[Onery]

У вас бывает такое - вот вы смотрите на фотопейзаж и видите: явно красивая местность, и фотограф-любитель явно хотел передать ее красоту - а вот не получилось. Пейзаж выглядит плоско и тривиально. А заснимет эту местность настоящий фотограф-пейзажист - и местность начинает _играть_?

Дело в том, что фотограф-любитель пытается захватить весь увлекший его пейзаж целиком: и тропинку, и речку, и вон то дерево над обрывом, и церквушку, и птичку на ветке... В результате ни одна из деталей не "держит" изображения в целом, не "связывает" его, не становится центром, к которому притягивается внимание читателя, и вокруг которого выстраиваются остальные детали. А опытный фотограф чем-то пожертвует, но что-то другое сделает композиционным центом кадра (что не равнозначно геометрическому центру кадра) и "подвесит" на этом весь пейзаж, придав ему выразительность. И тогда возносящийся к небу дуб над обрывом будет величавым, а снятая сверху речка в камышах - смиренной, а церквушка - одинокой, а птичка - веселой, и т. д. Художник выбирает _позицию_, точку зрения, с которой можно в полной мере показать то, что он хочет показать.

Вот и у пчелок с бабочками то же самое. То есть, у писателей. И ключевое слово все то же - композиция. И такой существенный ее элемент как выбор точки зрения - ведь, выбирая ее для себя, автор тем амым выбирает ее и для читателя. Мы уже видели на примере "Пестрой ленты", как выбор Конан Дойлем в качестве точки зрения позиции доктора Уотсона обусловливает композицию детектива. Этот прием после Конан Дойля обыгрывался неоднократно, хотя авторство его, насколько я знаю, принадлежит Э. А. По. Это НЕ ЕДИНСТВЕННЫЙ прием, выстраивающий детективную композицию - бывает, что обходятся и без него; опять же, он присущ НЕ ТОЛЬКО детективам, но именно детектив открыл этот прием построения композиции, да заодно и себя как жанр.

Такая композиция называется инверсионной. В рассказе "Пестрая лента" сюжет совершает ряд инверсий, возвращений к прошлому. Первая из них - переход от некоего неопределенного момента времени после смерти Элен и доктора Ройлотта к моменту почвления Элен на Бейкер-Стрит. Вторая временнАя инверсия - рассказ Элен о смерти Джулии, возвращающий нас еще на два года в прошлое. И третья - рассказ Холмса о событиях в Сток-Мороне с раскрытием всех загадок.

Последня из прочитанных мной книг - роман Кинга "Зеленая Миля" - также построен на инверсионной композиции: начальник Зеленой Мили в доме престарелых пишет мемуары о появлении в его жизни Джона Коффи, возвращаясь на 60 лет назад, из 90-х годов в 30-е, но повествование в той части, которая касается 30-х, совершает еще одну инверсию в уже недавнее прошлое - Пол пытается выяснить, что же на самом деле совершил и чего не совершал Джон Коффи, и в рассказе журналиста нам предстает еще одна инверсия. Эпизоды из прошлого и настоящего как бы нашинкованы и разложены вперемежку, но не бессвязно: настоящее объясняет прошлое, которым, в свою очередь, обусловлено.

Хроникальная или линейная композиция - пожалуй, самый древний вид композиции. Эпизоды следуют один за другим в хронологическом порядке, и нередко между ними отсутствуют причинно-следственные связи. Появление Одиссея у Навсикаи никак не обусловлено его приключениями на острове киклопов, лестригонов, лотофагов, Киркеи и долгим гостеванием у Каллисто. Переход от одного эпизода к другому никак не зависит от воли и действий самого Одиссея - случай или фатум сильнее его.

Концентрическая композиция - это когда каждый последующий эпизод обусловлен предыдущим. В древности была больше характерна для драмы, чем для прозы: Клитемнестра мстит Агамемнону за обиду, нанесенную некогда в Авлиде, убийство Ифигении, Эгисф - за своего отца; Орест и Электра мстят матери; эринии преследуют Ореста за матереубийство: каждый момент настоящего имеет корни в прошлом. С осознанием и осмыслением роли человека в построении своей судьбы и ответственности за нее, концентрическая композиция становилась все более популярной - что ника кне означает сбрасывания хроникальной с "корабля современности". Хроникальна, например, композиция "на западном фронте без перемен" Ремарка.

Разнонаправленная композиция - это когде эпизоды вроде бы не зависят друг от друга, но и от внутренней хронологии тоже не зависят. Например, возьмем "Герой нашего времени": "Бэла" построена на инверсии и опять-таки "двйном пересказе" через автора от Максима Максимовича мы узнаем историю любви Бэлы к Печорину. В "Максиме Максимовиче" мы видим Печорина глазами самого эксплицитного автора (допустим, Лермонтова-вектор) в, так сказать, "реальном времени". В "Тамани", "Княжне Мери" и "Фаталисте" эксплицитным автором становится сам Печорин и, хотя мы погружаемся в прошлое, в первых двух книгах это все же не инверсия, потому что для эксплицитного втора все происходит в реальном времени, а вот в "фаталисте" рассказ опять выстроен по принципу инверсии - Печорин, возвращаясь мыслями в прошлое, пересказывает историю гибели Вулича - и проигрыша своего собственного пари с судьбой. Книги ничего не стоит расположить в порядке внутренней хронологии повестования, но эо опять-таки нарушит авторский замысел: раскрыть перед нами портрет "романтического сукинсына" во всей его полноте.

Некоторые пишут, что композиция ГНМ является кольцевой - что лишний раз показывает, какая условность все эти классификации - но я, в общем, не согласна. Кольцевой она была бы, если бы от "Фаталиста" повествование вернулось к "Лермонтову-вектор". Но этого не происходит, круг не замыкается. Если вам нужен пример кольцевой композиции у Лермонтова, то нужно брать Мцыри. Эта эпическая поэма начинается с того, что умирающего парнишку привозят в монастырь - и заканчивается тем, что в монастыре парнишка умирает, хотя между первым и последним эпизодом проходит надцать лет.

В принципе, на хребте "Героя нашего времени" можно было бы плавно переехать от разговора о композиции к разговору об идее - потому что именно композиция является крепежным звеном между авторской идеей и сюжетом. Лермонтов задается целью нарисовать портрет поколения - и именно "разорванная" притворно-беспрядочная композиция служит передаче главного в этой идее: обобщенный современник Лермонтова _лишен внутренней целостности_.

Композиция в первую очередь служит идее. Вообще, идее служит все, но композиция - первым делом. Автор может сам этого не осознавать, но он, скорее всего, выберет хроникальную композицию, если захочет показать человека, бессильного перед судьбой, концентриескую - если, напротив, желает сделать своего героя ответственным за судьбу свою, ближних и мира; инверсионную, если хочет раскрывать своего героя, как "матрешку", слой за слоем, и разнонаправленную, если ему нужно показать, что "распалась связь времен". НО прежде чем перейти к идее, остановимся еще вот на чем.

Вопрос выбора точки зрения - это не только вопрос выбора первого или третьего лица, "всезнающего имплицитного" автора или эксплицитного участника событий. Это еще и вопрос выбора _позиции восприятия_ - то есть, вопрос о том, как много мы хотим рассказать и показать читателю.

Сейчас как бы рулят Б.А.Успенский и Б.О.Корман, которые выделяют идейно-ценностную (идеологическую), лингвистическую («фразеологическую»), пространственно-временную, психологическую, а также внутреннюю и внешнюю точки зрения.

С первой как будто бы все ясно. У автора есть четкая идея, и он совершенно не сбирается оставлять ее на откуп ленивому и тупому читателю, а щчательно разъясняет и разжевывает на примере всех персонажей, что такое хорошо и что такое плохо. В этом смысле номером раз является Л. Н. Толстой. Каждый герой, каждый эпизод у него так или иначе иллюстрируют взятую им систему ценностей и убеждений. Сам автор в этом плане абсолютный диктатор, он не колеблется, каждый из его героев прав ровно настолько, насколько соответствует общей авторской концепции.

У Федора Михайловича Достоевского идейно-ценностная точка зрения тоже присутствует, но за счет того, что автор раздает от своих ценностей каждому герою по кусочку, возникает эффект полифонии.

Лингвистическая точка зрения - это более тонкая материя. Здесь позиция автора или героя показана при помощи языка. Например, имплицитный автор бажовских сказов - это один из тех простых жителей Урала, уроженцев деревень при заводах, такой же, как и его герои. за счет того, что из яхык - это его яык, автор показывает, что их точка зрения - это его точка зрения.

Пространственно-временная точка зрения - это как раз то, что называется "всезнающий автор". Он не "привязывается" ни к какому персонажу конкретно, но либо переключается от одного к другому, выбирая того, чьими глазами можно увидеть больше всего нужного и интересного, либо вовсе дает "общий план", уподобляясь орлу, который у Стоуна парит над Гавгамелами в фильме "Александр".

А вот психологическая точка зрения - это как раз влезание герою в голову и в душу.

Внешняя и внутреняя точка зрения не тождественны пространственно-временной и психологической: например, можно с "внутренней" точки зрения рассказывать о прошлом, события которого тебе уже известны все наперед, но неизвестны читателю - и восместить внутреннюю с пространственно-временной. И наоборот. Кстати, повествователь от первого лица очень часто остается наименее раскрытым персонажем.

Возвращаясь к началу нашего очерка - очень часто неправильно выбранный ракурс обусловливает то, что в писательском цеху принято называть слабой, или провисающей, композицией. Часто именно по этому признаку можно отличить начинающего автора от уже набившего руку. Начинающему автору, как тому фотографу-любителю, хочется напихать в произведение всего-всего и показать все, что он умеет и знает - словно его первый роман должен стать и последним (злобненько - ах, если бы в иных случаях так и было!). Он либо замахивается на пространственно-временной ракурс и воспаряет орлом - и безбожно затягивает экспозицию (что на языке фотографии называется "передержка",ха-ха), вводя все новых и новых персонажей и не успевая за ними уследить - так что после завязки половину из них некуда пришить; либо, берясь за психологиескую точку зрения, буквально выворачивает своего героя наизнанку (и читателя выворачивает наизнанку вмесе с героем). Либо он берется за полифонию и не справляется с ней, и в итоге у него разные герои одним языком говорят одно и то же. Либо он, прицепившись к одному герою, хочет показать его ну со всех сторон - и цепляет эпизод на эпизод, в то время как действие безнадежно теряет напряженность... В общем, господа, композиция - это наше если не всё, то половина всего. И горе грешникови сущу, который ею пренебрегает.