Проходит день, второй, четыре
смотрю, не кормят ни шиша:
то рыбьи кости на алжире,
то без подливии лапша.

Марокко днем и вечер долог,
а ночью бродит между нар
лишь санитарка-египтолог
с котом по кличке Д Ивуар.

Шепчу ей: "Эй, с тобой, голуба
я сомалично за еду
пойду...", раскатываю кубы
в уганде страсти и чаду.

Она мне: "Хрясь!"... С утра погано.
Я на обходе объяснял
вот здесь боливия, здесь гана,
а вот под глазом синегал.

Но доктор сел на край матраса
и, уругваясь, просипел,
что все проблемы гондураса
решает врач-венесуэл.

И как меня изобличили
с тех пор ни встать, ни выйти вон.
Я весь в перу, на жопе чильи,
а в голове гремит габон.

Ну надо ж было фрайернуться
из-за полнейшей руандЫ...
Скорей бы однокамерунцы
сообразилили еды.