Элай взял было в руки тэнну, пробежал пальцами по струнам, проверяя настройку, взял несколько аккордов. Отложил. Прошелся туда-сюда по комнате, присел на кровать, рассеянно глядя на пламя светильника. Мерзкое какое-то чувство. Как будто голод - но сосущая пустота не в животе и вообще не внутри, а как будто разлита вокруг. Он встал, еще раз измерил шагами комнату. Осень, слякоть... От сырости ноют ноги, переломанные год назад... Впрочем, нет, боль не похожа на тупую жалобу сросшихся костей - скорее, она напоминает раскаленную занозу, воткнувшуюся чуть выше колена. С чего бы? Он потер ногу - никакой занозы, конечно, не было, но не оставляло ощущение, что по ноге полоснули мечом... и что руки связаны за спиной, а еще мокро и холодно, и если схватят, то никто не поможет...

И вообще никто не поможет.

Элай помотал головой, отгоняя наваждение. Прилег, закрыл глаза. "Не думать ни о чем... Это от бессонницы ерунда в голову лезет... Не думать ни о чем." И так же, ни о чем не думая, он прошел в конюшню, оседлал Рона и направился по Морской дороге на восток.

Вернулся он следующим утром. Точнее, вернулись. Лирт едва держался на коне, цепляясь за плечи Элая, но продолжал хорохориться.

И только когда Вальт начал промывать рану каким-то шипучим настоем, Лирт зашипел от боли:

- Тише ты, коновал! За двести лет не смог научиться беречь и лелеять несчастных раненых! Хотя много ли их тебе перепадает...

- Ничего, тебя одного хватит, - невозмутимо ответил Вальт. - За то время, пока ты у нас, я твою шкуру шестой раз штопаю.

- Пятый! - взвыл Лирт, когда лекарь приступил к зашиванию раны.

- Значит, шестой будет в следующий раз, - все так же хладнокровно отозвался Вальт.

Когда Вальт, велев "ногу беречь, и вообще денек-другой лежать-отдыхать, а командору я скажу, пусть пока не вызывает", ушел, Элай не без ехидства спросил Лирта:

- Так как же - Рыцарь Черного Света не имеет права дать себя ранить? - Он уже торжествовал победу, но Лирт выкрутился:

- А я и не был Рыцарем, я был простым бродячим певцом. И вообще, глупейшая история вышла. Простая разведка...

...Задание и в самом деле было простейшим. Добраться до Утрели, покрутиться там пару дней и доложить общую обстановку. Если получится, заодно пополнить казну Ордена посредством искусства тэннаи.

Нет - так нет. Но Лирт не прошел и полпути до Утрели. Первые два дня все шло по заведенному плану - ночевки в придорожных трактирах, песни по заказу местных и проезжих забулдыг, дорога то пешком, то на телегах... Нарвался же он в кабаке "Трехногий поросенок", в небольшой деревне к северу от Хмета. Весь день моросил нудный дождь. В кармане у Лирта позвякивало уже несколько монет, и он мог себе позволить сразу с порога, едва стряхнув капли с плаща и кожаного футляра тэнны, заявить:

- Эй, хозяин! Сделай-ка своего поросенка двуногим и зажарь третью ногу для меня! И пива! - словом, вести себя так, как ведут обычно молодые нахальные певцы. Общий зал трактира был полон народу, и впереди маячил трудный вечер - и, возможно, щедрое вознаграждение.

А пока следовало подкрепиться.

Но лучше бы он в тот вечер оставил тэнну в футляре. А может, и не лучше - нарвался бы где-нибудь в большом городе, так просто не отделался бы.

Поужинав, Лирт влез на скамью и во всеуслышанье заявил:

- Гей, пою песни по заказу, денежки беру не сразу! Кто что захочет - поплачет, похохочет, вспомнит красотку, под парусом лодку. Древние были - о доблести и силе, о вещих пророках, о землях далеких. О том, чего вообще не бывает, о том, как вкусно едят- выпивают... да с острой приправой - кому что по нраву!

Посетители трактира загомонили было, наперебой выкрикивая названия песен... и тут возле стола Лирта неведомо как очутился невысокий человечек какой-то малозапоминающейся внешности - не толстый, не худой, не лысый, не кудрявый... словом, какой-то никакой.

- А есть ли песни, которые вы поете, в списке разрешенных? - негромко, с улыбкой осведомился он.

- Чего-чего? - спросил Лирт. - Какой такой список? И кто это мне будет разрешать-запрещать? Что хочу, то и пою!

- А под арест хочешь? - все так же улыбчиво поинтересовался человечек. И за его спиной замаячили фигуры двух стражников. Народ потихоньку умолкал, кое-кто даже пробирался в сторону дверей. - Список - вот он, - человечек достал из кармана крупно исписанный лист бумаги - не особо большой, надо сказать. - И утвержден он королевским советом, как мера борьбы со смутьянами.

Под арест Лирт не хотел. Но и уступать этому никакому не собирался. Подумаешь - два стражника! Он давно мечтал о хорошей трактирной потасовке, а тут даже припрятанный кинжал не понадобится.

Но нарываться - так с чувством собственного достоинства! И Лирт почтительно спросил:

- А какие песни значатся в оном списке? Просветите меня, темного!

Человечек, уткнувшись носом в список, начал перечислять. Четвертой в списке шла "Хвала королю", в высшей степени патриотическая песня. Лирт знал, что сложена она в честь прадедушки ныне правящего монарха. Прервав усердного борца со смутьянами, он сказал:

- Я спою "Хвалу королю". Но все должны слушать, не шевелясь и не перебивая - ибо песня сия о венценосной особе! - И, сделав торжественное лицо, запел:

        Король наш грозен и велик,
        Когда, пропьянствовав всю ночь,
        Развязывает он язык
        И славит собственную мощь,

        Как самолично побеждал
        Он сотни, тысячи врагов.
        Но не расскажет, как бежал
        Он от служанки с кочергой.

        Блеск молнии и солнца свет!
        (И бородавка на лице.)
        Но от него проходу нет
        Всем юбкам, что есть во дворце.

        Чтоб от жратвы да от вина
        Хватил его скорей удар...

- Молчать! - закричал человечек. - Схватить его! Смутьян!

- Сам смутьян! - возмутился Лирт. - Я же просил не мешать прославлению венценосной особы!

Стражников оказалось все-таки больше двух. Раза в три или в четыре. И пришлось все же пустить в ход кинжал. У стражников были мечи, но в трактирной тесноте они только мешали друг другу. А Лирт забавлялся. Он прыгал по столам, швырял в противников тарелками и кружками, продолжал распевать издевательские куплеты - при этом намечая кратчайший путь в дверь или в окно. А там - огородами... И не заметил, как кто-то из стражников дотянулся-таки полоснуть его мечом повыше колена. Просто вдруг как-то неловко подломилась нога, он упал грудью на стол - а в следующий миг на спину навалились двое, третий держал за ноги, а четвертый вязал руки за спиной. Им не за что было его любить - половина из них носила отметины его кинжала, и все без исключения были перемазаны кашей, мясной подливкой, да и пиво с вином употребили сегодня не внутрь...

- Это особо опасный смутьян! - заявил никакой человечек. - Он оказывал вооруженное сопротивление. Его надо доставить в Хмет, в тюрьму. Скажете - я арестовал.

- Эй, мне не по дороге! Мне в Утрель, - сказал Лирт, но его, конечно, не послушали.

Телега была без навеса, только над передком на трех хлипких шестах болталась какая-то парусина. Один из стражников правил лошадью, второй сначала сидел, стерег Лирта, потом, злобно проворчав: "И чего это я из-за тебя мокнуть буду, куда ты, связанный, убежишь?" - перебрался в укрытие. Ветер дул с севера, и стражники, надвинув капюшоны плащей на лица, сидели спиной к арестованному.

Каждое движение отдавалось болью в ране, но Лирт все- таки перекатился к борту телеги. Перевалить через него было гораздо труднее, и при этом еще надо было свалиться не под колесо... и хорошо, что болваны стражники не умеют вязать - можно было согнуть ноги в коленях... Мягкая грязь заглушила звук падения, и у Лирта еще хватило сил уползти с дороги в канаву. Там его и нашел Элай, ведомый непонятным ощущением - как будто невидимая нить, протянувшись от Лирта к нему, передала боль и тревогу друга, подсказала направление...

- Эх, влетит мне от командора! - вздыхал Лирт. - Уж скорей бы вызвал, чем душу томить...

Кроэн вызвал их обоих через два дня. На Лирта он только посмотрел и покачал головой - кривое полено и в костре не распрямится! Элаю же сказал, что впредь уезжать, никому не сказавшись, не следует - мало ли что могло приключиться в дороге, и искать пришлось бы не одного, а двоих. И не все наделены Даром Чувствовать. Потом Кроэн отпустил Элая и пожелал выслушать лично от Лирта рассказ о приключении в трактире. Помолчал и сказал:

- Если певцам запрещают петь - будет плохо...

- Уже плохо! - фыркнул Лирт. - Мне не дают петь то, что я хочу - куда уж хуже!

- Есть куда хуже, - ответил Кроэн. - Так уже было - во времена присоединения Хиельмира... только об этом не пишут в летописях... И вот что: ты, Лирт, кажется, учишь Элая тэнна-лару?

- Учу, - отозвался Лирт. - Только он...

- Теперь в разведку вы будете ходить вдвоем, - прервал его командор. - Ты слишком любишь ввязываться во всякие скандалы.

- А он-то! На первом же задании...

- Я полагаю что ты, как старший, будешь осмотрительнее, отвечая не только за себя. Ну и... на гнев Элай не так скор. Пока он рассердится, ты уже успеешь остыть. В общем, я считаю это разумной мерой - чтобы не было такого, как нынче. Все мы... но было бы глупо погибать из-за петушиного гонора. А у мальчика Дар. Впрочем... Иди, долечивайся. У тебя скоро будет много работы. Иди.

У Лирта пропало всякое желание шутить и задираться. Он посмотрел в глаза Кроэну, хотел что-то сказать - но промолчал и вышел, сильно хромая. Элай ждал его в коридоре.

- Помочь? - спросил он, подставляя плечо. - Что он тебе сказал?

- Много чего... Не нравится мне это - что-то неладно под небом, если командор разговорчив. Да, теперь мы с тобой в разведку будем ходить на пару... Где бы тэнну новую раздобыть?..