Еще раз о черном менестреле

[Amarin]

Это дело задумывалось как размышление над "Типовым набором для написания темных од и баллад" - можно ли этой основе написать что-нибудь а)не темное и б)не стебное? И можно ли что-нибудь сделать вменяемое из "плаща, как крылья" и прочего?
Плод мысленного эксперимента налился соком и вырос до совершенно неприличных размеров... При всем при том, что это, похоже, еще не все - если у меня хватит терпения его закончить...
Хотя стоит ли это делать вообще?

А пока... Всем, кто пишет мрачные стихи, посвящается:)


Я с одною мечтой с самой юности рос –
Мишурным блеском своим маня,
Мне почет и слава являлись средь грез,
Сладчайшим казался мне звук похвал.
Я без мысли о славе не знал и дня,
Но бродяга-певец, что растрепан и бос,
Без труда позади оставлял меня,
И почему – я, увы, не знал.

Я старательно песни свои слагал,
Я трактаты зубрил о природе нот,
Я гранил слова, как гранят кристалл,
Я не знал покоя, не ведал сна –
Но, увы, результат выходил не тот.
Я понял – таланта мне рок не дал.
От начала времен для орлов полет –
А петухам – клеть, что так тесна…

Но я смириться с судьбой не мог,
И небо слышало ропот мой:
Пускай таланта мне не дал рок –
Так, значит, сам я его возьму!
Я начал способ искать иной…
Средь фолиантов, в сплетеньи строк
Нашел я странных намеков рой
О тайном пути, недоступном уму.

Я в странствии много недель провел,
Ища ответа на свой вопрос,
И путь однажды меня привел
В страну, что забыта уж много лет,
В места, что зовутся Долиной Слез.
Странным казался безлюдный дол…
На заброшенной площади вереск рос…
И я понял, что здесь я найду ответ.

А когда на небе отцвел закат,
Я увидел деву, чей бледен лик.
Ее тонкий стан был плащом объят,
И королевской казалась стать.
Звезда на челе свой роняла блик,
Косы светлые девы спадали до пят…
И уста мои не сдержали крик –
Я узнал, кого я устал искать.

И я рассказал ей, что я ищу
И какова моих странствий цель.
«Возможно ль исполнить, о чем прошу?» -
С поклоном я у нее спросил.
«О да, ты будешь мой менестрель», -
Она сказала, взмахнув плащом –
Так простирает в ночи метель
Ветра холодным подобьем крыл.

Она повела меня за собой
Сквозь лабиринты забытых аллей…
Там, под пронзившей небо скалой
Бил меж камней ледяной родник.
Мне приказала колдунья: «Испей» -
И, колена склонив перед темной водой,
Я зачерпнул кровь земли теней,
И губами жадно к воде приник.

«Теперь ты получишь то, что хотел» -
Колдуньи голос звучал во мгле –
«Никто не забудет того, что ты пел,
Слава будет твоя, как лесной пожар».
(Сверкнула звезда на белом челе,
И улыбки я разглядеть не сумел).
«Ты споешь, как мало кто на земле –
Прими от меня эту лютню в дар».

«За высокую милость, прошу, скажи,
Чем я могу тебе отплатить?
Тебе, госпожа, я готов служить,
Я готов исполнить любой приказ» -
«Служба – сплетать песнопений нить
Обо всем, что хоть краем покажет жизнь.
Служба – мелодии сети вить!» -
Сказала она, и исчезла из глаз.

И все исполнилось по словам
Звездой увенчанной деву теней -
Отважных рыцарей, нежных дам
Легко мой голос теперь пленял.
Я и звучание лютни моей
Бродили по многим чудным местам…
Меня называли теперь «Соловей»,
Мой путь, казалось, лежал по цветам…
Но быстро цветочный ковер увял.

У меня всегда был угрюмый нрав,
Я много песен печали спел,
Но однажды, среди разноцветья трав,
Я подумал, что счастлив, как никогда,
И о радости мира я спеть захотел…
Но лютня твердила, что я неправ,
Мне мерещилась дева, чей лик так бел,
И на чьем челе - ледяная звезда.

Я хотел спеть о том, что печаль пройдет –
А лютня твердила: «Придет опять!»
Я хотел спеть, как сладок душистый мед –
А лютня твердила: «Он прячет яд!»
Я про счастье в любви хотел рассказать –
А лютня: «Измена любого ждет!»
И странно косилась и чернь, и знать
На бродягу-певца, что поет не в лад.

Моя лютня знала лишь боль тревог,
Тоску, и слезы, и непокой.
Все спутники пройденных мной дорог,
Кому я песни свои пропел,
Помнили голос ее – не мой…
Но жалоб громких прервать поток,
Что застилали глаза слезой,
Как ни старался – я не сумел.

Я понял, что от себя скрывал –
Песня моя, как стрела, остра,
И ранит так же, как ранит сталь.
Сердца, что пронзила больная грусть,
Тех, кто поверил, что жизнь пуста,
Давно я уже считать перестал…
И я решил, что сомкну уста
И больше лютни я не коснусь.

Но все оказалось опять не так…
Я понял – коль я не сжимаю гриф
Лютни моей – то приходит мрак
И расставанья нет сил терпеть.
Мое сознание затопив,
Приходят песни – безумья знак,
Сердца терзающий перелив…
Я петь не могу… Не могу не петь!

Сколько молитв я произнес!
Сколько недель я провел в пути!
Но страну, что зовется Долиной Слез,
Навеки сокрыл от меня туман –
Я дороги туда не сумел найти.
И я понял – Владычице Темных Грез
Я всей жизнью должен своей заплатить
За губительный дар, что был ею дан.

И вот я опять сражаюсь с собой –
Я засмеялся бы, если мог,
Над тем, за что свой веду я бой –
Я, мечтавший о славе великой певца!
Когда опять мой приходит срок,
Я песни прячу в глуши лесной,
Чтоб тоску не пустить на чужой порог.
Я избрал свой путь. Мне идти до конца.

[Melnar Tilromen]

Спасибо. Стих ПО СОДЕРЖАНИЮ хорош.

[Amarin]

А по форме? :)

Но надо же, я уже и не надеялась, что кто-то дочитает сию *поэму* до конца:)

[Melnar Tilromen]

Да я и сам удивился, что прочёл.
Слог тяжеловат для восприятия - впрочем это не претензия, а только мнение.
Думаю что менять с этим всё равно ничего не следует.

Хорошо. Понравилось. А то уже стало казаться, что все поэты откочевали на tolkien.ru (ну, подначиваю я ;) А сколько ушло времени на написание?

[Майя Звездинка]

Ну наконец-то! Достойный ответ "тёмным"! Отличная штука. А можно я это петь буду? Не всё же Ниенной соседей пугать :)

[Amarin]

Времени? Где-то неделя:)
Что касается формы - это анн-теннат, "эльфийское сказание" (песня, которую Арагорн поет хоббитам - это как раз оно и есть:). Имхо, как раз очень удобно для эпических повествований. И. ксати говоря, вполне в "ответ темным" вписывается:)
Майя, конечно, можно:)