Заявка на повесть. Рассказ.

[Dgared]

Мы пришли с миром

Ко времени сбора золотых початков в деревне совсем не осталось взрослых мужчин. В поле пришлось выйти всем, кто был в силах работать. Война, вопреки уверениям наместника, затянулась до поры увядания, и слабые оказались вынуждены заменить сильных на тяжёлых работах. Хвала Творцу, урожай успели убрать до первых заморозков. Хотя и заплатили за это небывалым по тяжести трудом. Только к первому снегу стали возвращаться мужчины. И больше было в деревне горького плача, а не весёлого смеха. Потому что многие дворы остались без надежды на защиту. Семьи объединялись, чтобы вместе попытаться пережить холод и снег. Ужасно, что гибель многих позволяла теперь оставшимся в живых продлить существование до возрождения тепла.

Сила опять засмеялся. Он смеялся громко, схватившись за рукоять меча правой рукой и хлопая себя по бедру левой ладонью, запрокидывал голову и хохотал, сбиваясь порой на повизгивание, когда не хватало дыхания для очередной порции дикого хохота. Счётчик стоял неподалёку от ложа Силы, сгорбившись, втягивая голову в плечи всякий раз при очередных взрывах смеха всё глубже, как будто стремясь спрятаться внутрь своей грудной клетки, словно черепаха в панцирь. И вот, в мгновение очередной тихой хихикающей передышки, когда Сила безмолвно запрокинул голову, стремясь набрать воздуха на очередной поток смеха, Счётчик вдруг вскинул острый подбородок из вытертого мехового воротника и чужим, глухим и тяжёлым голосом произнёс:
- А чего ты ржёшь?
Сила поперхнулся, болезненно закашлялся и замолчал, в изумлении уставившись на дерзкого Счётчика. А тот прямо смотрел в ясные светло-голубые глаза Силы, и тонкие бледные губы Счётчика раздвигались в улыбке, которой акула одаряет свою жертву перед нападением. Татуированная кисть правой руки Силы сжалась на шершавой рукояти меча. Левая рука рыбкой скользнула в складки плаща, нащупывая летающую звезду. Улыбка Счётчика стала шире, обнажая голые дёсны, взгляд заледенел на покрывшемся мелкими каплями пота лбу Силы…

- Измена! Измена! Тысячника убили! – вылетевший из шатра щуплый Счётчик тонко кричал, подпрыгивая и размахивая руками. Длинные рукава кафтана развевались, не поспевая за руками и казалось, что большая птица пытается взлететь с вершины холма, прочь от шатра, прочь от бегущих сотников. Охранники, ворвавшиеся в шатёр тотчас после крика Счётчика, застыли перед невероятной картиной, открывшейся их выпученным глазам. В походном кресле, покрытом шкурой белого леопарда, сидел Сила, тысячник, их непобедимый командир, правая кисть закостенела на рукояти меча, вынутого на четверть из чёрных лаковых ножен, будто для принятия милостыни протянута левая ладонь, но в ней зажата летающая звезда, холодный взгляд Силы устремлён на вход. А во лбу тысячника загнутым остриём вверх растёт рог. Будто оказались правдой слухи о том, что тысячник – настоящий демон, потому никто и не может победить его ни с оружием, ни в кулачном бою. Если бы не тонкая красная струйка, бегущая от основания «рога» аккурат по носу, верхней губе, подбородку и теряющаяся за воротником зимнего кафтана.
Вошедший в шатёр Глава военного совета, Рука Государя, одним движением кустистых бровей велел всем, и охранникам и набежавшим на крики Счётчика сотникам, убираться вон. Так и стоял Рука, глядя из-под насупленных густых бровей на труп Силы, дёргая себя за длинные вислые усы и бурча под нос одно слово: «Скверно! Скверно…» Из-за войлочной стены раздавались всхлипывания и причитания Счётчика, в болотистых низинах у подножия холма заорала выпь.

За три сотни полётов стрелы от военного лагеря, в бедной крестьянской лачуге седой старик сидел на узорчатом коврике, постеленном на чисто вымытый пол. Старик был неимоверно худ, одет в одну только набедренную повязку, будто светящуюся белоснежно на фоне тёмно-коричневой сухой морщинистой старческой кожи, покрывавшей жилистое тело. Тонкие руки ветвями лежали на коленях сплетённых ног, ладони покрыли пальцами коленные чашечки так, что длинные жемчужные ногти касались коврика. Глаза были закрыты. Старик удовлетворённо улыбался. Он опоздал, ушедших уже не вернуть. Но теперь во время цветения слив не будет нового похода, и рано повзрослевшие мальчишки останутся в деревнях. Останутся жить. Старик улыбался.

[Erinn]

?
Не вполне понятно, что к чему в рассказе. Как будто это вырванный из середины повести кусок. При чем описанный в конце старик, совсем непонятно.

[Dgared]

Старик медитирует себе - и пожалуйста. Вы скажите, кто военачальника грохнул?

[Хелик]

Похоже, старик и грохнул... Знать бы только как!

[Dgared]

Подождём ещё отзывов, хе-хе.

[Хелик]

Ну не Счётчик же! :)
Это было бы слишком просто!

И потом, цитирую: "Старик удовлетворённо улыбался. Он опоздал, ушедших уже не вернуть. Но теперь во время цветения слив не будет нового похода, и рано повзрослевшие мальчишки останутся в деревнях. Останутся жить. Старик улыбался".

Неспроста такие вот старики эдак улыбаются, хе-хе.

[Erinn]

А это-таки все?

[Dgared]

Как там написано? "Заявка на повесть". И для предварительного разбора этого "загадочного" рассказика вполне достаточно.

[John]

Многовато символизма - золотые початки, Сила, Рука Государя и т.д. Но есть, есть живая жилка! А вот старик - фи. Такой штамп. Все равно, что "маленький мальчик упал с кровати и проснулся".

[Хелик]

А мне показалось, что Сила и Рука - это не "символизм", а что-то вроде должностей. Типа министра обороны и министра внутренних дел.
:)

[Dgared]

John пишет:
Многовато символизма...

Никаких символов. Нечто типа украинских названий месяцев. А также должности. "Старший хранитель подвязки" или "Счётчик" - тоже "символ"? %)

А вот старик - фи. Такой штамп. Все равно, что "маленький мальчик упал с кровати и проснулся".

Не понял? Сам по себе образ мудрого старца не штамп, а необходимая дань жанру, хе-хе.

Хелик, браво!

[Хелик]

Dgared пишет:

Хелик, браво!

;)

А старик - ну, может, и штамп, конечно. Эдакий Махатма Ганди :)
Но я фэнтези читала мало, мне такие старики как-то не попадались.

[Хоттабыч]

Мне рассказик очень понравился.

Как дед сработал? Читайте Махабхарату - там таких праведников (риши, обладающих огромной духовной мощью, которая, кстати, легко трансформируется во вполне материальные действия) много. Сидит, одним воздухом питается, коппит заслуги и эту самую мощь (тапас), так, что потом их и боги боятся. Помните, как Индре гениталии оторвали (впоследствии пришлось заменить бараньими - первое описание пластической операции)?

Ну вот, накопил он свой тапас, потом как жахнет, у оппонента кишки - на улицу. Кстати, могли невидимо перемещаться в пространстве (то есть мог и лично посетить Силу), что ему 300 полётов стрелы (100 км?). Мог, наверное, и временно вселиться в беззубого счётчика. Вопрос техники. Подобные внезапные появления и прочие спецэффекты есть в арсенале у Вьясы (который отредактировал Веды и написал Махабхарату).

А вопрос о том, штамп ли Ваш дидусь - это интересно. Если признать его штампом, весь восточный фольклор дружно летит в помойку (мифы, эпос, сказки). То есть сам по себе такой персонаж имеет право на существование как необходимый элемент. Другое дело, добавил автор что-то от себя, или не вышел за пределы фольклорного (и замусоленного фэнтези) штампа.

Это было лирическое отступление. А суть - мне очень понравилось. Наверное, как представителю непритязательного большинства, которое (хочет - не хочет, сознаёт или нет) думает и говорит штампами. И если меня штампы в чьей-то устной или письменной речи раздражают (поверьте, часто), то не потому, что они штампы, а потому, что несимпатичные мне штампы.

[Хелик]

Хоттабыч пишет:
Мне рассказик очень понравился.

Как дед сработал? (...) Мог, наверное, и временно вселиться в беззубого счётчика. Вопрос техники.

Мне тоже сдаётся, что он вселился. Счётчик-то преобразился внезапно и радикально! Прятался, ёжился, и тут вдруг такое - аж Силе стало не по себе.

[Dgared]

Вы только не обижайтесь, если в продолжении будет то, о чём вы и так догадались. Я не считаю, что это плохо. Я считаю, что умелый читатель прекрасно знает, что будет дальше, ему просто приятно узнавать, что он не ошибся. Или удивляться неожиданному повороту рассказа.

[Локи]

Чем-то резанула слух фраза:

"...Ужасно, что гибель многих позволяла теперь оставшимся в живых продлить существование до возрождения тепла..."

Что, неужели такой плохой урожай был? :)


"...Но теперь во время цветения слив не будет нового похода, и рано повзрослевшие мальчишки останутся в деревнях..."

Угу. Тысячники просто "незаменимы"... :) Или наш "Рама-с Топором" намерен перебить еще и сотников? Так сказать всю кшатру. :)

P.S. Пессимистический вариант финала:
"...И вновь пришла весна. Молодая трава показалась из под земли. Поход войска не состоялся из-за смерти тысячника и сейчас все жители деревни, пережившие зиму, весело праздновали наступление весны. Пока не пришли те, против кого готовился несостоявшийся поход..."

[Dgared]

Локи пишет:
Что, неужели такой плохой урожай был?

Отнюдь. Литературный пример: "Вытечет, вытечет за ночь вся рожь"(c). Тут не рожь, но всё равно убрать весь урожай, расчистить поле, подготовить его, не представляется возможным при нехватке рабочих рук.

Угу. Тысячники просто "незаменимы"... :) Или наш "Рама-с Топором" намерен перебить еще и сотников? Так сказать всю кшатру.

Не надо таких простых аналогий. Сила - не простой "заменимый". Иначе чего бы так переживал Рука Государя?

"...И вновь пришла весна. Молодая трава показалась из под земли. Поход войска не состоялся из-за смерти тысячника и сейчас все жители деревни, пережившие зиму, весело праздновали наступление весны. Пока не пришли те, против кого готовился несостоявшийся поход..."

Не надо домыслов. Это уже твои фантазии, не имеющие отношения к конкретному тексту. Понятно, что форма зарисовки располагает к пробуждению фантазии, но, лучше бы, в заданных условиях. А они таковы - война была сугубо захватнической, никому кроме военной верхушки не нужной. Потому устранение военачальника дало существенную передышку. Сказано же - мальчишки будут жить. И дальше будут жить и потом. Об этом сначала позаботится старичок, а потом те, кого он воспитает.

[Хоттабыч]

Локи пишет:
Угу. Тысячники просто "незаменимы"... :) Или наш "Рама-с Топором" намерен перебить еще и сотников? Так сказать всю кшатру. :)

Может, и незаменимы. Есть бессмертные произведения, где рассматривается именно такой вариант. В "Песни о Поланде", если помните, предатель Ганелон объясняет королю мавров: если расправиться с Роландом (придётся, конечно, перебить его маленький арьергардный отряд), то Карл Великий со своим огромным войском не страшен - он вернётся за Пиренеи, и войны не будет.

[Dgared]

Хоттабыч, спасибо, удачный пример.

[Dgared]

Erinn пишет:
При чем описанный в конце старик, совсем непонятно.

Читающим - достаточно. И загляните в приват, будьте добры.