11. John Gauss

Не нами жребий брошен, раскинута колода,
Не нами зажжена счастливая звезда,
Сидел себе мужик на крае небосвода,
И ласково глядел через бокал вина...

Вдруг раздавив бокал, слегка обрезав пальцы,
Слизав с ладоней кровь шершавым языком,
Он тихо чертыхнулся - позвал с собою братца,
И новый мир творить в стороночку пошел....

А мы кричим и молимся, и топаем ногами,
И строим дружно храмы,  во славу всех небес
И если, что не так - клянемся мы богами,
А он один и был, к тому ж давно исчез....

12. John Gauss

Мне снился сон: меня распяли,
Забили гвозди в две руки,
Шнурками ноги примотали,
Затем сказали:" Ну беги"
А что? Я Бог, мне наплевать,
Истек по-быстрому я кровью,
А людям ведь еще страдать ,
Грехи замаливать любовью...

13. John Gauss

Лампада, как символ бессилия рока,
Парит не касаясь беспечного мрака,
Дьявол с глазами усталого Бога,
Небрежно листает страницы Ремарка.

Открыты ворота в иные пространства,
За краем стола начинается время,
Уводит дорога за грань постоянства,
А Дьявол грустит и считает творенья.

Возводится замок табачного дыма,
Дракон на ковре показал свой оскал,
А Дьяволу скучно, смешно и тоскливо,
И хочется в стену кинуть бокал.

14. Проклятие Корвина. Lady Corwin

Вперед и вверх! А лестница в крови,
И жизнь за каждый шаг - ступени за ступенью,
А за спиной три четверти пути,
Дай Бог, чтоб он прожил хотя б еще мгновенье!
Последний пал, теперь совсем уж скоро:
Сначала Блейз, потом настанет мой черед.
Плащом в лицо, клинком то в грудь, то в горло,
Гвардейцы падают, а мы идем впед.

Но брат устал, а лестница узка,
Он с боем каждый шаг у смерти вырывает.
Сто футов до конца, вершина так близка!
Но смерть подходит, гибнет Блейз, надежды тают.
И позади остались кровь и брат,
А жив ли он - теперь не в этом дело.
И в Город Вечный, как в кромешный ад,
Ворвался я, когда уже стемнело.

И Эрика увидев в отблесках огня,
Я жаждал лишь пощады своим людям.
Они ж убили всех, кроме меня -
Так пусть же стоны их тебе проклятьем будут!
Не знаю, что ты сделаешь со мной,
Но о пощаде Принцы Амбера не просят!
Да, трона ты добился но какой ценой!
Хотя теперь об этом уж никто не спросит...

Враги, друзья - все на своих местах:
Кому почет, кому - отвесная скала.
Я пью вино, пока я жив еще и в кандалах:
"За Эрика, сидящего в конце стола!"
...Но музыка затихла, в зале - тишина,
Ты в окружении дворян стоишь у трона,
А в сердце будто лопнула струна,
Когда Лорд Каин поднес ТЕБЕ корону.

Ты хочешь, чтобы это сделал я?! -
И на колени Принц поставлен побежденный.
"Я короную Принца Корвина, себя!
И в Амбере теперь лишь я один Король законный!"
Удар... И шепотом ответил зал,
А Эрик, ставший Королем отныне,
Воскликнул: "Выжечь Корвину глаза!
Пусть предано забвенью будет его имя!"

О, Боже милосердный, помоги!
Ты видишь, иногда жестоки братья...
Но я - Принц Амбера, и потому МОИ враги
Сполна познают силу моего проклятья!
Да, за ошибкой следует расплата,
Я заплатил за все - отчаяньем и болью,
Я проклинаю своего родного брата,
Захлебываясь собственною кровью!

Будь проклят ты за ссылку и чуму,
И ты поплатишься за все мои скитанья!
Будь проклят ты за боль и за тюрьму,
За ненависть свою и за мои страданья!
Будь проклят за беспамятство мое,
За Блейза, за отца, за кровь и войны,
Будь проклят за предательство свое,
И никогда тебе не властвовать спокойно!

Будь проклят ты за смерть моих солдат,
Тебя и Амбер - да поглотит тьма!
Пусть я умру, но будь ты проклят, брат!
Я жажду мести, знаю - сбудется она.
Пусть под ногами у тебя горит земля,
Да станет для тебя мой крик смерти объятьем!
Да, у тебя есть право Короля...
Но у меня есть право на Проклятье!

15. Авалон. Lady Corwin

На берегу реки благословенной
Сидели мы, вновь Авалон был с нами,
И лица жгучими омыли мы слезами,
Как горькою морскою пеной.

Но сломаны серебрянные шпаги,
Щиты качаются как листья на ветвях,
Где были башни серебристые - лишь прах
Кружится как слова забытой саги.

Разрушены серебряные стены,
И смыла все потоком алым кровь -
И красоту, и юность, и любовь,
И отраженья звезд в прохладной тени.

Мы помним город в дни его расцвета,
Коней горячих, благородные мечи
И темный эль, и губы мягкие в ночи,
Серебряные башни на рассвете...

Но честь забыта, мир теперь иной,
И некого за прошлое призвать к ответу,
Но время не залечит рану эту...
До Авалона миль - и все, и ни одной...

16. Идиот. Lady Corwin

(на Карасевского "Исповедника")

Если мне говорят: "Поверьте!"
Я вижу лжи острое жало,
И я вижу - предательской сетью
Подлость души людей сжала!
И я вижу тьму их сознанья,
Но не вижу их черных мыслей,
Я лишь тот, кто в глубинах познанья
Ищет смысл таинственный жизни.

Много лет я скитался по свету,
Сокровенной мечтой гонимый,
Я искал его на кометах
И в холодных морских глубинах,
И на белых праздничных свадьбах,
На торжественных траурных тризнах,
И в лачугах, и пышных усадьбах
Я искал тайный смысл жизни.

Я пришел к святой матери церкви,
Я просил у нее ответа:
"Ну зачем людям жизнь после смерти,
Коль не знают, зачем им эта?"
И из кельи, из тьмы и пыли
Мне тихо сказал Исповедник:
"Здесь уж многие с этим были,
Не ты первый, не ты - последний."

В церкви старого мага я встретил
И почувствовал вдруг себя лишним.
Он спросил, хоть не ждал ответа:
"Может знаешь, в чем смысл жизни?"

17. Человек с филином.  Lady Corwin

(На смерть Константина Васильева,
  автора одноименной картины)

На вершине холма, возвышаясь над миром, -
Одинокий старик со свечой в руке.
Филин на перчатке распахнул свои крылья,
И глаза у него  - как янтарь на песке;
И сосна прибалтийская снегом покрыта,
Серая плеть над головой,
И желтый пергамент, письменами увитый,
У ног старика пожирает огонь.

Он не маг, не волшебник, человек ли - не знаю,
Он не Странник, не Бог и не Дьявол, наверно;
Он стоит на пороге, но не Ада иль Рая -
На пороге Пути, под небом вечерним.
Власть и знание, силу и мудрость столетий
Он принес с собой на вершину холма.
Он - старик, его взгляд - тяжел, но светел,
Он стоит на вершине, его плащ - зима.

Упал занавес скорых сумерек зимних,
И закончился день - он дожить не успел.
Он за тридцать лет не устал от жизни
И не сделал всего, что хотел.
Шел старик молодой по земле - один,
Жизнь свою в этом мире - прожил ли он?
И сгорает пергамент с именем "Константин",
С датой смерти Человека с филином.

18. Прощание Рейстлина. Талья

Нет, братец, ты пойти со мной не сможешь.
Мы разные, так создали нас Боги.
Как свет и тьма с тобою мы несхожи,
И наши здесь расходятся дороги.
Твоя лежит туда, где голос Тики
Тебя зовет, и где кве-шу принцесса
Ждет мужа, где лучится взгляд эльфийки...
Ты думал, мне все это неизвестно?

	Еще бы, ну что о любви мог узнать я...
	А много ли мне ее в жизни досталось?
	Твоя же любовь тяготит меня, братец,
	Она чересчур уж похожа на жалость.

Да, жалость может быть немалой силой - 
Когда меня ты закрывал в сражении,
Та мощь, что в битве так тебя пьянила,
Не слабости моей ли отраженье?
Тебе, братишка, предстоит привыкнуть,
Что я в тебе отныне не нуждаюсь,
И перестать моей быть половиной.
Ну что, опять: "Рейст, я не понимаю"?

	Да где уж тебе понять меня, братец,
	Весь ум твой - в руке, что меч сжимает.
	Врагов поражать - все, на что его хватит.
	Вот Танис - тот, может, меня понимает...

Ведь он мог видеть отблеск Нуитари
На черноте волос сестрицы нашей,
Как я его увижу, пролетая
Над проклятой Палантасскою башней.
Мне этот черный свет откроет двери
В тот мир, куда заказан путь другому.
В лицо ночной повеет влажный ветер,
И я скажу: "Ну наконец, я дома".

19. Меч. Эриол-нолдор

    "...- Живи с ним! Служи им Ей !Умри,сжимая его!
    Нанджи мгновение поколебался, потом протянул руку
    и сказал высоким голосом:
        - Он...он будет моей честью и моей гордостью.
        И взял седьмой меч."
                       Дейв Дункан "Седьмой меч"

(1) Посвящение мечу

Да будет сталь твоя крепка,
Да будет верная рука
Сжимать резную рукоять.
Да будут твои враги знать

Что для тебя преграды нет.
Пусть не затмится яркий свет
Клинка и рун,горящих там-
Ты принесешь победу нам.

(2)Вручение меча.

Держи,о рыцарь,сей клинок.
Владей,и имя нареки.
Отныне вы-одно,и Бог
Благославит ваши пути.

За дело чести поднимай,
Клянись защитой слабых быть,
И даму сердца защищать,
И Веру,Кодекс не забыть!

20.  Kull

Я - Шут и мне разрешено
Над слабостями королей смеяться
Ничтожество - до коликов смешно
Когда старается Величием казаться...

Гротескный плащ, что режет вам глаза
Дополню я ухмылкой идиотской
И вы валяетесь, от хохота в слезах,
Кидая медь на хлипкие подмостки.

А я - срываю тонкою рукой
Умело созданные вами маски
Мне все равно - колдун или король
Язык мой - беспощадный меч дамасский

И пусть душа наполнена тоской,
Грозя ежесекундно разорваться.
Но плакать мне запрещено судьбой
Я шут - и я обязан лишь смеяться

1-10
11-20
21-30
31-40
41-50
51-60