Баллада о драконе-призраке (1, 2 и 3 часть)

[Bran]

Баллада о драконе-призраке

I
За дальним лесом, за рекой
Рисунок звёзд совсем другой.
Там над холмами всходит ночь,
Посеребрив деревья рощ.
Драконы кружат в вышине.
Скользят их тени по луне.
Но поднимается туман,
И утро лжёт, что всё обман.

Растут деревни в города.
Леса теснят поля, луга.
А волшебство бежит, как вор,
В болота, чащи, недра гор.
Теперь так редки чудеса,
Что легче верить в небеса.
И остается лишь мечтать
Да правду с вымыслом мешать.

И сказки бродят по земле
О гномьих шахтах в глубине,
О жилах злата, серебра,
Что их находят мастера,
О тайном кладе под холмом,
Который стережёт дракон.
И тихий омут только ждёт,
Того, кто воды всколыхнёт.

II
Среди героев и глупцов
Всех деревень и городов,
Любителей в вечерний час
За кружкой эля вспомнить сказ
О дальнем лесе и реке,
Холмах за ними, тайнике,
Что охраняет злой дракон,
Нашёлся тронутый умом.

Отважный рыцарь на коне
С мечтами в глупой голове
Решил дракона погубить
И золото его добыть.
Однажды хмурым летним днём
В границы леса вторгся он.
Под крики птиц и треск ветвей
Героя принял мрак елей.

Но дальний лес в народе слыл
Убежищем для тёмных сил.
В его чащобах даже день
С трудом теснил деревьев тень.
А вот когда ночная тьма
Спускалась в логовища зла,
Чудовищ пробуждённых вой
Был слышен даже за рекой.

III
Что говорить, застала ночь
В лесу героя и не прочь
Была потешиться над ним,
Чудовищ отпустив с цепи.
Из логов, лежбищ, гнёзд и нор
Поднялись, словно глад и мор,
Все порожденья волшебства.
И ужас осязаем стал.

Мелькали тени меж стволов,
Бесшумно, словно мысль без слов.
И только блеклый глаз луны
Выхватывал их изо тьмы.
Безветрие скрывало бег.
И до поляны, где ночлег
Нашёл храбрец, им удалось
Добраться незаметно врозь.

Почуяв чудищ, конь заржал.
Схватился рыцарь за кинжал,
Но, осознав, что окружён,
Меч потянул из ножен он.
Задорого решил отдать
Свою жизнь человек, когда
Чернильной тьмы открылась дверь
И на поляну вышел зверь.

Волк среброшкурый под луной
С лобастой крупной головой
Был в холке выше, чем медведь.
В движеньях - мощь, во взгляде - смерть.
Над волчьим ухом дух лесной
Парил ожившею звездой.
Конь, оборвавши путы, в лес
Рванулся и во тьме исчез.

Раздались рык и треск ветвей,
Глас ужаса и вой зверей,
Но прекратилось всё за миг -
Волк дёрнул ухом, шум затих.
И словно рыцарь вдруг оглох,
Все звуки сгинули на вдох,
Лишь только файра крыльев бой
Взлетал над павшей тишиной.

Уже блеснула сталь клинка,
И страх застил глаза, когда
Волшебный волк оскалил пасть,
Как будто что-то мог сказать.
Дыханье жаркое его
Лицо героя обожгло.
Качнулся мир, и, как смола,
Застыла времени вода.

Прошли секунда, день и век -
Удар мечом вёл человек.
И вдруг мальчишеский дискант
Мгновений сокрушил каскад.
Дрожь пробежала по руке.
Меч выпал. Взвился файр… Волк сел.
«Ты, человек! Да как ты смел!» -
Файр прокричал. - «Чуть не задел!»

«Ты злой! Убей его, Эвол!»
Волк даже ухом не повёл.
Как в страшном сне, его оскал
Усмешкою казаться стал.
И рыцарь думал, что сошёл
С ума, когда услышал он
Звериный голос в голове:
«Чужак! Ты на моей земле».

Что зверю мог ответить он?
И в горле, как назло, встал ком.
Герой сглотнул и просипел:
«Кто ты?». Но волк остался нем.
Зато лесной дух возопил:
«Ты, смертный, хочешь знать, кто мы?
Веками ваш бесчестный род
Волшебный изводил народ! -

От гнева голосок звенел. -
Как мало места на земле
Осталось нам! И та земля –
Болота, чащи. И нельзя,
Не получив стрелы, взлететь
Над полем, чтобы песню спеть!»
Но среброшкурый зверь прервал
Тираду спутника. Сказал

Волк рыцарю: «Зачем идёшь,
Мне ведомо. Но ты найдёшь
Лишь смерть на голову свою.
Убить дракона никому
Не удавалось, если он
Рассчитывал на силу, но
Я вижу, ты, как щен, готов
Бросаться на больших волков.

И что с того, что голова
Большая? Ей бы кус ума».
«Откуда, – рыцарь вновь сглотнул, -
Ты знаешь?» Волк в ответ вздохнул.
А файр надменно пропищал:
«О, смертный, то твоя судьба!»
Но вдруг закашлялся и сник.
Молчанья затянулся миг.

«Мне ветер в уши нашептал, -
Волк фыркнул. – Знаю также я
И то, что помогу тебе».
Зверь вновь умолк, а человек
Сумел лишь голову склонить,
Как будто соглашаясь с ним.
И под луною принесли
Они две клятвы на крови.

«Клянусь праматерью луной
Над этой конской головой,
Что приложу всю силу лап,
Чутьё и нюх, и зоркость глаз,
А также мудрость сверх того
К тому, чтобы погиб дракон», -
Так говорил волшебный волк.
А волки знают в клятвах толк.

Герой продолжил в унисон,
Кинжалом полоснув ладонь:
«Клянусь я кровью, - сжал кулак, -
Дракона, хоть не знаю как,
Но победить…, - запнулся он. –
И вашу помощь, сэр Эвол, -
Продолжил человек, - принять».
Волк прорычал: «Да будет так!»

Незримых чудищ дружный вой
Оповестил предел лесной
О данных клятвах, и луна
Коснулась волчьего чела,
На нём оставив угасать
Изломы рун – свою печать.
«Дождись утра!» - промолвил зверь.
Прыжок – и волк исчез во тьме.

А файр промедлил, серебром
Тончайших крыл блеснул вдогон
Он спутнику, лишь прошептав,
Но так что слышал рыцарь наш:
«И это всё-таки судьба!» -
Как будто, тайна в том была.
И в завершении луна
За тучи чёрные ушла.

IV
Как можно ждать восхода час,
Коль горизонт сокрыт от глаз
Стеной стволов, ветвей, листвы,
И тонут в темноте лучи?
Но сон, когда играет кровь,
На сердце лечь не может вновь.
И ожиданье тяготит,
Хоть солнце в небо сам тяни!

Ушла опасность, только страх –
Паук на нервах-тенетах –
Готов любую мысль поймать
И горьким ядом напитать.
Лишь встретив меньшее из зол,
Герой задумался. Дракон!
Могучий зверь во тьме времён
Забытым богом был рождён.

Когда от битв кипела твердь,
Бессмертных находила смерть,
И армии чудовищ жгли
Дворцы создателей своих,
Была потеряна земля,
И шла за небеса война,
Драконы, если миф не лжёт,
Решили той войны исход.

Прошли эпохи. Мир мельчал
И без руки творца дичал.
Чудовища перевелись –
Жить в новом мире не смогли.
Но были всё ещё места,
Где можно было повстречать
Грифонов, гарпий, мантикор –
Бойцов давно минувших войн.

И хоть не видели давно
Дракона в небе, всё равно
Страх перед ним среди людей
За сотни лет не стал слабей.
Но скоро близится рассвет.
И в темноте дороги нет.
А, значит, выход лишь один –
Крепить решимость на пути.

V
Опали звёзды, словно снег,
И горизонт окрасил свет,
И ночь прошла, и сумрак встал,
Когда, совсем как обещал,
За рыцарем вернулся волк.
Тропой звериной он повёл
Его к реке. И десять дней
Спустя они всё ж вышли к ней.

Тяжёлым был тот переход
По краю леса и болот,
Где каждый шаг – бросок костей,
А смерть мухлюет без затей.
Привычный ездить на коне,
С трудом держал темп человек.
Втихую зверь ворчал про то,
Что слабоват пошёл герой.

А тот и вправду жалок был,
Пытаясь поспевать за ним.
Он в первый день пути, когда
Волк вечером сказал привал,
Упал и сил найти не мог
На дюйм свой обнажить клинок.
Доспех на теле волдыри
Натёр, стоптались сапоги -

В кровь ноги рыцарь сбил себе.
Все мышцы стали как кисель.
В набате билось сердце, но
Горели лёгкие огнём,
Пот ел лицо, а голова
Помыслить даже не могла,
Что завтра будет новый день.
Бежать? Да легче умереть!

Ночь пролетела над землёй.
Превозмогая в теле боль,
С трудом поднялся человек
И вслед за зверем начал бег.
Лесной предел и темнота
Не торопились отступать.
Что вечер, утро, ночь и день –
Всё в сумерки сливала тень.

Прошла седмица, прежде чем
Втянулся рыцарь в волчий темп.
Стал крепок он и мог бежать
Без роздыха часов по пять.
Но не кончался тёмный лес,
И в голове сомнений бес
Шептал, когда заметил волк,
Что слышит он речной поток.

VI
И вот товарищам река
Свои открыла берега.
Они взошли на склон крутой.
Герой прикрыл глаза рукой
От солнца, будто бы вдали
Хотел узреть конец пути.
Сливаясь с горизонтом, там
Тянулась горная гряда.

"Как переправиться?" - спросил
Он волка. "Мост здесь был, да сгнил", -
Ответил зверь. "Его давно
Весеннею водой снесло.
Тролль, что когда-то жил под ним,
Вдрызг разругался водяным,
Забросил дело и к другой
Реке ушёл". "А водяной?"

"Увидишь сам. Взойдёт луна,
И он на берег выйдет к нам".
"А стоит ждать? Быть может вброд
Мы реку перейдём иль плот
Построим?" "Нет", - ответил волк, -
"Он ненавидит чужаков.
Затащит в воду, и служить
Ему ты будешь, чтобы жить".

"Но что же делать?" Фыркнул зверь.
"Договоримся, мне поверь.
Есть слабость у него одна –
Неравнодушен он к дарам".
"Но у меня нет ничего", -
Вдруг испугался наш герой.
"Не бойся", - глухо проворчал
Эвол, – "беру всё на себя".

И скоротав остаток дня
В тени густого ивняка,
Дождались вечера они.
Костёр на склоне развели.
И обрядившись в чёрный шёлк,
Ночь вышла в небо. Белый волк
Засеребрился в свете звёзд,
Своё являя естество.

Прохладой веяло с реки
Играли в искры светлячки.
И словно камень-известняк,
Зверь развалился у огня.
А рыцарь, обнажив клинок,
Точилом лезвие его
Легонько правил и зевал –
Почти весь день бежав, устал.

Вдруг звуки, словно стайка птиц,
Рванулись в резонансе ввысь.
Раздался шумный плеск. Вскочил
Волшебный волк, и рыцарь с ним.
Как ртуть, по желобу клинка
С эфеса к острию стекла
Слеза луны. И ветер взвыл,
Как будто хвост свой прищемил.

[Боргил]

Прекрасно! Но всё же "мрак елЕй" никуда не годится.

[Боргил]

Прекрасно! Но всё же "мрак елЕй" никуда не годится.

[Bran]

Добавлена 4 часть из пяти стихов

[Bran]

Добавлена пятая часть из шести стихов

[Bran]

Добавлены семь стихов в шестую часть. Действие подошло к встрече с водяным.