[URUK-HAI Charlie]

На ... день путешествия на пути обоза показалась деревня. Наемники были этомы рады, поскольку запасы, которые они взяли с собой подходили к концу. А задерживаться в пути ради охоты сэр ричард не позволял в Уайтфорд надо было прибыть к назначенному сроку.
Эйрик первым громко окликнул Вульфа, ехавшего чуть впереди.
- Вульф! Впереди деревня! Заедем возьмём, что добрые люди согласятся отдать!
Наемники, услышав это, рассмеялись. Вульф окинул взгляжом своих людей. Главарь не очень одобрял таких действий, иногда даже сам запрещал своим войнам входить в деревни для, так называемого, "сбора провианта". Он прекрасно знал, чем это все закнчивается. Но на этот раз Эрик был прав и Вульф, громко сказал:
-Хорошо! Идите и возьмите все, что вам требуется!
Наемники радостно закричали.
- Только не выпускайте им кишки в благодарность! - рассмеявшись, добавил Вульф.
Наменики ринулись вперед, забыв про свои обязанности охранников обоза. Но дорогу им перегородил сэр Ричард.
- Назад! - скомандовал он. - Я не допущу никакго разбоя! Эта деревня ничем вам не обязана, провиант мы пополним другим способом. А сейчас я приказываю вам вернуться к охране обоза.
Вульфа задело такое обращение рыцаря к воинам. Да, он сам не очень хотел допускать грбежа, но это были его и только его люди. Вульф молча спешился, наемники расступились перед ним. У Харальда как всегда было каменно выражение лица, по которому с трудом угадывались чувства. Он посмотрел на рыцаря, а потом на своих людей.
- Вы слышали приказ, вернуться к обозу и занать свои места!
Раздался вздох недовольства и отчаяния, воины знали, что с Вульфом лучше не спорить и не обсуждать его команд и действий. У всех на памяти был Кристофф, который однажды высказал свои притензии норвежцу. Так Вульф отрбуил парню руки и швырнул в реку. Повторять судьбу бедолаги никто не хотел.
- Сэр Ричард, - начал Харальд - я не терплю, когда кто-то за меня отдаёт поручения моим латникам. И считаю оскорбительным, когда приказы, отданные мной отменяют.
Сэр Ричард так же спешился и так же не выказал никаких чувств, но лицо его обезображенное шрамом всегда казалось перкошенным зловещей усмешкой.
- Вот как? Оскорбительным? - спокойно произнёс он, - А я полагал граф Родерик заплатил вам достаочно, чтобы вы подчинялись МОИМ приказам. Впрочем я могу заставить вас повиноваться и другим способом.
Вульф не стерпел схватился за рукоять меча, Ричард так же.
Но на руку Вульфа положил ладонь вовемя подоспевший Олаф, человек, чье мнение Харальд выслушивал, и с кем он всегда советовался.
Олаф что-то шепнул на ухо своему главарю.
Харальд обычно прислушивался к мнению Олафа, но на этот раз он пренебрёг благоразумным советом своего друга, оттолкнул Олафа и обнажил меч.
Де Бар продолжал стоять перед Эриксоном в той же позе, и меч его покоился в ножнах.
- Я не потерплю, чтобы здесь отдавали приказания мне и моим людям, -процедил сквозь зубы Харальд, наступая. Он хотел вынудить противника к бою. Всё раздражение, что копилось на протяжении их совместного пути, выплеснулось наружу.
Ричард был готов к тому, что командир наёмников выкинет нечто подобное, и даже удивлялся в душе, что Харалд крепился до этого времени.
Сказать что де Бар испытывал неприязнь к Вульфу - означало бы не сказать ничего. По необъяснимой самому себе причине Ричард просто ненавидел Эриксона. Но поскольку тот не допускал в дороге никаких нарушений, то и Ричад вынужден был сдерживать свои истинные чувства под маской холодного презрения. Однако, на это раз, и он вспылил.
- Или ты думаешь, что я стану скрещивать свой меч с твоим продажным оружием? – оскорбительно рассмеялся сэр ричард
- Думаю, для тебя это слишком большая честь, нормандский ублюдок! – Взревел Харольд поднял меч и ринулся вперёд. Он ожидал, что Ричард выставит защиту и парирует удар, но Де Бар сделал только один шаг навстречу, перехватил запястье Харальда и так заломил наемнику руку в которой было оружие, что Вульф взвыл от боли, и сначала согнулся, а потом опустился на колени пригибаясь лицом к земле. Де бар навис над ним, не позволяя подняться.
Сэр Ричард редко позволял гневу возобладать над чувствами, но сейчас он услышал от Эриксона такие слова, за которые могло быть лишь одно возмездие – смерть.
- Я перережу твою грязную глотку, - произнёс он над самым ухом у Харальда и вытащил из-за на пояса кинжал.
Люди Вульфа, до сих пор стояли вокруг и не решались принять участия в споре, но теперь они готовы были защитить своего главаря. С холодным шипением вышли их мечи из ножен, и круг в котором находились противники стал сужаться.
- Молись своим богам, - услышал Вульф спокойный голос сэра Ричарда.
Командир наемников знал, что его люди прикончат де Бара, но знал так же, что он, Харальд Эриксон этого уже не увидит. Лезвие милосердника было приставлено к его шее.
- Назад! – Закричал из последних сил Харольд. - Назад во имя Тора! - Эрик опомнился первым.
- Слушайте Вульфа! Вы не видите, что этот бешеный сейчас зарежет его!
- Мечи опустились, люди Эриксона сделали по шагу назад.
- Милорд, я приношу вам свои извинения! – дрожа от ярости сказал Харальд.
- Не надейся, что я приму их, - презрительно бросил сэр Ричард, отпустил Вульфа и выпрямился.
Харальд так же поднялся на ноги. Пот заливал его перекошенное злобой лицо. Пытаясь совладать с собой Эриксон некоторое время стоял тяжело дыша, потом лицо его приняло обычное каменное выражение и от с почтительным поклоном произнёс.
- Простите меня, милор. Простите. Я усмирю свох людей.
***
Unicorn.

Масляный светильник отбрасывал неверный свет на полотняный стены шатра.
Сэр Ричард сидел на походном ложе устроенном из вязанки хвороста и медвежьей шкуры. Он был крайне недоволен тем, что произошло сегодня в лагере. Хорошо, что леди Бланшефлер не стала свидетельницей этой его ссоры с Харольдом. Она и без того становилась всё печальнее и молчаливее по мере того, как их отряд удалялся от Глиморгана.
Должно быть нелегко даётся бедняжке разлука с отцом и родным замком. Она ведь никогда ещё не покидала дом, а эта разлука с сэром Родериком могла стать вечной, слишком много потерял старый граф. А теперь ещё и дочь. Единственное что ещё удерживало его в этом мире.
- Боже, прости… это моя вина! Произнёс Ричард и потянулся к серебряному ковчежцу с мощами святой Гринуальды – это дала ему Бланшефлер.
Давно, как это было давно… то Рождество, которое они встретили вместе в Глиморгане.
Тогда он приехал в замок по просьбе своего отца, чтобы забрать молодых сыновей графа Родерик и препроводить их ко двору. Но пребывание его в замке затянулось.
Теперь Ричард понимал, что это было самое счастливое время в его жизни. Немногим более двух лет провёл он в этой семье, обучая юношей боевому искусству и находя истинную радость в общении с их младшей сестрой.
Бланшефлер тогда исполнилось 11 зим. Она была очаровательной девочкой-подростком, с ясными голубыми глазами густыми шелковыми волосами цвета гречишного мёда, тонкими изысканными чертами лица, гибкая как тростинка, но сильная и развитая не по годам. Иногда печальная и задумчивая, иногда резвая и смешливая.
Она могла взобраться на колени к Ричарду и забавляться с серебряным замком его бархатного плаща, а могла совершено серьёзно просить его показать как следует обращаться с мечом.
В ту Святую ночь она подошла к Ричарду после вечерней мессы и, мучительно краснея, протянула ему сжатый кулачок.
- Я хочу отдать это вам, Дикон! – прошептала Бланш. - Пусть он хранит вас… если…если… она не договорила, отчего – то расплакалась, а когда он подхватил её на руки, обвила его шею и прижалась нежной щёчкой к его щеке.
Когда Бланшефлер успокоилась, Ричард взял её руку в свою и осторожно разжал изящные пальцы. На ладони он увидел серебряный ковчежец.
- Мощи святой Гринуальды, монах, что дал их мне, говорил, ей молятся о сохранении в бою. Я хотела отдать это Брайану, но… пусть Господь хранит вас, Дикон! Я буду молиться, чтобы он посылал ангелов, всякий раз, когда вам придётся сражаться.
- Дорогое моё дитя! – Произнёс растроганный Ричард и голос его сорвался от волнения, а на глазах блеснули слёзы. - Вы сами ангел, леди Бланш… и я не знаю ничего, что было бы мне дороже этого. – Он осторожно поставил девочку на каменный пол часовни, поднёс ковчежец к губам, поцеловал и потом надел на шею…
Боже милостивый, как же это было давно, словно в другой жизни! Тогда Бланш называла его Дикон и тогда… его лицо не обезображивал этот ужасный шрам.
Ричард застонал, словно от нестерпимой боли. Нет, не будет ему покоя! Грех его стоит перед лицом его. Он не уберёг мальчиков. А теперь… как же с ним и Бланш могло случиться такое? Ричард понимал, что всё больше отдаётся безумной страсти к дочери графа Родерика. Это чувство, которое он вынужден был скрывать, сжигало его изнутри. Оно отнимало у него волю, делало уязвимым.
Скорее бы всё это закончилось. Их мучительный путь к разлуке.
Она ещё не понимает… но увы, и в её сердце детская привязанность перерастает в другое чувство. Да, пускай всё закончится, пока она не осознала этого.
Де Бар поднялся, откинул полог шатра. Взглянул на небо. Ночь. Тёплая, июньская ночь, небо усыпано звёздами. Как неизмерима красота Божьего мира, но лучше бы его глаза не видали этого. Ведь мёртвые очи Джонотана и Брайана никогда уже не отразят света звёзд. С тех пор как погибли сыновья графа Глиморгана, Де Бар не смел молится и просить у Господа снисхождения.
На краю лагеря за повозками послышались голоса людей Вульфа, стоны и глухие звуки ударов.
Наёмники кого-то жестоко избивали, а потом Ричар услышал крик Бланш и кинулся туда, даже не пристегнув меча.

***
URUK-HAI Charlie

- Вульф, сколько ты еще собираешься все это терпеть? - спросил своего командира наемник Эйрик. Вульф стоял в стороне от лагеря. Уже давно стемнело, луна освещала все кругом. Главарь наемников смотрел на северо-запад, как будто стараясь разглядеть там родную землю.
- Вульф? - снова спросил Эйрик.
Командир медленно повернул голову и посмотрел на Эйрика своими голубыми глазами.
- Сколько мы уже здесь? Сколько мы уже в этой проклятой стране?
Он ненавидел эти земли. Он ненавидел этот остров, куда он вынужден был приехать.
- Три года. - холодно ответил Эйрик - Ты почти каждый день спрашиваешь об этом.
Вульф вновь стал смотреть на север.
- Вульф, мне до смерти все это надоело. Ты запретил нам убивать и грабить, но ведь тебе самому хочется зарезать этого проклятого Ричарда. Вульф, а если они узнают, что твоя грамота...
Вульф быстро повернулся и схватил Эйрика за шею. Сжимая руку норвежец стал тихо говорить.
- Они ничего не узнают, если вы, твари, будете держать свои проклятые языки за зубами и делать только то, что я говорю. Может ты всем расскажешь, как ее мне написали? Смотри, Эйрик, взболтнешь что-нибудь лишенее, и увидишься с Харальдом Прекрасноволосым. Ты помнишь, что случилось с Кристоффом?
Эйрик закивал.
- Не повторяй его ошибок.
Вульф выпустил наемника, и посмотрев как от упал на землю, пытаясь откашляться, сказал:
- Мы действуем по моему плану. - главарь повернулся и пошел к привалу - Проверь часовых. - приказал он.
***
Вульф сделал всего несколько шагов, как на встречу ему вышел Олаф.
- Харальд, - Олаф был одним из немногих, кто называл Вульфа по имени - я думал ты его убьешь.
- А пусть не лезет в мои дела.
- Зачем тебе связываться с этим твои похищением. Сплошная морока. Тебя ведь не для этого наняли. Поверь, с такими людьми шутить нельзя! Тебе заплатили за убийство конкретного человека, а не за похищение этой девицы.
- Олаф, деньги никогда не бывают лишними. Да все пока складывается удачно, ведь мы едем в Корнуолл. С каждым днем мы все ближе к цели.