Forward! In the Middle Ages! (Вперёд! В средние Века!)

[Moria]

Итак, речь шла об убийстве… Маркуса Айронхарта!..
- Да… Смутное ныне время… Опасно в наши дни на дорогах…
- Тёмная это история… про того самого Айронхарта… Помнишь?
- Да уж как не помнить… Только странные они, эти переселенцы… То ли боятся нас, толи нашего общества чураются… Бог их знает, из-за чего покинули свои края… Держатся особняком – нам же лучше…
- А всё равно жалко парнишку, ведь молодой ещё совсем, да и умён и бесстрашен, говорят… Так и Кастор рассказывал: будто беседовал с ним, с Маркусом… А может и выдумывает, бестия…
- Разными слухами земля полнится… Поговаривают, что сам Вульф вызвал его на поединок… Опасный человек, не посчастливилось Маркусу встретиться с ним…и главное был уж почти что дома...уже возвращался в родной замок. И надо ж было ему задержаться на одном из постоялых дворов практически у границы с Уэльсом
- И не говори… Хоть и храбрый этот Айронхарт, а судьба его не больно жаловала… И всему виною красавица… Эх…
- Поговаривают, будто, спасая девушку, Айронхарт убил одного "рыцаря". Да вот незадача - у убиенного негодяя был брат, который все видел, но ринуться и спасать незадачливового родственничка не решился. На том же дворе по роковой случайности остановился Вульф и двое его наемников - они как раз возвращались с очередного "дела". И вот этот брат и обратился к наёмнику с «деликатным поручением»…
Изольда настороженно слушала разговор двух незнакомцев, взвешивая и мысленно повторяя каждое слово. И каждое слово тяжёлым камнем падало в её душу, стучалось в виски…
Двое, уже давно закончив страшный разговор, ушли в таверну, а Изольда, как прикованная, стояла у холодной каменной стены, не в силах пошевелиться… Слухи? О нет, она знала точно, всё, что сказали незнакомцы, было правдой… Таинственный наёмник… Она почти воочию видела теперь его лицо.
В каком-то странном беспамятстве, девушка добрела до конюшни у постоялого двора…
Её верный Алекто мирно стоял на своём месте, довольно фыркая, пережёвывал свежее сено… Появление хозяйки насторожило чуткого коня… Алекто взволнованно и нетерпеливо водил ушами, будто требуя объяснений… Изольда обхватила слабеющими руками шею Алекто… Конь испуганно попятился, он никогда ещё не видел хозяйку такой…
- Тише, мой хороший, тише… - шепнула Изольда.
Руки скользнули по шелковистой гриве. Сознание покинуло её…
Стены конюшни растворились в таинственном мраке, беспокойное ржание Алекто доносилось откуда-то издалека, потом и вовсе исчезло…
Взору Изольды предстал её брат, Маркус Айронхарт, ещё живой, такой, каким она помнила его с того рокового дня, когда он покинул родительский дом.
Счастливый и беспечный, он вёл под уздцы белоснежного тонконогого коня. Молодая девушка шла рядом…
«Кто она?.. Они счастливы… Боже, что со мной?» - мысли Изольды путались и метались в тяжкой лихорадке.
Вот тень мелькнула за их спинами. Кто-то окликнул:
- Айронхарт!..
Да… Вне сомнения, это был он. Тот Вульф, о котором говорили те двое…
Изольда хотела кричать, но не могла. Ей оставалось только безмолвно и беспомощно наблюдать, как погибнет её любимый брат.
- Ты знаешь, зачем я здесь… Цена твоей дерзости – любовь красавицы… А плата за неё – смерть! – между тем продолжал Вульф. – Я должен убить тебя, но я дам тебе шанс:сразись со мной, покажи свою отвагу, отстой свою честь и честь своего рода, я сохраню тебе жизнь! Ты достойный противник! Пусть это будет честный бой...
Вспыльчивый Маркус, не раздумывая, принял вызов опасного противника…
Всё, что случилось далее, было подобно тяжкому ужасному сну, который нельзя ни изменить, ни прервать…
Маркус сражался великолепно и яростно, но опыта у Вульфа было больше. Наемник нанес только один точный удар - в самое сердце Маркуса. Изольда почти физически ощутила пронзительную боль и холод беспощадного клинка…
Вульф ещё некоторое время стоял над поверженным противником, возможно, сожалея о смерти Маркуса...
Люди Вульфа хотели убить и девушку, но Харольд отсановил их. Ее Вульф отпустил, а своим людям приказал:
отнести тело Маркуса Айронхарта в ближайшее поселение, чтобы там Маркуса похоронили как подабает настоящему войну. А еще приказал, чтобы известия о смерти достигли родных убитого парня. Харольд уважал смелых, каким был Маркус Айронхарт.
Но внезапно всё померкло, видение исчезло…
***
Очнулась Изольда уже в своей комнате на постоялом дворе… Рядом с ней на стуле сидел перепуганный хозяин… По его глазам девушка поняла: он ждал объяснений – и как бы Изольда не хотела вести этот не самый приятный разговор, миновать его ей вряд ли удастся.
- Очнулась, дочка?.. Ну и перепугали ж Вы меня! Может, лекаря позвать…
- Спасибо. Но всё уже в порядке. Да я и сама лекарь…
Перехватив подозрительный взгляд собеседника, Изольда, пытаясь развеять его сомнения, осторожно добавила:
- Долгий путь, бессонная ночь, целый день на ногах, вот видно и потеряла сознание…
Но несмотря на всю осторожность, Изольда сказала хозяину постоялого двора больше, чем того хотела бы. Уцепившись за «долгий путь», он продолжил свой назойливый допрос…
- Мы всегда рады гостям. И откуда к нам прибыла, позволь полюбопытствовать? – хитро улыбаясь, выспрашивал хозяин.
- Mediaval Trot (Медивал Трот), но вряд ли тебе это о чём-то скажет? – небрежно отвечала девушка, пытаясь оборвать опасный разговор, но назойливый старик не сдавался…
- Напротив, мы о вас наслышаны, последнее время… Ты, верно, Изольда, Изольда Айронхарт?..
«Проницательный… не к добру это» - про себя подумала Изольда.
- Да… - безучастно отвечала девушка.
- Что же, добро пожаловать в Кастелл! И примите мои соболезнования о брате!
Напоминание о смерти Маркуса больно укололо сердце Изольды: грустно взглянув на своего собеседника, она опустила глаза…
Хозяин осёкся, понял, что последнее было сказано очень некстати. Он попытался сгладить собственную ошибку, впрочем без особого успеха:
- Будь нашей гостьей и не тревожься ни о чём! Что-то понадобится – обращайся ко мне, чем смогу помогу! Будь спокойна, здесь тебе ничего не угрожает…
Договорив, хозяин вышел, оставив Изольду наедине с собой…
«Как же!.. будь спокойна… да завтра же он и расскажет первому встречному и обо мне, и о моём странном поведении… Какой уж там тогда покой!..» - с грустью про себя заключила девушка. И оставшись в одиночестве, Изольда наконец повернулась лицом к недавнему видению, пытаясь разобраться во всём и всё понять… Лицо наёмника и теперь виделось ей отчётливо и ясно, лицо каменное…
«Теперь отступать некуда: я узнала многое, раз и навсегда преградив обратный путь, но сколько ещё испытаний ждёт меня впереди?.. Сколько боли и утрат?..» Так много неясных вопросов, так много нерешённых загадок…
А за окном в густом мраке плыла зачарованная ночь, дарящая покой и мирный сон утомлённым детям земли.
Изольда заперла дверь, потушила свечи и ещё долго неподвижно и задумчиво сидела у окна, всматриваясь и вслушиваясь в великую тайну одухотворённой ночи, сливаясь с преображённым и неведомым миром…
А наутро всё вновь стало обыденно простым, шумным и суетливым. Сквозь распахнутое окно на дощатый пол струился солнечный поток, позолотой осыпавший старое, потемневшее дерево. Под окном суетились прохожие, плакали и смеялись дети, ржали взволнованные кони. Но во всём этом весёлом и беззаботном гвалте и шуме отчётливо слышалось что-то натянуто тревожное и гнетущее…
Изольда была права: все жители уже в это утро знали о неё, и если не всё, то многое, а остальное просто додумывали, каждый по силам и возможностям собственного воображения. За её спиной шептались, иногда ей таинственно и, вне всякого сомнения, многозначительно улыбались, иные встречали и провожали ёё печальными взглядами.
«Оставаться здесь нельзя… до добра это не доведёт» - не однажды мысленно замечала девушка, - «Уеду на закате… не важно куда, только бы вырваться из этого мира сплетен и домыслов…»
Вечером Изольда ненадолго заглянула в конюшню, проведать своего Алекто.
Так скоротав день, Изольда незаметно собрала вещи и, оставив смотрителю плату, покинула Кастелл-А-Бере.
Широкая дорога в неведомые дали открылась пред девушкой, тёмные лощины о долы лежали в сонной очарованной дрёме… Одиноко и бесприютно, в унисон тишине, напевал ветер…
Изольда шла пешком, ведя Алекто за собою под уздцы. Ноги приятно утопали в дорожной мягкой пыли, ароматы свежести и покоя обволакивали невидимыми волнами одиноких путников.
Погружённая в свои печальные раздумья, девушка ничего не замечала вокруг себя. Только Алекто, недовольный медленным шагом, тихонько подталкивал свою хозяйку в спину, прося скорости и шального ветра…

[Finritel]

К утру костёр совсем угас и спать под открытым небом стало довольно прохладно, Элиза проснулась и в смущении отодвинулась от рыжеволосого юноши. Они спали укрывшись его плащом, у Элизы теперь ничего не было всё погибло в пожаре. Если бы не Р а с с а, а Элиза называла Лиса именно так, девушка бы просто пропала. Он поддерживал её, и с самого начала между ними установилась некая близость, словно они были брат и сестра. такие чувства оказались новыми для Элизы - единственного ребёнка в семье мессира Жака.
Тихонько выбравшись из под плаща, девушка подбросила веток в огонь и когда пламя набрало силу пристроила над костром небольшой котелок - его Р а с с а носил с собой в дорожном мешке, как и массу других необходимых предметов. Как фигляр на ярмарке он извлекал их, когда возникала нужда. Р а с с а умел устраиваться в любых условиях с достаточными удобствами, он был неизменно весел, разговорчив, и так добр. Элиза через плечо взглянула на спящего юношу. Черты лица его были правильными. Нет, он не мог родится в крестьянской семье. Р а с с а говорит, что ничего не помнит из своего прошлого, а может не хочет вспоминать. Отец рассказывал Элизе, что такое случается. Это своего рода болезнь и она излечима. В старых манускриптах мессир Жак разыскивал множество удивительных способов излечения для различных болезней. Элиза вздохнула. Увы, все книги сгорели, и записи отца тоже. Она не сберегла их.
Р а с с а пошевелился и открыл глаза, будто почувствовав на себе взгляд девушки.
- Скоро утро, - сказала она, развязывая полотняный мешочек с чечевицей. - Ты крепко спал!
- Да, как в мягкой постели. И сегодня мне не снился этот сон.
- Какой сон? - Насторожилась Элиза.
- Ну... я вижу это часто, только потом не могу вспомнить. Никогда не могу вспомнить... - он болезненно нахмурил брови. - Сражение...это всегда какое-то сражение. Много людей и всадник...больше ничего.
- Всадник?
- Да, с копьём...
- Ты не мог бы показать мне свои раны? - Вдруг спросила она.
Р а с с а покраснел, как девушка, щёки его стали пунцовыми.
- Зачем?
- Мой отец был...то есть он лекарь и я много знаю о всяких немощах, в том числе и о ранах... может быть я помогла бы тебе вспомнить.
- Правда? - Глаза юноши блеснули надеждой,- ты правда можешь? Я хотел бы! Знаешь тяжело жить когда и имени своего не помнишь. Хотя, кому оно нужно? - Р а с с а засмеялся. -Смотри у тебя чечевица подгорит, вот возьми, помешай. - Он потянулся к дорожному мешку и извлёк из него деревянную ложку. - Бери, а это... - Р а с с а вынул кожаный мешочек, из него достал тряпицу, развернул и бережно отделил щепотку от содержимого, - Соль,- с благоговением прошептал он.- Совсем немного осталось.

После веселого и удивителньо вкусного завтрака, Элиза все же заставила Р а с с у показать ей раны.
Он поднял камизу и девушка увидела шрамы на его теле Вне всякого сомнения это были следы от ран, нанесенных мечом. Не такие давние... И ещё одна... на груди, слева под сердцем, эта могла стать смертельной, если бы копьё прошло глубже...
- Так ты участвовал в сражении? - Спросила Элиза.
Р а с с а только пожал плечами. Потом вдруг закинул голову и громко рассмеялся.
- Это я то? В сражении? Да быть не может! Разве я рыцарь, сын лорда... нет, это просто какие-то отметины. Может меня так сильно избили за то, что я стащил что-то у хозяина. Вот я и потерял память.
- Это раны от боевого оружия, - покачала головой Элиза, - Так ты совсем не помнишь свою прежнюю жизнь?
- Нет, - Тень печали опять затуманила взор Р а с с ы, но тут же пропала и в глазах юноши заплясали озорные искры, - И, знаешь, Элли, на самом деле это даже удобно. Всегда можно назваться кем-нибудь. Торговцем, странствующим монахом, вольным йоменом... - при этом юноша так уморительно копировал каждого из названных, что Элиза не выдержала и тоже засмеялась.


...Уже близился полдень. Несмотря на все старания,Р а с с е теперь не удавалось развеселить обеспокоенную Элизу. Сначала Уилфред, затем Этель... Колдунья ведь тоже уже давно должна была вернуться! Элизабет до боли в глазах всматривалась в непроницаемую стену дубов, окружавших поляну, и в мыслях лихорадочно молилась за Уилфреда и Этельфлид. Р а с с а же понимал, что знает слишком мало и при всем желании не сможет помочь опечаленной девушке. Поэтому он лишь наблюдал за ней, каждый момент готовый исполнить любую ее просьбу. Но то и дело в мыслях его всплывал образ той красавицы, Этельфлид. Она почти ничего не рассказывала ему о себе, заявив только, что она колдунья, которую мечтает поджарить на костре вся деревня. Она хотела напугать его? Ну уж нет! Странник подумал, что ей действительно удалось, так это очаровать его. Колдовство Нет, вряд ли. По ее виду можно было сказать, что Р а с с а абсолютно безразличен ей, а уж тратить на него свою Силу вообще ни к чему. Однако, как она улыбнулась на прощание Последнее воспоминание доставило Р а с с е наибольшее удовольствие...
Элиза тем временем обратилась в мыслях к раннему утру вчерашнего, такого долгого дня. Она вспоминала, как они с Этель брели по темному лесу, как она увидела свечение Круга Фей и побежала со всех ног к нему, оставив даже корзинку с кроликом... Кролик! Это слово стрелой пронзило разум Элизы, она вскочила с мягкой травы, хотела уже броситься бежать за ним, но вовремя вспомнила про сидевшего рядом Р а с с у Рыжеволосый юноша недоуменно смотрел на нее, не представляя, что еще можно ожидать от этой странной девушки.
- Р а с с а, я совсем забыла про кролика! Как же я так могла! - Элиза сокрушенно качала головой.
- Кролик? Что еще за кролик?
- Ах да, ты же ничего не знаешь, прости. - Элиза немного успокоилась. - Понимаешь, утром, когда я уходила из дома, я взяла с собой кролика в корзинке. У него была поранена лапа, я не могла оставить его здесь одного. Но потом я... Мне пришлось бросить корзинку... и столько много всего произошло... Я даже не вспоминала про него!
Элиза уже долго находилась в состоянии, когда могла заплакать по малейшей причине, и кролик оказался последней каплей. Теперь из ее широко распахнутых глаз бежали крупные слезы. А этого уже не мог вынести Р а с с а:
- Подожди, успокойся. Что с ним могло случиться? Ты ведь помнишь, где оставила корзинку?
Элиза неуверенно кивнула:
- Кажется, да...
- Ну, тогда пойдем и отыщем его!
- Да! Да, пойдем!
Не раздумывая, Элиза схватила странника за руку и повела его в глубь леса.
Через несколько минут они вышли к едва заметной тропе, ведущей к Кольцу. Боясь в сумерках не заметить маленькую корзинку, Элизабет и Р а с с а внимательно присматривались к каждому кустику. Все ближе и ближе подходили они к границе леса, за которой виднелся Круг, но кролик так и не нашелся. Вдруг Элиза явственно ощутила какую-то перемену вокруг. Она остановилась, прислушалась и поняла, что просто исчезли все звуки. Даже вдалеке не слышались голоса птиц, даже слабый ветерок не шелестел листвой. Тишина наполняла собой лес, казалось ее можно потрогать, почувствовать ее терпкий аромат. Элиза огляделась в поисках Р а с с ы, но его нигде не было. Она хотела окликнуть юношу, но вдруг девушка услышала за спиной хлопот крыльев. Она обернулась. На толстой ветке старого вяза прямо перед Элизой сидел белоснежный филин. Перья величественной птицы, казалось, испускали легкое сияние, а глаза светились не просто желтым, но золотистым светом. Элиза заворожено смотрела на великолепного филина, не боясь больше гнетущей тишины. Ведь эта тишина была не злой, а почтительной. Весь лес замолчал, склоняясь перед своим Хозяином. Да, филин был еще одним воплощением Хозяина Леса, и Элиза ни секунды не сомневалась в этом. Она тоже наклонила голову в знак почтения. Неожиданно она услышала низкий, глубокий голос. Хотя, нет, не услышала. Голос звучал в ее голове. Хозяин общался с ней мыслями!
- Ты знаешь, кто я, дитя?
- Да, Господин.
- А я знаю, зачем ты вновь пришла сюда.
- Я... я только хотела найти раненого кролика.
- Будь честна, дитя. Разве это единственная причина? Ведь ты надеялась узнать, что стало с тем, кому ты отдала свое сердце.
- Господин, я боюсь за него. Он так долго не возвращается, неужели с ним случилось что-то плохое?
- Нет, дочь лекаря, сейчас я не скажу тебе, где рыцарь Уилфред и что с ним. Когда придет время, ты все узнаешь сама. Но вам предстоит пройти еще много испытаний. Наберись терпения и сил, чтобы сохранить свою любовь и достичь цели - найти отца и мать.
Элиза не до конца понимала значение слов Хозяина Леса, но несмотря на страх, закравшийся в ее душу, стойко приняла пророчество. Она ждала, что Филин сейчас взлетит, но даже зная это, не могла заставить себя вымолвить хоть слово. Однако, сам Хозяин заговорил вновь:
- Но я все же облегчу твой путь. Ты не знаешь, как отправляться на поиски своих родителей, ты потеряла все. Не бойся, девочка. Я помогу тебе.
С этими словами Хозяин Леса расправил крылья и легко оторвался от ветки. Элизе показалось, что на какое-то мгновение она потеряла сознание. Очнувшись, девушка услышала голос, зовущий ее:
- Элли! Элли, я нашел его!
Из-за деревьев вышел сияющий улыбкой Р а с с а В руках он нес корзинку с немного опасливо озирающимся по сторонам кроликом! Увидев, что Элиза сидит, устало прислонившись спиной к стволу дерева, Р а с с а обеспокоенно спросил:
- Эй, с тобой все в порядке?
- Да, все хорошо. Я расскажу тебе, что случилось. Но скажи сначала, где ты нашел нашего малыша? - Элиза гладила кролика по шелковистой шерстки.
- Да спал мирно под кустом можжевельника и ни о ком не думал! Зря ты волновалась! - Р а с с а вытащил кролика из корзины, чтобы посадить на колени Элизы. Вдруг он заметил, как среди соломы, покрывающей дно, что-то блеснуло. Юноша разворошил рукой солому, открыв изумленному взору Элизы россыпь драгоценных камней...