В продолжение рунной темы
Связь времен - на ветру паутинка,
Легкий шаг, седина, серебро...
Первой руной, отточенным "тинко"
Обреченный, берись за перо,
Летописец! Металл по металлу
Бьет вслепую, но ты - запиши!
...А за окнами ветер устало
Разметает обрывки души.
По поводу обещанного лета
|
Острогожскому музею посвящается
...содрогается крепость; к могилам царским
cудьба близится; Мертвые встали;
клятвопреступников время настало;
вновь соберутся у Эреха-Камня...
Слова Мальбета-прорицателя (пер. А. Горелика)
|
Дождь и холод бьют исправно в это лето
По надеждам, выходным и нашим силам.
Эй, покойники, попомните Мальбета:
Мы - судьба, что подбирается к могилам.
Встаньте, мертвые! А впрочем, мы восставим,
Восстановим, приукрасим, но при этом
Ни от клятвы, ни от славы не избавим,
Из не-жизни вашей сгинув вместе с летом.
Нас не будет там, где раз в году хотя бы
Ваши души собираются, глазея:
Камнем Эреха вам - каменная баба
Во дворе провинциального музея.
На душе сыреет осень, дождь на коже.
От слепого неба отразится гулко:
"Отпусти меня..." Не дергайся, прохожий:
За спиною - лишь сквозняк из переулка.
18 сентября 2000
Эовин-2000
Нет, не травы степные, сухие на вкус,
Не ветра, заплутавшие в гриве, -
Наконец-то со скрипом оконченный курс,
Жидкий чай в эдорасском архиве,
Эта бледная жизнь, этот бренный стеллаж,
Тридцать три неразобранных дела...
И ехидный Эомер: "Студент, а туда ж -
Прямо в сказку попасть захотела!"
Да уж, сказка - скрипуче и полутемно,
И пути заплетаются втуне,
И немыто, похоже, любое окно
С достославных времен Анадунэ.
А заезжий красавец, атлет, архивист
Третий день то поссорит, то мирит,
Весь архив, трижды смяв и разгладив, как лист
(Вязью сверху: "...музей. Минас-Тирит".)
"Вам - совет (к вашей пользе, в конце-то концов):
Привыкайте во мне видеть брата...
Впрочем, скоро в дорогу - Тропой Мертвецов..."
(Эру Праведный! Снова цитата!)
И знакомая жалость (зачем, Следопыт?):
"Эх, студент, а туда же, туда же..."
За немытыми стеклами - цокот копыт:
Тривиальная конная стража.
Картотеки, дела... Не поднять головы.
Все пропитано пылью и сонно.
Но легенды встают из зеленой травы
И влетают в окно неучтенно.
октябрь 2000
* * *
|
I sang of leaves, of leaves of gold,
and leaves of gold there grew...
|
Я пела о лете во дни запоздавшей весны,
Я пела о Поле среди толчеи городской...
И хищный прищур кочевой - вновь на лике Луны,
И звон проводов непонятною полон тоской.
Я пела о битвах былых - и ответил мне вой
Неведомо чей, над пустынною балкой, навзрыд.
Я пела о золоте древнем, но, скрыты травой,
Ведут перекличку курганы: - "Разграблен!" - "Разрыт!"
Слишком много скитаний по стойбищам ста экспедиций,
Как поверить в тебя, обретенный воронежский рай?
Оплети разнотравьем меня,
Опои потуданской водицей,
Вознеси на отвал, зачерти и скажи: "Выбирай!"
И скажу: пусть кому-то милее просторы Эккайи,
Белокаменный Валимар, Оромэ радостный рог, -
Ни к чему мне алмазная пыль,
Я себя меловой обрекаю,
И тебе Лесостепь, Дивье поле, Дорога Дорог.
апрель 2000
Антиисторическая баллада
Академик привычно мечтал о двенадцатом веке,
Проектировал терем бревенчатый вольному князю,
Размещал меч варяжий, фиал, привезенный "из греки",
Ломкий свиток о травах, увитый латинскою вязью.
Измерял галерею шагами, делил на сажени,
Даже к граням оконца аршин приложил втихомолку:
"Все прилажено, княже, гряди от пиров и сражений,
Все дружины вперед, без дорог, перекинувшись волком!"
Академик любил реконструкции вольное право,
Длил сравнения лесть: книжник, конник, нестарый мужчина...
А в единой строке встал Всеславур на месте Всеслава.
...Так и бродит эльфийская тень в монографии чинной.
Тронет тканый футляр - сам собой раскрывается травник,
Пред мечом повторяет стихи на Высоком Наречьи...
Академик в тревоге. Его успокоил бы правнук,
Да тому глубоко безразличны дела человечьи.
Жаркой клятвой томим, он сражения ищет. Но странно:
Ныне волчьи следы прочь от черной ведут цитадели!
Видно, полоцкий князь пробежал по равнине Лотланна,
Да на Русь повернул, в налетевшей растаяв метели.
3 февраля 2001
***
Эльфийское золото стало золой,
И серебро - водой.
Звонкая сталь - ныне ветер злой,
Счастье всплыло бедой.
Золото гномов стало песком,
И самоцвет - скалой.
Вровень с обителью облаков
Горы - за слоем слой.
Золото смертных доныне в земле -
Сладкий желанный мед.
Времени синий отлив в серебре,
Зелен бронзы налет.
Душу доверивший серебру,
Золоту - пусть хранят! -
Как удивился он поутру
Звону наших лопат!
18 февраля 2001
Стеклянная осень
Осенние сосны - такие же, как до поры.
Осенняя суть - охлажденной души автаркия.
Клоки паутины, обрывки созвездий, миры...
Такие, как прежде? Такое, такая, такие...
Под перистым небом, где бросили зерна дожди
(Но хляби - в грядущем), дрейфую в осеннем покое.
Осенние письма: "Дороем курган, подожди,
Приедем, засядем - и будет такое, такое..."
Осенняя мудрость в отсутствие красных чернил
Прикинулась морем, витийствует не умолкая...
Ты веришь6 сезон ничегошеньки не изменил.
Но медлишь у дома под призрачный звон: "Не такая..."
27.09.01, идучи по Малаховке
