О проклятиях

[Julia Sun-spot]

Здесь я располагаю свое «исследование» о проклятиях в книгах Толкина. Конечно, на полноценную статью это не тянет, но во всяком случае, здесь собраны многие цитаты, относящиеся к проклятиям, и сделаны кое-какие выводы и предположения, которые могут оказаться небезынтересными. Если кто-нибудь пожелает воспользоваться этим материалом, как основой для собственной статьи – пожалуйста, пользуйтесь, можно даже не указывать источник. Если же захотите выложить где-нибудь в неизменном виде – прошу указать мое авторство.

Итак, проклятия… Сначала разберемся с переводом. По-английски, «проклятие» - «curse», «bane», «damnation». У Толкина используются только первые два, причем «bane» - используется только два раза – в отношении Глаурунга (Турин – Погибель Глаурунга), и в отношении балрога из Мории, его называют «Погибель Дарина», оттенок смысла здесь – «погибель» и в переводах на русский обычно так и пишут. Тут возникает еще одна трудность: отделить проклятия «настоящие» от проклятий «поэтических». Ну с Проклятием Мандоса или проклятием на род Хурина все ясно, а вот как определить такое: «И проклял Келегорм и пса и коня»? Я его все-таки посчитала среди «настоящих», хотя вроде бы ни к каким последствиям оно не привело.
Цитаты все кроме «Нарн-и-хин-Хурин» переведены мной. Если не указан источник, откуда взята цитата – это «Сильмариллион».

При анализе «Сильмариллиона» (а также дополняющих его «Серых Анналов», «Лэ о Лэйтиан» и «Нарн-и-хин-Хурин») я насчитала следующие проклятия:

1. Проклятие Феанора Мелькору, которое он произносит несколько раз. Кстати, это – первое по времени проклятие, раньше в тексте это слово вообще не использовалось. Феанор, таким образом, является первым проклинателем, что симптоматично. Итак, первый раз это происходит, когда Мелькор говорит с ним о Сильмарилях:

«Then hate overcame Fëanor's fear, and he cursed Melkor and bade him be gone, saying: 'Get thee gone from my gate, thou jail-crow of Mandos!' And he shut the doors of his house in the face of the mightiest of all the dwellers in Eä.»

«Тогда ненависть сильнее страха охватила Феанора, и он проклял Мелькора и выгнал его прочь, сказав: «Убирайся от моих ворот, ты тюремный ворон Мандоса!» И он захлопнул двери своего дома перед лицом самого могучего из живущих в Эа».

Затем Феанор узнает о краже Сильмарилей и убийстве Финвэ.

«Then Fëanor rose, and lifting up his hand before Manwë he cursed Melkor, naming him Morgoth, the Black Foe of the World; and by that name only was he known to the Eldar ever after. And he cursed also the summons of Manwë and the hour in which he came to Taniquetil, thinking in the madness of his rage and grief that had he been at Formenos his strength would have availed more than to be slain also, as Melkor had purposed.»

«Тогда Феанор поднялся, и воздев руки перед Манвэ, он проклял Мелькора, назвав его Моргот, Черный Враг Мира; и с тех пор Эльдар всегда звали его этим именем. И проклял он также призыв Манвэ и тот час, когда он пришел на Таниквэтиль, считая в безумии гнева и горя, что будь он в Форменос в это время, то его силы хватило бы на что-то другое, нежели просто погибнуть, как хотел Мелькор».

И, наконец, третий раз он проклинает его перед смертью.

«…and knew with the foreknowledge of death that no power of the Noldor would ever overthrow them; but he cursed the name of Morgoth thrice, and laid it upon his sons to hold to their oath, and to avenge their father.»

«…и понял он в прозрении смерти, что не хватит у Нолдор сил, чтобы сокрушить их (пики Тангородрима); но трижды проклял он имя Моргота и возложил на сыновей завет исполнить клятву и отомстить за отца».

2. Самое известное и самое грозное Проклятие Мандоса, которое также называется Пророчеством Мандоса, Пророчеством Севера и Роком Нолдор.

«Then all halted and stood still, and from end to end of the hosts of the Noldor the voice was heard speaking the curse and prophecy which is called the Prophecy of the North, and the Doom of the Noldor. Much it foretold in dark words, which the Noldor understood not until the woes indeed after befell them; but all heard the curse that was uttered upon those that would not stay nor seek the doom and pardon of the Valar.
'Tears unnumbered ye shall shed; and the Valar will fence Valinor against you, and shut you out, so that not even the echo of your lamentation shall pass over the mountains. On the House of Fëanor the wrath of the Valar lieth from the West unto the uttermost East, and upon all that will follow them it shall be laid also. Their Oath shall drive them, and yet betray them, and ever snatch away the very treasures that they have sworn to pursue. To evil end shall all things turn that they begin well; and by treason of kin unto kin, and the fear of treason, shall this come to pass. The Dispossessed shall they be for ever.
'Ye have spilled the blood of your kindred unrighteously and have stained the land of Aman. For blood ye shall render blood, and beyond Aman ye shall dwell in Death's shadow. For though Eru appointed to you to die not in Eä, and no sickness may assail you, yet slain ye may be, and slain ye shall be: by weapon and by torment and by grief; and your houseless spirits shall come then to Mandos. There long shall ye abide and yearn for your bodies, and find little pity though all whom ye have slain should entreat for you. And those that endure in Middle-earth and come not to Mandos shall grow weary of the world as with a great burden, and shall wane, and become as shadows of regret before the younger race that cometh after. The Valar have spoken.'

«Тогда все остановились и застыли в тишине, и от края до края войска Нолдор был слышен громкий голос, произносящий проклятие и пророчество, что после назвали Пророчеством Севера и Роком Нолдор. Длинна была эта речь и темен ее смысл, и многого Нолдор не поняли, пока несчастья не настигли их; но все слышали проклятие, которое было наложено на тех, кто не останется и не станет ждать решения своей судьбы и прощения Валар.

«Слезы бессчетные прольете вы; и Валар оградят Валинор от вас и не допустят вас туда более, и даже эхо ваших жалоб не будет слышно за горами. Гнев Валар лежит на Доме Феанора от Запада до крайнего Востока, ляжет он и на тех, кто последует за ними. Клятва ведет их, и она же предаст их, и вырвет у них те самые сокровища, которые они поклялись добыть. Ко злу приведут те деяния, что начнутся с добрых побуждений; и произойдет это от предательства родича родичем и от страха предательства. Вечно Обездоленными будут они.
Неправедно пролили вы кровь своих родичей, и запятнали землю Амана. За кровь вы заплатите кровью, и за пределами Амана будете жить под сенью Смерти. Ибо хотя Эру назначил вам быть бессмертными в Эа, и не подвержены вы болезням, но можете быть убиты и будете убиты: оружием, муками и тоской; и ваши бездомные души придут в Мандос. Там надолго поселитесь вы, и будете тосковать по телам, и мало найдете жалости к себе, хотя бы все, убитые вами, просили за вас. А те, кто продолжит жить в Средиземье и не попадет в Мандос, утомятся от мира, как от тяжелой ноши, истают, и станут тенями сожаления перед юной расой, что придет позже. Так сказали Валар».

3. Проклятие Эола, наложенное на его сына Маэглина.

«Come, Maeglin son of Eöl! Your father commands you. Leave the house of his enemies and the slayers of his kin, or be accursed!'»

«Идем, Маэглин, сын Эола! Твой отец приказывает тебе. Покинь дом его врагов и убийц его родичей, или я прокляну тебя!»

«And Maeglin stood by and said nothing; but at the last Eöl cried out: 'So you forsake your father and his kin, ill-gotten son! Here shall you fail of all your hopes, and here may you yet die the same death as I.'»

«И Маэглин стоял молча; но в конце Эол крикнул: «Так ты отказываешься от своего отца и своего рода, сын, доставшийся не по праву! Тут рухнут все твои надежды, и может ты умрешь здесь той же смертью, что и я».

«Серые Анналы»

«and he cursed his son as he died, foreboding that he should die a like death.»

«и он (Эол) проклял сына перед смертью, предсказав, что он умрет той же смертью (то есть, упадет со стен Гондолина)».

4. Проклятие, наложенное на Сильмарили из-за Клятвы Феанора.

Финрод говорит Берену:
'It is plain that Thingol desires your death; but it seems that this doom goes beyond his purpose, and that the Oath of Fëanor is again at work. For the Silmarils are cursed with an oath of hatred, and he that even names them in desire moves a great power from slumber; and the sons of Fëanor would lay all the Elf-kingdoms in ruin rather than suffer any other than themselves to win or possess a Silmaril, for the Oath drives them

«Ясно, что Тингол желает твоей смерти; но кажется, что все будет не так, как он замыслил, и Клятва Феанора вновь пробудилась. Ибо Сильмарили прокляты клятвой ненависти, и даже слова о владении ими пробудят от сна великие силы; и сыновья Феанора скорее разрушат все Эльфийские королевства, чем потерпят, что другие будут владеть Сильмарилем, ибо Клятва ведет их».

5. Келегорм проклинает своего пса Хуана и коня, когда ему не удается убить Берена.

«Celegorm cursed both hound and horse, but Huan was unmoved.»

«Келегорм проклял и пса и коня, но Хуан остался недвижим».

6. Куруфин и Келегорм проклинают Берена, после того, как он победил их и забрал коня Куруфина и его кинжал.
В «Сильмариллионе» проклятие произносит Куруфин.

Then Curufin cursed Beren under cloud and sky. 'Go hence,' he said, 'unto a swift and bitter death.'

Тогда Куруфин проклял Берена под тучами и небом. «Отправляйся же», сказал он, «к быстрой и мучительной смерти».

В «Лэ о Лэйтиан» это проклятие произносит Келегорм.

‘Farewell,’ cried Celegorm the fair.
‘Far get you gone! And better were
to die forhungered in the waste
than wrath of Fëanor's sons to taste,
that yet may reach o'er dale and hill.
No gem, nor maid, nor Silmaril
shall ever long in thy grasp lie!
We curse thee under cloud and sky,
we curse thee from rising unto sleep!
Farewell! ’

«Прощай,» закричал Келегорм Прекрасный. «Далеко ты зашел! И лучше бы тебе умереть от голода в глуши, чем испробовать гнев сыновей Феанора, он настигнет тебя и в долинах и в горах. И не удержишь ты в своей руке ни камня, ни девы, ни Сильмариля! Мы проклинаем тебя под тучами и небом, мы проклинаем тебя от пробуждения до сна! Прощай!»

7. Моргот проклинает Хурина, Морвен и их детей (после Проклятия Мандоса это второе по известности и значимости проклятие в «Сильмариллионе»).

«Then Morgoth cursed Húrin and Morwen and their offspring, and set a doom upon them of darkness and sorrow; and taking Húrin from prison he set him in a chair of stone upon a high place of Thangorodrim. There he was bound by the power of Morgoth, and Morgoth standing beside him cursed him again; and he said: 'Sit now there; and look out upon the lands where evil and despair shall come upon those whom thou lovest. Thou hast dared to mock me, and to question the power of Melkor, Master of the fates of Arda. Therefore with my eyes thou shalt see, and with my ears thou shalt hear; and never shalt thou move from this place until all is fulfilled unto its bitter end.'»

«Тогда Моргот проклял Хурина, Морвен и все их потомство, и наложил на них проклятие тьмы и печали; и взяв Хурина из темницы, он посадил его в каменное кресло на вершине Тангородрима. И там он был скован властью Моргота, и Моргот, стоя рядом с ним, снова проклял его и сказал: «Сиди там и смотри, как на тех, кого ты любишь, сойдет тьма и отчаяние. Ты осмелился смеяться надо мной, и подвергать сомнению силу Мелькора, Владыки судеб Арды. Поэтому будешь смотреть ты моими глазами и слышать моими ушами; и не сдвинешься с этого места, пока все не придет к мучительному концу».

«Неоконченные предания» «Нарн-и-Хин-Хурин»
Моргот говорит Хурину:
‘Behold! The shadow of my thought shall lie upon them wherever they go, and my hate shall pursue them to the ends of the world.’

«-Смотри! Тень моей мысли отныне лежит на них, куда бы они не скрылись, и даже на краю света моя ненависть настигнет их».

«But upon all whom you love my thought shall weigh as a cloud of Doom, and it shall bring them down into darkness and despair. Wherever they go, evil shall arise. Whenever they speak, their words shall bring ill counsel. Whatsoever they do shall turn against them. They shall die without hope, cursing both life and death.”

« И над всеми, кого ты любишь, нависнет, подобно грозовой туче Рока, моя мысль, и низвергнет их в тяжкую тьму отчаяния. Всюду, куда они не явятся, пробудится зло. Что они не скажут, речи их принесут дурные плоды, что они не сделают – все обернется против них. И умрут они без надежды, проклиная и жизнь и смерть».

«But within them they shall not escape me, until they enter into Nothing.”

«Но в Кругах мира им не скрыться от меня, пока они не уйдут в Ничто».

8. Мим налагает проклятие на Андрога, изгоя, товарища Турина, который убил его сына Кхима.

«Неоконченные предания», «Нарн-и-хин-Хурин»

«…тот, кто выпустил стрелу, должен сломать свой лук и стрелы и положить их к ногам моего сына; и не должен он более брать в руки стрелы или ходить с луком. Если он сделает это, он умрет от лука и стрел. Такое проклятие налагаю я на него.»

«Говорят, проклятья гномов всегда сбываются».

Андрог нарушает зарок не брать в руки лук и погибает от стрелы при штурме Амон Руда.

9. Царь Гномов Ногрода проклинает сокровища Дориата (в том числе Наугламир).

«In that battle by Sarn Athrad Beren fought his last fight, and himself slew the Lord of Nogrod, and wrested from him the Necklace of the Dwarves; but he dying laid his curse upon all the treasure. Then Beren gazed in wonder on the selfsame jewel of Fëanor that he had cut from Morgoth's iron crown, now shining set amid gold and gems by the cunning of the Dwarves; and he washed it clean of blood in the waters of the river. And when all was finished the treasure of Doriath was drowned in the River Ascar, and from that time the river was named anew, Rathlóriel, the Goldenbed; but Beren took the Nauglamír and returned to Tol Galen. Little did it ease the grief of Lúthien to learn that the Lord of Nogrod was slain and many Dwarves beside; but it is said and sung that Lúthien wearing that necklace and that immortal jewel was the vision of greatest beauty and glory that has ever been outside the realm of Valinor; and for a little while the Land of the Dead that Live became like a vision of the land of the Valar, and no place has been since so fair, so fruitful, or so filled with light.»

«Эта битва у Сарн Атрада была для Берена последней, и он сам убил царя Ногрода и забрал у него Ожерелье Гномов, но, умирая, тот проклял все сокровища. И Берен глядел в изумлении на тот самый камень Феанора, что он вырезал из железной короны Моргота, ныне, благодаря искусности Гномов, сияющий меж золота и драгоценностей; и он омыл его от крови в водах реки. И когда все было кончено, сокровища Дориата погрузили в Реку Аскар, и с этого времени река звалась Ратлориэль, Золотоструйная; но Наугламир Берен взял с собой и вернулся на Тол Гален. Мало утешения в горе принесла Лутиэн весть о гибели царя Ногрода и множества Гномов; но говорят и поют, что Лутиэн носившая ожерелье с бессмертным камнем, была видением величайшей красы и славы, что когда-либо можно было узреть вне Валинора; и на время Земля Живущих Мертвых, стала подобием земли Валар и не было другого места столь прекрасного, плодородного или исполненного света.»

Далее еще хочу сказать, что:

1. Тол Сирион после захвата его Сауроном становится «проклятым местом»

«…and the fair isle of Tol Sirion became accursed, and it was called Tol-in-Gaurhoth, the Isle of Werewolves.»

«и прекрасный остров Тол Сирион стал проклятым местом, и его назвали Тол-ин-Гаурхот, Остров Волколаков».

2. Предателю-вастаку Ульдору, сыну Ульфанга (вождю заговора и мятежа против феанорингов в Нирнаэт Арноэдиад) присваивается эпитет «Проклятый».

3. Также «Проклятым» зовется и сам Моргот - «Morgoth the Accursed» и его слуги, например, написано, что у Кархарота «accursed flesh», то есть, «проклятая плоть», которую жжет Сильмариль.

Итак, видно, что проклятия налагаются на:
1. Живых существ (отдельного человека, эльфа, Айну, целый народ или род, а также на животных): это Проклятие Мандоса на Нолдор, проклятие Эола на Маэглина, проклятие Феанора на Мелькора, проклятие Моргота на род Хурина, проклятие Мима на Андрога, проклятие Келегорма и Куруфина на Берена, проклятие Келегорма на Хуана, проклятие Ульдора (кем налагалось, неизвестно, полагаю, что всеми Эльдар и Эдайн), проклятие Мима на Андрога.
2. Предметы: Проклятие ненависти на Сильмарилях, проклятие на Наугламире и сокровищах Дориата.
3. Места: Тол Сирион.


Кто проклятия налагает и каким образом? У Толкина не описано никаких магических обрядов при наложении проклятий. Похоже, что достаточно просто сказать: «Проклинаю!» и все. Заметьте, что иногда проклятия произносятся несколько раз – кстати, Феанор чаще всего это делает (он проклинает Мелькора пять раз), Моргот же проклинает род Хурина дважды. Остальные ограничиваются одним разом. Тем не менее, на силе проклятия это не сказывается. Для самого разрушительного Проклятия Мандоса оказалось вполне достаточно одного раза.
Дважды проклятие налагают Айнур (Мандос и Моргот), дважды - Гномы (царь Ногрода и Мим), все остальное – Эльфы (и Синдар и Нолдор). Сразу же можно заметить, что проклятия Айнур самые разрушительные, однако делать вывод о том, что сила проклятия зависит от силы проклинающего, как мне кажется, было бы преждевременным. Далее, когда я рассмотрю механизм действия проклятий, это станет очевидным.
Как это не странно, но Темная сторона, то есть Моргот и его слуги (да, я знаю, что у Толкина нет этих терминов: Темные силы, Светлые силы, но для удобства я буду в дальнейшем называть эти две группы действующих лиц так) очень мало пользуется проклятиями (всего один раз) в отличие от Светлых. Возможно, тут дело в том, что Морготу это было не нужно, ведь в его пользу действовало, например, Проклятие Мандоса. Возможно - в том, что проклятие – орудие побежденного, которым пользуются в отчаянии, иногда перед смертью. Возможно – дело опять же в механизме действия проклятия.

Каким же образом проклятия исполняются и можно ли от них избавиться?
Лучше всего нам показано действие Проклятия Мандоса:

«…and now the time drew on to the great wars of the powers of the North, when Noldor and Sindar and Men strove against the hosts of Morgoth Bauglir, and went down in ruin. To this end the cunning lies of Morgoth that he sowed of old, and sowed ever anew among his foes, and the curse that came of the slaying at Alqualondë, and the oath of Fëanor, were ever at work.»

«… ныне приближалось время великих войн меж силами Севера, когда Нолдор и Синдар и Люди боролись против полчищ Моргота Бауглира, и были разбиты. К этому привели и хитроумная ложь Моргота, чьи семена посеял он встарь и продолжал сеять меж своими врагами, и проклятие, что произошло от резни в Альквалондэ, и клятва Феанора».

Первым плодом Проклятия стало сожжение кораблей Феанором. Это как раз и было первое предательство родича родичем и из-за него первая битва Нолдор с Морготом не привела к окончательному разгрому Врага. Ведь если бы все войска прибыли одновременно, то сил Моргота не хватило бы им противостоять, а из-за сожжения кораблей это было невозможно. И вот:

«Thus because of the curse that lay upon them the Noldor achieved nothing, while Morgoth hesitated, and the dread of light was new and strong upon the Orcs».

«Так из-за проклятия, что лежало на них, Нолдор ничего не достигли, пока Моргот медлил, а Орки еще сильно боялись нового света».

Речь здесь идет о том, что когда войско Финголфина прибыло в Средиземье, то из-за сожжения кораблей эльфы Финголфина и Финрода и эльфы Феанора долго питали друг к другу обиду и недоверие (вот оно как раз: «предательство и страх предательства») и они не могли объединиться и ударить на Моргота. Такая ситуация продлилась до самого спасения Маэдроса, а согласно «Серым Анналам» это произошло лишь через пять лет после прибытия войска Финголфина в Белерианд. Конечно же, за это время Моргот и его слуги привыкли к свету Солнца, и разбить их одним ударом уже было невозможно.

Плодами проклятия пользуется и Моргот.

«And Morgoth sent out his spies, and they were clad in false forms and deceit was in their speech; they made lying promises of reward, and with cunning words sought to arouse fear and jealousy among the peoples, accusing their kings and chieftains of greed, and of treachery one to another. And because of the curse of the Kinslaying at Alqualondë these lies were often believed; and indeed as the time darkened they had a measure of truth, for the hearts and minds of the Elves of Beleriand became clouded with despair and fear. But ever the Noldor feared most the treachery of those of their own kin, who had been thralls in Angband; for Morgoth used some of these for his evil purposes, and feigning to give them liberty sent them abroad, but their wills were chained to his, and they strayed only to come back to him again. Therefore if any of his captives escaped in truth, and returned to their own people, they had little welcome, and wandered alone outlawed and desperate.»

«И Моргот рассылал своих шпионов, обманчивы были их личины и лживы речи; они обещали награды, но обещания эти были обманом, и хитрыми словами они стремились посеять страх и зависть меж народами, обвиняя одних вождей в алчности и предательстве перед другими. И из-за проклятия Резни в Альквалондэ этой лжи часто верили; и воистину в эти темные времена ложь эта отчасти была правдива, ибо сердца и разум Эльфов Белерианда были затуманены страхом и отчаянием. Но более всего Нолдор всегда боялись предательства тех своих родичей, что были рабами в Ангбанде; ибо Моргот использовал их для своих темных замыслов, и притворяясь, что дарует им свободу, отпускал их, но их воля была прикована незримыми цепями к нему, и они уходили, но всегда возвращались обратно».

Проклятие действует не только на Нолдор, но и на Синдар, живущих в Белерианде. Я не совсем понимаю, почему так происходит, ведь Синдар никак не замешаны ни в Резне, ни в мятеже против Валар. Возможно, дело в том, что проклятие действует не только на самих проклятых, но и на окружающих. Во всяком случае, вот цитата:

«Серые Анналы»

«Yet though they had not heard of the Curse of Mandos, it was soon at work in Beleriand. For it entered into the heart of King Thingol to regret the days of peace when he was the high lord of all the land and its peoples. Wide were the countries of Beleriand and many empty and wild, and yet he welcomed not with full heart the corning of so many princes in might out of the West, eager for new realms.»

«И хотя не слышали они (Синдар) еще о Проклятии Мандоса, вскоре оно начало исполняться в Белерианде. Ибо в сердце Короля Тингола поселилось сожаление о днях покоя, когда он был верховным владыкой над всеми землями и народами. Обширен был Белерианд, и многие земли были дики и безлюдны, но все же он не приветствовал с открытым сердцем приход столь многих могучих принцев Запада, стремящихся к новым владениям».

Но после Тингол навлекает на Дориат Проклятие Мандоса тем, что требует принести себе Сильмариль:

«Thus he wrought the doom of Doriath, and was ensnared within the curse of Mandos.»

«Так предопределил он (Тингол) рок Дориата, и был вовлечен в проклятие Мандоса».

Проклятие настигает и Тургона в Гондолине:

«And Ulmo warned Turgon that he also lay under the Doom of Mandos, which Ulmo had no power to remove. 'Thus it may come to pass,' he said, 'that the curse of the Noldor shall find thee too ere the end, and treason awake within thy walls. Then they shall be in peril of fire.»

«И Ульмо предостерег Тургона, что на нем тоже лежит Проклятие Мандоса, которое Ульмо не мог снять. «Может случиться так», сказал он, «что проклятие Нолдор настигнет тебя еще до конца, и предательство зародится внутри твоих стен. Тогда они могут погибнуть в огне».

Орудием проклятия является Маэглин:

«Idril loved Maeglin not at all; and knowing his thought of her she loved him the less. For it seemed to her a thing strange and crooked in him, as indeed the Eldar ever since have deemed it: an evil fruit of the Kinslaying, whereby the shadow of the curse of Mandos fell upon the last hope of the Noldor.»

«… Идриль совсем не любила Маэглина; и узнав его мысли о ней, любила его еще меньше. Ибо ей казалось, что эта любовь странна и извращенна, как воистину с тех пор полагали Эльдар: лихой плод Резни, и из-за этого тень проклятия Мандоса легла на последнуюю надежду Нолдор».

Как мы знаем из дальнейшего, как раз Маэглин и стал предателем. Вот оно опять действие проклятия – предательство родича и разрушение всех плодов труда Нолдор. Ну а так как предательство он совершил не только из страха перед пытками, но и из-за стремления завладеть Идриль и властью в Гондолине, то понятно, что «противоестественная» любовь считалась Эльдар «плодом Резни» и орудием Проклятия Мандоса.

Проклятие Мандоса действует на Келегорма и Куруфина в Нарготронде. Они своими речами подбивают подданных Финрода не поддерживать его (вот и снова предательство), а потом стремятся захватить трон.

«But the curse of Mandos came upon the brothers, and dark thoughts arose in their hearts, thinking to send forth Felagund alone to his death, and to usurp, it might be, the throne of Nargothrond; for they were of the eldest line of the princes of the Noldor.»

«Но проклятие Мандоса подействовало на братьев, и темные замыслы зародились в их сердцах: они задумали отправить Фелагунда одного на смерть и завладеть, быть может, троном Нарготронда, ибо они были из старшей ветви принцев Нолдор».

В «Лэ о Лэйтиан» тоже говорится о проклятии, из-за которого братья обрекают Финрода, Берена и их спутников на смерть.
«To Nargothrond they with them bore
Lúthien, whose heart misgave her sore.
Delay she feared; each moment pressed
upon her spirit, yet she guessed
they rode not as swiftly as they might.
Ahead leaped Huan day and night,
and ever looking back his thought
was troubled. What his master sought,
and why he rode not like the fire,
why Curufin looked with hot desire
on Lúthien, he pondered deep,
and felt some evil shadow creep
of ancient curse o'er Elfinesse.
His heart was torn for the distress
of Beren bold, and Lúthien dear,
and Felagund who knew no fear.»

«Они (Келегорм и Куруфин) забрали Лутиэн,чье сердце чуяло беду, с собой в Нарготронд. Она боялась промедления, каждый миг тяжко ложился ей на сердце, но она догадывалась, что они едут не так быстро, как могли бы. Впереди днем и ночью бежал Хуан, и всякий раз, когда оглядывался, его охватывала тревога. Что задумал его хозяин, почему он не мчится, подобно огню, почему Куруфин с горячим желанием смотрит на Лутиэн? Он глубоко задумался и почувствовал, что некая злая тень древнего проклятия Эльфов наползает на них. Его сердце разрывалось от тревоги за храброго Берена, за прекрасную Лутиэн и за Фелагунда, что не знал страха».
Таким образом, мы видим, что на братьев проклятие действует, причем постоянно. Своими речами подбивают нарготрондцев нарушить свои клятвы верности Финроду, затем под их влиянием нарготрондцы не идут на помощь Финроду и Берену, которые находятся в плену (об этом они узнают от Лутиэн).
Поведение Келегорма и Куруфина имело далеко идущие последствия. Ведь именно из-за них ни Нарготронд, ни Дориат не присоединились к Союзу Маэдроса. Таким образом, эльфы были сильно ослаблены.

И наконец, Нирнаэт Арноэдиад Эльдар проиграли из-за предательства людей – вастаков Ульфанга. Вот и снова действие Проклятия Мандоса в чистом виде. Кстати, еще один интересный момент – одна из причин поражения Эльдар – слишком поспешная атака Фингона. А первым эту атаку начал Гвиндор из Нарготронда, города, предавшего своего короля. Не знаю, думал ли об этом Толкин, но мне это кажется символичным. И еще: в «Серых Анналах» есть такая фраза:
«And the army in the West awaited the signal, and it came not, and they grew impatient, and there were whispers of treason among them.»

«Войско на Западе ожидало сигнала, а его все не было, и воины потеряли терпение, и среди них поползли слухи о предательстве».

То есть, воины Фингона думали о предательстве со стороны феанорингов или их союзников (и в принципе, вспоминая Лосгар, я не могу их за это осуждать).

А теперь самое интересное – на всех ли это проклятие действует, и как от него можно избавиться? А выход один – чтобы не поддаваться проклятию, нужно действовать вопреки нему! Проклятие сулит предательство – значит нужно держать слово во что бы то ни стало! (Правда, это не касается Клятвы Феанора. Клятва сама зовется «проклятой» и следовать ей – означает осуществлять проклятие). Проклятие говорит о разделении – значит нужно объединиться и простить друг другу обиды! Проклятие ложится на тех, кто не раскаялся – значит, нужно просить прощения! Первый шаг к преодолению Проклятия делает Фингон, отправившись на спасение Маэдроса. Еще не зная, что Маэдрос был против сожжения кораблей, он простил его и спас и таким образом, способствовал объединению родов Нолдор. Ведь что бы произошло, если бы Маэдрос не вернулся? В лучшем случае Моргот просто разбил бы их по отдельности, потому что, объединение вряд ли бы произошло – как я понимаю, Маглор (самый разумный и благородный из феанорингов) у братьев особым влиянием не пользовался, а Келегорм, Карантир и Куруфин, судя по их дальнейшему поведению, были очень мало настроены на передачу власти Финголфину и на примирение с ним. В худшем случае – могла бы произойти вторая Резня. Далее очень хорошо видно, как преодолевает проклятие Финрод. Вот он говорит:

'Your oaths of faith to me you may break, but I must hold my bond. Yet if there be any on whom the shadow of out curse has not yet fallen, I should find at least a few to follow me, and should not go hence as a beggar that is thrust from the gates.'

«Вы можете нарушить клятву верности мне, но свою клятву я должен сдержать. Если все же остались здесь те, на кого еще не пала тень проклятия, то они последуют за мной, и я не буду изгнан, как нищий за ворота».

То есть, если бы нарготрондцы последовали за Финродом все, они бы освободились от Проклятия Мандоса, не предали бы Финрода.
Далее сам Финрод явно действует вопреки Проклятию. То есть, вместо того, чтобы нарушить свое слово, он держит его, несмотря на явную безнадежность Похода за Сильмарилем. Так же точно избавляются от Проклятия и десять эльфов, следовавших за ним. Вы спросите, какие доказательства этого избавления? Во-первых, удача Похода – он не закончился злом и разрушением, хотя и печали в конце было немало. Во-вторых, о единственном из всех погибших в Первой Эпохе эльфов – о Финроде – говорится сразу, что он возродился в Валиноре (об этом говорит и «Сильмариллион» и «Лэ о Лэйтиан» и «Серые Анналы»). Следовательно, вторая часть Проклятия (о том, что «долго вам томиться в Мандосе и тосковать по телам») на него не подействовала. А в «Серых Анналах» и прямо говорится, что:

«But it is said that released soon from Mandos, he went to Valinor and there dwells with Amárië.»

«Но говорят, что он (Финрод) вскоре освободился из Мандоса, отправился в Валинор и там живет с Амариэ».

Судя по всему, об этом стало известно еще в конце Первой Эпохи, скорее всего, от Финарфина. Нигде не сказано, но я полагаю, что и остальные десять эльфов тоже недолго в Мандосе пробыли. В общем, как мы тут видим, Финрод вполне смог избавиться от Проклятия, и для этого ему просто необходимо было действовать вопреки нему – не нужно никаких специальных ритуалов и магии. Только стойкость и верность.

Зато уж Келегорм и Куруфин не только не избавляются от Проклятия, но все больше его усугбляют своим поведением. Выше я уже приводила цитату, как они под его действием предали Финрода. А потом уже все увидели, что на них Проклятие лежит тяжелее, чем на прочих.

'Let it be so!' said Celegorm, and there was a light of menace in his eyes; but Curufin smiled. Ten they took horse and rode away like fire, to find if they might their kindred in the east. But none would go with them, not even those that were of their own people; for all perceived that the curse lay heavily upon the brothers, and that evil followed them.

«Пусть будет так!» сказал Келегорм, и злоба мелькнула у него в глазах; а Куруфин улыбнулся. Тогда они взяли лошадей и помчались прочь как огонь, стремясь к своим родичам на востоке. Но никто не отправился с ними, даже те, кто был из их народа; ибо все видели, что проклятие тяжко легло на братьев и зло следует за ними».

На Нарготронде тоже лежит Проклятие и оно осуществляется довольно быстро – всего лишь через тридцать лет после гибели Финрода город был разрушен. Это – следствие предательства. Лично я считаю, что поддержи город Финрода тогда – он бы продержался дольше.

Есть и еще один путь преодоления Проклятия – раскаяние, уход за море и просьба Валар о помощи. Ульмо предупреждает и Тургона и Ородрета, что им нужно уходить из их городов, но оба они не вняли этому предупреждению.

«Then Tuor stood before Turgon son of Fingolfin, High King of the Noldor, and upon the King's right hand there stood Maeglin his sister-son, but upon his left hand sat Idril Celebrindal his daughter; and all that heard the voice of Tuor marvelled, doubting that this were in truth a Man of mortal race, for his words were the words of the Lord of Waters that came to him in that hour. And he gave warning to Turgon that the Curse of Mandos now hastened to its fulfilment, when all the works of the Noldor should perish; and he bade him depart, and abandon the fair and mighty city that he had built, and go down Sirion to the sea.»

«Тогда Туор предстал перед Тургоном, сыном Финголфина, Верховного Короля Нолдор, и по правую руку Короля стоял Маэглин, сын его сестры, а по левую сидела Идриль Келебриндаль, его дочь. И все они, услышав голос Туора, усомнились в том, что он действительно Человек из смертной расы, ибо слова его были словами Владыки Вод, что говорил его устами в этот час. И он предостерег Тургона, что Проклятие Мандоса ныне быстро близится к завершению, когда погибнет все, сотворенное Нолдор, и он повелел ему уйти и бросить прекрасный и могучий город, им построенный, и идти вниз по Сириону к морю».

Но Тургон не прислушался к этим словам. И как следствие – Гондолин был разрушен. Интересно, что и в Гондолине и в Нарготронде были персонажи, находящиеся под личными проклятиями – Маэглин и Турин, и оба они были советниками правителей, и оба способствовали (вольно или невольно) разрушению этих городов. Далее, в частях, посвященных Маэглину и Турину, я попытаюсь проследить, как эти два проклятия взаимодействовали с Проклятием Мандоса.

Ну и наконец, после плавания Эарендиля, когда он просил прощения и защиты у Валар и после Войны Гнева, Проклятие снимается окончательно. Причина снятия – раскаяние вернувшихся Нолдор.

«They were admitted again to the love of Manwë and the pardon of the Valar; and the Teleri forgave their ancient grief, and the curse was laid to rest.»

«И вновь им (вернувшимся Нолдор) была дарована любовь Манвэ и прощение Валар; и Тэлери простили свое давнее горе, и проклятие потеряло силу».

То есть, на всю последующую историю Эльфов Средиземья (Второй и Третьей Эпохи) Проклятие Мандоса уже не влияет, и как мы видим, действительно, особых предательств в войнах уже нет.

С Проклятием Мандоса связано и проклятие Сильмарилей. Все, кто стремятся завладеть этими камнями для себя попадают под действие Клятвы Феанора и следовательно, под действие Проклятия Мандоса. Мы видим, как Тингол навлекает гибель на Дориат. Нежелание Эльвинг отдать Сильмариль приводит к разрушению Гаваней. Конечно, в этом виноваты не сами Камни, а Клятва Феанора. Не знаю, что было бы, реши Тингол все же отдать Сильмариль феанорингам. Потерял бы Камень наложенное Проклятие или нет? Полагаю, что нет. Не факт, что они смогли бы удержать Камень, а потом все началось бы сначала. Предполагаю, что для снятия проклятия с Сильмарилей надо было просто отказаться от Клятвы. Сами же Камни опасны для смертных:

«Long did Dior gaze upon the Silmaril, which his father and mother had brought beyond hope out of the terror of Morgoth; and his grief was great that death had come upon them so soon. But the wise have said that the Silmaril hastened their end; for the flame of the beauty of Lúthien as she wore it was too bright for mortal lands.»

«Долго Диор смотрел на Сильмариль, который его отец и мать вырвали в безнадежном походе из ужаса Моргота; и велика была его печаль о том, что смерть пришла к ним слишком скоро. Но мудрые говорили о том, что Сильмариль ускорил их конец; ибо пламя красы Лутиэн, носившей его, было слишком ярким для смертных земель».

Однако, не думаю, что это следствие проклятия. В принципе, тут особой загадки не возникает – сразу же в цитате есть объяснение, что это произошло из-за того, что Камень был из бессмертных земель.

Проклятие, наложенное Эолом на Маэглина. Оно относится к виду «проклятие-пророчество» (кстати, я к этому виду отношу и Проклятие-Пророчество Мандоса). Итак, как видно из вышеприведенных цитат, Эол сначала грозит проклясть Маэглина, если тот не уйдет с ним из Гондолина, а потом, уже перед казнью, действительно, проклинает его. С другой стороны, это можно отнести и к пророчествам, ибо эльфы и люди Арды (особенно в период каких-то потрясений) могли провидеть будущее. (К сожалению, в основном это были печальные пророчества – видения гибели себя или другого). Тем не менее, Толкин в «Серых Анналах» все же использует слово «curse», то есть «проклинать», что дает мне основание отнести эти слова Эола к проклятиям. В то же самое время сам Маэглин и его любовь к Идриль является орудием более грозного проклятия – Проклятия Мандоса (кстати, и сам Маэглин находится под действием Проклятия Мандоса – он ведь сын Арэдели). Эти два проклятия сплетаются между собой. Маэглин действительно гибнет, упав со стен Гондолина, как и его отец. Мог ли он избавиться от проклятия? Видимо мог, отказавшись предавать город Морготу. Тогда не осуществилось бы и Проклятие Мандоса. В то же время мы видим, что Тургон приблизил Маэглина к себе, прислушивался к его советам (а ведь именно Маэглин противоречил Туору, когда тот предложил встретить войско Моргота на равнине, а не ждать его в городе – что и явилось одной из причин гибели города), то есть Тургон тоже приближает крушение своего города. А Маэглин как будто специально спешит к осуществлению собственного проклятия – из одной только чистой злобы он, желая кинуть вниз в огонь Эарендиля, подходит с ним к краю стены и тут его настигает и бросает вниз Туор. И характер, и несчастная любовь к Идрили толкает его на предательство. Нет у него силы и стойкости, чтобы противостоять Морготу и так он осуществляет оба проклятия - свое личное и Проклятие Мандоса, даже не пытаясь действовать вопреки ним.

Следующее проклятие – проклятие Хурина, Морвен и их детей. В основном, жертвой и орудием этого проклятия служит сын Хурина и Морвен – Турин, его сестра Ниэнор и мать Морвен хоть и в меньшей степени, тоже способствуют осуществлению этого проклятия. Интересное отличие этого проклятия от предыдущих – это единственное проклятие, произносимое представителем Темных сил – Морготом.
Как оно осуществляется? (Здесь я, конечно, не буду пересказывать всю историю рода Хурина, но остановлюсь на ключевых моментах, которые иллюстрируют действие проклятия). Первое действие проклятия – нежелание Морвен уходить в Дориат вместе с Турином. Из гордос