[Мик]

В этой книге цикла привлек внимание ряд новых обстоятельств, главным из которых, безусловно, являются новые подробности из жизни барсуков. Оказывается, среди них и пахари, и ученые, а война – не единственный род занятий. Помню, в «Последней битве» говорилось о том, что два взрослых барсука не могут обитать под одной крышей и что по достижении совершеннолетия младший барсук отправляется в странствия в поисках собственной судьбы, которая в подавляющем большинстве случаев разными путями, но приводила их в Саламандастрон, правителями которой они вскоре и становились. История Гораса, в общем-то, это опровергает. Из рассказа о его жизни можно предположить, что барсуки жили целыми семьями. Мне кажется, что в Великих войнах с нечистью /интересно, какие, собственно, войны имеются в виду?/ участвовало больше барсуков, чем одна семья. Не думаю, что родители Гораса в одиночку воевали с хищниками, раз эти войны названы «великими». К тому же тот факт, что бабушка и дедушка Гораса оказались рядом с ним, когда нужно было спасать внука, тоже говорит в пользу того, что они и жили под одним кровом с родителями, то есть отец и сын жили вместе. Кстати, сколько ж это должно было быть нечисти, если барсуков таки изгнали? Предыдущие книги серии приучили нас к тому, что барсукам по силам справиться с самым невероятным количеством хищников. Примечательным, на мой взгляд, является и то, что в этом романе однозначно оформилась оценка Жажды Крови /Кровавого Гнева/ барсуков как негативная, приносящая все же больше вреда, чем пользы. И самое главное, по-моему, впервые барсук смог научиться ее контролировать, даже в чрезвычайных обстоятельствах.
Из негативных героев неплохое впечатление оставил Виска Длиннозуб при всей его порочности и жестокости. Сильная личность, умный и хитрый, не теряющийся даже в очень сложных ситуациях. Он не побоялся выступить против барсука, вступил с ним в бой на равных, а не стал умолять о пощаде, что свидетельствует о том, что и воин, в принципе, он неплохой. А вот на чем основан авторитет Грантана Кердли, я так и не понял. Вождь землероек Лопоух характеризует его как «не дурака, хитрого и сообразительного», но в книге он производит впечатление тупой и недалекой бурой крысы, поглощенной своей страстью к поеданию птичьих яиц. Что мешает его подручным просто бросить носилки с этим жирным крысом и вести вольготную жизнь, не вполне понятно. И смерть его нелепа. Не из-за жестокости, не в бою, а из-за глупости и жадности. Встреться он лицом к лицу с Виской, сомнений, за кем будет победа, думаю, не возникает. Снова обращает внимание на себя момент, что части хищников, пусть и очень незначительной, но удается уцелеть. Интересно, что Виска в конце размышляет о своей незавидной участи и строит планы на будущее, у него мелькает мысль о том, что хорошо бы навербовать «сельских остолопов». Весьма интригующе. Возможно, в одной из следующих книг мы услышим о том, что и некоторые хищники могут жить сельским трудом.
Обращает на себя внимание и оставшаяся безымянной мышь-полевка, которая в «Непобедимой Моди» выступает однозначно негативным героем – трусливым, жадным, глупым, эгоистичным и к тому же подлым. Этот персонаж еще раз подтвердил мысль о том, что полевки являются в «Рэдволле» своеобразной «прослойкой» между позитивными и негативными. Причем характеры у них могут быть очень разнообразными – от безудержных храбрецов – до таких вот подлецов вроде «водяного»
Интересен и Орквил-Принк. Еж-вор – персонаж новый, его изгнание из аббатства, пусть и временное – шаг, без сомнения, новаторский. Ну и то, что еж /этот же Орквил/ в конце становится капитаном судна – тоже, насколько я помню, впервые. До сих пор это было привилегией выдр, землероек и зайцев /я имею в виду конечно положительных героев/.
Порадовала и новинка из области кулинарии. У хищников, ранее употреблявших исключительно грог из водорослей, теперь появилось и крапивное пиво, которое в больших количествах поглощают Гранатан Кердли и его армада.
Вольный перевод названия книги на русский язык, мне думается, не вполне удачен. Конечно, буквально ее тоже переводить не следовало, но стержневой герой романа, безусловно, - Горас, а не Моди, и имя барсука должно было фигурировать в названии. А Моди – лишь одна среди равных. Тот же Рангвалл, к примеру, считаю, в одной «весовой» категории с ней. Кстати, вопреки аннотации, никто из врагов не называл ее Бешеной Моди, как и вообще по имени. Бешеной Моди ее в первый и последний раз называет майор Малин в Саламандастроне. В книге не говорится и о том, что, опять-таки вопреки аннотации, ее в летописях стали именовать Непобедимая. И равных на поле битвы, как я уже сказал, чуть выше, на поле битвы рядом с зайчихой было предостаточно. Снова аннотация все приукрасила, причем изрядно.
Ну и, как всегда, находки от переводчика.
Вариации на тему имени Вепря-бойца продолжаются. В этой книге он стал уже Кабаном-воителем.
«Ваше лордство» /обращение к барсукам/ звучит как-то некрасиво, язык словно на какую-то преграду натыкается из этого нагромождения согласных. Уже бы обращались: «Ваше сиятельство» или просто: «Сэр». Мне кажется, этикета это бы не нарушило.
«Сплюнул прилипшую к когтю крошку» - звучит забавно.
На странице 138 говорится о «извилинах с рябью» /на реке/. На следующей же 139-ой странице уже фигурируют «излучины с рябью» /речь идет о том же самом месте/. Мне кажется, что «излучины» и «извилины» - все-таки разные понятия.
Мышь-полевку, когда он только попадает на корабль к пиратам, называют «волосатой» и тут же «перелицовывают» в «полосатую». Хотя, конечно, одно не исключает другого.
В одном месте вместо привычного для зайцев «во, во» Моди говорит: «Вот, вот».
Два момента из области зоологии. Во-первых, мне не приходилось слышать, что у выдр есть плавники, как это упоминается в одном месте. А во-вторых, когда Глурма лечит пострадавшее от укусов ос и шершней крысиное войско, она велит им намазаться грязью, для того чтобы она подсохла и отпала вместе с жалами. Не знаю как насчет шершней, но осы своих жал в теле жертвы, в отличие от пчел, не оставляют. А такое впечатление, что Глурма говорит о жалах и ос, и шершней.
Еще о той же Глурме в одном месте говорится как о «ведунье». Скорее, она была целительницей, знахаркой, возможно даже колдуньей, но никак не ведуньей.
Из уст аббата Даукуса звучит пословица: «Из дождя да в ливень». Я считаю, уместнее тут было бы употребить известное всем: «Из огня да в полымя», тем более что он сразу же говорит именно о «теплом приеме для друзей и огненном отпоре для врагов».
До сих пор говорилось, что меч Мартина выкован из упавшей на землю звезды. В «Непобедимой Моди» же говорится, что он, оказывается, был сделан из метеорита.