Отдельное сообщение
Пред. 22.07.08, 09:20   #1
dym
youngling
 
На форуме с: 07.2008
Сообщений: 53
dym is on a distinguished road
Дубовые головы. Рассказ.

Cотник княжьей Орды и четвёрка его телохранителей ворвались в село в знойный августовский полдень.
Давя кур, распугивая гусей и вздымая пыль, всадники прогрохотали по добротному деревянному мосту через речушку Выпь, срезали путь через пшеничное поле и подъехали к постоялому двору, который держал местный староста Добрыня. Сам Добрыня, осанистый сивоусый дед, сидел в тени шелковицы за здоровенным круглым столом из плотно пригнанных дубовых досок и отхлёбывал какое-то питьё из глиняной кружки с откидной крышечкой. В паузах между глотками он что-то обстоятельно втолковывал местному кузнецу, чернобородому хмурому мужику. В громадных ручищах кузнеца массивная пивная кружка казалась маленькой и хрупкой.
Прибытие всадников всполошило всю живность, что была во дворе – собак, кур, поросят, гусей, детей и девок. Пока дворовые поспешно принимали поводья у молодецки соскочивших с коней сотника и его присных, кузнец пророкотал что-то невнятное, грохнул кружкой по столу и пошёл восвояси, ни разу даже не взглянув на прибывших, которые тут же по-хозяйски устроились на лавках у стола.

- Пива иль медовухи, пан начальник? - невозмутимо спросил староста, не вставая из-за стола.
- Воды.
- Воду пить – здоровье гробить, - сообщил староста. - Эй, старуха, пива гостям!
Сотник спорить не стал.
- Урожай знатный этим летом, а, дед? - спросил он.
- Знатный урожай, коли он в коморе лежит. А в поле - сплошной пуденциал, - похвалился дед мудрёным словом. - В поле и птица, и хворь, и буря, и лихой человек его потравят и нас не спросят. А убрать его руки надобны, а ты ведь, пан начальник, пришёл от нас те руки отнять?

Пан начальник нахмурился.

- Князь вскорости великий поход затевает на бусурман. Слыхал, небось? Богатый трофей да ясак возьмём.
- Ясак возьмёте, а хлеб в поле оставим? Хотя бы позжей чуток.
- Ты, старый, не заговаривайся. Наглый больно. Может, тебя поперёк усов железом угостить?
- Воля ваша, пан начальник. Я сам, бывалоча, как зубья али кости болят, прошу старуху, чтоб она мне голову снесла сокирой – мочи нету терпеть. А пан, видать, вояка бывалый, не токмо поросят да кур рубили.

Сотник захохотал - громко и противно, словно ишак, да и охранники, устроившиеся у дальнего конца стола и начавшие было скучать и подмигивать принесшим пиво девкам, ржали как жеребцы. Наконец, отсмеявшись и отхлебнув пива, пан сотник продолжил расспросы:

- Сколько у вас тут дворов?
- Дворов-то немало, да парней нема.
- Это как?
- А так – нема. Бабы не родют.
- Чегоо?
- А не родют, известно дело. Бабы, ясно, все как одна ведьмачат. Народишь парней – враз заберут на сечу, назад одних обрубков пришлют. Девок родют.
- Что ж у вас – все бабы ведьмы?
- Да разве токмо у нас, пан начальник?
- Ты, старый хрен, мне голову не морочь. Сейчас пройдём по хатам и посмотрим, есть тут ведовство или нет.
- А шо его по хатам ходить? Я и сам прямо туточки покажу.

Сотник опешил, и, не зная, что на такое ответить, снова натужно захохотал. Охранники было неуверенно поддержали его, но двое из них скоро замолкли, уставившись на деда.

Добрыня неспешно достал снял с пояса небольшой молоток с обтянутой телячьей кожей ухватистой рукоятью и вынул из кошеля полдесятка длинных кованых гвоздей. Не отрывая взгляда ото лба хохочущего сотника, он приставил к столу гвоздь и вогнал его в доску ловким и точным ударом молотка. Гвоздь исчез. Смех разом смолк. Изо лба сотника, медленно оседавшего под стол, словно диковинный рог, торчал железный штырь со шляпкой.
Добрыня сразу же взял второй гвоздь и вогнал его в стол, глядя на лоб ближайшего к нему телохранителя. Тот снопом повалился под лавку. Старик взял новый гвоздь. Оставшиеся три телохранителя уже неслись к старосте, ловко выхватывая на ходу сабли - один с фланга, второй по столу, и было понятно, что хоть один из них да доберётся до деда. Добрыня забил третий гвоздь – ещё одно тело повалилось в пыль, но две сабли уже начали свой замах. Добрыня торопливо зыркнул на бежавшего по столу и отчаянно саданул молотком, вскрикнул и дёрнулся – размозжил себе палец. Однако гвоздь нашёл цель, повалив предпоследнего охранника ничком на стол.
Атака последнего телохранителя настигла старика. Удар саблей, который должен был отсечь старосте руку, пришёлся плашмя и бессильно скользнул по одежде. Последний охранник повалился на лавку, сабля выпала из его руки, замаравшись в гусином помёте.

- Что ты, кабан эдакий, снова на рожон лезешь! - гаркнул староста срывающимся голосом.

Кузнец вышел из-за изгороди, сжимая в ручище молоток и гвозди, и ухмыльнулся. Он не отличался красноречием.

- Уфф, спасибо, спас старика, как есть спас, - продолжал Добрыня, смочил разбитый палец в кружке, облизнул его, отхлебнул пива. Кружка ходуном ходила в непослушных руках.- Запряги телегу и возьми ихних коней, отволочём эти дубовые головы подальше, на перекрёсток, пусть там очухаются. А я покамест им нашепчу, как обычно - мол, в селе у нас мор и соваться сюда никому не следовает.

Добрыня наклонился к голове ближайшего вояки и без усилий вытянул железяку из его лба. Ни раны, ни крови на лбу не осталось.

- Токо б на все дубовые головы гвоздей хватило, - задумчиво сказал он дворовому кобелю, деловито задравшему лапу на щегольской сотничий сапог. - А так-то вполне можно жить.
dym оффлайн   Ответить с цитатой из оригинала