[cosinus]

Пчёлы жужжат над клевером, овцы жуют клевер, а молодой человек по имени Эней лежит на клеверном склоне холма и смотрит в небо. Он размышляет о путях богов, о том, как всё хорошо устроено. Об отце, Анхисе, и матери, которой не знает. О том, как вкусно пахнет обед в лагере пастухов. О брате Лире. И о своих любимых нимфах, кормилице-крестьянке и дочери её, Филире.

Единственное облако застывает над его головой. Тень падает на холм, и Эней вспоминает рассказы отца о красоте прекрасной женщины, которую не затмить. Последнее облако исчезло, и снова нельзя смотреть вверх, не прикрывая глаза ладонью. Облако было красивым, и сдерживало июньский зной. Но солнце уже почти в зените. Эней привстаёт на локте, и дважды свистит.

Стук копыт – ответ на его свист. Эней поднимается на ноги, оборачивается, и теперь он перед ним скачущий Гипп, его Конь. Отец говорил ему, что кони Владыки Лаомедонта очень умны. Гипп полностью разделяет эту точку зрения.

Эней уже верхом, и они скачут к воде. Гипп не только умён, он всё ещё очень быстр, и он всё еще способен удержать себя. Как четыре весны назад, когда он не прыгнул в море с Серой скалы, и не пустил Энея. Не потому, что было высоко, а из-за скрывающихся под скалой фессалийских пиратов, которых не заметил мальчик Эней. О пиратах сказали овцы. Сейчас можно прыгать.

Вынырнув, конь и его седок плывут к берегу. Эней хочет еще, и они прыгают ещё. Потом Эней прыгает один. Потом они направляются в лагерь.

Обед пахнет вкусно, вкуснее, чем мысль о нём, чем можно представить. Эней садится под навесом, который защищает от зноя и не даёт богам запросто смотреть, что едят пастухи. Еда не такая обычная, как во дворце Приама Подарка: её готовил отец, а пряности искал Эней.

Гора, возле которой пасутся стада, и пахнет костром – необычное место. Здесь живут нимфы, здесь прошло детство Энея. В пять лет отец сказал Энею, что теперь они будут жить вместе, но Эней по-прежнему убегал на весь день к горе, и все его друзья были отсюда. Деревья и ручьи, залитые солнцем склоны и чёрные горячие скалы. Дети пастухов и крестьян, хозяева этих ручьёв и трав, невинные юные нимфы.

Когда Энею исполнилось десять, отец уже научил его множеству вещей: смотреть прямо перед собой и видеть близкие предметы; смотреть на небо и не видеть ничего, кроме высокой дали. Гипп научил его остальному.

К пятнадцати годам Эней знал о богах столько, сколько не знал ни один взрослый пастух. Отец не мог ходить, и Эней носил его на себе. Отец не мог видеть, и Эней смотрел за него. Но рассказывать отец мог, и Эней впитал в себя уважение к богам, знание о их силе и величии, о их гневе и расплате за необдуманный поступок. Дардан, его прапрапрадед, был сыном главнейшего из богов, Зевса. Так говорил отец.

В свои 18 лет Эней так и не полюбил главное искусство мужчин. Он умел почти всё, что умели юноши его возраста, и часто побеждал в беге, плавании, в хитроумной игре на деревянной доске. И всё же главное искусство оставалось для него чужим. Убивать людей – в этом жизненном аспекте Эней не преуспел. Дважды сходив в поход, Эней не убил никого. Пусть он молод, но другие юноши уже убивали в бою: и не одного, а пятерых взрослых мужчин убил Гектор из Трои, сын Приама. Отец говорил Энею, что он с Гектором в далёком родстве. Но определённо у них различные цели в жизни.

Гектор Приамид силён и готов сразиться с любым. Его брат Парис силён, но он прекраснее любого юноши или мужа, и женщины сами сражаются за него. Лиситой и Лаодок рады хорошему барышу от торговли. Артемах из Трои не знает, чего он хочет. Эней тоже не знает, но не станет грабить простых крестьян за хребтом Ида вместе с Артемахом, Лаодоком и Лиситоем.

Эней редко приходит в Трою. Там слишком много людей, которые слишком заняты собой, и совсем не любят животных. Единственный раз Эней убил человека – на конном рынке, когда знатный арголидец, только что вставивший кольцо в нос коню, дёрнул за вёрёвку так, что зверю вырвало ноздри. Когда Эней ударил этого человека о землю, спрятанный под одеждой ахейца нож вошёл в живот хозяину. На суде Гектор вступился за Энея, но не видел, как было, и не мог говорить за него. Когда Гипп, который видел, хотел говорить за Энея, его не слушали. Но Лир выкрал у ахейцев тело торговца, и бросил его к ногам судей, и все увидели рваный след от трёхгранного ахейского ножа.

Пусть Гектор сражается, а Парис пленяет, пусть Мемнон жадно расспрашивает путешественников про чужие земли, и пусть Энея зовут в третий поход на Пелопоннес, посмотреть на Микены, сразиться с местными мужчинами и оценить женщин. Сюда, на клеверный склон Иды, он снова придёт завтра, чтобы пасти овец и любоваться местными нимфами. Слушать отца и смотреть, слушать, вдыхать. Он счастлив здесь. И его Гипп – не боевой конь, ведь боевой конь живёт до первой битвы, а Гипп – его друг.

Плыви к своим ахейцам, Парис Троянец. И вы, приамиды, деритесь, заключайте мир, и снова воюйте. А земля Энея - здесь, на зелёных холмах Иды.