(514 год от основания Дориата)

Лес был тих и беззвучен - обманчивое спокойствие лесов Севера, что лежат на границе с владениями Мелькора. За этой тишиной могло скрываться многое - и обманчиво незаметная орочья засада, и скрытая ловушка, оставленная слугами Врага, и холодное расчетливое ожидание какой-нибудь чародейской твари, что порой приходили с Севера ┘

И потому юный эльф, которого ноги бесшумно несли по лесу, твердо сжимал в руке копье, и не ослаблял внимания.

Когда то его знали под именем Ласмир - жемчужный лист. Этим именем нарек его при рождении отец. А сокровенного имени, имени Судьбы, которое должна давать мать он так и не получил. Ему не было и двадцати, когда в Альквалонде пришла Смерть. По странному капризу судьбы черные чары Унголиант не убили его, лишь искалечили левую руку и лицо, оставив страшные, не желающие заживать даже под руками искуснейших целителей шрамы.

Он ушел из Валинора вместе с воинством Нолдор. Все те кого он любил погибли - и у него осталась лишь одна цель в жизни - месть. Он оставил старое имя - слишком о многом оно ныне напоминало┘ Он предпочитал зваться коротким, хлестким, как удар бича, именем - Лас.

За спиной у него остались три столетия битв. Лас не смог сойтись с владыками Нолдор, не по душе ему пришелся и спокойный Дориат. И он воевал со слугами Врага в одиночку, порой присоединяясь к небольшим отрядам мстителей - таких же, как он сам. Теперь он знал все тропы в лесах Севера, умел подолгу обходиться без еды, научился виртуозно обращаться с легким охотничьим луком и тяжелым боевым копьем. Он научился превращать свою безумную ненависть в холодную ярость воина, научился избегать ловушек и засад. Порою, устав он приходил в Дориат, Нарготронд, гавани Кердана или небольшие эльфийские поселения, разбросанные по Белерианду. Там его знали - и он всегда получал необходимую помощь - оружием или едой, искусством лекаря или знаниями Мудрых ┘

Лас резко остановился и прислушался. Да - слух не обманул его - похоже в полулиге к востоку шумела схватка. Упруго повернувшись он все также бесшумно побежал на шум, поудобнее устраивая копье в руке.

Вскоре его глазам предстала картина не слишком необычная в здешних местах - три здоровенных орка, закованных в тяжелые доспехи, теснили невысокую девушку в черном плаще, с легкой лютней, притороченной за спиной. Девушка неумело отбивалась от них коротким мечом с непривычной черной гардой, украшенной неизвестными серебряными рунами.

Орки бы давно взяли верх над своей жертвой, но похоже она была нужна им живой. Лас передернулся - привычки этих тварей были ему хорошо известны. Коротко просвистела стрела, впиваясь в щель в доспехах и самый крупный орк повалился на землю в предсмертной агонии. Орки попытались встретить новую опасность, метнувшись к кустам, где скрывался стрелок - но не успели - и две коротких стрелы нашли свою цель. Лас замер, еще раз прислушался - похоже в ближайших окрестностях не было никого кроме его и девушки, и лишь после этого вышел на поляну.

Девушка испуганно дернулась - еще не успев отойти от пережитого ужаса. Лас хорошо знал, как чувствуют себя люди, сумевшие пережить такое. Потому что лишь когда опасность проходит они начинают понимать что их ждало.

- Не бойся, - мягко сказал он, успокаивая не столько словами, сколько интонацией, - я - Лас из Альквалонде. Я не обижу тебя, - Лас знал, что его имя известно и в иных людских поселениях, и надеялся, что оно успокоит девушку.

Та несмело подняла глаза, не зная верить ли словам нежданного спасителя. Его имя явно ничего не сказало ей.

- А я - Эллах из Аст Ахе, - почти шепотом ответила она. Но даже в ее голосе сбитом усталостью схватки, тихом, испуганном была неизъяснимая прелесть и сила ...

Название было незнакомым - но мало ли людских поселений на Севере? Правда в его звучании было что-то от орочьего диалекта, но Лас решил оставить расспросы на потом. Девушки била дрожь, и ей была нужна помощь.

- Присядь, - коротко кивнул ей Лас, и начал разводить крохотный бездымный костерок.

Вскоре над поляной поплыл терпкий аромат целебных трав, брошенных в котелок, а над углями грелся небольшой кусок вяленого мяса.

Девушка ела торопливо, стремясь заглушить минувший страх, загнать его дальше в глубины памяти, но при этом в ее движениях было странное изящество - даже сейчас она явно стремилась не отступить от какого-то своего этикета┘

Эта не первая странность в облике и поведении девушки лишь подогрела любопытство Ласа - но он был терпелив. Лишь когда незнакомка насытилась, он задал вопрос.

- Кто ты? Как тебя отпустили одну в эти опасные места?

Девушка понемногу отходила от испытанного страх. Голос уже не дрожал и его музыкальная чистота вновь поразила эльфа.

- Я менестрель, и шла в селение народа Беора, что за Зеленым Логом. И я не думала, что мне есть чего бояться вблизи от владений моего Учителя, - последнее слово явственно прозвучала как имя.

Ласу казалось, что загадка решена - ученица вождя одного из мелких клановых союзов, рассыпанных по всему Белерианду┘

- Ну что ж, давай я тебя провожу до владений Альда Сероглазого, а дальше ты сможешь идти спокойно, - Лас всегда помогал путникам миновать опасные участки леса, но сегодня все было по другому, - он с удивлением понял, что дойдя до границ Альдовых владений он не захочет повернуться и скрыться в лесу, чтобы снова искать слуг Врага и мстить, что ему хочется идти со странной девушкой и дальше, вслушиваться в музыку ее голоса, глядеть на ее некрасивое, но отчего-то невероятно привлекательное лицо ┘ Усилием воли он отогнал непривычные мысли и постарался сосредоточится на предстоящем нелегком пути ┘

Путь был неблизкий - без малого полтора десятка лиг лежало до земли, где можно было не опасаться схлопотать стрелу в спину. После девятой лиги пути, когда ноги его спутницы стали заплетаться от усталости, он остановился на привал - благо в этих местах слуги Врага появлялись уже нечасто, побаиваясь людских воинов.

Лас был молчалив, но его спутница похоже не желала разделять его пристрастий.

- Скажи, Лас, а откуда ты пришел в эти места? До Гаваней далеко, путь к Дориату тяжел ┘ Или ты живешь один?

Лас улыбнулся - его спутница в очередной раз удивила его. Большинство людей смутно представляли себе владения эльфов, довольствуясь сказками┘

- Я бывал и в Гаванях, и в Потаенном Королевстве ┘ Но сюда я пришел с востока - из владений Маэдроса.

Лас ожидал, любой реакции - безразличия, удивления, интереса, но только не такого ┘ В глазах его спутницы сквозило неприкрытое презрение и отвращение.

- Ты?! Ты, эльф из Альквалонде, принимаешь помощь от этих. От убийц и подлецов?

- Молчи, - Лас лишь чудом удержал себя в руках, но в голосе его звенела сталь, - Будь ты мужчиной, я бы вызвал тебя на поединок.

Тишина повисла над небольшой поляной. Девушка испуганно замолчала, молчал и Лас. Он знал - если он заговорит сейчас - прозвучат хлесткие, обидные и пожалуй, незаслуженные слова. Странно, что ее слова так задели душу эльфа. Обычно он не обращал внимания на речи смертных...

Наконец, взяв себя в руки Лас заговорил снова.

- Феанор был горяч и безрассуден, но будь у меня выбор - и я бы не раздумывая отдал свою жизнь, чтобы спасти его.

Немое изумление застыло на лице девушки.

- Я не понимаю┘ После того, что как они пролили кровь в Альквалонде?!

И здесь пришла пора Ласа удивляться.

- Как?! Откуда ты взяла это?

- Учитель рассказал ...

- Ложь, - коротко бросил Лас и прервал сам себя, опасаясь что сорвется, и скажет непоправимое.

Среди ведунов людских племен царило немало суеверий и Лас взял себя в руки. В конце концов девчонка невиновна в том, что повторяет чьи-то нелепые бредни...

Над поляной сгустилась тишина. Ни Эллах, ни Лас не решались нарушить хрупкую, как хрустальный бокал тишину, воцарившуюся в лесу. Наконец серебряные колокольцы голоса Эллах разорвали тишину.

- А как было?

И вновь тишина. События прошлого, казалось, надолго забытые, вновь оживали в душе Ласа. Вспоминались страх, ужас, боль, того проклятого дня, когда в Альквалонде пришла Смерть.

- Мы всегда были в стороне от бурной жизни Благословенного Острова. Искусство Нолдор, знания Ваниар, мощь майар - мы радовались успехам других, но у нас был свой путь... Нас манило море - безбрежная водная гладь, музыка волн, задумчивые переливы жемчуга - все это было нашей жизнью, и казалось нашему неторопливому счастью не будет конца...

Мечтательное выражение с лица Ласа согнала судорога боли.

- А потом... Потом был Ужас, Боль и Смерть... В гавань пришла она, - по лбу Ласа скатилась струйка пота, все его естество бунтовало, не желая воскрешать призраки прошлого, но он продолжал, - и чужая сила всей своею мощью навалилась на нас, - дробя кости, терзая плоть, превращая кожу в кровавые ошметки... Беспредельная боль и ужас царили в гаванях. Мы умирали - медленно, мучительно, - а он смотрел на это смеялся... Смеялся - радуясь нашей боли. Будь он проклят.

После короткой паузы Лас продолжал.

- Но страшнее всего было потом - когда я полуживой очнулся среди моих родичей, медленно умирающих страшной смертью. Я хотел помочь им, но не имел сил сделать хотя бы одно движение - и я был вынужден видеть, как умирают все те, кто были мне дороги. С тех пор я мщу Врагу. Это единственное, что осталось у меня в жизни.

Девушка молчала потрясенная рассказом спутника. Она умела различать правду от лжи, - и эльф не лгал. Но его рассказ рушил всю картину ее мира, и в ней стало зарождаться страшное подозрение...

- Кто он?

- Моргот, - и встретив недоуменный взгляд собеседницы, продолжил, - Черный Вала, Мелькор, от...

На середине слова его прервал возглас девушки.

- Нет, нет, нет, неправда, - она шептала словно молитву к кому-то невидимому, - не может быть. Мой учитель - он не мог сделать это.

- Что? - Лас вскочил, - ты ученица Мелькора?

Ответом ему был испуганный взгляд девушки и сдавленное "да". Он смотрел на нее и видел в ее глазах испуг, непонимание, изумление, но не видел и следа ненависти. Несколько веков жизни научили его читать в людских душах, и он видел - в сидящей перед ним нет ни клочка Тьмы, ни капли Зла.

И вдруг вся злость, боль, страх, накопившиеся в его душе схлынули, словно сметенные могучей океанской волной. Он вновь сел и тихо сказал:

- Ты ошибаешься, - а потом, вдруг, неожиданно для него самого, в сокровенных глубинах его души, помнивших светлый покой Благословенного острова, стали рождаться стихи. Он никогда не был поэтом, но ныне что-то изменилось в его душе.

И он заговорил:

Hу хоть еще сто раз мне повтори,
Что служишь Тьме, - я снова не поверю.
Ведь я не вижу тени темноты
В твоих глазах, как дождь, хрустально-серых,

Hе усомнюсь - в кольце надежных рук,
Hе оглянусь, коль за спиной шагаешь;
Hет - все равно ты не из Вражьих слуг,
Хотя об этом мне напоминаешь.

Мне твоего тепла и доброты
Хватает, чтобы отгонять все злое.
Пускай себя считаешь Темной ты -
Я, видно, называю Тьмой другое...

Эллах потрясенно молчала. Ее попутчик вновь задал ей загадку, - до того она думала о нем лишь как об одном из многих - бродяг, искателей приключений, странников - народа шумного и жестокого...

Оба они замолчали. Каждому казалось, что он на пороге тайны, и каждому было боязно ступить за грань неведомого... Слишком страшно бывает узнать, что все то, во что ты верил - ложь...

А потом были земли Альда Сероглазого. Эллах пела на площади большого селения, его люди столпились вокруг гостьи, а Лас сидел на изящно выструганной дубовой скамеечке в углу площади. Для его слуха, привычного к негромкому шуму леса, несколько десятков футов не были преградой, а толпы он не любил...

Странные песни пела она - менестрель их Аст Ахе... Песни, похожие на отражение звездного неба в бездонной глади черного омута... В них была и красота, и свет, но что-то в них было непонятное, темное ...

Когда Эллах собиралась уходить из селения, Лас подошел к ней.

- Ты позволишь мне проводить тебя?

- Да... А зачем тебе это?

- Слишком много вопросов... А ответить на них можешь лишь ты.

По лицу девушки мимолетной тенью мелькнуло разочарование, но она спокойно ответила

- Хорошо.

Потом они неторопливо шли на север. Разговор сменялся молчанием, а потом - вновь звучала беседа... Лас, впрочем не забывал прислушиваться к звукам леса, и не выпускал из рук копья.

- Скажи, кто написал те песни, которые ты поешь?

- Большую часть я прочитала в "Книге черной лютни" - это сборник песен менестрелей Аст Ахе. Некоторым научил меня Учитель. Что то придумала я сама...

- А "Боль и память"?

- Учитель.

- "Песню разлуки" или "Руины" - тоже он?

- Да.

- А "Вереск"?

- Я, - девушка смущенно улыбнулась, - тебе понравилось?

- Да, - это была единственная песня, в которой не звучало той странной, еле заметной фальши, что слышалась в ее песнях, - а какие еще твои?

- Больше я не пела своих песен.

- На привале спой, пожалуйста - неожиданно для самого себя попросил эльф.

- Ой..., - как-то по детски охнула девушка, - Ладно...

- Расскажи мне об Учителе.

- Я попробую, - девушка вздохнула, - но не знаю, получится ли... Он - очень необычный, не похожий на других. У него глаза - как звезды...

На лице девушки появлялось странное выражение...

"А ведь она его любит", - подумал эльф, - "неужели она может любить его? Не может быть... А если...". Ему казалось, что он нашел решение загадки...

На привале, когда отзвучала лютня девушки, поляну затопило молчание.

- Знаешь, Эллах, я слышал многих эльфийских менестрелей... Но твои песни... Такого я не слыхал никогда прежде - ты способна на равных тягаться с Даэроном из Дориата или Маглором. Твои песни - другие, но столь же удивительные...

Может быть, просто так сложились блики костра, но лицо девушки покрыл густой румянец. Некоторое время она молчала.

- Не знаю. Но песни Учителя - лучше, это он всему научил меня.

- Ой ли, - хмыкнул Лас, - "Вереск" или "Песня хлебопашца" талантливее всех песен твоего Учителя, которые ты пела.

- Ты не обманываешь меня, - медленно произнесла девушка, - но я не верю... Песни Учителя - они - такие... Не знаю.

- Ладно, на вкус и цвет товарищей нет. Кстати о твоем Учителе - тут мне подумалось... Это - не Мелькор.

- Как?! - девушка впилась глазами в лицо эльфа.

- Тот кто принес смерть в Альквалонде... Тот кого я ненавижу... Ты не можешь такого любить - слишком чиста и светла твоя душа. Скорее всего, кто-то поверг Мелькора и принял его имя. Может быть - это кто-то из слуг Мелькора, может быть кто-то из майар, оставшихся в Средиземьи...

Девушка молчала... Поверить в слова эльфа было невозможно... Но...

- Можно я пойду с тобой в цитадель твоего учителя? Я хочу видеть его.

- Да.

Больше за этот вечер ими не было сказано ни слова. Слишком много всего надо было передумать...

На границе Великой Равнины они остановились.

- Подождем здесь, - сказала девушка, - Тайри обещал встретить меня здесь.

- Хорошо. А пока - спой мне. Песни твоего учителя.

На этот раз все было совсем по другому, чем в Альдовом селении или на вечерней поляне... Эллах пела, а Лас внимательно вслушивался в слова ее песен. Как раньше он искал смазанные отпечатки орочьих следов на лесной земле, так теперь он искал следы души автора в его песнях, пытаясь понять - кто ждет его там, в темной цитадели... А выслушав песню задавал девушке вопросы, пытаясь лучше понять эти песни, и... Чего уж там скрывать - чтобы лишний раз услышать ее голос.

- Скажи, почему ты поешь, что победителей не судят?

Девушка помолчала.

- Странно. Я никогда об этом не задумывалась... Наверное - потому, что уже некому судить.

- Вряд ли... Никому не под силу истребить всех несогласных. И потом - всегда с тобой остается совесть, победитель ты, или побежденный...

- Что ты называешь запретным знанием?

- Знание об истоках мира, об Эа и Эру, о Тьме и Свете... То, что эльфам не открыто, - и встретив ироничную улыбку эльфа, поправилась, - так говорит Учитель.

- Мы называли это просто знанием. А Румил писал об этом книги...

Солнце уже клонилось к закату, когда послышался цокот копыт. Их было трое - высокие, облаченные в черное люди, в легких кольчугах под плащами. Лас непроизвольно напрягся - людей, служащих Северному владыке, он встречал нечасто...

Они были хорошими воинами. Эльфийские воители обычно превосходили людских, - за долгие столетия бесконечной войны можно научиться многому, но эти... Пожалуй с двумя из них Лас бы смог совладать, но всех троих - уже не одолеть.

- Привет, Эллах, - бросил старший воин, высокий и крепкий, - извини, малость запоздали. Сеча была. А это кто с тобой?

- Это - Лас, эльф из Альквалонде, - брови двух спутников Тайри удивленно поползли вверх, но их предводитель остался невозмутим, - он хочет видеть Учителя.

Колючий взгляд Тайри с головы до ног ощупал Ласа, после чего воин негромко хмыкнул.

- Ладно, пойдешь с нами. Но заводной конь у нас лишь один, - после чего кивнул девушке, - Придется тебе ехать с Хорти.

- Лучше я с Ласом, - пунцовея заявила девушка. В глазах Тайри мелькнули веселые искорки, но он промолчал.

Лас подошел к заводному коню - высокому рыжему жеребцу, зло всхрапнувшему на него. Эльф коснулся его морды, что-то негромко шепнул ему, снял с него удила, и после этого кивнул Эллах.

- Иди сюда.

Сильные руки эльфа подхватили девушку, и посадили ее на седло. После чего одним легким прыжком вскочил на коня сам. Еще недавно упрямо взбрыкивающий конь теперь стоял смирно.

Предводительствуемая Тайри кавалькада направилась на север...

Лас ждал. После того, как двери Ангбанда (или Аст Ахе, как его называли здесь), открылись, их оставили ждать в небольшой комнате, дав поесть. Буркнув "Ждите", Тайри ушел.

Спустя некоторое время, он вновь вошел.

- Учитель ждет вас.

Потом были бесконечные коридоры, высокие лестницы, и наконец они оказались у высоких - в два человеческих роста полуоткрытых железных дверей. Тайри коротко кивнул эльфу.

- Оставь оружие.

Лас подчинился, аккуратно положив на небольшой столик, стоящий слева от двери копье, лук и колчан. Тяжелый кинжал, скрытый в потайных ножнах, но доставать не стал.

Тайри кивнул на двери, подождал пока туда войдут Лас и Эллах, после чего вошел сам.

Открывшийся зал потрясал воображение. Скрывающиеся в темноте своды, огромные - в два обхвата колонны из черного камня, ниши с факелами, и высокий трон на возвышении в центре зала...

А на нем сидел - он. Все сложные конструкции, возводимые Ласом, рухнули во мгновение ока - сидевший на троне не был ни Гортхауэром, принявшим облик поверженного хозяина, ни пришедшим из-за грани неведомым айну... Здесь был тот, чья злая воля стала причиной бойни в Альквалонде, тот кого он ненавидел всей своей душой... Пусть на руках его были бутафорские обломки наручников, а лицо покрывали шрамы, это был - он.

И в ту же секунду он понял все. Так уже бывало - когда крохотные, незаметные факты - примятая трава, сломанная ветка, слишком сильно нагнутые еловые лапы, складывались воедино и становилось понятно - впереди засада. Так и здесь - кусочки мозаики внезапно слились в единую картину. Тайри и его спутники, рассказы Эллах, странные песни, смутные слухи о черных воинах, - все это звенья одной цепи...

Орки - плохие слуги. Они не умеют ни пахать, ни ковать, они - никудышные воины, побеждающие лишь числом... Эльфы никогда не станут служить Мелькору - они помнят слишком многое. А людей подчинить можно. Они не станут служить Тьме по своей воле, а те кто станут - невелика тем цена... Что ж, можно создать игрушечную страну - несколько сотен менестрелей, целителей, книжников... А орочьи казармы и камеры пыток - их всегда можно спрятать от посторонних глаз... И тогда - тысячи людей встанут под черное знамя, чтобы защищать тех, кого они считают невинными жертвами. Один менестрель приведет Мелькору десятки воинов. А если ради этого придется малость покривить душой, играя роль мудрого Учителя - результаты стоят того...

Наверное лицо выдало Ласа... Густой, звучный бас Мелькора прокатился под сводами зала.

- Тайри, оставь нас одних. Я хочу поговорить с ними. Наедине.

А когда воин вышел из зала, и захлопнулись тяжелые двери, Черный Вала обратился к пришедшим.

- Подойдите поближе.

Они приблизились. И тут Лас различил негромкие звуки. Где-то там, в темноте зала негромкие шорохи выдавали чужое присутствие.

"Орки. Черные уруки. Не меньше трех" - привычно определил Лас. Наверное чувство опасности усилило его интуицию. Он перевел глаза на глаза Владыки Аст Ахе, и понял, что сейчас будет... Орки сделают грязную работу, а потом Мелькор откроет двери, и расскажет о том, как пришлый эльф убил менестреля, и хотел убить его, но воинское искусство Мелькора оказалось сильнее. А менестрели Ангбанда понесут в мир еще одну историю о коварстве светлых - понесут искренне веря в то, что рассказывают.

И тогда опережая Мелькора, не давая ему отдать приказ оркам, он заговорил

- Здравствуй, Мелькор, - древний язык Валинора - Валарин он знал плохо. Но мог с горем пополам говорить на нем.

Черный Вала поморщился, услышав звуки языка Валинора, но ответил - тоже на Валарине.

- Что тебе нужно, эльф?

- Я знаю, ты убьешь меня. Оставь в живых ее. Она ничего не знает.

- Да... Я могу оставить жизнь девчонке. Но за это придется платить, - Мелькор усмехнулся.

- Чего ты хочешь?

- Цена будет высока. Где королевство Финрода?

- Этого ты от меня не узнаешь, - коротко бросил эльф. Его рука потянулась к кинжалу - он готовился подороже отдать свою жизнь.

И в этот момент Эллах, схватившись обеими руками за грудь и застонав, медленным, ломким шагом, пошла к двери. Лас бросился к ней, поддержал ее...

- В чем дело, Эллах?

- Мне плохо, - простонала она, - сердце. К лекарю...

И шепнула чуть слышно, так что даже привычное ухо Ласа еле расслышало "готовься бежать".

- Не вздумай скрыться от меня, эльф, - разнесся под сводами зала бас Мелькора, - иначе, девчонке будет худо...

Безумная надежда заколотилась в душе Ласа, но он не позволил себе проявить свои чувства - движением, словом, дыханием.

Лас открыл двери, пропусти Эллах, и на выйдя из них, подивился перемене, произошедшей с девушкой. Мгновение назад - она была немощной больной, сейчас - же стала прежней Эллах, разве что чуть более собранной.

- Тайри, учитель дал нам срочное задание. Прикажи, чтобы в конюшнях нам дали свежих лошадей.

- Ладно.

Лас подобрал со столика свое оружие, и на ходу одевая его поспешил за воином.

А потом были четыре часа изнуряющей скачки и страха. Когда Лас заметил, что девушка без сил склоняется на круп лошади, он остановил своего коня, резким свистом приказал остановиться второму, и успел подхватить бессильно сползающую на землю девушку. Неподалеку была небольшая укромная ложбинка - туда Лас отвел коней и на руках отнес девушку. Когда, подкрепив свои силы подогретым вином и мясом из запасов Ласа, она немножко пришла в себя, он задал ей беспокоивший его вопрос.

- Скажи, Эллах, как ты поняла о чем мы говорили?

Девушка печально улыбнулась и ответила.

- Просто я люблю тебя - а как может женщина не понять любимого, -после чего добавила - я знаю, ты эльф, и нам не быть вместе. Я ничего не потребую от тебя.

- А если я скажу, что я тоже люблю тебя?

Девушка не ответила - но невыразимое счастье, залившее ее лицо было лучшим ответом.

Лас привлек к себе девушку и поцеловал ее. По их фигурам скользнул играя легкий луч заходящего Солнца - казалось Ариэн благословляет двух влюбленных.

Потом были два дня бешеной скачки. Никаких признаков погони не было, и в первый же день Эллах спросила Ласа, чего он боится.

- По южному краю владений Мелькора стоит линия укрепленных фортов. Если гонец доставит туда послание - нас ждет погоня. А у гонца наверняка будут сменные лошади.

И снова скачка...

Когда они достигли северного края лесов, стало понятно что гонец обогнал их. Лас сумел обойти первые засады, но их заметили. Лошади вскоре пали, устав продираться через бурелом, и Лас с Эллах уходили от погони пешком.

К счастью - их преследовали орки которые также передвигались пешком, но орков было много, они были сыты, могли сменять друг друга, беглецы же не рассчитывали ни на какую помощь. Еда кончалась, Лас почти ничего не ел, отдавая еду девушке... Погоня приближалась - дважды они сталкивались с небольшими отрядами орков - здесь приходило время для лука Ласа, но и стрелы кончались.

На третий день погони, когда казалось, что надежда исчезла - Лас обнаружил, что им кто-то помогает. Множество мелких, почти незаметных подробностей сложились вместе - и он понял, что в своей битве с преследователями он не одинок. Чуть по другому дышал лес, среди травы примятой тяжелыми, окованными железом сапогами орков, попался еле заметный, смазанный след легкого кожаного сапога, слишком удачно упало дерево, отрезав путь преследователям...

Его подозрения обернулись уверенностью, когда на шестой день бегства, на его пути попался тайник - в нем была еда, стрелы, два легких зеленых плаща, незаметных в лесу, и записка, в которой было лишь одно слово "Держитесь".

Поэтому он ничуть не удивился, когда, навстречу ему из леса почти бесшумно вышли трое - высокие, легкие, в зеленых плащах, как те - из тайника. Левое плечо каждого украшала крохотная брошь - искусно сплетенная из серебряных нитей сова, воздевшая крылья.

- Уходим, - коротко бросил один из них.

Лас последовал за ними. Они не были врагами - у них было достаточно возможностей причинить им вред.

Орки еще шумели где-то там, в чащобе.

- А они? - кивнул Лас, уверенный что его поймут.

- Мы предупредили детей Азагала, - ухмыльнулся самый младший из их загадочных союзников, - их встретят.

Лас и Эллах остались жить среди людей рода Совы. Умения Ласа, знания Эллах не раз помогали приютившему их роду.

Эллах отказалась от своего имени на темном языке, и теперь называлась просто Эле - звезда. Звездочка, звездинка, как называл ее Лас...

У них было двое детей. Линданэ - дочь избрала путь эльфов. Арато, сын, - избрал путь людей.

Судьба же самого Ласа не известна. Он был с Эле до часа ее смерти и любовь его не ослабевала, хотя его возлюбленная старела... А потом он ушел и никто не знает что было дальше - бродил ли он по дорогам Средиземья, или ушел Путем Людей.