленях. Голова низко опущена.
Изольда прятала взгляд от Ричарда.
Он стоял перед ней и молчал.
В это мгновение отважное сердце де Бара, не ведавшее страха в сражениях, дрогнуло.
Сейчас он должен сказать ей слова, которые пропастью лягут меж ними…безжалостно разрушат их надежду на счастье быть вместе:

- Вы так много рассказали мне о своей семье, о славном роде Айронхартов. -
Начал он, наконец. - А я не знаю даже имён своих родичей со стороны
матери.
Изольда удивленно вскинула на него глаза.
Я - бастард, - просто сказал де Бар, отчего-то он не смущался произнести это при ней,- судьба благоволила ко мне с самого дня моего рождения – мой отец, граф Ле Марешаль, не отдал меня на воспитание слугам. Он принял бастарда в доме, а потом сам научил всему, что должен знать и уметь рыцарь, - Ричард опять умолк.
Изольда смутилась. К чему ей знать обстоятельства его рождения. Она ожидала совсем иного.

- Сядьте, милорд, - попросила она, потому что видела, как ему тяжело стоять. Де Бар выполнил её просьбу и, облегчённо вздохнув, продолжал:
- Пересказывать вам мою жизнь было бы слишком долго, да и примечательного в ней так мало: путь войны не усыпан розами - это всегда боль, страдание, смерть: мне было предназначено стать воином - и я стал им.
Кроме отца ещё один человек принимал участие в моей судьбе, с ним я был связан вассальной клятвой: лорд Родерик Глиморганский… Он стал мне не только сюзереном, но и другом... старшим братом. А я - наставником в воинском искусстве для двух его подрастающих сыновей. У меня ведь не было своей семьи, и замок лорда Родерика стал и моим домом.
Потом я не на долгое время покинул их, следуя за своим отцом в походах. Мы воевали в Ирландии, - тихо добавил он и посмотрел, как отнесётся к этим словам Изольда, но сейчас это ей было всё равно.
Она встревожено и нетерпеливо взглянула на рыцаря, без слов умоляя, чтобы Ричард не прерывался.
- Две зимы назад я возвратился в Гламорган, для того чтобы забрать с собой сыновей графа - Брайана и Джонатана. Они достигли возраста, когда юношам следует становиться мужами, обретать опыт в ратном деле и удостоится рыцарского звания. Брайану было 19 зим, Джонатану 17.
Мы переправились через Английский канал и присоединились к рыцарям короля Генриха, нашего верховного сюзерена.
На континенте началась война. Сначала никто не ожидал, что принц Ричард, осмелится вступить в противоборство с отцом. Но, к несчастью, всё произошло именно так. Ричард, де Пуату герцог Аквитанский поднял меч на своего короля и сюзерена. – Ричард недовольно сдвинул брови, совсем не то хотел он сказать Изольде Айрехарт, а получалось откровение, столь не свойственное его характеру. И больше того, ему легко было говорить с ней об этом. Он знал, что она поймёт…
Не заботясь больше о том, что следует сказать, а о чём лучше промолчать Де Бар продолжал со всё возрастающей горячностью, -
Я и мой отец присягали королю Генриху и всегда сражались на его стороне. Так будет, даже если все рыцари Англии отдадут свою верность принцу Ричарду…
- Я понимаю это, - кивнула Изольда. Как бы не был тяжел для неё этот разговор, рассказ де Бара о сражениях поразил и увлёк девушку. Она представляла себе войско на марше, всадников закованных в броню. И как с боевыми кличами, наклонив смертоносные копья, неслись они в бой.
Голос Ричарда вернул её к действительности.
В битве при ... Брайан спас мне жизнь. Вместе с Джонатаном они вытащили меня из кровавой резни.
Увы, я не смог отплатить им тем же. К осени, когда я снова присоединился к моему отцу и королю Генриху, войско было уже в Нормандии. Теперь против нашего короля вместе с принцем Ричардом выступал могучий союзник - король Франции Филипп-Август. Вместе с Ричардом они теснили старого короля всё дальше на север Анжуйских владений.
В ходе этих сражений авангард армии Ричарда взял приступом один из замков короля Генриха - Торнтон.
Старый король со своими рыцарями кинулся отбивать утерянный замок. Через день его армия была уже под стенами Торнтона.
Распаленный гневом правитель Англии не стал тратить время на переговоры и приказал немедленно готовиться к штурму.
***
Глаза де Бара широко раскрылись, зрачки потемнели. Да, это был тот самый день…
И тут Изольда перестала слышать его голос, она «увидела» то, что предстало внутреннему взору Ричарда.

- Брайан, постой! Останься в лагере! Я сам пойду и разыщу его!
- Нет, сэр Ричард, моя вина, что он оказался там, проберёмся в замок вместе. Бог милостив, мы вытащим его оттуда.
Ночь была сырой и мрачной, на стенах, горели факелы, перекликались на дозорном пути стражники.
Ричард и Брайан прильнули к уступу и слились с ночной тьмой. Оба понимали, что затея их безумна, но не разу не усомнились, что пойдут до конца. Им удалось проникнуть в Торнтон, те, кто взял замок приступом не знали о подземном ходе, что вёл в старый погреб. Но как отыскать в замке Джонотана, и как вытащить его оттуда?
Внутренний двор был полон народа, перед большими кострами грелись латники, конюхи вываживали лошадей, у входа в донжон стояли рыцари и
перебрасывались шутками. Все пребывали в прекрасном расположении духа – замок удалось взять почти без боя, они ещё не знали, чем придётся за это расплачиваться.
Ричард и Брайан оставались неузнанными, многие в войске герцога Аквитанского не знали друг друга.
Они шли вдоль стены, стараясь держаться в тени и прикрывая лица капюшонами плащей. Вдруг Брайан резко остановился и схватил де Бара за руку.
- Вон там, милорд... там Джонотан!
- Ричард обернулся в указанном направлении, но в этот момент раздался крик со стены.
- Тревога! Тревога!
Воины короля Генриха двинулись на штурм раньше, чем предполагал Ричард.
Теперь они с молодым Гламорганом оказались заложниками в стане противника.
Всё в Торнтоне пришло в движение, и в этой суматохе Ричард и Брайан опять потеряли Джонотана.
- К воротам! - Крикнул Ричард. - Как только рыцари короля войдут мы сможем соединиться с ними!
Они побежали через двор, теперь уже не прикрывая лиц, извне раздавались гулкие удары тарана по окованным медью воротам замка.
Торнтон держался недолго, небольшой гарнизон, не мог противостоять целой армии старого короля.
Скоро ворота распахнулись под натиском атакующих. В первых рядах тех, кто ворвался в замок, де Бар увидел отца.
- Милорд!
- Ричард, какого дьявола ты тут:
Марешаль отражал удар за ударом и продвигался вперёд.
- Долго объяснять, милорд, - Де Бар встал с рядом отцом. Он знал его место здесь, но Брайан... Ричард потерял его в сумятице боя. Нападавшие теснили защитников к донжону.
Исход боя был предрешен, и всё же сторонники герцога Аквитанского оборонялись с неистовой отвагой и упорством, они знали - им нечего терять.
Крики, лязг мечей, предсмертные стоны... этот сон, он преследовал его с того страшного дня...
Ричард закрыл глаза, но видение Изольды не прервалось.
В хаосе сражения увидела она светловолосого юношу, совсем ещё мальчика, был без шлема и лат, он из последних сил отбивался от троих нападавших, а кровь текла из его многочисленных ран... она видела, как Ричард пытался пробиться к нему, но не успел... как меч одного из рыцарей короля пронзил левое плечо юноши, а потом рядом с этим мальчиком встал ещё один воин, одной рукой он поддерживал раненого, а другой защищался от врагов.
Изольда поняла, что эти двое - Джонотан и Брайан.
Старший брат отражал удары и прикрывал Джонотана своим телом.
А потом закованный в доспехи всадник направил коня в сторону Джонотана и
Брайана, и боевое копьё пронзило тела обоих сыновей графа Родерика.
В то же время другой всадник обрушил удар палицы на голову де Бара, Ричард упал.
Как будто кто-то невидимый сильно толкнул Изольду в спину, она очнулась от отчаянного, полного боли крика Ричарда, Изольда не поняла сразу, звучал ли его голос внутри неё или он на самом деле кричал...

- Н-е-е-ет! - Ричард ринулся сквозь битву. - Не-е-т!! Господи, только не они!...

Страшное видение вновь поглотило его разум. Снова огонь, жар:
- Милорд! Милорд! - Изольда, с необычной для своего хрупкого тела силой, трясла де Бара за плечи.
Он тяжело дышал с трудом, возвращаясь из ада, в который повергли его воспоминания.
- Ничего этого нет! Всё прошло, давно прошло! – твердила девушка и продолжала крепко держать его, словно Ричард мог исчезнуть.
- Изольда? - Казалось, он не мог понять, как она очутилась тут.
Потом снял её руки со своих плеч и прижался лицом к нежным ладоням.
- Это наказание, я и за гранью земного мира не забуду их, - глухо произнёс он.
Изольда мягко освободилась.
Теперь она стояла над ним, ей мучительно хотелось коснуться спутанных тёмных волос Ричарда. Когда он лежал в беспамятстве, она ласкала их… Рука её поднялась и тут же опустилась. Она хотела бы прижать его голову к своей груди, защитить, успокоить. Нет: этого он не ждёт…
- Я очнулся наутро в шатре отца, - продолжал свой рассказ Ричард, Замок Торнтон был возвращен, все рыцари и латники герцога сдались на милость победителей, павших похоронили с честью.
Но среди мертвых тел, что сложили во дворе замка, удалось опознать только Брайана Глиморгана. Тело Джонотана затоптали и изуродовали настолько, что невозможно было сказать, он ли это. Разве что по одежде. Я снял с плаща убитого серебряную фибулу с грифонами Глиморганов. Это было единственное, но неоспоримое свидетельство, что передо мной останки Джонотана.
Это кровавое месиво из человеческой плоти и переломанных костей невозможно было везти через Английский канал и Джонотана, совершив общий погребальный обряд, опустили в могилу вместе с другими, павшими при Торнтоне. Тело Брайана я отвез в Гламорган…
- Вы до сих пор вините себя? - спросила Изольда.
- Я виноват гораздо более, чем вам кажется, но это не моя тайна и нельзя мне открывать ее: даже вам.
Изольда хотела что-то возразить, но Ричард не дал ей. Он знал, что если не скажет теперь, то не скажет никогда и потом будет сожалеть, как о постыдной слабости недостойной рыцаря.
- Родерик Гламорганский доверил мне самое драгоценное. Кроме Джонотана и Брайана у графа была дочь. Леди Бланшефлер.
Уже после того, что случилось в Нормандии, я сопровождал её к жениху в Корнуолл.
Сердце Изольды часто забилось от волнения. Из всего, что сказал Ричард, последнее было единственным, что ожидала и более всего жаждала услышать Изольда. «К жениху…» - мысленно повторила про себя девушка. Её мысли метались. Но эти слова, что она слышала той адской ночью: он говорил «Я люблю вас, Бланш». Надежда снова угасла.
Изольда ждала, что скажет де Бар. Как бы ни было тяжко это услышать, она желала освободиться от неизвестности.
- По дороге в Корнуолл леди Глиморган была похищена, а я ранен, когда пытался отбить ее, - заключил свой рассказ Ричард.
- Но вы сказали отцу, что следовали с отрядом воинов?
- Это были люди Эриксона. Они перерезали моих слуг, увели обоз с приданым леди. Там было чем поживиться…
- Так вы разыскивали в Уэльсе леди Гламорган? - промолвила Изольда едва слышно.
- Да, потому что я должен доставить её к жениху, как поклялся в том графу Родерику. И ещё: исполнить то, что обещал ей.
Изольда не спросила, что это было за обещание. Она не хотела знать, не в силах была длить этот мучительный разговор. Довольно и того, что она уже слышала. Он сказал: «Я люблю вас, леди Бланшефлер», - так каких же ещё ждать объяснений?
- Теперь уже слишком поздно, милорд, мне пора... Я пришлю вам питьё с Мартой. Это поможет уснуть, - Изольда быстро пошла к двери. Она торопилась покинуть его, до того как слёзы потекут из глаз.
- Леди Айронхарт!
Девушка задержалась лишь на мгновение.
- Нет! Не следует нам говорить больше. Не сегодня…
- Как пожелаете, моя госпожа.
- Доброй ночи, сэр Ричард, да хранит вас Господь!
Ричард поднялся со скамьи и почтительно поклонился молодой хозяйке М:.Т:
Он так и не смог открыть Изольде всю правду.

***

Все в доме Айронхартов мирно почивали на невидимых крыльях сна. Таинственный покой и умиротворение вздыхали и колыхались в этих стенах. И всё казалось таким волшебным, почти живым, в неверном свете факелов. Диковинные звери, огромные драконы, отважные рыцари двигались и плыли в этом чарующем мерцании: они будто следили и провожали взглядами своего печального ангела. Изольда, ничего этого не замечала; она бесшумно проскользнула через этот таинственный мир в кабинет отца и, прикрыв плотно дверь, опустилась на колени на пол перед жарко пылавшим камином. Огненные отсветы плясали и лихорадочно метались на стенах, закрытых узорчатыми гобеленами. Изольда, закрыв лицо руками, уже не сдерживала своих чувств, и частые слёзы струились по её щекам. Страдание и боль разрывали её сердце, но всё это казалось ничтожным по сравнению с тем, что пришлось пережить Ричарду, и Изольда заставляла себя смириться и взять себя в руки. Железная воля была дана ей с самого детства: и теперь эта сила самообладания была как нельзя кстати. «Я эгоистка… Я не достойна сострадания… Он её любит… и он нужен ей… Я позволила себе слишком многое, и теперь наказана…» - заключила про себя девушка.
Вытерев слёзы, Изольда неподвижно, обхватив колени руками, сидела перед ярко полыхавшим огнём. Нагретый воздух наполнял комнату, сушил губы - перехватывало дыхание от этого жара. Сухие паленья потрескивали, выпуская в темноту яркие искры. Изольда настороженно и заворожено всматривалась за причудливым танцем извивавшихся языков пламени, следила за каждым движением и вспышкой в этом бушующем незнакомом мире. Что-то тревожное и неподвластное человеческой воле виделось ей в этой неистовой огненной жизни, вечном движении света и тени. Перед нею был уже не просто огонь, а целый мир. Знакомые и незнакомые картины сменяли друг друга в движении и каждой вспышке раскалённого пламени. Мир вокруг растворился и стал неразделим с этой новой жизнью, реальность исчезла.