Внешность героев Властелина Колец...

[Lazarus]

Меоф, разумеется, это никаким боком не Саурон, но нельзя ли посодержательнее изъясняться? Это, кстати, всех касается.

Лазарус, при исполнении.

[Меоф]

Лазарус, в твоем присутствии опасно изъясняться посодержательнее, ибо, собственно, определять содержательность текста ты взял на себя. Все, что не соответствует твоим личным взглядам на какой либо вопрос, ты называешь бредом *читай "Голосование за.."*. А "выслушивать" твои собственные инквизиционные "речи" - не есть приятно.
(улыбку не ставлю, но она подразумевается)
Саурон на картинке №2 похож на измученного голодом индейца, живущего в резервации. У него апатичное лицо и взгляд, широкая челюсть при очень узком подбородке и высокий лоб – лично мне представляется, что это скорее какой-то не слишком симпатичный эльф-менестрель. Но никак не майар Ауле и Черный Властелин. *Лазарус, ты доволен?*

Страшно доволен.
Л.Л.

[Фионэ]

Lazarus, за ответы конечно спасибо. Это я просто на всякий случай. Хотя я думаю туда заглянуть и кое чего тебе написать. Еще раз спасибо. Да, кстати. Вот один вопрос не совсем по теме: тут смайлики есть?

[Остогер]

Фионэ пишет:
Вот один вопрос не совсем по теме: тут смайлики есть?

Нет. Эмоции следует уметь выражать 33 буквами, а не рисованием рожиц.

[Lazarus]

Фионэ, графических смайликов тут нет, но если очень хочется - можно дедовским способом - вот так: ;-)
Использовать "псевдографические рожи"(с) или нет - вопрос личных пристрастий каждого. Главное, чтобы их использование не превращалось в гримасничание.

Фионэ, я на твои вопросы ответил - проверь свой ящик для приваток (кнопка "Приватные послания" в самом низу главной страницы форума).

На этом все оффтопы прекращаются.

[Laguna]

Ну вы молодцы, ребята, эту тему надо в раздел юмора поместить. Правда смешно.

А теперь по теме: у меня лично Саурон, вообще с человеческим обликом не ассоциируется, разве что с глазом (я никого не обидела?), и то благодаря фильму. Вообще у Толкиена описания Саурона отсутствуют, кроме внутренних характеристик, конечно, поэтому сложно его представить. А все остальные герои, в принципе, в фильме достоверно изображены, разве что кроме хоббитов, они ведь должны быть старше и, так сказать, представительнее.

С уважением

[Gelenia]

Представьте себе рыжую Лутиэнь,белокурого Фродо...А лучше всего монголоидную самобытную эльфуху-экзотуху...

[Lazarus]

Gelenia:
Представьте себе рыжую Лутиэнь,белокурого Фродо...А лучше всего монголоидную самобытную эльфуху-экзотуху...

Зачем? К чему? Вы о чём?

[Хоугрим]

Это великая честь, — говорил Комендант Башни (кстати, должность его называлась Голос Саурона), такой же высушенный морадан, как и Стражи. Его глаза с красными прожилками подозрительно ощупывали Аганнало, а в голосе сквозило немалое раздражение.

— Сам Командующий… — начал было кто-то из Стражей.

— Вот именно. Без слова Командующего Он бы не принял. Вы сами понимаете, какая ответственность лежит на тех, кто порекомендовал Ему личную встречу… Так, Аганнало, объясняю правила. Объясняю один раз, так что запоминай хорошенько. Надеюсь, ты знаешь правила этикета, не то, что какие-то дикари. Преклонить колено, не заговаривать первым и все такое. Теперь — главное. Не смотри Ему в глаза, ни в коем случае, разве что Он Сам прикажет это сделать. Вообще лучше поменьше смотреть на Него, смотри лучше в пол. Все ясно? Ну, иди, Он не любит ждать.

— Помни о правилах, — прошелестел сзади не то Манозагар, не то Ломизир перед тем, как Аганнало оказался в еще одном широком переходе.

Этот проход был погружен в полную темноту, мало было света и от факела, что нес впереди слуга. В переходе не было никого живого, кроме Аганнало и слуги, однако незримое присутствие некой чужой воли отчетливо чувствовалось, как будто бы в спину постоянно кто-то смотрел. Аганнало старательно подавил в себе желание поминутно оглядываться: здесь, куда бы ты ни повернулся, пристальный взгляд смотрел всегда в спину. Проход наконец закончился железными дверями, почти такими же, как и при входе в Башню, только поменьше. Багровое Око, сплетенное вязью затейливых узоров, светилось собственным светом, оно поворачивалось, чуть ли не мигало, пристально оглядывая коридор и проходящих по нему. Только подойдя вплотную к дверям, Аганнало заметил стражей. Их точную принадлежность к какому-либо народу Аганнало не определил, может быть, это были тролли, но походившие на людей более, чем другие их сородичи, а может, огромные люди или орки. Во всяком случае, они были большие, с круглыми, словно плошки, желтыми глазами, с устрашающего вида секирами в лапах-ручищах. Но все же пустота перехода и незримый взгляд в спину пугали больше, чем эти страшилища.

— Повелитель примет тебя, Аганнало, человек с Запада, — пророкотал один из стражей и открыл перед ним створку двери. Око недовольно сощурилось.

В зале горели факелы, но они были бессильны рассеять царивший здесь полумрак. В середине зала, после ряда массивных черных колонн, покрытых узором — извивающимися телами змей и драконов, — возвышался теряющийся во тьме трон со стрельчатой спинкой. Того, кто сидел на троне, видно не было, лишь края черных одежд выхватывал мерцающий блеск факела. Около трона копошились какие-то твари, похожие то ли на птиц с кожистыми крыльями, то ли на летучих мышей с длинными мордами. У каждой колонны тоже стояли стражи, но Аганнало даже не понял, люди ли это были или еще кто. Все его внимание было приковано к темной фигуре на троне.

— Приветствуем тебя, Аганнало, человек Запада, — ровный, глубокий голос Повелителя заполнил весь громадный зал.

Голос был лишен интонаций, точно так же мог бы говорить какой-нибудь механизм, обладай он речью. Но сила, заполнявшая весь зал, давящая, старающаяся поглотить, была иной. Та же механичность ощущалась и в ней, но было что-то глубоко личное и притягательное в ней, что-то хищное, как будто бы человек стоял на самом деле не в зале, а в пасти огромного чудовища, раздумывающего: съесть ли ему этого мелкого зверька прямо сейчас или сначала поиграть. Аганнало помнил правила, и, хотя ему смертельно захотелось нарушить их, он не мог этого сделать, стоя на колене и опустив голову. К тому же, напомнил он себе, Повелитель все равно скрыт во тьме, и при всем желании невозможно даже определить, где у него глаза. Давящее ощущение чужой силы исходило от всей фигуры, однако Аганнало даже и не подумал о том, что желание посмотреть в глаза умайа было вызвано этой самой силой.

— Зачем ты здесь, Аганнало? Мы можем дать тебе что-то такое, чего у тебя не было там, на Западе?

Внезапно Аганнало осознал, что чудовищная сила старается не только смять, но и проникнуть в самое его сердце, в самый разум. «Как они все здесь это любят! Но разве я хочу не того же самого?»…

— Владыка! — Аганнало старательно смотрел на края одежд Самого, пытаясь овладеть собственным голосом, который стал ломким и непослушным. — Единственное мое желание — служить такому могучему Правителю, как Вы.

— Неужели? — в голосе Повелителя прорезалась ледяная усмешка, Аганнало сразу стало очень холодно.

— Правитель сам награждает достойнейших, — как мог твердо ответил человек. Аганнало понял, что, кроме страха, чужая сила вызывает и желание открыться, отдаться ей. Два чувства: страх и желание боролись в сердце человека, и он пока не мог сделать выбор.

— Какой хороший ответ… Сам придумал или Стражи подсказали? Впрочем, это как раз неважно, — к неописуемому ужасу Аганнало, края одежд дрогнули, высокая фигура поднялась с трона и стала плавно спускаться к нему, Аганнало, маленькому человечку, скорчившемуся у подножия тронной лестницы.

С каждым шагом ужас нарастал, и Аганнало чуть было не бросился вон из зала, воя, как животное. Но он смог справиться с собой и остался маленьким дрожащим комочком перед надвигающимся гигантом. Владыка остановился прямо перед ним, на последней ступеньке лестницы. Края одежд почти касались лица замершего Аганнало. Ему казалось, что и одежды не сшиты из обычной ткани, а такие же живые и кожистые, как крылья летучих мышей, ползших по лестнице вслед за своим Хозяином. Владыка Нетопырей — он ведь не человек, сказал Аганнало сам себе.

— Чего же ты хочешь на самом деле? — задумчиво, как бы обращаясь к самому себе, произнес Повелитель.

Какой-то голос внутри Аганнало крикнул было: «Помогите!» Но тут же заговорил другой голос, который с рассудительной безжалостностью сказал, что помочь уже ничем нельзя и никто не в силах. Лучше покориться тому, кто стоит так близко, слишком близко, и возле кого слишком холодно…

— Я хотел бы признания, Повелитель. Признания моих заслуг, настоящей награды. Меня никогда не ценили там, на Западе, как должно. Я всегда делал самую грязную работу, а они, они, чистоплюи, еще и косились на меня за это… Этот охтар сам напросился, его глупые шуточки уже выходили за всякие рамки… Толику уважения — разве я многого хотел? — слова возникали без всякого участия самого Аганнало, и он только удивлялся, слушая свой сбивчивый голос как бы со стороны. — Тот человек из лесного племени открыл мне глаза, я понял, что люблю боль и хочу причинять ее другим…

— Все это нетрудно. Тебе нужно только лишь выполнять наши приказы, тогда у тебя будет и уважение, и любимое дело… Или развлечение? Неважно, — Аганнало вдруг почувствовал, что на его левом плече что-то есть.

Как будто против воли он слегка повернул голову и увидел, что рука Повелителя держит его за плечо, как летучая мышь цепляется за выступы в пещере или на чердаках домов. Рука была без перчатки, сильная рука воина и кузнеца, со слишком белой, прозрачной кожей. Казалось, что плоть так и не смогла завершиться в воплощении, рука оставляла неприятное ощущение какой-то незаконченности, призрачности. Зал с колоннами и факелами исчез, всюду воцарилась гулкая тьма. Не было ничего, кроме самого Аганнало и стоящего рядом Владыки. Позже Аганнало не мог с точностью вспомнить, как происходил дальнейший разговор — вслух или же мысленно, в разуме.

— Ты боишься нас? — спросил Владыка с безжалостной иронией.

— Да, Повелитель.

— Хорошо. Страх — самый верный признак преклонения перед силой, не так ли? Но можешь больше не бояться никого, кроме нас. Мы даем тебе это право. — Владыка наклонился над человеком, Аганнало почувствовал, как его дыхание касается волос ледяным ветром. И еще он почувствовал запах, такой бывает в пасти зверя, волка, например. «Ведь его недаром прозвали Сауроном» — выскочила непрошеная мыслишка.

— Да, эльфы назвали меня так, и еще Гортаур, у меня еще много имен, но эти два — самые известные, — в голосе Повелителя опять зазвучала усмешка, и Аганнало наконец понял, что тот просто развлекается, наслаждаясь страхом страхе маленького человека.

— Кроме страха, я также искренне восхищаюсь Вами, Повелитель. Вы такой сильный, что осмеливаетесь бросать вызов всему миру, и я хотел бы быть на вашей стороне, даже если бы и не было шансов на победу, — тихо сказал человек.

— Неужели? — шепнул умайа в самое ухо Аганнало, его рука уже не держала человека за плечо, а касалась волос, задумчиво перебирая пряди.

Что-то подобное берущим за душу звукам лютни или арфы коснулось сердца Аганнало. Это стонала и плакала жуткая пустота, вечный голод Владыки, его желание поглотить человека. И Аганнало решился. Преодолевая ужас, он медленно поднял голову, все еще, однако, не смея посмотреть на лицо Владыки.

— Я хотел бы служить Вам верно и преданно, Повелитель. Но я знаю: есть нечто такое, что может этому помешать. У меня там, на западе, остались жена и сын. Это беспокоит меня, Повелитель. Я хотел бы… Хотел бы, если возможно, исправить это. Я хочу забыть их, сделать их ничем, чтобы они ничего не значили для меня, чтобы их имена были для меня бессмысленными звуками.

С этими словами Аганнало распахнул полностью открыл дверь разума, не обращая внимания на визжащий от страха голос в собственном сердце. И еще он наконец нарушил правила, посмотрел Владыке прямо в лицо.
Жалкая преграда, разделяющая человека и умайа, исчезла. Аганнало увидел, что лицо Владыки тоже как бы недовоплощено, правая глазница пуста, однако вертикальный змеиный зрачок левого глаза с жадностью впился в новую добычу. Все существо Аганнало как будто бы пронизал ледяной ветер, Владыка наклонился к нему так близко, что их лица почти соприкоснулись. Человек почувствовал, что границы его разума раздвигаются, и это было мучительно больно, как будто бы его растягивали на бесконечном пыточном инструменте вроде дыбы. Как будто бы что-то живое и кричащее выдирали из самой глубины сердца Элатана, не Аганнало. На один-единственный миг лицо Саурона стало прекрасным, сияющим — дух-айну во всем великолепии. Но тут же все стерлось, смазалось, остался лишь безмолвный вопль вечного разочарования и боли. Аганнало закричал, но это был не его крик.
— Довольно, — Владыка закрыл рукой лицо Аганнало, не давая ему видеть, не давая сойти с ума от увиденного. — Довольно. Я не хочу убивать тебя сейчас. Иди.

Аганнало прикоснулся сухими губами к холодной коже руки Повелителя, человек тяжело дышал и знал, что Владыка дышит в том же ритме. Их сущности разделились, но незримая нить связывала раба и Владыку в единое целое.

— Иди, — еще раз шепнул Саурон в самое ухо, и в самое сердце Аганнало, оттолкнул его от себя и быстро поднялся на свое прежнее место — высокий трон, скрытый во тьме.

И Аганнало ушел. Внутри он чувствовал новую связь с Владыкой, и еще — пустоту, вечно голодную пустоту, которую теперь придется кормить, в основном — чужими мучениями. Его просьба была выполнена.

Непрошено явились слова одной старой песни, и Аганнало невольно стал напевать вслух, выйдя из зала:


В Дом под крылами летучих мышей,
По тропе из серых камней,
За порог из белых костей,
В тьме кромешной душных вечных ночей,
Где единственный свет — тот огонь,
Что тлеет пока в тебе…
Не ходи по призрачным лестницам в темноте.
Черный корабль на мертвой волне,
Чайка слепая на валуне,
Мох — как саван на скале,
Ветер воет по тебе.
Где единственный свет — тот огонь,
Что тлеет пока в тебе.
Не ходи на черный корабль на мертвой волне.
Больше мне тебя не спасти,
Кто по тропе не хочет идти,
Кто на корабль не хочет ступить,
Смерти последней ему не избыть.
Вода ледяная до сердца дошла,
Огонь затушила, явилась тьма…


http://numenore.nm.ru/tales/father.htm

[Фионэ]

Lazarus, а оно не хочет загружать мне эту картинку. Пишет что произошла какая-то ошибка. Помоги плиз. Оно пишет что не может найти этот адрес. А ава прикольная. Размер примерно такой как у твоей авы. Ниче не понимаю. Помоги, плиззззззззз.

[Lazarus]

Фионэ:
Помоги, плиззззззззз.

Фионэ, во первых строках хочу тебя попросить не злоупотреблять буквами "зэ" и прочитать
правила этого форума. Иначе - накажу ;-)

Насчёт твоей авы. Размер примерно такой или точно такой? Потому что разрешение больше, чем 65 на 65 пикселей, даже если хоть на один пиксель - не вставится на этом форуме никогда, потому что автоформатирования здесь аватаров нет. Если точек меньше - не принципиально. Разрешение можно менять в графических редакторах. Если у тебя не в чем подогнать размеры под требуемые, пришли мне её на мыло и я сделаю.

Как оно может не найти адрес, если разрешение в порядке - я не знаю. Попробуй бросить её на рабочий стол и найти её там.

И вообще, хватит оффтопить - все технические вопросы присылай тоже на мыло.

Лазарус, при исполнении.

[Фионэ]

Ладно, я бодьше не буду. Так, кто как себе представляет... м-м-м... О! НАЗГУЛОВ!!? У меня они вот такие: высокие, одеты в черные плащи, поверх капюшона - серебряная корона. Вместо головы у них языки пламени. В руке у них по мечу с черным лезвием. Они у меня чем-то смахивают на дементоров из фильма Гарри Поттера. Тока не летают. А у вас они какие?

[Goredel]

Они у меня чем-то смахивают на дементоров из фильма Гарри Поттера.

Ага, а еще на назгулов из фильма Питера Джексона. Знаете такого?

[Ларчик]

Боюсь, с тех пор, как "Властелин Колец" вышел на экраны, почти все представляют себе героев книги так, как они показаны у Джексона. Меня это несколько огорчает: ограничили людям воображение готовой картинкой. Хоть фильм, конечно, хорош.

[Liberis]

Да нет, Ларчик, кажется мне что по крайней мере в толкинистской среде сколько людей, столько и представлений. И почти у всех к Джексону есть претензии. У меня, например, наибольшие вопросы ко всем поголовно эльфам. Ежели бы я проводила кастинг, то НИКОГО бы из них в фильме не было (кром Леголаса - Блума, конечно).

А насчет назгулов - что их и описывать-то, у Профессора уж все что можно было написать есть. И сейчас, после 32 просмотра "Возвращения короля" что-то мне начинает казаться, что какой-то главный назгул под Минас-Тиритом недостаточно ужасный.

[Хоугрим]

Либерис, ты больше чем права. Я не пустил бы и Блума. :о)
Но, к сожалению, фильмовый образ очень стойкий, и у многих людей перекрвает яркость собственного образа. При том, что фильм не дает ни глубины, ни эстетики, адекватной толкиновской.

[Ларчик]

Хоугрим, я именно это свойство психики и имела в виду. Я сама с этим столкнулась в связи с "Гарри Поттером". У меня было свое виденье героев, но после 3-х фильмов приходится напрягаться, чтобы представить себе свою, а не киношную картинку. ВК я, к счастью, прочла намного раньше, и тут мне что-то навязать труднее. А каково тем, кто сперва посмотрел фильм, а потом взялся за книгу? Им уже все и всех показали.

[Lilith]

А каково тем, кто сперва посмотрел фильм, а потом взялся за книгу?

Я одна из таких:-) Нет, господа и дамы, Джексон лично меня не провел, а как других - не знаю. Разумеется, сначала мои представления сложились на основе фильма. Но потом, чем дальше читала, тем больше образы становились на героев фильма не похожи, хотя из них же в сочетании с текстом Толкина и вырастали. Первым изменился в представлении Арагорн, я почему-то (пардон, если задену кого-то за живое) совершенно невольно начала представлять его с внешностью фокусника Коперфильда :-))) Потом изменились многие эльфы, они стали красивее и моложе, в особенности преобразились Келеборн и Элронд... Единственные, кто остался неизменным, так это Перегрин Тук, Гендальф и Гимли. Тем не менее, от меня спасибо Джексону за пейзажи, и отдельное - за восхитительный Минас-Тирис:-) Без него их бы в моей голове не было.

[Ларчик]

Вот как я представляю себе хоббитов. Сейчас меня побьют :-)
Это эльф Гаральд, Фродо, Сэм и Пин.

[Фионэ]

М-м-м-да... Хоббиты с ослиными ушками - это что-то. Хотя, Ларчик , это твое мнение, твое воображение, твои мысли. А чужие мнения и мысли я уважаю. А кто как себе представляет... м-м-м... Наркис? (Если неправильно написала - извините)