Примерно в начале перестройки или за некоторое время до нее, мой знакомый бывалый человек (далее Бывалый) устроился работать звукооператором к одной из крупнейших советских эстрадных звезд с несколько странноватой для русского уха фамилией.

     

" Со звездой случилась истерика. Бывалого уволили за пятнадцать минут. "

(Тут был длинный дифирамб технике, которая ее обслуживала.
      В принципе я прекрасно понимаю рассказчика потому, что он очень увлекался своим делом - обслуживанием радиоаппаратуры, а аппаратуры такого класса тогда в Союзе практически не было. Возможно, что этот экземпляр вообще был единственным.
      Но поскольку таких дифирамбов было множество, в дальнейшем я не буду отмечать места их возникновения).

      Поначалу все шло прекрасно, за полгода он объездил пол-Союза, и был этим весьма доволен.
      Но в один не совсем прекрасный день, его вдруг вызывают непосредственно к директору этой организации с непередаваемо-сложным названием - Ленгос-чего-то-там-еще-концерт.
      У директора сидит звезда, и обстановка вполне мирная.

      Директор начинает издалека: "Ну, мол, как аппаратура?"
      Я предполагаю, что на директора тут же был обрушен шквал технических подробностей, которые ему были непонятны и не нужны.

      - "Как же так, - вопрошает директор, - а вот NN (имя я опускаю) жалуется, что аппаратура работает плохо."
      - "Не может быть! - отвечает Бывалый с военно-инженерной прямотой, - Такая аппаратура не может работать плохо, даже если за ней не следить. А я слежу!"
      - "Нет, плохо! - вступает звезда, - Голос совершенно не звучит."
      - "Про голос ничего сказать не могу, может и не звучит, - браво продолжает докладывать Бывалый, - а аппаратура в полном порядке!"

      Со звездой случилась истерика.
      Она орала так, что ее было слышно издалека безо всякой аппаратуры.

      Бывалого уволили за пятнадцать минут.

      Провожать его собрался весь технический персонал, пришел даже (как бы ненароком)директор Ленгос-чего-то-там-еще-концерта.
      Более того, на прощанье директор пожал ему руку и сказал:
      "Не расстраивайтесь! Больше полугода у нее ни один звукооператор все равно не удерживался. Но ни один не осмеливался намекнуть, что кроме аппаратуры, нужен еще и голос."

      "А я и не думал намекать, - сказал мне Бывалый, - Мне за аппаратуру стало обидно."