Интересно, что уставшая от собственной истерики пресса, весьма и весьма скромно прокомментировала это событие.
     Не исторический перелет г-на Гусинского, разумеется, а совершенно потрясающее фиаско Генеральной прокуратуры.
     А совершенно зря.
     Потому что именно в этом решении Генпрокуратуры содержится значительно большая опасность для демократии, чем в гипотетических нападках с ее стороны на свободу слова и печати, якобы выразившихся в аресте и других "притеснениях" г-на Гусинского.

     Поясню свою мысль.

     Имеются следующие варианты объяснения произошедших событий.

     Первый.
     Все свои действия в отношении Гусинского Генпрокуратура проводила совершенно законно и обоснованно на основании своих данных и сведений. Но не смогла их доказать в законном (судебном) порядке.
     Это означает некомпетентность прокуратуры и ее непрофессионализм, что несомненно должно быть наказано отставкой или другими мерами против ее руководства.

     Второй.
     Все свои действия в отношении Гусинского Генпрокуратура проводила совершенно законно и обоснованно на основании своих данных и сведений. Но отказалась от своих справедливых и законных мероприятий под давлением правительства, международного сообщества, адвокатуры, прессы или кого-то другого (нужное подчеркнуть).
     Это означает не только непрофессионализм прокуратуры, но и ее моральную слабость в соблюдении и выполнении Закона, что должно быть наказано еще более несомненно и значительно строже.

     Третий.
     Все свои действия в отношении Гусинского Генпрокуратура проводила не на основании Законов, а руководствуясь своими политическими соображениями и своим пониманием политической целесообразности. И была вынуждена отказаться от своих действий под давлением внешних сил.
     Что справедливо, но опять-таки должно быть наказано во избежание проведения прокуратурой своих политических игр в будущем.

     Четвертый.
     Все свои действия в отношении Гусинского Генпрокуратура проводила на основании прямых указаний "сверху". И резко изменила свою позицию, следуя новым указаниям.
     В этом случае Генеральный прокурор просто обязан уйти в отставку самостоятельно.

     Короче говоря, куда не кинь - все клин!

     На самом деле скорее всего все эти варианты существовали одновременно в разных пропорциях и, судя по спокойствию властей, наибольшую долю имел все-таки последний из рассмотренных вариантов.

     А это означает, что Генеральная прокуратура снова не является органом, надзирающим за выполнением Закона, а опять становится политическим инструментом власти.
     Поэтому молчание властных структур и прокуратуры вполне объяснимо.

     Но к чему приводит такая трактовка задач прокуратуры - уже давно и хорошо известно.

     И молчание прессы - совершенно непонятно.
     Потому что именно теперь становится вполне реальной возможность ограничения свободы печати.

     Или пресса молчит именно потому, что свободу слова она уже потеряла?