Поэзия, как музыка души.

[Федор Гнутый]

Уважаемые джентльмены, прекрасные дамы!
Позвольте присоединиться к беседе.

ПРИМЕТЫ

Я ехал к вам: живые сны
За мной вились толпой игривой,
И месяц с правой стороны
Сопровождал мой бег ретивый.

Я ехал прочь: иные сны...
Душе влюбленной грустно было;
И месяц с левой стороны
Сопровождал меня уныло.

Мечтанью вечному в тиши
Так предаемся мы, поэты;
Так суеверные приметы
Согласны с чувствами души.

(А. С. Пушкин)

[Федор Гнутый]

А еще есть такой славный сонет у Гумилева. Только название не помню.


Он не солгал нам, дух печально-строгий,
Принявший имя Утренней Звезды,
Когда сказал: "Не бойтесь вышней мзды,
Вкусите плод - и будете, как боги".

И юношам открылись все дороги,
И старцам - все запретные труды,
И девушкам - янтарные плоды
И белые, как снег, единороги.

Но почему мы клонимся без сил,
Нам кажется, что кто-то нас забыл,
Нам ясен ужас древнего соблазна,

Когда случайно чья-нибудь рука
Две жердочки, две травки, два древка
Соединит на миг крестообразно?

[Линдиль]

Антор (А.Ачкасов)

Мне выдоха хватит на пол-оборота
И две полетевших струны.
На пол-оборота - взглянуть на кого-то
И выйти из этой страны.
И выйти из этого мира на волю,
Туда, где ни пальцев, ни струн,
Ни черного поля, ни белого поля,
Ни жадных мерцающих лун.
Кто скажет, зачем поднялась эта песня,
За кем улетела струна?
Нет песни чудесней, и знаешь - чудесней
Всего, что она не нужна.
Пустая работа до смертного пота
Тяни эту ноту, пока
Осталось дыханья на пол-оборота.
На пол-оборота колка.

[Moria]

М.Ю. Лермонтов.
Молитва.

В минуту жизни трудную
Теснится ль в сердце грусть:
Одну молитву чудную
Твержу я наизусть.

Есть сила благодатная
В созвучье слов живых,
И дышит непонятная
Святая прелесть в них.

С души как бремя скатится,
Сомненье далеко -
И верится, и плачется,
И так легко, легко...

ЗЫ:Гамаюша, дорогая! Я здесь, не теряй меня! Я тебе сегодня напишу;)
Финри, спасибо за пряздрявления;)

[Федор Гнутый]

А что Николая Михайловича никто не вспоминает?

***
Я запомнил, как диво,
Тот лесной хуторок,
Задремавший счастливо
Меж звериных дорог...

Там в избе деревянной,
Без претензий и льгот,
Так, без газа, без ванной,
Добрый Филя живет.

Филя любит скотину,
Ест любую еду,
Филя ходит в долину,
Филя дует в дуду!

Мир такой справедливый,
Даже нечего крыть...
- Филя! Что молчаливый?
- А о чем говорить?

[Федор Гнутый]

Тихая моя родина!
Ивы, река, соловьи...
Мать моя здесь похоронена
В детские годы мои.

- Где тут погост? Вы не видели?
Сам я найти не могу.
Тихо ответили жители:
- Это на том берегу.

Тихо ответили жители,
Тихо проехал обоз.
Купол церковной обители
Яркой травою зарос.

Тина теперь и болотина
Там, где купаться любил...
Тихая моя родина.
Я ничего не забыл.

Новый забор перед школою,
Тот же зеленый простор.
Словно ворона веселая,
Сяду опять на забор!

Школа моя деревянная!..
Время придет уезжать -
Речка за мною туманная
Будет бежать и бежать

С каждой избою и тучею,
С громом, готовым упасть,
Чувствую самую жгучую,
Самую смертную связь.

[Gamaun]

Мория, дорогая моя, я жду письма!
Стих для тебя.

Больно... клинок рассекает воздух со свистом.
Выжженная пустыня – твои глаза. Голос
Холоден. ...Дождь звенит, как монисто...
Все это я начну понимать, когда успокоюсь.
За упокой поставь свечку, не молясь и не веруя.
Входя в православный храм, не снимай шляпы.
Едва ли мне станет легче, потому что я первая
Из тех, кто умеет просить за тебя и плакать.
Ангел, чьи крылья стали твоим трофеем,
Зализывает раны, забившись от света в угол.
О, как я люблю тебя, от боли шалея:
Ломая мечи и копья, заламывая руки.
Ты болен, опустошен, алкаешь покоя...
А луна, седая, как лунь, видит сверху,
Как я собираю мозаику, именуемую Любовью,
Сражаюсь с мельницами, нацепив чужие доспехи.
Санчо Панса – слепая вера в тебя, в меня, в фатум,
Верный оруженосец блуждает в потемках.
Любимый, прости, я так виновата,
В том, что на твоих глазах, умираю от ломки,
Плача, моля, стеная, бросаясь на стены,
Впадая то ли в апатию, то ли в беспричинную ярость.
А бог любви утешает (у него такой нежный тенор...):
«Борись, mon ami, это все, что тебе осталось.
Или ты не знаешь, что люди переживают сели,
Войны, чуму, золотые века, тайфуны?
Борись же ради того, что началось в келье,
Борись, чтобы оставаться numero uno.
Борись, кататония – удел слабых.
Борись, держа надежду перед собой как икону.
Борись, бей стекла, режь себе пальцы, дабы
Впустить пугливое счастье в проем оконный.
Борись, ибо Любовь – не фата моргана...
У нее как у кошки – множественные судьбы.
Борись, покуда в обездоленном сердце довольно маны,
Пусть на твои пот и кровь сверху посмотрят Судьи
И одарят тебя огнем, тем самым, имени Прометея,
Который растопит ночь и ледяные оковы...»

...О, как я люблю тебя, от боли шалея
И от стучащей в висках мелодии босановы...


/Адель Д./

[Gamaun]

И еще одно.

Кто ни спросит, мол, что с тобою,
Никому не ответишь правды.
Отшутившись удачной фразой,
Только пальцы прижмешь к вискам.
Видишь, память - под стать прибою,
Что услужливой или праздной
Лапой шарит по дну и сразу
Все находки несет к ногам...

Генератор случайных чисел
Замыкает на этой дате.
Наслаждайся ненужным даром
Вольно странствующей волны...
Что, служители горней выси,
Засмотрелись, поди, куда-то,
Не отбили крылом удара...
Впрочем, может, и не должны.

Ах, пора бы уже, пора бы
Научиться тебя беречь им
От того, кто опять бормочет
"Что, хороший мой, что..." во сне.
Знать, кому-то из них по нраву
Предсказуемость этой встречи,
Повторяемость этой ночи,
Вечный город сурка в окне.

/Fcz/

[Finritel]

Скади

"Исландия-2"

Исландское лето.
На море покой.
Колдуньи браслета
Резьба под рукой.

Немирье на Дайне.
Тингвеллер в крови.
И боги в молчанье,
Зови - не зови.

Исландское лето.
Под ветром шальным
Не будет ответа
Беспутным живым.

Курган разворошен.
Возвысился крест.
И сломан и брошен
Рунический шест.

Исландское лето.
Пора по домам.
Драккар до рассвета
Умчит по волнам.

Уедет в изгнанье
Мятежный колдун,
Оставив на Дайне
Лишь пепел от рун.

Исландское лето.
С базальтовых скал
Плащ белого цвета
На берег упал.

Некрашеной тканью,
Как чистым листом,
Таится на Дайне,
Что будет потом.

Исландское лето...
Тингвеллер в крови.
Исландское лето...
Возвысился крест.
Исландское лето...
Лишь пепел от рун.
Исландское лето...
Что будет потом?..

[Gamaun]

RAZ

На прогретых камнях безнадежно-ослепших морей,
где пространство теряет линии, горизонт - очертанья,
волны требуют - тела, воздух - изгиба ноздрей,
песок - отпечатка пальцев, кисть - целованья.

Как пространство - время, ладонь обтекает - голос.
Чем плотней прижимаешь к губам, тем они совместней,
неразрывней, неразличимей. И это соло
заполняет воздух, и ветер струится песней.

Остается сдаться на милость судьбы, природы.
Смириться с потерей контуров - зыбких, мнимых.
Завершить превращение: камни - пески - воды.
Позабыть, наконец, время. Язык. Любимых.

[Арастель]

В том краю, где желтая крапива
И сухой плетень,
Приютились к вербам сиротливо
Избы деревень.

Там в полях, за синей гущей лога,
В зелени озер,
Пролегла песчаная дорога
До сибирских гор.

Затерялась Русь в Мордве и Чуди,
Нипочем ей страх.
И идут по той дороге люди,
Люди в кандалах.

Все они убийцы или воры,
Как судил им рок.
Полюбил я грустные их взоры
С впадинами щек.

Много зла от радости в убийцах,
Их сердца просты.
Но кривятся в почернелых лицах
Голубые рты.

Я одну мечту, скрывая, нежу,
Что я сердцем чист.
Но и я кого-нибудь зарежу
Под осенний свист.

И меня по ветряному свею,
По тому ль песку,
Поведут с веревкою на шее
Полюбить тоску.

И когда с улыбкой мимоходом
Распрямлю я грудь,
Языком залижет непогода
Прожитой мой путь.

[Лейн]

Вадим и Валерий Мищуки

Я один такой

Ах, как все запуталось за последний год!
Думали - исправится, думали - пройдет...
Все-таки не мальчик, и уже пора -
Пожелай мне, милая, ни пуха, ни пера,
Помаши с балкона мне гаечным ключом -
Может, и сантехником стану я еще...

Ничего само собой не наладится,
Надо было - за три моря ходили,
Я пришлю тебе зеленое платьице
И большой с красной кнопкой будильник!
Чтобы ты не проспала наши радости,
Чтоб жилось тебе легко и красиво,
Я пришлю тебе восточные сладости
И еще бочонок светлого пива!

Ах, как мы намаялись за последний год,
Но и он когда-нибудь все-таки пройдет,
Только что сегодня - и уже вчера,
Пожелай мне, милая, ни пуха, ни пера.
Нет, уже не мальчик - знаю, что почем,
А вернусь, наверно, я тертым калачом!

Я звоню тебе из города Хьюстона:
Все в порядке, только очень скучаю!
Все плоды здешней флоры надкусаны,
Но не пью я ничего, кроме чаю!
Разве только иногда, но - за Родину,
За здоровье и за дам, по традиции,
Я пришлю тебе письмо о свободе там
И финансовый отчет к Дню милиции!

Все, что мы растратили за последний год,
Кто-нибудь когда-нибудь может быть вернет,
В кошельке заштопаю черную дыру
И мотив единственный к тексту подберу.
Это ведь не горе и даже не беда,
Если я сантехником не стану никогда...

Ничего само собой не наладится,
Надо было - за три моря ходили,
Я пришлю тебе зеленое платьице
И большой с красной кнопкой будильник...
Послезавтра и у нас все наладится,
Ведь не зря же за три моря ходили!
Отутюжь свое зеленое платьице
И поставь на семь тридцать будильник...
Помаши с балкона мне легкою рукой,
Принимай таким, как есть - я один такой...

[Lazarus]

Ал сок рук рек
В песок. Тереб от ран
В былдень склочен
Черносвисты в земь врыли

Хрусталь. Жажда
Чистой смерти отстрел
Дождень. Дождьночь
Где ж ты Вестень Святлета?!

Гори гори белым идол
Веснопляс
Пока мне быть мертвым храни
Храни зарытое Тае
Храни Зори Тае тайным

©*

[Lazarus]

Дом захлопал ставенками
На зажатые стоны в руке
И остались яблоньки
На колючей проволоке


Начесали петухи пункера,
Распустили хаера хипаны,
Казином сдавались в плен мусора,
Шли этапом до великой стены.
Прорастали швеллера как лоза,
С них напилась стрекоза серебра.
И исчезли этажи в миражах,
И блестят твои глаза -
Жить да жить!

Золотоглазый Коперник, твори меня вновь.
Спасибо, колдунья-Весна, за твою акварель.
Спасибо вам, вешние чары, за нашу любовь.
За маленький домик, с видом на небо…
А в небе апрель.

И защелкали замки на руках,
Заскрипели на портах кирзаки.
И остался пункерам - назепам,
Паркопановый бедлам - хипанам.
И на этом вот и вся недолга,
Иллюзорная модель бытия.
Оборвались небеса с потолка,
И свернулась в карусель колея.

Ты, спасибо, помогла чем могла,
Ты на феньки порвала удила…
Ветхой пылью рок-н-ролл на чердаках.
Я иглою на зрачках наколол

Маленький домик, с видом на небо, а в небе - апрель
Спасибо вам, дикие травушки, за липкую кровь.
Спасибо вам, камушки, за вещую вашу постель.
Золотоглазый Коперник, твори меня вновь…

©*

[Lazarus]

Мы с тобой
За шальной игрой
В четыре руки
Да в четыре ноги
Под колючей бедой
Да под горячей струей
По причине тоски
Да под предлогом строки

Наш дуэт -
Беспричинная месть
Параноический бред
Ни пропеть ни прочесть
Неуклюжий сюжет
Тащим в чистые простыни грязный ответ
На красивый вопрос

Бесимся
Бесимся
Бесимся
Под новым
Месяцем
Месяцем
Месяцем
Чертовка-мельница
Мельница
мельница
Все также вертится
Вертится
Вертится

Заглянувший в окно
Не отмолится
Не открестится

Ты да я -
Гости небытия
В забытьи теплоты
Да под теплом пустоты
Утром рано - воды
Из под крана кляня
Приближение дня
Самой страшной беды

Вот и мы
под прицелом войны
Мы ни слова в ответ
Мы ни слова взаймы
Огоньки сигарет
Да в последний раз чай
Полчаса до весны
Уходящий трамвай

©*

[Lazarus]

Воля, что неволя, что вой в поле.
Во, ...! Понесло за порог, за ворота, за околицу - на болота.
Эпилог - задерни зеркала черным бархатом
Впрок о счастьи по чужим векселям, видит бог.

Мимо суетливых дорог,
Мимо неосмысленных дат,
Мимо одиноких всех нас
Лежит камень. И под него не течет.

Дай нам, дай нам даунам ум...
Ом Мани Падме Хум.
Без ума нам туман, ни до бога,
Ни до города не дорога
дорога.
Туманом, где в тумане мы все без лиц,
от ума.
Погладит по соленым щекам белый день.

Мимо непременной стены,
Мимо на стене зеркала,
Мимо послезавтрашних дел
Узелками твой город, проклятый мной.

©*

[Lazarus]

В прозе и стихах с головы до ног.
Радуга, цветы - всякий хрен...
Ты, приятель, от любви оглох,
А я, приятель, очень жду тебя
К себе в плен.

Взойдешь на мой порог,
Начертишь мелом круг,
Снимешь свой синий чулок
И запряжешься в старый плуг.

Силы твои в бороде,
Сил твоих хватит на семерых.
Этим плугом ты по воде
Мне пропашешь свой белый стих.

Доведешь реку до ближайших гор,
Проведешь давно не белый день.
Ты, приятель, в этом деле скор,
А я, приятель, со вчерашнего дня пьян.

Дойдешь до этих гор,
Узнаешь, что почем,
Скушаешь недозрелый мухомор
И запасешься красным кирпичом.

Домик невдалеке,
Сумей в себе побороть страх.
Узнаешь, чья вода в роднике,
Узнаешь, чье золото в рудниках.

Терем-теремок - белый небоскреб,
В теремке живет негодяй.
Запомнишь, как свистит его кнут,
Запомнишь, как твоих детей рвет его дог.

И этот мир свят, и как святой слеп.
И как ты мог сказать, что это наш брат,
Когда твоя плоть суть его хлеб.

Вот тебе стакан, вот моя рука,
Три рубля - убраться домой.
Ты ко мне пришел издалека,
А я, приятель, со вчерашнего дня мертв...

©*


* - учитывая мой скудный кругозор, а также маниакальную зацикленность на определённых вещах - узком их круге (будь то стихи, поэты, футбольная команда или близкие люди), нетрудно догадаться, чьи стихи я привожу под звёздочкой.
Максимально нетрудно :-(((

[Арастель]

Блюзовый дождь.

Листья опали затем, чтоб родиться опять.
Листья не знали, как долго приходится ждать.
Память всем тем, кто решился отдать
Зеленую плоть. Что ж,
Нам остается мечтать
И верить в то, что скажет нам
Блюзовый дождь.

Жизнь спряталась в норы в надежде вырваться вновь.
Жизнь захлопнула шторы в квартирах заплаканных вдов.
Слышишь, как бьется прощальная кровь
В птицах, улетающих прочь.
Мы остаемся без снов,
Но с верой в то, что скажет нам
Блюзовый дождь.

Там голые лапы деревьев ловят ворон.
Там угли костра уж не в силах бороться с дождем.
Там только тень человека с ружьем,
А ты все еще ждешь.
В ожидании нету границ между явью и сном.
И ты веришь в то, что скажет нам
Блюзовый дождь.

[Лейн]

Муха
На продавленной койке лежу,
Мастерю из себя монумент,
А в окно с неизменным "жу-жу"
Мой секретный влетает агент,
С ходу лампочку яркую бьет,
Залезает с ногами в постель
И шифровку мне передает,
Монотонно жужжа в темноте.

Муха моя, муха, нашепчи мне в ухо,
Что не все так глухо, как в танке!
Вот пройдет чернуха, и начнется пруха,
И пойду в пивнуху - к Таньке!

Мой агент трет устало глаза,
За день всякого видеть пришлось:
Говорит, что один партизан
На проезжую часть вынес гвоздь,
И буржуйской страны президент,
Чертыхаясь, менял колесо
И кричал, что отменит в момент
Нам поставки семейных трусов!

Я по рации в центр стучу,
Мне из центра приходит ответ:
Если так я еще пошучу,
То не выдадут мне на обед...
Не дождаться от этой шпаны
Никаких просветлений в судьбе,
Я "Героя" родимой страны
Сам посмерно присвою себе!

Муха моя, муха, нашепчи мне в ухо,
Что не все так глухо, как в танке!
Вот пройдет чернуха, и начнется пруха,
И пойду в пивнуху - к Таньке!

На продавленной койке вдвоем
Мы с агентом решаем дела
И последние крошки жуем,
Что забыли стряхнуть со стола.
Ей опять на заданье лететь,
Мне опять мастерить монумент...
Дай нам, Господи, всем уцелеть,
Ниспошли в мою лампочку свет!

Муха моя, муха, нашепчи мне в ухо,
Что не все так глухо, как в танке!
Вот пройдет чернуха, и начнется пруха,
И пойду в пивнуху - к Таньке!
Вадим и Валерий Мищуки, Леонид Сергеев

[Арастель]

И.Антонян

В Валиноре цветет Белое Дерево,
И беззаботны живущие там.
А нам Восточный Ветер
Бросает в лицо сажу и пепел.
По вечерам
Старые тени шепчут у наших дверей,
И молодые дрожат,
А мудрые
Разжигают огонь в очаге,
В то время как в Валиноре -
Спокойно и радостно.
Но звезды светят всем, идущим
К себе,
Даже
Если дорога на Запад лежит
Через Восток.