Форум Арды-на-Куличках - Отдельное сообщение

mahtalcar · 23.06.12, 13:35

От переводчика

Данная статья, написанная в 2003 году известными в США авторами книг по алхимии, астрологии и тантре Дж.Вейднером и Ш.Роуз, несомненно, заслуживает внимания всех традиционалистов, интересующихся наследием Дж.Р.Р.Толкиена. Хотя порою авторы банально пересказывают общеизвестные сюжеты, в их статье, на мой взгляд, достаточно верно расставлены акценты. Сам факт обращения к Толкиену авторов, знакомых с Фулканелли, не может не радовать. Тем не менее, работа Вейднера и Роуз ставит вопросов, пожалуй, больше, чем дает ответов.

Прежде всего, сразу бросается в глаза, что авторы упорно выдают pars pro toto, называя «алхимическими» все темы, которые относятся к Традиции вообще, но отнюдь не обязательно конкретно к алхимии. В большинстве случаев вместо эвфемизма «алхимический и тантрический взгляд» следовало бы просто писать «точка зрения Традиции». Например, занимающую центральное место в статье тему деградации от Золотого века к Железному трудно назвать чисто алхимической. Речь идёт об общем традиционном воззрении на смену эпох, и обращение к Андайскому кресту (изучением которого специально занимался Вейднер) выглядит вполне закономерным. Разъяснение астрономического смысла прецессии земной оси заставляет даже улыбнуться, когда авторы в совершенно позитивистском ключе описывают, как древние алхимики на протяжении поколений вели эмпирические наблюдения за движением звёзд. Чем-то типично американским веет от такого описания...

Заметим, впрочем, что Вейднер и Роуз нигде не дают точной даты конца нашего Железного века и всего цикла прецессии. А ведь это, если не ошибаюсь, 2528 год. В таком случае их страхи по поводу жаркого лета 2003 года кажутся явно преувеличенными, хотя восприятие событий 11 сентября 2001 года скорее говорит в их пользу. Любопытно также, что страсти по поводу значения 2012 года в календаре майя начали нагнетаться уже в девяностые. На самом же деле, на 2012 год в этом календаре приходится всего-навсего конец 395-летнего цикла (baqtun), начавшегося в 1618 году; но это уже тринадцатый baqtun со времени отсчёта календаря майя (13 августа 3114 г. до н.э.)...

Вейднер и Роуз достаточно прямолинейно соотносят Четыре эпохи Толкиена с четырьмя веками истории человечества, причём конец Третьего (Бронзового) века и начало Железного в обоих случаях попадают примерно на 4500 год до н.э. (разные исследователи Толкиена колеблются в датировке похода Фродо от 5000 до 3100 гг. до н.э. [1]) Однако сам Толкиен писал, что мы, вероятнее, всего, живём в конце Шестой эпохи (иногда он, впрочем, называл и Пятую, и Седьмую), то есть внутри Железного века (конечно, понимаемого не археологически, а метафизически) можно выделить сразу три эпохи: Четвёртую (от V-IV тыс. до конца II тыс. до н.э.), Пятую (с XII в. до н.э. по IV-VI в. н.э.) и Шестую (с VII в. до наших дней). Предварительное обоснование такой датировки я дал ещё в 2007 году. Впрочем, наиболее авторитетный из русских специалистов в данном вопросе С.А.Беляков на основании одних лишь астрономических данных датирует Шестую эпоху от Рождества Христова до 2040 года. То есть ждать осталось недолго... Однако, разумеется, гипотеза Белякова в той же степени открыта для обсуждения и критики, что и концепция Вейднера и Роуз.

Обсудив значение прецессии, авторы неожиданно перешли к взглядам Толкиена на язык, теме обширной и многообещающей. Их обращение к высказываниям Фулканелли о «языке птиц» можно только приветствовать, однако за бортом осталась одноимённая книга Грасе д’Орсе. Удивительно, что описав принцип фонетической кабалы (не путать с каббалой!), они не упомянули само это слово. Абсолютно верно определив позицию Толкиена как «реалистическую», то есть признающую сакральность, магичность и мистичность имён – в противовес либерально-индивидуалистическому номинализму, Вейднер и Роуз, однако, не стали углублять тему. А ведь если уж затрагивать столь серьёзные вопросы, то надо было непременно написать и о влиянии книги Оуэна Барфилда «Поэтическое чтение» на философию языка «Инклингов», и о Томе Бомбадиле как живой иллюстрации взглядов Толкиена на изначальный поэтический «енохианский» язык, и о подчас буквальных совпадениях между текстами Толкиена и имяславческими работами о. Павла Флоренского... Эти темы затрагивала ещё Мария Каменкович [2], а позже и я в труде «Дж.Р.Р.Толкиен – христианин, консерватор, традиционалист», а также в сборнике рецензий «Вокруг Традиции» [3]. Нельзя было здесь обойти вниманием и планы Толкиена и Льюиса написать именно с позиций христианского традиционализма совместный труд «Язык и человеческая природа». Долгое время считалось, что эта работа не была даже начата. Однако в 2009 году был найден отрывок данного сочинения, принадлежащий перу Льюиса и написанный между 1944 и 1950 годами [4]. А это значит, что предмет для обсуждения всё-таки есть.

В разделе о «языке птиц» Вейднер и Роуз решили поместить и рассуждения о Тайном Огне. Приводя цитаты из Толкиена (а таких цитат, как известно, всего две), они, видимо, впервые сопоставляют его с «тайным огнём» алхимиком. Здесь мы, конечно, сталкиваемся с многозначностью данного символа. Принято считать, что Тайный Огонь у Толкиена – это Святой Дух. Вместе с тем, иногда под ним понимают и просто некую абстрактную «творческую силу». Даже в монографии С.Колдекотта «Тайный Огонь: духовные взгляды Толкиена», изданной на русском языке в 2007 году и написанной с католических позиций, Тайный Огонь сопоставляется и со Святым Духом, и с Софией, и с платоновским эросом, и с многочисленными огненными манифестациями в Ветхом Завете [5]. Упоминание в этом ряду «тайного огня» алхимиков лишь усложняет задачу понимания этого образа, если не обратить внимания на два обстоятельства.

Во-первых, «тайный огонь» алхимиков соотносится с солью как третьим компонентом Великого Делания. По словам же Спасителя, «всякий огнём осолится» [Мк. 9.49]. И если вспомнить, что данное изречение Флоренский выбрал в качестве эпиграфа к главе «Геенна» в «Столпе и утверждении Истины», поместив при этом и соответствующую алхимическую гравюру XVII века [6], то всё встанет на свои места. Ведь речь у Флоренского идёт именно о том, что адский огонь, который испытывают грешники, есть лишь их восприятие Огня Святого Духа – того же самого Огня, который святые воспринимают как ярчайший и согревающий Божественный Свет. Таким образом, алхимическое толкование толкиеновского Secret Fire нисколько не противоречит его отождествлению со Святым Духом.

Во-вторых, Фулканелли писал о том, что именно Иисус Христос посылает в мир Своего Духа. Это, однако, чистейшей воды ересь филиокве. Это легко объяснимо: Фулканелли был католиком, а во всей западной средневековой алхимической традиции (прежде всего, французской) догмат филиокве играл огромную роль. Подчинённое положение соли как третьего элемента изображалось в виде треугольника вершиной вниз: наверху изображались сера и меркурий, соответствующие Отцу и Сыну, а внизу – исходящая от них соль как принцип их соединения, соответствующая Духу. Такое представление являлось для средневекового католицизма столь же диалектически необходимым и неизбежным, как и сам факт широкого распространения алхимии в Европе в Средние века. Как указывает Олег Фомин, подчёркнутая приземлённость и экзотеричность филиоквистского католицизма неизбежно влекла за собой уход христианского эзотеризма не в исихастские монастыри, как это было на православном Востоке, а в «философские обители» алхимиков: «На Западе алхимия отчасти стала также субститутом Православия... тайным восполнением того, что дерзнула выхолостить схоластика» [7]. Именно это стало причиной той огромной роли, которую алхимия играла на средневековом Западе – роли, несравнимой с местом алхимии в византийском, арабском или даже китайском обществах. Католик Фулканелли в XX веке лишь продолжил эту традицию [8]. Другое дело – Толкиен. Хотя он и был католиком, но нигде в его творчестве догмат филиокве не нашёл непосредственного отражения, в том числе и в двух цитатах о Тайном Огне. Возможно, это объясняется тем, что Сын и Дух просто нигде не упоминаются вместе в толкиеновском «легендариуме», посвящённом дохристианским эпохам; а возможно, и тем, что Толкиен ближе всех стоял к дофилиоквистской православной метафизике западной Церкви I тысячелетия от Р.Х. Во всяком случае, упомянутые цитаты Толкиена позволяют в лучшем случае заключить, что ему было близко понимание св. Иринеем Лионским Духа как «дара Отца миру»; но к догмату филиокве это не имеет отношения [9]. Так или иначе, но Вейднер и Роуз даже не заметили наличия данной проблемы.

Вторая часть их статьи посвящена анализу смысла Первой, Второй и Третьей эпох, каждая из которых заканчивается сначала временной победой сил зла, а затем неожиданной «эвкатастрофой» (впрочем, этот толкиеновский термин в тексте почему-то не упоминается). Первая эпоха в целом сопоставляется с Золотым веком, хотя это верно, пожалуй, лишь для периода до гибели Деревьев и исхода нолдор. Опять же, обходится вниманием, что семена зла, искажения и порчи мира были заложены в самом начале, и уже в Золотом веке они стали прорастать. Не вызывает особых возражений и описание истории Нуменора-Атлантиды как истории поисков бессмертия на ложном пути и с ложными целями. Вызывает, впрочем, сожаление небрежность авторов в употреблении философских и богословских терминов. Каждый раз, когда в тексте появляются слова «энергия» и «сущность», остаётся неприятный осадок от неумения Вейднера и Роуз диалектически пользоваться ими. Лишь строгая неоплатоническая и паламитская школа мысли может помочь избавиться от подобного неаккуратного употребления, но многие ли сейчас способны пройти эту школу?

Датировка гибели Атлантиды то ли 13000, то ли 11000 годом до н.э. также может быть оспорена (упомянутый С.А.Беляков относит её к 8129 г. до н.э.). В любом случае, её нельзя проводить на основании домыслов о датировке затерянных городов Южной Америки. Г.Уилкинс ещё в середине XX века относил некоторые из таких городов, затерянных в джунглях Амазонии или на дне озера Титикака, к 11000 г. до н.э., но доказательств так и не привёл [10].

Также бросается в глаза цитата из Толкиена о том, что только кровь рода Берена и Лутиэн (то есть нуменорской династии Элроса–Элендила–Арагорна) осталась единственным напоминанием об эльфах для людей Средьземелья Четвёртой эпохи. В свете традиционного учения о единстве Царского Рода и его не вполне человеческом происхождении [см. мой комментарий к статье М.Рахно] эти слова особенно ценны как доказательство того, что Толкиен был прекрасно знаком с этой доктриной. Однако Вейднер и Роуз никак не развивают и эту мысль.

Наиболее любопытно в анализе истории Нуменора то, что авторы статьи справедливо обрушивают свой гнев на ложное использование различных физико-химических ухищрений для нечестивой цели продления земной жизни, однако обходят стороной роль алхимиков в этом. А ведь во «Властелине Колец» говорится о гондорских мудрецах середины Третьей эпохи: «Увядшие старцы приготовляли в тайных покоях чудодейственные эликсиры» [пер. М.В. Каменкович и В. Каррика]. Эти алхимики времён конца династии Анариона лишь продолжали занятия своих нуменорских предшественников. И Толкиен, упоминая о тщетных попытках нуменорских и гондорских мудрецов отыскать способы продления жизни и молодости, наверняка имел в виду и ренессансную алхимию XV-XVII вв., порождённую индивидуалистическим богоборчеством возрожденческого, «фаустовского», «прометеевского» человека Запада. Предания об алхимиках эпохи Парацельса и легендарного Фауста, Бруно и Жиля де Рэ, по моему убеждению, свидетельствуют именно о безблагодатном желании людей этой эпохи продлить себе жизнь любой, даже кровавой, ценой. Мотивы ренессансной алхимии отличаются от мотивов средневековых адептов, точно так же как сакральные науки в Нуменоре в дни Ар-Фаразона имели иное значение по сравнению со временами Элроса...

И наконец, совсем уж запутывается ход мысли Вейднера и Роуз в конце второй части статьи, где они, только что осуждавшие Саурона, как будто приписывают ему благое намерение с помощью Колец задержать деградацию Бронзового века (Третьей эпохи). Высказав эту мысль, авторы не развивают её и тут же переходят к другой теме – видимо, потому что оспорить столь нелепую гипотезу (если, конечно, я правильно понял, что они хотели сказать) не составит труда.

Нельзя не заметить, что структура статьи Вейднера и Роуз во многом повторяет структуру моей книги «Дж.Р.Р.Толкиен – христианин, консерватор, традиционалист»: от общефилософских проблем, в том числе философии языка, к анализу истории Четырёх эпох, а применительно к Третьей эпохе – детальная разработка темы «Магии и Машины». Видимо, сама логика движения мысли Толкиена принуждает именно к такому порядку рассмотрения проблем. И следует признать, что анализ темы двух «магий»: природной, благодатной и чёрной, искажённой (которая сродни машине) проведён авторами статьи на высоте. Вообще говоря, философия машины Толкиена лежит очень близко к основному руслу философии техники в немецком консерватизме XX века. Я имею в виду, прежде всего, работы О.Шпенглера, Э.Юнгера и М.Хайдеггера, причём мне уже приходилось сопоставлять тексты Толкиена и Шпенглера и находить в них параллельные места [11]. Сюда смело можно добавить традицию критики машин в русской консервативной традиции: Н.В. Гоголь, епископ Никанор, инок Климент (К.Н.Леонтьев), инок Андроник (А.Ф.Лосев), игумен Тихон (Агриков)...

С другой стороны, концепция «двух магий», кроме как у Толкиена и Льюиса, в столь проработанном виде встречается только у великих русских философов: о. Сергия Булгакова, о. Павла Флоренского и инока Андроника (А.Ф. Лосева). Пожалуй, только они и смогли бросить вызов предрассудкам эпохи Модерна, глубоко проникшим и в церковную среду, и вполне по-традиционалистски обосновать сущность «белой», «природной» магии, присущей людям до Грехопадения, но также и после него – в культе «естественных религий». Первой на сходство и даже совпадение учений Флоренского и Толкиена о «магии» обратила внимание ещё Каменкович. Для этого ей было достаточно сопоставить письмо Толкиена Уолдмену с воспоминаниями Лосева, которые под названием «Термин «магия» в понимании П.А.Флоренского» публикуются в любом издании книги о. Павла «У водоразделов мысли»; при этом Каменкович отметила, что и Толкиен, и Флоренский пользовались терминами «магия» и «волшебство» применительно к благодатной «естественной» магии нехотя, лишь потому, что в современных языках нет более точных слов [12]. В своё время я привлёк к сравнительному анализу также замечательную лекцию о. Павла «Общечеловеческие корни идеализма» и рассуждения Шпенглера о магии и технике из «Заката Европы» – и сложилась вполне цельная картина того, как решали этот вопрос великие консерваторы и традиционалисты XX века [13]. Вообще, Толкиена давно уже пора прекратить рассматривать изолированно (а его даже в контекст «Инклингов» по-настоящему вписывают очень редко, ибо о взглядах Льюиса, Уильямса и Барфилда на проблемы магии написано едва ли не меньше, чем об их метафизике языка) и начать рассматривать в общей традиционалистской перспективе.

С рассуждениями Вейднера и Роуз об опасностях использования магии (и машин), равно как и с их анализом образа Кольца Власти, также невозможно не согласиться. Здесь авторы оказались на высоте. Добавлю лишь, что внук Флоренского игумен Андроник (Трубачёв) предостерегал: «По мере приближения человека к Богу и освящения от Него благодатью, Божественною энергиею через слово Божие, у человека могут открыться и особые естественные силы, сродные свойству магичности слова. Мы сказали: могут открыться. Но могут и не открыться, в зависимости от того, что ему полезно... При а) теоретической неисследованности, б) практически нулевой значимости для искоренения греха, в) и почти неустранимой возможности впадения в грех – все Святые Отцы запрещали специально развивать магические силы и намеренно пользоваться магическим свойством слова, а мистические свойства слова разрешали использовать лишь для связи с Богом и святыми. При этом силы и свойства магические оставляются как бы на волю Божию: если Богу будет угодно, он восстановит и все естественные силы освященного человека» [14]. Можно не сомневаться: Толкиен, как и сам о. Павел, подписался бы под этими словами. И я привёл здесь эту цитату полностью лишь для того, чтобы показать читателям, что речь в данном случае идёт отнюдь не о теоретических дискуссиях, но о реальной опасности…

В заключении своей статьи Вейднер и Роуз не сказали ничего принципиально нового, разве что их некритическое одобрение фильма Питера Джексона вызывает некоторое недоумение. Но авторы не были бы алхимиками, если бы не загадали нам главную загадку. Переведя статью, я испытал чувство некоторой недосказанности: авторы затронули многие важнейшие вопросы темы «Толкиен и Традиция», но так и не привели никаких данных, которые позволяли бы судить не о знакомстве Толкиена с учением о четырёх веках или с «языком птиц», и не о его философии бессмертия, грехопадения, магии и машины, но именно о степени его знакомства с наукой алхимии (единственное исключение – рассуждения о Тайном Огне).

А ведь по этому вопросу действительно есть что сказать и есть над чем задуматься. Ещё до прочтения статьи Вейднера и Роуз я набросал основные моменты, которые нельзя обойти, если всерьёз рассуждать об алхимических мотивах в творчестве Толкиена. Перечислю их, ни в коем случае не претендуя пока на их освещение и решение. Итак, помимо трактовки Тайного Огня, должны быть осмыслены следующие образы, присутствующие в книгах Толкиена.

Первое. Расхожая метафора алхимика как мореплавателя и ключевой для толкиеновской мифологии образ нуменорских Царей-Мореплавателей. Данный вопрос явно перекликается и с тайной единства Царского Рода, и конкретно с династией Меровингов («морских»). Легенда о Евангелии меровингских королей, которое приплыло на пустом корабле в Булонь-сюр-Мер со стороны Атлантического океана, также может быть рассмотрена в этой связи. Заслуживает внимания и имя основателя нуменорской династии Элроса. Sapienti sat.

Второе. Толкиеновский Великий Монарх – Арагорн II – при коронации принимает имя Элессар в честь камня, который он носит на груди. Толкиен приводит два варианта легенды о нём: либо Элессар был сделан ещё в Гондолине, затем попал в Валинор и был возвращён в Средьземелье Гэндальфом в Третью эпоху; либо это была лишь его копия. Если верна первая гипотеза (а Толкиен сам не «знал» точно), то это – Камень из-за Моря! Но именно так можно назвать и философский камень...

Третье. Нельзя игнорировать и алхимический образ Аталанты [«Убегающая Аталанта» Михаила Майера] в связи с эльфийским названием Нуменора – Atalante. Хотя сам по себе факт такой аллюзии на тему Атлантиды, разумеется, ничего не доказывает, но в ряду других фактов он приобретает определённый вес.

Четвёртое. Алхимическая печь называется, как известно, атанор. И хотя в квенья такого слова не засвидетельствовано, это слово вполне можно прочесть и по-эльфийски (n?re – это, конечно, «земля, страна», а для ata(n) можно предложить несколько вариантов перевода).

Пятое. Средневековые алхимики, среди прочих метафор, описывали «алхимическую свадьбу» и как борьбу Пса-с-Запада и Волка-с-Востока. Таким образом, битва Хуана с Кархаротом, помимо своего прямого сюжетного смысла, явно намекает и на Великое Делание. Тем более что борются они, в конечном счёте, за Камень (Сильмарил), причём Камень этот, не будучи философским в непосредственном смысле слова, всё же способствует воскрешению Берена к новой жизни, что, собственно, и является функцией Философского Камня.

Шестое. Прекрасно известно, что корона Гондора, которой коронуется Арагорн, представляет собой обруч с двумя чаячьими крыльями. А вот как Олег Фомин описывает один из изразцов первой печи Царских Палат Ипатьевского монастыря: «Корона справа возвещает: «постояно исправленно» [sic! – М.М.]... Наш Камень, как говорят добрые Авторы, нуждается в исправлении. Он тёмен и безвиден, его не признают в нашей свиной жизни за Царя, как не признавали за Царя Христа. Лишь немногие могут опознать его и тогда они обретут корону с двумя перьями — двумя летучими субстанциями. Но с ними не разобраться без языка пламени, исторгаемого из короны. Речь здесь, наконец, заходит, как нам представляется, о Тайном Огне философов, благодаря которому два лёгких пера могут пребывать в балансе. Камень не готов, его необходимо исправить. Исправивший его, даже и не получив желанного, уже обретает корону» [15]. Вот и изображение (в правом верхнем углу изразца): http://pics.livejournal.com/mahtalca...1x661/s640x480

Трудно представить себе более красноречивое свидетельство, особенно если вспомнить стихотворное пророчество об Арагорне, несущее одновременно евангельские и алхимические аллюзии («From the ashes the Fire shall be woken, / The light from the shadows shall spring»). Огонь из пепла, Свет из глубочайшей тьмы, неопознанный Царь в виде простого Следопыта, Христос в рабьем зраке – таков многозначный символический смысл этого универсального пророчества.

Седьмое. Это пророчество во «Властелине Колец» впервые звучит не где-нибудь, а во время пребывания хоббитов в Бри. Там же, несколькими страницами выше, Фродо поёт очень длинную песню, написанную Толкиеном по мотивам «Сказок Матушки Гусыни», которые в Новое время стали считаться сборником детских стишков. Однако изначально это был сборник алхимических стихотворений. Не предлагая никакого толкования песенки Фродо (например, как мифа о Фаэтоне, по мнению масона Шиппи), я вместе с тем подчеркну: не знать об этом Толкиен просто не мог. И действительно, Каменкович пишет: «Это первый из экспериментов Толкиена по «восстановлению утраченных старых поэм», которые, по его мнению, могут скрываться за отрывками, порой бессмысленными, старых стишков и песенок, нашедших приют в «Матушке Гусыне» и ставших достоянием детской» [16]. Другие примеры толкиеновских «экспериментов» подобного рода (enta, sigelwara, «трижды три Королей» и т.п.) и методология их организации («Утраченный Путь») подробно рассматривались мною ранее.

Восьмое и последнее. Нельзя игнорировать алхимическую проблематику и при трактовке одного из важнейших у Толкиена образов – Валинора как «дальней зелёной страны в лучах быстро восходящего солнца». Чтобы разрешить этот столь роковой и неприятный для многих русских традиционалистов вопрос, необходимо помимо исследований символики зелёного цвета и Запада в Традиции привлекать и алхимический материал. Между прочим, зелёный цвет имеет не только негативное значение, как обычно думают, но и позитивное, что видно хотя бы на примере зелёного Осириса – предводителя мёртвых; в Традиции вообще почти нет однозначных символов, ибо «при приближении к сущности всё раздваивается». Если же это кого-то не убедит, то можно обратиться к трактовке зелёного цвета у Гёте, Флоренского и Лосева как райского цвета до грехопадения. «Становится ясным, и притом диалектически ясным, почему Рай – зелёного цвета. Первозданный Рай, который ещё не выбрал ни добра, ни зла, должен быть обязательно зелёного цвета», – так говорил Лосев отнюдь не от себя лично [17].

Если покажется недостаточным и это, то Олег Фомин в своё время приводил целую подборку символики зелёного цвета в алхимии. «Прибытием в Зелёную страну» называется подготовительная часть Делания, предшествующая нигредо. Зелёной является и оболочка камня философов – витриола (соли, т.е. всё того же тайного огня). Но зелёным является и многое другое. Фулканелли приводит легенду о зелёных свечах, которую Вейднер и Роуз проигнорировали. Клод д’Иже писал: «Читатель, желающий углубить свои знания, не должен пренебрегать связью между: зелёным змием, зелёным ликом, зелёным лучом, зелёным языком (langue vert) и процессией с зелёными свечами в праздник зелёного волка (24 июня) в день солнцестояния (exaltation solaire) в аббатстве Жюмьеж. В том же ряду зелёный император румынских сказок, зелёное знамя Ислама и, прежде всего, Изумруд, упавший со лба Люцифера при его падении, почему одно из имён Венеры, Утренней Звезды (stella matutina) и есть Люцифер. Зелёный цвет посвящён святому апостолу Иоанну, а мусульманская традиция вменяет его пророку Илие (Elie, Али)» [18]. Звезду Утреннюю в данном контексте, естественно, следует понимать как Христа – Денницу Апокалипсиса, что в свою очередь, сразу же возвращает нас к толкиеновскому Эарендилу (можно вспомнить и о том, что небесным покровителем Профессора был именно апостол Иоанн Богослов). Но чтобы избежать негативных коннотаций, Толкиен неизменно называл Эарендила не Люцифером, а Фламмифером, Несущим Пламя (лат. Flammifer). Однако слово flammifer, в свою очередь, отнюдь не изобретено Толкиеном: так назывался Тайный Огонь, Денница старинных алхимиков...

Итак, подключение толкиеновского материала к исследованиям значений зелёного цвета, несомненно, поможет прояснить ситуацию. Что касается символики Запада как стороны света в Традиции, то она также не является чисто негативной, доказательства чему приводит Л.А.Мосионжник с примерами из Древнего Рима, Китая, народов Океании и Северной Америки и ссылками на М.Элиаде, Т.Буркхардта и В.Я.Проппа [19]. Да и Олег Фомин писал, что зелёный цвет – символ обоюдоострый: цвет гниения и цвет жизни, причём и то и другое соотносятся с предварительной стадией Великого Делания...

Впрочем, достаточно на этом о зелёной стране мёртвых за морем. Мы и так уже видим, как много можно было бы написать при желании на тему «Толкиен и алхимия». Кое-кто вроде бы уже и пишет: в 2003 году вышла книга Махмуда Шелтона «Алхимия в Средьземелье: значимость «Властелина Колец» Дж.Р.Р.Толкиена» [20]. Может быть, там и совещаются некоторые из этих вопросов. Содержание книги мне неизвестно, ибо в России она недоступна. Известно лишь, что её автор – суфий (кажется, из знаменитого ордена накшбандийя), последователь Рене Генона, и что он подвергался критике со стороны ортодоксальных суннитских богословов.

Возникает закономерный вопрос: почему Вейднер и Роуз ни о чём подобном даже не упоминают? Почему в статье о Толкиене и алхимии они говорят о множестве интереснейших вещей, но только не о Толкиене и алхимии? Возможны лишь два варианта ответа. Либо они полупрофаны – однако авторов целого ряда книг по алхимии и тантре я бы мог заподозрить в чём угодно, но только не в незнании самых основ алхимической символики. Либо же Вейднер и Роуз написали эту статью не для того, чтобы привести читателя к ответу на вопрос, что же именно знал Толкиен об алхимии, но чтобы увести его подальше от этого ответа. Такие уловки хорошо известны, ибо только так и поступают настоящие алхимики. И если моя догадка верна, то это говорит только в пользу авторов данной статьи.

Ссылки

1. С.А.Беляков, Сводная таблица эпох. // http://liga-ivanovo.narod.ru/lt-tab.htm .
2. М.В.Каменкович, В.Каррик, Комментарии. В кн.: Дж.Р.Р.Толкин, Властелин Колец. СПб. 2001. с.1125,1128,1134-1135,1176,1204, 1228.
3. М.В.Медоваров, Дж.Р.Р. Толкиен – христианин, консерватор, традиционалист. Н.Новгород. 2009. // http://mahtalcar.narod.ru/ literature/tolkien/tolkien.zip. с.42; М.В.Медоваров, Вокруг Традиции. // http://mahtalcar.narod.ru/literature/tolkien/trad1.html.
4. Steven Beebe discovers unpublished C.S. Lewis manuscript. // http://www.txstate.edu/news/news_rel...ive/2009/07/CS Lewis070809.html.
5. С.Колдекот, Тайное Пламя: духовные взгляды Толкина. М. 2008. с.143-149, 205-206.
6. П.А.Флоренский, Столп и утверждение Истины: опыт православной теодицеи. М. 2005. с.180.
7. О.В.Фомин, Священная Триада. М. 2005. с.21-22.
8. Там же. с.58.
9. М.В.Медоваров, Дж.Р.Р.Толкиен... с.91-92.
10. Г.Уилкинс, Затерянные города Южной Америки. // http://www.bibliotekar.ru/maya/g0.htm.
11. М.В.Медоваров, Дж.Р.Р.Толкиен... с.203-205.
12. М.В.Каменкович, В.Каррик, Указ. соч. с.1165-1167; П.А.Флоренский, У водозразделов мысли. В его же кн.: Имена: сочинения. М. 2008. с.230-250; А.Ф.Лосев, Термин «магия» в понимании П.А.Флоренского. // Там же. с.254-256; см. также: http://www.vehi.net/flo-rensky/vodorazd/P_46.html.
13. М.В.Медоваров, Дж.Р.Р.Толкиен... с.203-211.
14. Иеромонах Андроник (Трубачев), Теодицея и антроподицея в творчестве священника Павла Флоренского. Томск. 1998. с.129.
15. О.В.Фомин, Кострома: Позолоченный аптекарь, или Отравленная кровь пеликана. 2009. // http://www.arthania.ru/node/560.
16. М.В.Каменкович, В.Каррик, Указ. соч. с.1128-1129.
17. А.Ф.Лосев, Диалектика мифа. Дополнение к «Диалектике мифа». М. 2001. с.72-75, 394-396.
18. О.В.Фомин, Кострома... // http://www.arthania.ru/node/560.
19. Л.А.Мосионжник, Запад – земля обетованная? (Мифическая география как ресурс реальной власти). // Нестор. 2005. N7. СПб.–Кишинёв–Париж. 2005. с.335-351.
20. M.Shelton, Alchemy in the Middle-Earth: The Significance of J.R.R.Tolkien’s «The Lord of the Rings». 2003. 124 p.

Примечание 2012 года

Перевод статьи Роуз и Вейднера (выполненный с их разрешения) и мой комментарий к ней относится к декабрю 2010 года. За минувшие полтора года я пересмотрел ряд положений. Теперь я осветил бы эту тему несколько иначе. Но разговор об этом - как-нибудь в другой раз...

23.06.12, 13:35	#4
mahtalcar В изгнании На форуме с: 08.2007 Откуда: Нижний Новгород Сообщений: 241	Комментарии От переводчика Данная статья, написанная в 2003 году известными в США авторами книг по алхимии, астрологии и тантре Дж.Вейднером и Ш.Роуз, несомненно, заслуживает внимания всех традиционалистов, интересующихся наследием Дж.Р.Р.Толкиена. Хотя порою авторы банально пересказывают общеизвестные сюжеты, в их статье, на мой взгляд, достаточно верно расставлены акценты. Сам факт обращения к Толкиену авторов, знакомых с Фулканелли, не может не радовать. Тем не менее, работа Вейднера и Роуз ставит вопросов, пожалуй, больше, чем дает ответов. Прежде всего, сразу бросается в глаза, что авторы упорно выдают pars pro toto, называя «алхимическими» все темы, которые относятся к Традиции вообще, но отнюдь не обязательно конкретно к алхимии. В большинстве случаев вместо эвфемизма «алхимический и тантрический взгляд» следовало бы просто писать «точка зрения Традиции». Например, занимающую центральное место в статье тему деградации от Золотого века к Железному трудно назвать чисто алхимической. Речь идёт об общем традиционном воззрении на смену эпох, и обращение к Андайскому кресту (изучением которого специально занимался Вейднер) выглядит вполне закономерным. Разъяснение астрономического смысла прецессии земной оси заставляет даже улыбнуться, когда авторы в совершенно позитивистском ключе описывают, как древние алхимики на протяжении поколений вели эмпирические наблюдения за движением звёзд. Чем-то типично американским веет от такого описания... Заметим, впрочем, что Вейднер и Роуз нигде не дают точной даты конца нашего Железного века и всего цикла прецессии. А ведь это, если не ошибаюсь, 2528 год. В таком случае их страхи по поводу жаркого лета 2003 года кажутся явно преувеличенными, хотя восприятие событий 11 сентября 2001 года скорее говорит в их пользу. Любопытно также, что страсти по поводу значения 2012 года в календаре майя начали нагнетаться уже в девяностые. На самом же деле, на 2012 год в этом календаре приходится всего-навсего конец 395-летнего цикла (baqtun), начавшегося в 1618 году; но это уже тринадцатый baqtun со времени отсчёта календаря майя (13 августа 3114 г. до н.э.)... Вейднер и Роуз достаточно прямолинейно соотносят Четыре эпохи Толкиена с четырьмя веками истории человечества, причём конец Третьего (Бронзового) века и начало Железного в обоих случаях попадают примерно на 4500 год до н.э. (разные исследователи Толкиена колеблются в датировке похода Фродо от 5000 до 3100 гг. до н.э. [1]) Однако сам Толкиен писал, что мы, вероятнее, всего, живём в конце Шестой эпохи (иногда он, впрочем, называл и Пятую, и Седьмую), то есть внутри Железного века (конечно, понимаемого не археологически, а метафизически) можно выделить сразу три эпохи: Четвёртую (от V-IV тыс. до конца II тыс. до н.э.), Пятую (с XII в. до н.э. по IV-VI в. н.э.) и Шестую (с VII в. до наших дней). Предварительное обоснование такой датировки я дал ещё в 2007 году. Впрочем, наиболее авторитетный из русских специалистов в данном вопросе С.А.Беляков на основании одних лишь астрономических данных датирует Шестую эпоху от Рождества Христова до 2040 года. То есть ждать осталось недолго... Однако, разумеется, гипотеза Белякова в той же степени открыта для обсуждения и критики, что и концепция Вейднера и Роуз. Обсудив значение прецессии, авторы неожиданно перешли к взглядам Толкиена на язык, теме обширной и многообещающей. Их обращение к высказываниям Фулканелли о «языке птиц» можно только приветствовать, однако за бортом осталась одноимённая книга Грасе д’Орсе. Удивительно, что описав принцип фонетической кабалы (не путать с каббалой!), они не упомянули само это слово. Абсолютно верно определив позицию Толкиена как «реалистическую», то есть признающую сакральность, магичность и мистичность имён – в противовес либерально-индивидуалистическому номинализму, Вейднер и Роуз, однако, не стали углублять тему. А ведь если уж затрагивать столь серьёзные вопросы, то надо было непременно написать и о влиянии книги Оуэна Барфилда «Поэтическое чтение» на философию языка «Инклингов», и о Томе Бомбадиле как живой иллюстрации взглядов Толкиена на изначальный поэтический «енохианский» язык, и о подчас буквальных совпадениях между текстами Толкиена и имяславческими работами о. Павла Флоренского... Эти темы затрагивала ещё Мария Каменкович [2], а позже и я в труде «Дж.Р.Р.Толкиен – христианин, консерватор, традиционалист», а также в сборнике рецензий «Вокруг Традиции» [3]. Нельзя было здесь обойти вниманием и планы Толкиена и Льюиса написать именно с позиций христианского традиционализма совместный труд «Язык и человеческая природа». Долгое время считалось, что эта работа не была даже начата. Однако в 2009 году был найден отрывок данного сочинения, принадлежащий перу Льюиса и написанный между 1944 и 1950 годами [4]. А это значит, что предмет для обсуждения всё-таки есть. В разделе о «языке птиц» Вейднер и Роуз решили поместить и рассуждения о Тайном Огне. Приводя цитаты из Толкиена (а таких цитат, как известно, всего две), они, видимо, впервые сопоставляют его с «тайным огнём» алхимиком. Здесь мы, конечно, сталкиваемся с многозначностью данного символа. Принято считать, что Тайный Огонь у Толкиена – это Святой Дух. Вместе с тем, иногда под ним понимают и просто некую абстрактную «творческую силу». Даже в монографии С.Колдекотта «Тайный Огонь: духовные взгляды Толкиена», изданной на русском языке в 2007 году и написанной с католических позиций, Тайный Огонь сопоставляется и со Святым Духом, и с Софией, и с платоновским эросом, и с многочисленными огненными манифестациями в Ветхом Завете [5]. Упоминание в этом ряду «тайного огня» алхимиков лишь усложняет задачу понимания этого образа, если не обратить внимания на два обстоятельства. Во-первых, «тайный огонь» алхимиков соотносится с солью как третьим компонентом Великого Делания. По словам же Спасителя, «всякий огнём осолится» [Мк. 9.49]. И если вспомнить, что данное изречение Флоренский выбрал в качестве эпиграфа к главе «Геенна» в «Столпе и утверждении Истины», поместив при этом и соответствующую алхимическую гравюру XVII века [6], то всё встанет на свои места. Ведь речь у Флоренского идёт именно о том, что адский огонь, который испытывают грешники, есть лишь их восприятие Огня Святого Духа – того же самого Огня, который святые воспринимают как ярчайший и согревающий Божественный Свет. Таким образом, алхимическое толкование толкиеновского Secret Fire нисколько не противоречит его отождествлению со Святым Духом. Во-вторых, Фулканелли писал о том, что именно Иисус Христос посылает в мир Своего Духа. Это, однако, чистейшей воды ересь филиокве. Это легко объяснимо: Фулканелли был католиком, а во всей западной средневековой алхимической традиции (прежде всего, французской) догмат филиокве играл огромную роль. Подчинённое положение соли как третьего элемента изображалось в виде треугольника вершиной вниз: наверху изображались сера и меркурий, соответствующие Отцу и Сыну, а внизу – исходящая от них соль как принцип их соединения, соответствующая Духу. Такое представление являлось для средневекового католицизма столь же диалектически необходимым и неизбежным, как и сам факт широкого распространения алхимии в Европе в Средние века. Как указывает Олег Фомин, подчёркнутая приземлённость и экзотеричность филиоквистского католицизма неизбежно влекла за собой уход христианского эзотеризма не в исихастские монастыри, как это было на православном Востоке, а в «философские обители» алхимиков: «На Западе алхимия отчасти стала также субститутом Православия... тайным восполнением того, что дерзнула выхолостить схоластика» [7]. Именно это стало причиной той огромной роли, которую алхимия играла на средневековом Западе – роли, несравнимой с местом алхимии в византийском, арабском или даже китайском обществах. Католик Фулканелли в XX веке лишь продолжил эту традицию [8]. Другое дело – Толкиен. Хотя он и был католиком, но нигде в его творчестве догмат филиокве не нашёл непосредственного отражения, в том числе и в двух цитатах о Тайном Огне. Возможно, это объясняется тем, что Сын и Дух просто нигде не упоминаются вместе в толкиеновском «легендариуме», посвящённом дохристианским эпохам; а возможно, и тем, что Толкиен ближе всех стоял к дофилиоквистской православной метафизике западной Церкви I тысячелетия от Р.Х. Во всяком случае, упомянутые цитаты Толкиена позволяют в лучшем случае заключить, что ему было близко понимание св. Иринеем Лионским Духа как «дара Отца миру»; но к догмату филиокве это не имеет отношения [9]. Так или иначе, но Вейднер и Роуз даже не заметили наличия данной проблемы. Вторая часть их статьи посвящена анализу смысла Первой, Второй и Третьей эпох, каждая из которых заканчивается сначала временной победой сил зла, а затем неожиданной «эвкатастрофой» (впрочем, этот толкиеновский термин в тексте почему-то не упоминается). Первая эпоха в целом сопоставляется с Золотым веком, хотя это верно, пожалуй, лишь для периода до гибели Деревьев и исхода нолдор. Опять же, обходится вниманием, что семена зла, искажения и порчи мира были заложены в самом начале, и уже в Золотом веке они стали прорастать. Не вызывает особых возражений и описание истории Нуменора-Атлантиды как истории поисков бессмертия на ложном пути и с ложными целями. Вызывает, впрочем, сожаление небрежность авторов в употреблении философских и богословских терминов. Каждый раз, когда в тексте появляются слова «энергия» и «сущность», остаётся неприятный осадок от неумения Вейднера и Роуз диалектически пользоваться ими. Лишь строгая неоплатоническая и паламитская школа мысли может помочь избавиться от подобного неаккуратного употребления, но многие ли сейчас способны пройти эту школу? Датировка гибели Атлантиды то ли 13000, то ли 11000 годом до н.э. также может быть оспорена (упомянутый С.А.Беляков относит её к 8129 г. до н.э.). В любом случае, её нельзя проводить на основании домыслов о датировке затерянных городов Южной Америки. Г.Уилкинс ещё в середине XX века относил некоторые из таких городов, затерянных в джунглях Амазонии или на дне озера Титикака, к 11000 г. до н.э., но доказательств так и не привёл [10]. Также бросается в глаза цитата из Толкиена о том, что только кровь рода Берена и Лутиэн (то есть нуменорской династии Элроса–Элендила–Арагорна) осталась единственным напоминанием об эльфах для людей Средьземелья Четвёртой эпохи. В свете традиционного учения о единстве Царского Рода и его не вполне человеческом происхождении [см. мой комментарий к статье М.Рахно] эти слова особенно ценны как доказательство того, что Толкиен был прекрасно знаком с этой доктриной. Однако Вейднер и Роуз никак не развивают и эту мысль. Наиболее любопытно в анализе истории Нуменора то, что авторы статьи справедливо обрушивают свой гнев на ложное использование различных физико-химических ухищрений для нечестивой цели продления земной жизни, однако обходят стороной роль алхимиков в этом. А ведь во «Властелине Колец» говорится о гондорских мудрецах середины Третьей эпохи: «Увядшие старцы приготовляли в тайных покоях чудодейственные эликсиры» [пер. М.В. Каменкович и В. Каррика]. Эти алхимики времён конца династии Анариона лишь продолжали занятия своих нуменорских предшественников. И Толкиен, упоминая о тщетных попытках нуменорских и гондорских мудрецов отыскать способы продления жизни и молодости, наверняка имел в виду и ренессансную алхимию XV-XVII вв., порождённую индивидуалистическим богоборчеством возрожденческого, «фаустовского», «прометеевского» человека Запада. Предания об алхимиках эпохи Парацельса и легендарного Фауста, Бруно и Жиля де Рэ, по моему убеждению, свидетельствуют именно о безблагодатном желании людей этой эпохи продлить себе жизнь любой, даже кровавой, ценой. Мотивы ренессансной алхимии отличаются от мотивов средневековых адептов, точно так же как сакральные науки в Нуменоре в дни Ар-Фаразона имели иное значение по сравнению со временами Элроса... И наконец, совсем уж запутывается ход мысли Вейднера и Роуз в конце второй части статьи, где они, только что осуждавшие Саурона, как будто приписывают ему благое намерение с помощью Колец задержать деградацию Бронзового века (Третьей эпохи). Высказав эту мысль, авторы не развивают её и тут же переходят к другой теме – видимо, потому что оспорить столь нелепую гипотезу (если, конечно, я правильно понял, что они хотели сказать) не составит труда. Нельзя не заметить, что структура статьи Вейднера и Роуз во многом повторяет структуру моей книги «Дж.Р.Р.Толкиен – христианин, консерватор, традиционалист»: от общефилософских проблем, в том числе философии языка, к анализу истории Четырёх эпох, а применительно к Третьей эпохе – детальная разработка темы «Магии и Машины». Видимо, сама логика движения мысли Толкиена принуждает именно к такому порядку рассмотрения проблем. И следует признать, что анализ темы двух «магий»: природной, благодатной и чёрной, искажённой (которая сродни машине) проведён авторами статьи на высоте. Вообще говоря, философия машины Толкиена лежит очень близко к основному руслу философии техники в немецком консерватизме XX века. Я имею в виду, прежде всего, работы О.Шпенглера, Э.Юнгера и М.Хайдеггера, причём мне уже приходилось сопоставлять тексты Толкиена и Шпенглера и находить в них параллельные места [11]. Сюда смело можно добавить традицию критики машин в русской консервативной традиции: Н.В. Гоголь, епископ Никанор, инок Климент (К.Н.Леонтьев), инок Андроник (А.Ф.Лосев), игумен Тихон (Агриков)... С другой стороны, концепция «двух магий», кроме как у Толкиена и Льюиса, в столь проработанном виде встречается только у великих русских философов: о. Сергия Булгакова, о. Павла Флоренского и инока Андроника (А.Ф. Лосева). Пожалуй, только они и смогли бросить вызов предрассудкам эпохи Модерна, глубоко проникшим и в церковную среду, и вполне по-традиционалистски обосновать сущность «белой», «природной» магии, присущей людям до Грехопадения, но также и после него – в культе «естественных религий». Первой на сходство и даже совпадение учений Флоренского и Толкиена о «магии» обратила внимание ещё Каменкович. Для этого ей было достаточно сопоставить письмо Толкиена Уолдмену с воспоминаниями Лосева, которые под названием «Термин «магия» в понимании П.А.Флоренского» публикуются в любом издании книги о. Павла «У водоразделов мысли»; при этом Каменкович отметила, что и Толкиен, и Флоренский пользовались терминами «магия» и «волшебство» применительно к благодатной «естественной» магии нехотя, лишь потому, что в современных языках нет более точных слов [12]. В своё время я привлёк к сравнительному анализу также замечательную лекцию о. Павла «Общечеловеческие корни идеализма» и рассуждения Шпенглера о магии и технике из «Заката Европы» – и сложилась вполне цельная картина того, как решали этот вопрос великие консерваторы и традиционалисты XX века [13]. Вообще, Толкиена давно уже пора прекратить рассматривать изолированно (а его даже в контекст «Инклингов» по-настоящему вписывают очень редко, ибо о взглядах Льюиса, Уильямса и Барфилда на проблемы магии написано едва ли не меньше, чем об их метафизике языка) и начать рассматривать в общей традиционалистской перспективе. С рассуждениями Вейднера и Роуз об опасностях использования магии (и машин), равно как и с их анализом образа Кольца Власти, также невозможно не согласиться. Здесь авторы оказались на высоте. Добавлю лишь, что внук Флоренского игумен Андроник (Трубачёв) предостерегал: «По мере приближения человека к Богу и освящения от Него благодатью, Божественною энергиею через слово Божие, у человека могут открыться и особые естественные силы, сродные свойству магичности слова. Мы сказали: могут открыться. Но могут и не открыться, в зависимости от того, что ему полезно... При а) теоретической неисследованности, б) практически нулевой значимости для искоренения греха, в) и почти неустранимой возможности впадения в грех – все Святые Отцы запрещали специально развивать магические силы и намеренно пользоваться магическим свойством слова, а мистические свойства слова разрешали использовать лишь для связи с Богом и святыми. При этом силы и свойства магические оставляются как бы на волю Божию: если Богу будет угодно, он восстановит и все естественные силы освященного человека» [14]. Можно не сомневаться: Толкиен, как и сам о. Павел, подписался бы под этими словами. И я привёл здесь эту цитату полностью лишь для того, чтобы показать читателям, что речь в данном случае идёт отнюдь не о теоретических дискуссиях, но о реальной опасности… В заключении своей статьи Вейднер и Роуз не сказали ничего принципиально нового, разве что их некритическое одобрение фильма Питера Джексона вызывает некоторое недоумение. Но авторы не были бы алхимиками, если бы не загадали нам главную загадку. Переведя статью, я испытал чувство некоторой недосказанности: авторы затронули многие важнейшие вопросы темы «Толкиен и Традиция», но так и не привели никаких данных, которые позволяли бы судить не о знакомстве Толкиена с учением о четырёх веках или с «языком птиц», и не о его философии бессмертия, грехопадения, магии и машины, но именно о степени его знакомства с наукой алхимии (единственное исключение – рассуждения о Тайном Огне). А ведь по этому вопросу действительно есть что сказать и есть над чем задуматься. Ещё до прочтения статьи Вейднера и Роуз я набросал основные моменты, которые нельзя обойти, если всерьёз рассуждать об алхимических мотивах в творчестве Толкиена. Перечислю их, ни в коем случае не претендуя пока на их освещение и решение. Итак, помимо трактовки Тайного Огня, должны быть осмыслены следующие образы, присутствующие в книгах Толкиена. Первое. Расхожая метафора алхимика как мореплавателя и ключевой для толкиеновской мифологии образ нуменорских Царей-Мореплавателей. Данный вопрос явно перекликается и с тайной единства Царского Рода, и конкретно с династией Меровингов («морских»). Легенда о Евангелии меровингских королей, которое приплыло на пустом корабле в Булонь-сюр-Мер со стороны Атлантического океана, также может быть рассмотрена в этой связи. Заслуживает внимания и имя основателя нуменорской династии Элроса. Sapienti sat. Второе. Толкиеновский Великий Монарх – Арагорн II – при коронации принимает имя Элессар в честь камня, который он носит на груди. Толкиен приводит два варианта легенды о нём: либо Элессар был сделан ещё в Гондолине, затем попал в Валинор и был возвращён в Средьземелье Гэндальфом в Третью эпоху; либо это была лишь его копия. Если верна первая гипотеза (а Толкиен сам не «знал» точно), то это – Камень из-за Моря! Но именно так можно назвать и философский камень... Третье. Нельзя игнорировать и алхимический образ Аталанты [«Убегающая Аталанта» Михаила Майера] в связи с эльфийским названием Нуменора – Atalante. Хотя сам по себе факт такой аллюзии на тему Атлантиды, разумеется, ничего не доказывает, но в ряду других фактов он приобретает определённый вес. Четвёртое. Алхимическая печь называется, как известно, атанор. И хотя в квенья такого слова не засвидетельствовано, это слово вполне можно прочесть и по-эльфийски (n?re – это, конечно, «земля, страна», а для ata(n) можно предложить несколько вариантов перевода). Пятое. Средневековые алхимики, среди прочих метафор, описывали «алхимическую свадьбу» и как борьбу Пса-с-Запада и Волка-с-Востока. Таким образом, битва Хуана с Кархаротом, помимо своего прямого сюжетного смысла, явно намекает и на Великое Делание. Тем более что борются они, в конечном счёте, за Камень (Сильмарил), причём Камень этот, не будучи философским в непосредственном смысле слова, всё же способствует воскрешению Берена к новой жизни, что, собственно, и является функцией Философского Камня. Шестое. Прекрасно известно, что корона Гондора, которой коронуется Арагорн, представляет собой обруч с двумя чаячьими крыльями. А вот как Олег Фомин описывает один из изразцов первой печи Царских Палат Ипатьевского монастыря: «Корона справа возвещает: «постояно исправленно» [sic! – М.М.]... Наш Камень, как говорят добрые Авторы, нуждается в исправлении. Он тёмен и безвиден, его не признают в нашей свиной жизни за Царя, как не признавали за Царя Христа. Лишь немногие могут опознать его и тогда они обретут корону с двумя перьями — двумя летучими субстанциями. Но с ними не разобраться без языка пламени, исторгаемого из короны. Речь здесь, наконец, заходит, как нам представляется, о Тайном Огне философов, благодаря которому два лёгких пера могут пребывать в балансе. Камень не готов, его необходимо исправить. Исправивший его, даже и не получив желанного, уже обретает корону» [15]. Вот и изображение (в правом верхнем углу изразца): http://pics.livejournal.com/mahtalca...1x661/s640x480 Трудно представить себе более красноречивое свидетельство, особенно если вспомнить стихотворное пророчество об Арагорне, несущее одновременно евангельские и алхимические аллюзии («From the ashes the Fire shall be woken, / The light from the shadows shall spring»). Огонь из пепла, Свет из глубочайшей тьмы, неопознанный Царь в виде простого Следопыта, Христос в рабьем зраке – таков многозначный символический смысл этого универсального пророчества. Седьмое. Это пророчество во «Властелине Колец» впервые звучит не где-нибудь, а во время пребывания хоббитов в Бри. Там же, несколькими страницами выше, Фродо поёт очень длинную песню, написанную Толкиеном по мотивам «Сказок Матушки Гусыни», которые в Новое время стали считаться сборником детских стишков. Однако изначально это был сборник алхимических стихотворений. Не предлагая никакого толкования песенки Фродо (например, как мифа о Фаэтоне, по мнению масона Шиппи), я вместе с тем подчеркну: не знать об этом Толкиен просто не мог. И действительно, Каменкович пишет: «Это первый из экспериментов Толкиена по «восстановлению утраченных старых поэм», которые, по его мнению, могут скрываться за отрывками, порой бессмысленными, старых стишков и песенок, нашедших приют в «Матушке Гусыне» и ставших достоянием детской» [16]. Другие примеры толкиеновских «экспериментов» подобного рода (enta, sigelwara, «трижды три Королей» и т.п.) и методология их организации («Утраченный Путь») подробно рассматривались мною ранее. Восьмое и последнее. Нельзя игнорировать алхимическую проблематику и при трактовке одного из важнейших у Толкиена образов – Валинора как «дальней зелёной страны в лучах быстро восходящего солнца». Чтобы разрешить этот столь роковой и неприятный для многих русских традиционалистов вопрос, необходимо помимо исследований символики зелёного цвета и Запада в Традиции привлекать и алхимический материал. Между прочим, зелёный цвет имеет не только негативное значение, как обычно думают, но и позитивное, что видно хотя бы на примере зелёного Осириса – предводителя мёртвых; в Традиции вообще почти нет однозначных символов, ибо «при приближении к сущности всё раздваивается». Если же это кого-то не убедит, то можно обратиться к трактовке зелёного цвета у Гёте, Флоренского и Лосева как райского цвета до грехопадения. «Становится ясным, и притом диалектически ясным, почему Рай – зелёного цвета. Первозданный Рай, который ещё не выбрал ни добра, ни зла, должен быть обязательно зелёного цвета», – так говорил Лосев отнюдь не от себя лично [17]. Если покажется недостаточным и это, то Олег Фомин в своё время приводил целую подборку символики зелёного цвета в алхимии. «Прибытием в Зелёную страну» называется подготовительная часть Делания, предшествующая нигредо. Зелёной является и оболочка камня философов – витриола (соли, т.е. всё того же тайного огня). Но зелёным является и многое другое. Фулканелли приводит легенду о зелёных свечах, которую Вейднер и Роуз проигнорировали. Клод д’Иже писал: «Читатель, желающий углубить свои знания, не должен пренебрегать связью между: зелёным змием, зелёным ликом, зелёным лучом, зелёным языком (langue vert) и процессией с зелёными свечами в праздник зелёного волка (24 июня) в день солнцестояния (exaltation solaire) в аббатстве Жюмьеж. В том же ряду зелёный император румынских сказок, зелёное знамя Ислама и, прежде всего, Изумруд, упавший со лба Люцифера при его падении, почему одно из имён Венеры, Утренней Звезды (stella matutina) и есть Люцифер. Зелёный цвет посвящён святому апостолу Иоанну, а мусульманская традиция вменяет его пророку Илие (Elie, Али)» [18]. Звезду Утреннюю в данном контексте, естественно, следует понимать как Христа – Денницу Апокалипсиса, что в свою очередь, сразу же возвращает нас к толкиеновскому Эарендилу (можно вспомнить и о том, что небесным покровителем Профессора был именно апостол Иоанн Богослов). Но чтобы избежать негативных коннотаций, Толкиен неизменно называл Эарендила не Люцифером, а Фламмифером, Несущим Пламя (лат. Flammifer). Однако слово flammifer, в свою очередь, отнюдь не изобретено Толкиеном: так назывался Тайный Огонь, Денница старинных алхимиков... Итак, подключение толкиеновского материала к исследованиям значений зелёного цвета, несомненно, поможет прояснить ситуацию. Что касается символики Запада как стороны света в Традиции, то она также не является чисто негативной, доказательства чему приводит Л.А.Мосионжник с примерами из Древнего Рима, Китая, народов Океании и Северной Америки и ссылками на М.Элиаде, Т.Буркхардта и В.Я.Проппа [19]. Да и Олег Фомин писал, что зелёный цвет – символ обоюдоострый: цвет гниения и цвет жизни, причём и то и другое соотносятся с предварительной стадией Великого Делания... Впрочем, достаточно на этом о зелёной стране мёртвых за морем. Мы и так уже видим, как много можно было бы написать при желании на тему «Толкиен и алхимия». Кое-кто вроде бы уже и пишет: в 2003 году вышла книга Махмуда Шелтона «Алхимия в Средьземелье: значимость «Властелина Колец» Дж.Р.Р.Толкиена» [20]. Может быть, там и совещаются некоторые из этих вопросов. Содержание книги мне неизвестно, ибо в России она недоступна. Известно лишь, что её автор – суфий (кажется, из знаменитого ордена накшбандийя), последователь Рене Генона, и что он подвергался критике со стороны ортодоксальных суннитских богословов. Возникает закономерный вопрос: почему Вейднер и Роуз ни о чём подобном даже не упоминают? Почему в статье о Толкиене и алхимии они говорят о множестве интереснейших вещей, но только не о Толкиене и алхимии? Возможны лишь два варианта ответа. Либо они полупрофаны – однако авторов целого ряда книг по алхимии и тантре я бы мог заподозрить в чём угодно, но только не в незнании самых основ алхимической символики. Либо же Вейднер и Роуз написали эту статью не для того, чтобы привести читателя к ответу на вопрос, что же именно знал Толкиен об алхимии, но чтобы увести его подальше от этого ответа. Такие уловки хорошо известны, ибо только так и поступают настоящие алхимики. И если моя догадка верна, то это говорит только в пользу авторов данной статьи. Ссылки 1. С.А.Беляков, Сводная таблица эпох. // http://liga-ivanovo.narod.ru/lt-tab.htm . 2. М.В.Каменкович, В.Каррик, Комментарии. В кн.: Дж.Р.Р.Толкин, Властелин Колец. СПб. 2001. с.1125,1128,1134-1135,1176,1204, 1228. 3. М.В.Медоваров, Дж.Р.Р. Толкиен – христианин, консерватор, традиционалист. Н.Новгород. 2009. // http://mahtalcar.narod.ru/ literature/tolkien/tolkien.zip. с.42; М.В.Медоваров, Вокруг Традиции. // http://mahtalcar.narod.ru/literature/tolkien/trad1.html. 4. Steven Beebe discovers unpublished C.S. Lewis manuscript. // http://www.txstate.edu/news/news_rel...ive/2009/07/CS Lewis070809.html. 5. С.Колдекот, Тайное Пламя: духовные взгляды Толкина. М. 2008. с.143-149, 205-206. 6. П.А.Флоренский, Столп и утверждение Истины: опыт православной теодицеи. М. 2005. с.180. 7. О.В.Фомин, Священная Триада. М. 2005. с.21-22. 8. Там же. с.58. 9. М.В.Медоваров, Дж.Р.Р.Толкиен... с.91-92. 10. Г.Уилкинс, Затерянные города Южной Америки. // http://www.bibliotekar.ru/maya/g0.htm. 11. М.В.Медоваров, Дж.Р.Р.Толкиен... с.203-205. 12. М.В.Каменкович, В.Каррик, Указ. соч. с.1165-1167; П.А.Флоренский, У водозразделов мысли. В его же кн.: Имена: сочинения. М. 2008. с.230-250; А.Ф.Лосев, Термин «магия» в понимании П.А.Флоренского. // Там же. с.254-256; см. также: http://www.vehi.net/flo-rensky/vodorazd/P_46.html. 13. М.В.Медоваров, Дж.Р.Р.Толкиен... с.203-211. 14. Иеромонах Андроник (Трубачев), Теодицея и антроподицея в творчестве священника Павла Флоренского. Томск. 1998. с.129. 15. О.В.Фомин, Кострома: Позолоченный аптекарь, или Отравленная кровь пеликана. 2009. // http://www.arthania.ru/node/560. 16. М.В.Каменкович, В.Каррик, Указ. соч. с.1128-1129. 17. А.Ф.Лосев, Диалектика мифа. Дополнение к «Диалектике мифа». М. 2001. с.72-75, 394-396. 18. О.В.Фомин, Кострома... // http://www.arthania.ru/node/560. 19. Л.А.Мосионжник, Запад – земля обетованная? (Мифическая география как ресурс реальной власти). // Нестор. 2005. N7. СПб.–Кишинёв–Париж. 2005. с.335-351. 20. M.Shelton, Alchemy in the Middle-Earth: The Significance of J.R.R.Tolkien’s «The Lord of the Rings». 2003. 124 p. Примечание 2012 года Перевод статьи Роуз и Вейднера (выполненный с их разрешения) и мой комментарий к ней относится к декабрю 2010 года. За минувшие полтора года я пересмотрел ряд положений. Теперь я осветил бы эту тему несколько иначе. Но разговор об этом - как-нибудь в другой раз...