Цитата:
MayFlower пишет:
Впрочем, из классиков отважные мужчины есть у Л. Толстого (в Войне и Мире или Севастопольских рассказах их сколько угодно, а в Анне Карениной немало красавиц), у Пушкина есть великолепные экземпляры и тех и других.
Так что русская классика - небезнадежна.
|
У Пушкина в центре внимания все же действие (так что, думается, проза Пушкина Симе пришлась бы по вкусу), а вот у Толстого какая-то патологическая ненависть к отважным мужчинам и красивым женщинам... Если в ранней прозе ("Казаки" там какие-нибудь) с этим все нормально (только вот и любовь красивой женщины, и общение с отважными мужчинами - все это не про главного героя, который остается в конечном итоге с носом), то начиная с "Войны и мира" - какой-то кошмар всесветный. Если выведена красавица - так обязательно бездуховная и хищная тварь вроде Элен, если отважный мужчина - так обязательно чтоб он либо был страшненький и несчастный (вроде Денисова), либо чтоб сначала был негодяй, а потом реабилитировался - ушел, например, в партизаны (как Долохов), либо чтоб вообще погиб (как Болконский)... А выживают страшные, зато высокодуховные (Марья) либо плодовитые (Наташа) женщины и страшные и не столько отважные, сколько чудаковатые, зато тоже вроде как высокодуховные мужчины (Пьер)... В "Анне Карениной" красавица Кити выкупает, можно сказать, у автора право на жизнь и честь тем, что связывается с тем, с кем надо (Левиным)... а с Анной все ясно и с Вронским тоже. Красивая женщина из-за отважного мужчины ложится на рельсы, а отважный мужчина едет тратить свою отвагу на чужую и ненужную, с точки зрения автора, войну...
Вообще-то "чтобы все хорошо кончалось" - это надо делать скидку на тогдашние представления о литературе. Хороший конец, например, по меркам того времени, и у "Молодой гвардии", и у "Поднятой целины" (вот-де, в конце гора трупов положительных героев - зато дело их живет и смерть их была правильной и героической...).