Миф о стратегической стабильности
(Начало)
Смутное время отбросило государство с западных рубежей, приобретенных царем Федором: по договору 1617-го года шведам пришлось отдать Ямбург, Копорье, Корелу, Иван-город и Орешек (Шлиссельбург), а 1618-м году Польше были отданы земли Смоленская и Северская.
Новая попытка отвоевать их у Польши была предпринята только через пятнадцать лет, но двухлетняя кампания оказалась проигранной.
| |
Богдан Хмельницкий
|
В это время неожиданный успех восстания Богдана Хмельницкого против Речи Посполитной вверг Москву в состояние политической прострации: у нее не было сил снова немедленно воевать с Польшей, да и как союзник Богдан был более удобен, чем как подданный...
И целых тринадцать лет Москва отвергала все просьбы Хмельницкого о подданстве.
Но потом Богдан царя все-таки уговорил...
Только в 1654-м году царь Алексей, начав войну с Польшей, быстро завоевал огромные западные пространства вплоть до Вильно и Гродно.
Два года спустя война с Польшей превратилась в войну со Швецией, но оказалась менее удачной и, спустя еще пять лет, со Швецией в очередной раз был заключен мир, причем были возвращены все завоеванные в этой войне земли.
В определенной степени этому унизительному для Руси миру поспособствовал и дряхлеющий гетман Хмельницкий: к этому моменту он уже жалел о многолетнем стремлении присоединиться к России.
Вынашивая планы стать удельным князем малороссийским при польско-шведском короле, он предложил свои услуги Карлу X, которому очень хотелось таким королем стать.
Такой резкий поворот бывшего союзника побудил царя Алексея хоть как-нибудь закончить эту войну, чтобы не проиграть ее окончательно.
Сразу после смерти Хмельницкого его преемник продолжил эту политику, и, призвав на помощь татар, разгромил под Конотопом лучшее войско Алексея.
Вмешательство татар потянуло за собой военные демарши Турции против России, ободренная Польша вступила в новую войну с Московией...
За какие-нибудь 70 лет (1613-1682) можно насчитать до тридцати лет войн, иной раз одновременно с несколькими неприятелями:
при царе Михаиле - две войны с Польшей и одна со Швецией,
при Алексее "Тишайшем" - снова две войны с Польшей и одна со Швецией,
царь Федор Алексеевич восемь лет вел тяжелейшую войну с Турцией, в результате которой западная заднепровская Украйна по Бахчисарайскому договору осталась за турками.
А ведь еще совсем не упомянуты многочисленные восстания и бунты:
1648-й год - мятежи в Москве, Устюге, Козлове и других городах,
1650-й год - бунты в Пскове и Новгороде,
1662-й год - "медный" бунт в Москве,
1670-71-е годы - восстание Степана Разина,
1668-76-е годы - возмущение Соловецкого монастыря против новоисправленных церковных книг - Раскол.
Петровские времена мы рассматривать не будем, ибо достаточно хорошо известно, что это было время непрерывных реформ и больших перемен.
Не будем также рассматривать и династическую чехарду 1725-1741-х годов, когда за неполных семнадцать лет сменилось 5 или 6 правителей и несчетное число регентов, фаворитов, временщиков и прихлебателей.
| |
Императрица Елизавета Петровна
|
Перейдем сразу к правлению Елизаветы Петровны.
Дочь Петра I царствовала ровно 20 лет и 1 месяц.
В памяти народной это правление осталось наиболее безмятежным воспоминанием всеобщего покоя и благости, а правительница - умной и доброй, хотя глуповатой и вздорной, русской барыней.
И это при том, что из 20 лет правления Елизаветы около 10 лет Россия вела малоизвестные теперь войны.
В официальной исторической литературе данные об этом периоде тоже практически отсутствуют, за исключением каких-то мелких анекдотов вроде того, что после смерти императрицы были обнаружены "масса неоплаченных счетов, 15000 платьев и два сундука шелковых чулок".
Может быть, это молчание исторической науки и является указателем на то, что мы, наконец, нашли в истории России столь желанный период "стратегической стабильности"?
Но это благостное правление привело Россию к результатам весьма печальным.
Менее чем через год после смерти Елизаветы после бурного вступления на престол Екатерины II государственных долгов числилось 17 миллионов рублей, на миллион рублей больше, чем представленная Сенатом сумма государственных доходов за год.
Ежегодный дефицит бюджета достигал 7 миллионов рублей.
Русская армия в Пруссии восьмой месяц не получала жалованья, флот был в небрежении, крепости развалились.
Цена "стратегической стабильности" для России оказалась неимоверно высока.
Молодые честолюбцы: сама Екатерина, Орловы, Панов, позднее Потемкин - ринулись в европейскую политику с той же отвагой и решительностью, с какой устраивали в Петербурге дворцовый переворот.
Расхлюстанная, наскоро подлатанная балтийская эскадра, потеряв при обходе Европы половину кораблей, и несколько укрепленная посланной вдогон эскадрой Эльфингстона, неожиданно даже для самой себя сожгла в Чесменской бухте весь турецкий флот.
Великой морской победе сопутствовали победы на суше: за два года войны заняты Бесарабия, Молдавия, Валахия, Крым, нижнее течение Дуная.
Турция была практически вытеснена из Европы.
Но последствия безалаберного правления Елизаветы давали себя знать и через десять лет: Россия побоялась излишне встревожить Европу решительным присоединением Крыма.
Независимость Крыма причиняла России массу хлопот, что привело, в конце концов, ко второй русско-турецкой войне, после которой Крым и все северное побережье Черного моря отошли, наконец, к России.
Таким образом, учитывая поход Миниха при императрице Анне Иоанновне, положившего в Крыму и под турецкими крепостями 100 тысяч русских солдат, он был трижды завоеван русскими войсками.
(А спустя 200 лет дважды бездарно передан Украине, как "исконно украинские земли". Но это в скобках.)
В этот период политика России на западе тоже была целеустремленной и достаточно успешной.
Не буду входить в подробности, напомню только, что к 1793-му году после трех разделов простиравшаяся "от моря до моря" Речь Посполитная сократилась до узкой полосы между Неманом и Вислой, а внешняя политика ее короля подчинялась "русскому надзору".
Русская армия ходила по Европе, как по собственному дому, то по союзным договорам с европейскими государствами, то вопреки им: ее по сю пору помнят и в богобоязненной Италии, и в мирной Швейцарии...
Подобное положение сохранялось еще достаточно долго и в XIX веке.
Почти весь XIX век Россия вела войны на Кавказе, несмотря на то, что две войны за Кавказ с Персией были завершены уже к 1828-му году.
Три войны с Польшей (1812-й, 1831-й и 1863-й годы), постоянные Русско-турецкие войны, закончившиеся освобождением от турецкого ига Балкан, нашествие Наполеона, севастопольская катастрофа, завоевание ханств Кокандского, Бухарского и Хивинского - весь этот бурлящий котел мало напоминает хоть что-нибудь стабильное.
А если при этом не забывать про дворцовый переворот с убийством самодержца Павла, декабрьское восстание дворян-идеалистов, беспрецедентную и, в конце концов, удавшуюся охоту на царя-"освободителя" Александра II...
Пожалуй, на этом стоит закончить этот исторический экскурс в поисках "стратегической стабильности" в России.
Двадцатый век не принес в этом плане ничего нового: войны и конфликты, революции и перевороты...
Надеюсь, стало понятно, что многократно повторяемое мною словосочетание не обозначает ровным счетом ничего.
Ни в России, ни во всем мире не было, нет и, скорее всего, никогда не будет никакой стратегической стабильности - будет борьба мнений, интересов, амбиций и так далее.
В медицине при описании метаболических процессов в организме иногда используется термин: устойчивое неравновесие.
В отличие от неустойчивого равновесия, которое частенько можно наблюдать пока оно не исчезло под воздействием какого-либо пустяка, устойчивое неравновесие - это не состояние, а процесс.
В каждый отдельный момент времени равновесия нет, но, тем не менее, во времени организм вполне устойчив и жизнеспособен.
С еще большим основанием этот термин можно отнести и к каждому государству и ко всему человечеству: мы живы, пока находимся в состоянии устойчивого неравновесия, а потеря его грозит самыми неприятными последствиями...
А также - Истории про историю
Обложка
Предыдущий номер
Следующий номер
|
