[Antrekot]

1596. Отношения между Англией и Испанией - хуже некуда. Его Католическое Величество готовит вторую армаду, что очень беспокоит англичан, потому что второй раз Господь может и не дунуть. Ну раз так - значит надо дуть самим. И королева посылает флот с приказом ловить испанцев на выходе из Кадиса и не давать продохнуть - чтобы пока они дойдут до Слюйса, где на борт должна была подняться пехота, ее уже не на что было бы грузить.

Пришла эскадра к Кадису - но командующий армадой герцог Медина-Сидония эти игры уже в прошлый раз проходил - и из гавани ни ногой. А у тех вода кончается. Но если они часть эскадры отошлют за водой - так испанцы прорвутся - и ищи их потом в открытом море.
И сидят себе Томас Ховард, эрл Эффингем, командующий, и два его заместителя и думают, что делать. И говорит второй зам, сэр Уолтер Рэли, что хорошая гавань Кадис и что с тех пор, как Дрейк его с наскока взял, испанцы там основательные форты построили - и всей эскадре в этом гирле не развернуться, а пяти кораблям будет в самый раз. И добавляет меланхолически первый зам, сэр Роберт Деверо, эрл Эссекс, что если транспорты подойдут воон к тому мысу, то вон там может пройти штурмовая группа и даже, пожалуй, с пушками - то есть, конечно, если крепостная артиллерия часик помолчит. Почему помолчит? - удивляется второй зам, - ей молчать вовсе не обязательно. Главное, чтобы она не с вами разговаривала. А вторую группу можно и в гавани высадить... И если даже мы обратно не уйдем, то в этом году армада уже никуда не отплывет - а кораблей у королевы много.

Они, значит, говорят, а секретарь Ховарда, Донн его фамилия, все это протоколирует. Потом он запишет в дневнике, что "адмирал Эффингем и тут проявил знаменитую свою обстоятельность и осторожность - прежде чем согласиться, он думал целых полчаса."

Так что второй зам пошел обратно на свое "Злорадство" и еще с четырьмя фрегатами своей же постройки атаковал форты. Перед атакой он отдал приказ на каждый испанский залп отвечать только и исключительно сигналом трубы. Никакой стрельбы. Покружились перед фортами, разъясняя течения, подождали правильного ветра - и пошли.

Форты открывают огонь на предельной дальности - противник отвечает звуковым сигналом. Залп - труба. Залп - труба. Ладно, думают в фортах - гордыня - смертный грех - сейчас мы вас подпустим поближе - и в упор, тут вам не протрубиться. Расчет у испанцев был на то, что у крепостной артиллерии, тем более, новой, дальность как и калибр всяко больше, чем у корабельной. И тут они несколько ошиблись, потому что они еще ждали и целились, когда английские корабли повернулись боком каждый к оговоренному форту и дали залп по пушечным гнездам, развернулись - и с другого борта. Пока щебенка осыпалась, дым рассеялся - они уже под стенами - и испанские ядра летят себе сквозь снасти. Галиону бы там не развернуться, а у английских кораблей водоизмещение всего ничего - 250-300 тонн. Как у большой яхты.

Испанцам в фортах бы сообразить и открыть огонь по дальним от себя кораблям, но первая реакция в таких случаях - стрелять в того, кто в тебя стреляет, - а опомниться им не дали.

А пока дуэль идет, Ховард на мысу десант высаживает.

И только тут испанское командование в городе начинает что-то соображать. Они вообще эту атаку всеръез не приняли - 5 кораблей - ну максимум, разведка боем. Людей на корабли, конечно вернули, но они же стоят в гавани чуть ли не борт к борту. Медина-Сидония отдает приказ передовым эскадрам выдвигаться навстречу... Но форты уже молчат, Рэли входит в гавань и тут наступает, как выразился Лоуренс Кеймис,
"ситуация недостойная артиллериста - куда ни попадешь, везде противник."

Испанцы палят в белый свет, а большей частью друг по другу, за кораблями Рэли в гавань втягиваются вернувшиеся корабли Ховарда числом 12 штук. Ховардовский "Ковчег" в этой суматохе пробивается к причалу и начинает кого-то там высаживать, а на восточной стороне городских укреплений уже началась артиллерийская дуэль и пригороды горят. И тут у Медины-Сидонии сдают нервы. Он представления не имеет, что его атакуют с востока люди того же Ховарда и что хватит их максимум на один штурм. Он видит, что английские корабли в гавани действуют спокойно и согласованно, не обращая никакого внимания на чуть ли не двенадцатикратное превосходство противника. И ему опять-таки не приходит в голову, что с точки зрения английского адмирала обменять 17 кораблей с экипажами и командованием на армаду - разумная сделка. Он понимает только одно - эти люди сейчас его разобьют. Как -непонятно, но разобьют. А в гавани, помимо всего прочего, несколько кораблей серебряного флота - с грузом. И этот груз им достанется. И он отдает приказ поджечь корабли. И этот приказ с перепугу исполняют. И команды испанских кораблей видят огонь в своем тылу. У них и без того настроение ниже среднего - тут их просто охватывает паника - люди гроздьями бросаются в воду и плывут к берегу... Занимаются склады на пирсах, корабли горят, солдаты бегут - и в это время Эссекс умудряется-таки перебраться через восточную стену. "Англичане в городе!". Все. Обвал.

Собственно, даже после всего произошедшего, у испанцев был совершенно оглушительный перевес. Но они - редкий случай для самой дисциплинированной армии Европы - не могли больше сражаться.

Обалдевшие солдаты Эссекса проходят до порта как нож сквозь масло, отвлекаясь по дороге на грабеж. И только часа через два Ховард узнает, что то, что горит у причалов - это транспорты серебряного флота. Но тушить их уже поздно. Так что англичане грузят, что можно, со складов, высаживают призовые команды на относительно целые корабли, поджигают верфи, Ховард выслушивает много теплых слов от раненого в ногу Рэли относительно своей идеи наложить на город контрибуцию, собирают своих увлекшихся десантников и быстро уходят.

По возвращении домой получают от Ее Величества большой разнос за то, что мало привезли.