Цитата:
Локи пишет:
Анариэль Ровэн: "Поддается. Хотя не все в это верят и не всем выгодно это признавать."
Можно привести аргументацию (того что "поддается")?
|
Да запросто. Если исходить из того, что дух произведения – это не абстракция, а реальность, данная нам в ощущениях.
А это именно реальность – ведь мы отличим Зощенко от Набокова, хотя они современники и даже если нам попадутся те их произведения, которых мы раньше не видели. Понятно, что тут многое зависит от интуиции и мозгов читателя, но тем не менее.
Пример из личной практики. Как известно, перед тем как должен был выйти по-английски «Гарри Поттер и Дары Смерти», по инету ходило несколько разных версий этого романа. Присылают мне одну со словами «кажется, оно». Я читаю и понимаю: не оно. Романы Роулинг не начинаются с возвращения из Хогвартса прошлого года, Роулинг не обсасывает эмоции персонажей, у нее чистый живой язык, а не газетность, ее тексты подчеркнуто нерелигиозны, а тут фигурировала какая-то «богиня», и вдобавок в конце говорилось, что Снейп попал в Азкабан – а это очень низкая сюжетная планка по сравнению с тем, что, как я и полагала, имело место на самом деле: что он двойной агент и очень сложный персонаж.
Присылают мне другой текст: типичный драйв пошел со второй главы, а к моменту гибели Хедвиг и Аластора Муди мне стало ясно, что приканчивать таких персонажей в начале романа может позволить себе только автор (который уже славен толпой именитых покойников).
Вот таким макаром по «духу произведения» было достоверно установлено авторство, на тот момент неизвестное. Следовательно, дух произведения есть величина объективная, измеримая и анализируемая.
Совершенно объективно дух произведения выявляется средствами литературоведения. Дух – это: излюбленная тематика и проблематика, типы персонажей и сюжета, любимые жанры, частотные эпитеты и все прочее в том же духе. Все это совершенно рационально постижимо: любимый жанр Достоевского – роман, любимое место действия – Петербург, известны его частотные цвета в описании пейзажа и интерьера, известно, что герои Достоевского принимают решения на пороге, известно, что его романы – это идеологическая полифония разных голосов, его язык – это русский язык 19 века. Соответственно, если кто-то напишет произведение, которое будет удовлетворять этим условиям, велик шанс, что в нем будет ощущаться «дух романов Достоевского» (на самом деле, конечно, условий намного больше).
То же самое приложимо и к любым другим авторам: любимый жанр О.Генри – небольшая новелла с неожиданным поворотом сюжета, действие которой происходит в США в конце 19-начале 20 века, персонажи позднего Гоголя в значительной мере куклы и марионетки, Эдичка Лимонов употребляет ненормативную лексику, основная тема произведений Ле Гуин – брак, союз, понимание.
Соответственно, при достаточном уровне интуитивного и/или рационального понимания вполне возможно написать адекватную стилизацию – которую могут даже принять за работу автора (принял же рецензент «Лэйтиан» за подлинную кельтскую жесту, хотя в его случае это исключительно по недостатку начитанности, и Толкин писал не стилизацию).
Никто не мешает провести такую работу по произведениям Толкина: к примеру, если он пишет «по нашему миру», то ориентируется на традиции европейской сказки и ранне-средневековой литературы германских и кельтских народов (Кузнец, Возвращение Беорхнота, Аотру и Итрун), если пишет по Арде, то тоже самое, но более «остраненное» (истоки истории Турина – в Калевали, истоки Лэйтиан – в волшебной сказке и кельтской традиции, история Туора перекликается с «Энеидой» и «Апокалипсисом»). И так можно проанализировать все: стихотворные размеры, частотность слов и жанры. К примеру, ни в каком случае стиль не может опускаться ниже просторечия.
И при качественном воспроизведении этого получится нечто как минимум нечто, похожее на Толкина.
Но фэн-фикшен – это больше, чем просто стилизация. С моей точки зрения, «на самом деле» фэн-фикшен (центростремительная, истинная – с моей точки зрения) стремится к воспроизведению СИСТЕМЫ ЦЕННОСТЕЙ первоавтора. Система ценностей явлена: в фактах мира («Был Эру Единый…», в ту ночь, когда истребили отряд Барахира, Бэрэн не по бабам ходил), оценках («Мелькор - Сатана», «Валар – ангелические сущности» - видно, что на самом деле оценки = фактам), «ткани» произведения (эпитеты, частотность, точки зрения). Ценности, например, такие: Эру – это абсолютный творец, Валар и Мэлькор – всего лишь демиурги, абсолютного зла нет и т.д. и т.п. Сюда же – специфика толкиновской проблематики: зло и его природа, свобода и выбор, милосердие, право власти (ВК - «о праве Бога на божественные почести», в частности).
И вот когда система ценностей и проблематика произведения находятся в круге толкиновских и при этом выражаются теми же художественными средствами, что и у Толкина – тут все и будет. И дух, и буква.
Ежу понятно, что это крайне сложно. Для этого требуется знание европейской литературы и языков, сравнимое со знаниями Толкина, глубокое знание и понимание самого Толкина, владение художественными средствами родного языка и литературы на уровне по крайней мере признанных авторов – а также мозги и талант. То есть, это как падение Голлума в Ородруин: не то чтобы невозможно, но шанс очень мал. Чудо, короче. Но тем не менее, чудо по сю сторону сверхъестественного.