...А в мирное время полетал-полетал, побряцал оружием и летишь домой на авианосец. Думаешь: сейчас сяду, доложусь, пойду к себе в каюту, там у меня немного есть - для снятия стресса...
    Но подлетаешь, а авианосца нет. Корабль, пока ты летал, вошел в полосу тумана, и, где он там внизу, не видно.
    Вверху солнце, внизу сплошная вата, попробуй сядь. Кружишь, как птица над гнездом, круг, еще круг. На эти круги уходит последнее горючее. Очко жим-жим... Корабль под тобой, точно под тобой - связь, приборы. Взлетная палуба величиной с хороший стадион. Но это если на ней стоять. А если садиться на ходу авианосца...
    "Садись! - орут по связи. - Садись, твою мать!.." Но делаешь еще круг, еще, пошли вы... Садиться вслепую неохота, садился уже не раз, потому и неохота: промажешь - крышка, свалишься за борт и только булькнешь.
    Кстати, бортов на взлетной палубе авианосца нет, идешь-идешь - и бездна. Горючего осталось на десять минут, если верить стрелке прибора, но уже не веришь, до Японии ближе, чем до Курил или Сахалина. Лететь в Японию, где нет тумана?

    Лет пять назад один альбатрос так и поступил - совершил вынужденную посадку на Хоккайдо. А потом объявили на весь мир, что он "перебежал" и попросил политического убежища. Но это он уже потом попросил, что ему оставалось делать. А сначала никого к самолету не подпускал, бегал вокруг него с пистолетом, стрелял в воздух, грозил взорвать. И даже плакал, что проклятая судьба поставила его в такие обстоятельства.
    Но подпустить все-таки пришлось...
    И теперь этот альбатрос в Америке уважаемый человек, женился на американке. Живет в Калифорнии в собственном доме под пальмами и в ус не дует. А тут жил в семейном общежитии с женой и дочкой. Если бы вернулся, к жене и дочке, его бы посадили лет на двадцать или расстреляли - самолет был суперсекретный, и лучше бы тому альбатросу упасть в море: самолет американцы разобрали до шурупов и так потом и вернули нашим, не смогли собрать.

    ...как садиться самолету, когда его "аэродром" вошел в полосу тумана и движется, в тумане, со скоростью десять узлов. Очень просто: доверься командирам по радио, доверься приборам, изготовленным умельцами в конце квартала...
    Господи, помоги, хотя мы и атеисты.
    Сопла - в вертикальное положение, зависаешь на мгновение, как вертолет, и ныряешь "солдатиком" сквозь вату, плотно окутывающую корабль.
    Помоги, Господи!..

    ...Открываешь глаза - одно шасси в метре от края, крыло нависает над водой. Бегут техники, матросы с огнетушителями. Трактор зацепляет самолет тросом, чтобы не он не перевернулся за борт, где три тысячи пятьсот метров...
    Откидываешь фонарь кабины, пульс сто пятьдесят, снимаешь подшлемник и выжимаешь, с него течет, так голова вспотела. Потеря веса - три килограмма.
    А про Бога уже не вспомнишь до следующего раза.

    И вообще это не всегда верно: что у трезвого на уме, то у пьяного на языке. Бывает, ничего такого на уме и нет.
    Просто пьяный острее переживает несовершенство человечества.

    Народ - понятие, отвлеченное от политической жизни пьянством и тяжелым физическим трудом.

    Всем своим видом вождь показывал, что готов уйти... А суда истории он не боится, все делал правильно. Но не тут-то было! Правильно... Это, понимаешь, с какого боку посмотреть и какой историк тебе достанется.
    Какие историки, такая и история.

    Давно известно, что гвардия умирает, но не сдается. Не сдается она не потому, что такая храбрая, а потому, что гвардию во все века не брали в плен, ее уничтожали вместе с тем, кому она служит и кого охраняет.

    Я думаю, что Иван Сусанин вызвался проводить поляков не потому, что хотел их погубить, а потому, что такой амбициозный человек был - что его не спроси, он все знает, где и что. Когда спросили - поляки - знает ли кто из местных жителей дорогу через болото, он первый поднял руку - знаю! Хотя не знал, никогда туда не ходил.
    И повел.
    И - заблудился.
    Поляки - черт с ними, а Ивана Сусанина жалко.

    Михаил Михайлович Панин, 1940, прозаик, автор нескольких книг, лауреат премии "Северная Пальмира" (роман "Труп твоего врага", "Звезда", 1996, номер 6)