Глава 5.

Тот же день.

       Колеса радостно стучали, солнце рисовало на скамьях длинные золотистые полоски. Электричка уносила граалеискателей на запад.
       - Слушайте, - сказал жизнерадостный Аллен, наклоняясь к друзьям, - мы же отправляемся в настоящий поход Грааля! Как в песне - "Поход Грааля есть полет..." Помните?
       - "А для бескрылых - смерть", - мрачно продолжил Марк.
       - Ну... да. Но я же не о том! Помните, - рыцари, отправляясь в Поход, давали обеты? А мы чем хуже?
       - Всем, - усмехнулась Мария. Но Аллен, нимало не смущаясь, продолжал;
       - Вы помните, какие? Не проливать крови, не прелюбодействовать, и так далее... Наверно, это наш долг. Давайте, ребята, а? Уж коль скоро мы - новое рыцарство...
       - Я ни в чем клясться не собираюсь, - предупредил Роберт, предусмотрительно отодвигаясь к окну. Друзей было как раз шесть, и занимали они ровно две скамейки в электричке - друг напротив друга.
       - Тебя никто и не просит, ты тут вообще просто так, - отмахнулся его младший брат. - Но вы, ребята, меня понимаете! Давайте дадим обеты праведности, чтобы все было как в Древние Века?
       - Давай, - загорелась Клара. Темные глаза ее сияли, волосы на солнце отливали серебром. Удивительные у нее были волосы - такие темные в тени и так ярко бликующие на свету.
       - Ну, что они там обещали? - вспоминал Аллен, как никогда жалея, что с ним нет книжки "Преданий". - Во-первых, не проливать крови...
       - А ты что, собирался? - восхитился Марк. - Кроме того, зарекаться вредно: а что, если славный рыцарь Персиваль разобьет себе нос? Гори потом в аду за неразумные обеты...
       - М-марк, - зверским голосом сказал Аллен, явно собираясь кого-нибудь убить. - Не смей меня ТАК НАЗЫВАТЬ!!! Никогда!!!
       - Ну, успокойся, - Мария обняла его за плечи. - А ты бы лучше не дразнил его. Как пятилетний, в самом деле... Понятно же, что речь идет не о своей крови, а о чужой. По большому счету, кровь даже и можно проливать, если уж деваться некуда, главное - не убивать.
       - Слышал, Аллен? Нельзя убивать, - пояснил Марк, для которого заткнуться иногда было делом невыносимой сложности. - Так что, если ты меня хотел бескровно придушить за "Персиваля", это тоже запрещается...
       - Ну пожалуйста, помолчи, - досадливо прервала его излияния Клара. - Он по делу говорит. Я тоже считаю, что обеты в походе - это правильно. Что там еще, Аллен?
       - Думаю, что не лгать, - высказался поощренный поддержкой "славный рыцарь". Его до сих пор глодало раскаяние: в Дольске ему пришлось выдать матери изрядную порцию вранья относительно цели и способа их путешествия. Замечательная и всепонимающая Елена Августина в некоторых вопросах все же оставалась настоящей провинциальной матушкой; например, она считала, что путешествовать на перекладных электричках опасно и ненадежно. Также она всегда пребывала в заблуждении относительно материального положения собственного сына. ("Она только зря расстроится, а помочь все равно не сможет", - обосновывал Аллен такое положение вещей).
       - Да, не лгать, - внезапно загорелась Мария, вспомнив, очевидно, какие-то свои недавние неприятности. - Если уж не можешь сказать правды, так и говори: "Я не могу ответить по такой-то причине". Вот этого нам всем очень не хватает...
       - И еще они постились, - вспомнил Аллен. - Некоторые - даже очень строго. Сэр Борс, например, дал обет не вкушать ничего, кроме хлеба и воды, и не спать в постели, пока длится Поход.
       - Ну, в постели мы спать и так не собирались - разве что спальники считать за таковую, - вмешалась Мария. - А вот насчет хлеба и воды я решительно протестую. Во-первых, это очень вредно, особенно при активном образе жизни, когда приходится много и подолгу ходить. Во-вторых, у некоторых из нас - точно я знаю про себя и Аллена - желудки не луженые, как у непрошибаемого Борса, а напротив, очень больные. А Кларе так просто необходимо правильно и хорошо питаться, горячее есть, если мы не хотим ее нести на носилках впереди войска.
       - Кроме того, у нас половина припасов - мясные консервы, - ввернул Роберт, который вообще-то в обсуждении не участвовал и с непроницаемым выражением лица смотрел в окно. - Что мы, зря деньги тратили? Я один столько тушенки не съем...
       - Значит, не будем поститься, - подытожил Аллен. - Ну разве что в среду и в пятницу, если получится, - добавил он, покосившись на Йосефа, сидевшего напротив него, на краю скамьи, и улыбавшегося - непонятно, с одобрением или насмешливо. - Вместо поста можно дать обет хранить целомудрие, - неожиданно вспомнил он еще один аспект рыцарской аскезы.
       - Ничего себе! - возликовал Марк, аж подпрыгивая на своем месте от восторга. - А я-то думал, на Стеклянных островах мы с тобой сразу закатимся в бордель... Аллен, дорогой, объясни - у нас что, есть возможность целомудрие не хранить? Как ты спланировал наш поход, в таком случае?
       Сидевший между Марией и братом Аллен завертелся от смущения, раздумывая, будет ли прилично и рыцарственно дать другу в нос. Спасла его, конечно же, Клара:
       - Марк, хотела бы я знать, есть ли в мире хоть что-нибудь настолько серьезное, чтоб не вызвать у тебя младенческого восторга? Значит, на чем мы остановились, Аллен? Получается как раз три обета, так?
       - Три. Непролитие крови, правдивость, целомудрие. Ну что, будем клясться?..
       - Я не собираюсь, - подал голос Роберт. - Кроме того, мне сдается, что это все как-то очень неправильно. Впрочем, это ваше дело, но по-моему, чем меньше клятв, тем лучше. Но я, опять-таки, не вмешиваюсь, братик, не надо сверлить меня взглядом.
       - Вот и не вмешивайся, раз ты такой... - Алленн хотел сказать "скучный", но вдруг увидел сцену со стороны - детишки придумали новую забаву, а взрослый скучный дядька им все чуть не испортил - и оставил этот эпитет при себе.
       - Йосеф, а ты что думаешь? - спросила Мария, трогая священника за рукав. Он со своми обычным мягким выражением лица типа "не-хочу-вас-обидеть-но..." пожал плечами:
       - Знаете, я думаю, христианину вообще не следует давать клятв. Кроме одной, которая дается при Крещении - служить Господу всеми своими делами. Кроме того, это все - целомудрие, чистота, правдолюбие - это же заповеди, которые и так, безо всяких обетов, нужно всегда исполнять... Вы, конечно, делайте как хотите, может быть, для вас это правильно. Только есть такой закон мира - слова призывают события. Едва поклянешься чего-нибудь не делать, тут же жди искушения, да еще такого сильного, что можно сломаться...
       - Ну мы и не будем клясться, - глаза Клары горели воодушевлением от новой идеи. - Просто дадим обеты, что будем очень стараться так поступать. Вернее, не поступать. - Она протянула руку, и Аллен взял ее холодные полупрозрачные пальцы. На руку Аллена положила ладонь Мария, и после минутного колебания к общему рукопожатию неожиданно присоединился Марк.
       - Обещаем Тебе, Господи, что пока длится поход за Твоей Чашей, мы приложим все свои силы и старания к тому, чтобы...
       - Хранить целомудрие, не проливать крови и говорить только правду, - поддержали Аллена голоса его друзей. - Роберт, разбей пожатие, пожалуйста!
       - Я в этом деле не участвую, - и рыцарь демонстративно отвернулся к окну. Происходящее ему все больше и больше не нравилось.
       - Давайте я разобью, - и Йосеф, слегка размахнувшись, мягко разрубил ладонью их сцепленные руки. - Ну вот, дело сделано, дай Бог, чтоб ко благу.
       - Это уж вряд ли, - пробурчал Роберт, подозрительно вглядываясь в конец залитого солнцем прохладного вагона. - Кажется, к нам идет контролер. Ну, господа поклявшиеся, готовьтесь - сейчас врать придется.

       Садясь в электричку, граалеискатели в очередной раз пересчитали свои деньги - и поняли, что денег у них мало. Особенно если учитывать, что переход через "сухую" границу без приглашения "с той стороны" в нынешние неспокойные времена стоил больше ста марок на человека. Никаких приглашений у шестерых друзей, конечно же, не было, а предложение Марка их нарисовать не внушило доверия никому. ("Весь месяц будем искать Грааль в пограничной тюрьме для мелких нарушителей", - высказалась Мария). А предстояла ведь еще и граница водная, которую без билетов на теплоход преодолеть никак невозможно... Не говоря уж о том, что в дороге нужно еще и питаться, и запасаться провизией было решено в "перевалочных пунктах" по пути, что позволяло путешественникам не тащить с собой тяжеленные запасы на месяц вперед. Таким образом, "свободных" денег у граалеискателей оказалось всего ничего. Единственным приемлемым способом экономии было не покупать билетов на многочисленные электрички, положась на удачу и отсутствие особенно злых контролеров.
       - Высадят - значит, выйдем, на следующей доедем, - убеждал друзей Аллен, которому такой способ передвижения был не впервой. В своей родимой дольской электричке за все время самостоятельной жизни ему приходилось платить не больше пяти раз, и то в основном когда он ездил с матушкой или Робертом. - От контролеров всегда можно откупиться - соврать ему чего-нибудь, сунуть горсть медяков... Сердце у него не железное, может, и отстанет. Тем более нас будет много, шестерых в одиночку не высадишь, придется ему смириться с неизбежным...

       Контролер - высокий парень лет двадцати - медленно шел по вагону, прокалывая билеты специальными щипчиками, и у Аллена по спине пробежал неприятный холодок. Йосеф оказался прав, обет не лгать уже начал приносить малоприятные плоды. Будь Аллен один, он бы вскочил и удрал в другой вагон, а на какой-нибудь остановке, выскочив, забежал бы контролеру "с тыла" - в уже проверенную тем часть поезда. Но незаметно проделать такое вшестером не представлялось возможным, оставалось рассчитывать на удачу и на весьма сомнительное личное обаяние. Может, попросить говорить Клару? Она девушка все-таки... Но, взглянув на Клару, спрятавшуюся за Марковскими широкими плечами, Аллен прочел в ее глазах полную растерянность, даже нечто вроде ужаса, и явственно понял, что от нее сейчас толку не будет.
       - Ваши билеты, - дружелюбно произнес контролер, протягивая руку. На кисти у него болтались не очень чистые нитяные браслетики, какими украшала себя "неформальная" молодежь.
       - Нету у нас, - с тяжким вздохом признался за всех Аллен. Он кожей чувствовал не по-хорошему радостный взгляд Роберта и злился.
       - Ну, тогда платите штраф, - весело предложил парень, доставая из маленького портфельчика книжку квитанций.
       - Мы... ох, мы не можем платить штраф. Давайте мы лучше выйдем, - Аллен ненавидел себя за вздор, который ему приходилось нести, и чувствовал, что некоторые из его друзей вполне разделяют это чувство.
       - Денег, что ли, нет? - понимающе спросил служитель порядка, проявляя редкую для представителя его профессии лояльность. Аллен взглянул ему в лицо, в зеленовато-карие, как у самого Аллена, глаза - и отчетливо понял, что их компания контролеру нравится, и нужно только сказать - "Да, нет денег", чтобы тот махнул на них рукой и пошел дальше, а они остались тут сидеть в покое до самого Кроссинга...
       Но тут некое движение со стороны Клары привлекло его внимание, он встретился с ней взглядом, помялся еще пару секунд - и обреченно ответил:
       - Есть у нас деньги. Просто они нам для другого нужны.
       - Для чего это? - поднял брови тот, заинтересованно присаживаясь на соседнюю скамейку.
       - Ну, понимаете, у нас впереди долгое путешествие, - принялись наперебой объяснять Мария и Клара. - Там нужно границу переходить... Даже дважды... И еда, опять же, понимаете...
       - А куда вы собрались-то? Я сразу заметил, что вы какие-то особенные... У вас что, какое-нибудь приключение?
       Граалеискатели быстро переглянулись. Марк пожал плечами, Йосеф подвигал бровями, Мария чуть заметно покачала головой.
       - Понимаете, мы... не можем вам сказать. Это тайна.
       Парень быстро встал, обида легкой тенью пробежала по его лицу.
       - Ну, извините, раз все так... Некоторые, и правда, считают, что контролеры - это не такие же люди, а некие злодеи, вроде мытарей... Да не буду я вас высаживать, очень мне это нужно... Езжайте куда хотите...
       Он двинулся прочь по проходу. Йосеф требовательно посмотрел на Клару, та отчаянно замигала Аллену.
       - Ребята, может... А почему бы нет? Мы же сначала думали, что эта весть - она для всех...
       - Я и сейчас так думаю, - неожиданно резко высказался Йосеф. - Весть - для любого, кто сможет ее услышать. Верните его, пока не поздно.
       - Эй, как вас там... Контролер! - крикнула Клара, приподнимаясь с места. Несколько деревенского вида пассажиров удивленно оглянулись на ее крик. - Идите сюда!.. Ну... пожалуйста!
       Юноша в потрепанной зеленой рубашке с красной контролерской повязкой на рукаве уже приоткрыл дверь, чтобы выйти из вагона; он удивленно развернулся и посмотрел в их сторону, а потом медленно, словно бы сомневаясь, пошел обратно.

       - Нет, здесь вы не пройдете, - новый знакомец так низко наклонился над картой, что его длинные коричневые волосы касались Халльгерских гор. - Это болото за последние несколько лет расползлось чуть ли не вдвое, а карта у вас - девяносто девятого... Кроме того, вот тут вовсе не зеленый лес, а военная база. Решетки, стены, собаки... - он зябко поежился.
       - Откуда ты знаешь? - подозрительно спросил Марк. Ему, единственному изо всех, этот парень не внушал доверия. Аллену с Кларой он, напротив, нравился все сильней - за десятиминутный разговор им казалось, что они знакомы лет пять.
       - Да я тут ходил, было дело, - нимало не обидевшись, ответил юный контролер. - Вообще очень люблю путешествовать - у меня даже прозвище такое: Странник.
       - Откуда? - улыбнулась Мария, посматривающая на него с явным дружелюбием.
       - Из начальной школы, как ни странно... Мы писали сочинение на тему "Кем я хочу стать". Мое начиналось так: "Я хочу стать странником, чтобы странствовать разные странствия по странным и прекрасным местам". Знаете, эту фразу потом полшколы цитировало, и учителя, и ребята... При виде меня каждый открывал рот и выдавал: "Хочу стать странником"... Так оно ко мне и прилепилось, до сих пор держится.
       - А как нам с этим-то быть? - Роберт кивнул на карту. - Может, другой маршрут нарисуем?..
       - Да пожалуйста! На этой военной базе меня чуть овчарки не съели, я больше туда ни ногой... Меня, понимаете ли, тоже прекрасный зеленый лес привлек, хотелось его изучить... Но вот здесь, в обход базы, есть шоссе. Крюк изрядный, зато здесь ходит рейсовый автобус до села Дубки. А отсюда - сами видите - даже удобнее получается...
       - Спасибо, - Роберт хотел сделать на карте пометку, но Странник его остановил:
       - Зачем? Если я с вами пойду, эта карта вообще не понадобится. Эти места я знаю, а дальше пойдем по моей карте, она несколько новее...
       - А ты пойдешь с нами? - ненатурально удивился Марк и получил в ответ ясный карий взгляд:
       - Если вы того хотите. Я воспринял ваш рассказ как... нет, не приглашение, а нечто вроде Зова. Как будто у меня в голове протрубила труба, и голос сказал: "Вот туда-то тебе и было надо!" Но если я ошибся в ваших намерениях, то... извините. Я вам покажу по карте, как лучше пройти.
       - Лучше бы тебе пойти с нами, я был бы рад, - неожиданно изрек молчун Йосеф, и все оглянулись на него, ожидая продолжения речи, но продолжения не последовало. Йосеф смущенно улыбнулся, всем своим видом показывая, что не собирается решать за всех.
       - Да и я тоже, - поддержала его Клара, глядя почему-то на Аллена. Тот поспешно, но вполне искренне присоединил свой голос к нестройному хору, упрашивающему Странника составить им компанию. Странник Аллену действительно нравился - он был какой-то легкий и очень свой, будто именно его в компании и не хватало. Правда, молчащий Марк, кажется, придерживался другого мнения.
       - Ладно, - просто ответил Странник, вставая. - Тогда я сейчас забегу домой, быстро соберусь и предупрежу родных.
       - А как они на это посмотрят? - озаботилась Мария.
       - Кто, родные? Да совершенно нормально: я иногда так исчезаю на месяц или больше, оставив записочку, что пошел странствовать. Родители привыкли. У них кроме меня еще три сына и две дочки, так что там и без меня забот хватает. Вот с работой, правда, будут неприятности... Ну, да это чепуха. Видно, не судьба мне быть контролером.
       - Как тебя вообще в контролеры занесло? - спросил Аллен, которому с каждой минутой Странник нравился все больше.
       - Да случайно... Очень нужны были деньги на летние странствия, я к морю хотел поехать. А у нас в деревне летом только два вида вакансий: на почте по письмам штемпелем стучать или на железной дороге людей обирать... Я и выбрал второе - хоть и железная, а все-таки дорога. На почте в четырех стенах меня бы за два дня моль насмерть съела... - Странник так искренне улыбнулся, что Клара не выдержала и улыбнулась ему в ответ.
       - О! - внезапно подпрыгнул он, когда поезд начал замедлять ход: - Да это никак моя станция! Ну, я побежал. Ждите меня на вокзале в Кроссинге, я постараюсь быстро... - и Странник в три прыжка добрался до двери, Мария только и успела воззвать ему вслед:
       - Стой! Ты даже не сказал, как тебя зовут!
       Ответ пришел уже снаружи; Странник, наклонившись к открытому окну электрички, крикнул: - Гай! Гай Ксаверий! Без меня не уезжайте!.. - поезд тронулся, ветер откинул нечесаные волосы Гая, и вскоре его длинная фигура с красной повязкой на рукаве стремительно улетела назад вместе с залитой солнцем платформой. Будто и не было никакого Странника.
       - Болтун, - вынес Марк свой вердикт. - Он нас, наверно, где-нибудь здорово подведет.
       - Вот и неправда, он очень славный юноша, - возмутилась Клара.
       - Ты на себя сперва посмотри, а потом других болтунами обзывай, - поддержала ее Мария, не упускавшая случая прищемить Марку хвост.
       - Мне тоже Гай понравился, - добил Аллен уже поверженного наземь товарища.
       - Нет, правда, - примирительно заговорил Роберт, кладя Марку руку на плечо, - нельзя же так быстро выносить суждение о человеке! Мы еще посмотрим, что он за друг; одно понятно уже сейчас - он знает дорогу. Что бы мы без него делали? Вязли бы в болоте или дрались с часовыми на этой несчастной базе! А если мы в дороге не сойдемся характерами, всегда можно будет расстаться, он человек самостоятельный...
       - Бездельник он самостоятельный.
       - Ма-арк! Кто бы говорил! Кто полгода лежит на кровати и пьет с "боевыми товарищами" вместо работы?
       - Ребята, ребята, прекратите... Вам только поссориться не хватало...
       - Да, мэм, хорошо, мэм. Куда уж такому виллану, как я, пререкаться с этот отшень благородный рыцарь... Только, помяните мое слово, все равно я этому Гаю не стал бы пока доверять.

       На вокзале в городишке Кроссинг друзья провели уже четыре часа. За это время они успели перекусить гадкими вокзальными бутербродами, полюбоваться на закат над крышами домов и выпить четыре бутылки газировки. Клара под бдительным присмотром Марии приняла свои ежевечерние таблетки из трех разных пузырьков и еще какую-то гадость вроде сиропа - из бутылочки. Теперь в грязноватом зале ожидания она читала Йосефову Библию и периодически огорошивала друзей внезапными цитатами; Мария мелкими стежками шила в углу нечто и никому не показывала; они с Кларой успели отлучиться в местный хозяйственный магазинчик и приобрести там что-то очень нужное. Йосеф, нацепив на нос очки - он был слегка близорук - читал кроссингскую газету и недоуменно качал над ней головой. Роберт притворялся, что изучает карту, но на самом деле, кажется, дремал. Аллен столь же усердно притворялся, что пишет стихи, а на самом деле сидел и волновался. Этому немало способствовал Марк, мерявший пустой зал шагами; на лице его застыло выражение "А я вам что говорил?"
       - Прекрасный город, - застывая напротив окна, высказался он. - Возможно, мы проведем здесь остаток жизни.
       - Ну, Марк, не капризничай, - дружелюбно сказал Роберт, просыпаясь. - Сказал же человек, что приедет. Мало ли что его могло задержать. Вот если до утра не появится - тогда уедем без него.
       "Ненавижу спать сидя", - подумал Аллен, но вслух не сказал.
       - Да онемеют уста лживые, которые против праведника говорят злое с гордостию и презрением, - внезапно зачитала Клара. Все вздрогнули.
       - О Господи, что это?
       - Тридцатый псалом, - дернула плечом девушка и вновь погрузилась в чтение.
       - На третий путь прибывает электропоезд до станции Чудь, - внес свою лепту в разговор динамик вокзального радио. - Паф-фтаряю...
       В этот-то момент и появился Гай Ксаверий. За спиной у него болтался средних размеров рюкзак, а сам он имел вид немногим более встрепанный, чем в момент их первой встречи. На голове его красовалась потрепанная замшевая шляпа, из-под шляпы свисали длинные волосы.
       - Привет всем! Бежим скорее, это наша электричка!
       Все повскакали и принялись кое-как рассовывать пожитки по рюкзакам. Йосеф в спешке уронил очки, Мария запуталась в своих нитках и иголках. Несмотря на нелепость ситуации, Аллен вдруг понял, как сильно он рад, что Странник все-таки объявился.

       В последний момент вскочив в чудскую электричку и отдышавшись, друзья принялись расспрашивать Гая, что, собственно говоря, происходит.
       - Да ничего особенного. Четыре часа мы едем до Чуди, это деревня такая, потом встаем в лесу недалеко от жилья и спим до утра.
       - То есть как? Ночью идти придется? - осведомился Марк.
       - Пустяки, пара километров. Да и темно не будет, сегодня полнолуние, и небо чистое...
       Аллен внутренне застонал. Кажется, они попались в руки тирану.
       - Я взял тент, могу спать без палатки, - сообщил Гай. - А сейчас, пока погода хорошая, можно и у костра...
       - Да нет нужды, в палатках место есть, - отозвалась Мария. - Только знаешь что, у Клары слабое здоровье. Ей по ночам нужно спать, и вообще нельзя переутомляться.
       - Пустяки, я себя прекрасно чувствую, - запротестовала девушка. Романтика ночного леса влекла к себе ее сердце, только синеватые круги под глазами говорили о другом. - Ты лучше скажи, где ты пропадал столько времени?
       - Ну, так... везде понемногу. С работы пришлось увольняться, потом, опять же, сборы... А перед самым уходом меня поймал отец и заставил забор красить - решили родичи, как видно, извлечь из меня какую-нибудь пользу, пока я на месяц не запропастился. А после забора мыться заново пришлось... Я же приехал, а это главное, правда? Вот смотрите лучше, что я принес...
       И Гай извлек из кармана ветровки сложенную в несколько раз карту. Эпитет "несколько новее" к ней подходил как нельзя хуже - она была потрепаная, с разводами от какой-то воды, и вообще имела вид весьма антикварный. Хозяин с гордостью развернул свое сокровище, подклеенное по сгибам липкой лентой, и разложил у себя на коленях.
       - Я вспомнил вещь, которая может нам очень пригодиться. Это насчет границы, там ведь нужно много платить? Так вот, я знаю, как пересечь ее бесплатно. Правда, не на поезде, а так, своим ходом.
       Шесть голов заинтересованно склонились, следя за Гаевским пальцем, скользящим по потертой бумаге.
       - Вот, видите - это железная дорога. Вот здесь начинаются горы. А это - пограничный город Файт, где поезд долго стоит, по нему ходят таможенники и собирают с пассажиров дань. А если взять билет до Файта, вы там просто выходите, и никто вас не грабит. Но штука в том, что Файт расположен по обе стороны границы, в данном случае - по обе стороны гор. Второй город после раскола Республики обозвали Монт-Файт, то бишь Горный, чтоб его с первым не путали. Ужасно глупо, они же оба одинаково горные. Но жителям, им все равно, где граница, у них по другую сторону гор друзья и родственники. Вот они и ходят туда-сюда - уже лет двадцать как ходят. Мы, я думаю, можем их путем воспользоваться. Один мой друг так границу переходил - его местные запросто провели, два часа - и никакого разорения.
       - А что за дорога? - проникся интересом Роберт. - Через горы, что ли? Пожалуй, нам это подойдет...
       - Через горы, только понизу, - кивнул Странник. Сердце Марии нехорошо екнуло.
       - То есть как это - понизу?
       - Через сквозную цепь пещер. Там общая для обоих Файтов система канализации.
       - Нет, нет и нет, - решительно сказала Мария.
       - Да вы не думайте, там совершенно чисто и даже красиво. Только проложены такие толстые трубы. Я сам там не был, но знаю, как такие места выглядят...
       - Нет, нет и нет, - еще раз повторила побледневшая женщина. - Под землю я не полезу. Ни за что на свете.
      
       После четырехчасовых уговоров, возглавляемых проникновенным Робертом, Марию удалось уломать. Она обещала изо всех сил преодолевать свою жуткую клаустрофобию и даже не визжать очень громко, когда на нее свалится "какая-нибудь пещерная гадость" ("Потолок, что ли?" - изумился простодушный Гай.) По мнению Марии, никакое благое создание не могло жить под землей, где нет даже света солнышка. Пещеры, по ее представлению, были прибежищем забытых Богом инфернальных тварей, к каковым причислялись летучие мыши, черви и полумифические "гигантские крысы".
       - Нет там никаких летучих мышей, - утешил ее Гай. - Разве что обыкновенные...
       Марк, любивший пещеры, попытался реабилитировать в ее глазах "прекрасные подземные чертоги, напоминающие о катакомбном христианстве", но все его вдохновение не принесло плода.
       - Предпочитаю сразу в Колизей, ко львам, - отрезала Мария. На все немыслимые жертвы она согласилась на определенных условиях: чтобы ей не пришлось идти ни первой, ни последней, чтобы ее кто-нибудь всю дорогу держал за руку, и, наконец, чтобы в другую руку ей дали нести зажженный фонарик. Все это ей, конечно же, немедленно обещали.

       На станцию Чудь электричка прибыла около полуночи. Граалеискатели, щурясь в темноту, выгрузились на холодную платформу без единого фонаря. В небесах пылала необыкновенно яркая полная луна, и черные лунные тени деревьев ложились под ноги, когда друзья вслед за Гаем спустились на мокрую от росы тропинку и зашагали к лесу.

3 июня, понедельник.

       Как ни странно, переночевали они превосходно. Когда Аллен утром выполз из палатки, которую делил с Марией и Кларой, он поразился красоте места, выбранного Гаем для ночлега. Песчаный берег мягко спускался к воде, сосны сияли в утренних лучах. Аллен с детства любил именно сосновые леса, да и речка была изумительная - медленная, сверкающая, с коричневатой торфяной водой. В ней хотелось тут же искупаться, и Аллен решил это непременно сделать как можно скорее. Раньше всех проснулся Гай, отказавшийся лезть в палатку; теперь он возился у весело горящего костра, подкидывая хворост. Клара сидела рядом, завороженно наблюдая за процессом. Над огнем уже что-то кипело в большом котелке. Кажется, Аллен пробудился как раз вовремя.
       - Доброе утро, - сказал Гай, улыбаясь так замечательно, что Аллен сразу же позабыл все претензии, которые вчера твердо намеревался ему высказать. Речи эти в основном касались обычая в темноте заставлять своего ближнего рубить колышки для палатки. Но вместо обличения из уст Аллена вырвалось только "Доброе утро!" В такой прекрасный день разве можно быть чем-нибудь недовольным, если тебе восемнадцать лет и ты со своими друзьями отправился в Поход Грааля?
       Из леса появился Марк. На плече он нес огромное бревно, напоминая Мартина-богатыря из народных сказок. За ним следовали Роберт с Йосефом и тащили точно такое же бревно, но вдвоем. Они вызывали ассоциации с рекламной картинкой "Третий Президент на строительстве больницы". Йосеф слегка хромал.
       Бревна были брошены у костра, на одно из них сразу же уселась Мария. Она только что умывалась, волосы ее еще блестели от воды.
       - Ты что, ногу натер? - от ее бдительного ока не укрылась Йосефова хромота. - Иди-ка, я пластырем заклею. Что ж ты раньше-то не сказал, вон Клару я еще вчера лечила...
       - Да пустяки, - Йосеф махнул рукой, но Мария не отставала, и он, сдавшись, закатал штанину. Мария так и ахнула: на щиколотке красовалась вздувшаяся опухоль сильного растяжения.
       - Ничего себе! Где это ты так?! И что ж ты молчал?!
       - Да ночью где-то, в темноте... Запнулся обо что-то по дороге... Что ж тут говорить, я думал, само пройдет...
       Обругав неудачливого друга последними словами, Мария прощупала его ногу, проверяя, нет ли вывиха; вывиха, к счастью, не было. Плотно замотав больную щиколотку эластичным бинтом, так что ноги у Йосефа теперь заметно различались по толщине, Мария под страхом смерти запретила ему носить бревна и вообще ходить без крайней нужды. Хорошо бы было ему пару дней совсем не ходить, но, увы, такой возможности в ближайший месяц не предполагалось. Просьбы беречь ногу и блюсти ее хотя бы в относительном покое увенчались тем, что Роберт срубил в лесу крепкий посох и вручил его Йосефу.

       За завтраком всех удивила Клара: в качестве посуды она извлекла из рюкзака фарфоровую тарелку и чашку с золотой каемочкой. Чашка и тарелка были всеми дружно осмеяны, и Роберт пообещал девушке купить ей при первой возможности что-нибудь более соответствующее обстановке. Йосеф перед едой тихонько сказал короткую молитву, чем несказанно смутил заметившего это Аллена, у которого взыграло чувство собственного несовершенства. Марк поразил Клару своей безразмерной алюминиевой кружкой, которую он почему-то называл "сироткой" ("Ну, понимаете, сиротская кружечка. В нее подаяния можно просить или глоточек молочка у добрых селянок...") Половина котелка чая ушла в бездонную "сиротку", но при этом никто не остался обиженным, и теперь Аллен, развалясь на травке, обрел склонность к мирным беседам.
       - Слушай, Йосеф, а как ты стал священником? Мне всегда было интересно, отчего с людьми случаются такие вещи. Должен, наверное, быть какой-то конкретный день, в который ты понял свое... призвание? Это ведь призвание, а не просто работа, правда?
       - Это слишком долгая история, - отвечал Йосеф, задумчиво глядя в небо, где бежали быстрые перистые облака. - Лучше как-нибудь потом, если получится. Да и вообще... я не очень люблю о себе рассказывать. Хотите, лучше расскажу, как святой Франциск был призван?..
       - Нам бы пойти не мешало, - ненавязчиво заметил Роберт, поглядывая на часы на запястье. - Здесь, конечно, очень здорово, но мы, помнится, на Стеклянные Острова собирались...
       - Идти так идти, - моментально согласился молодой священник и начал медленно вставать, опираясь на посох. - Что-то я стал старенький, да и растолстел. Правда, только одной ногой почему-то...
       - Если ты вздумаешь мыть котел, инвалид несчастный, я тебя убью, - предупредила Мария, угадывая его намерения. - Даже обет мне не помешает... - но под серьезным и грустным взглядом Роберта она осеклась и нагнулась собрать посуду.