Почти юбилейное
Вот уже и сорок лет прошло...
С начала ноября 1967-го года город стал украшаться в невиданных до того масштабах.
Именно после пятидесятилетия Октября празднования очередных годовщин революции приобрели тот кумачово-массовый размах, который сейчас помнят те, кто постарше.
А до пятидесятилетия все проходило значительно скромнее: вывешивались, конечно, флаги, портреты членов Политбюро, плакаты, лозунги, ставились трибуны на Дворцовой - праздник же, но все достаточно традиционно и без выдумки.
А в тот (шестьдесят седьмой) год художники и дизайнеры поработали на славу: именно тогда придумали, например, размещать праздничные ленты параллельно осветительным столбам.
Мы специально ездили на Невский посмотреть на этот художественный изыск: это было очень неожиданно и красиво.
За несколько недель до юбилея становились известны некоторые подробности празднования.
Например, "Аврору" снова с большими предосторожностями перебуксировали к Николаевскому мосту, на то самое историческое место, где она находилась в октябре 1917-го.
Планировались массовые гуляния на Дворцовой площади и стрелке Васильевского острова.
Начало им должен был дать выстрел "Авроры", произведенный в полном соответствии с исторической правдой, но ровно через пятьдесят лет после своего знаменитого залпа.
Ходили упорные слухи, что милиции дан категорический приказ немедленно задерживать и отправлять в вытрезвители не только отчетливо пьяных, но и просто "выпивших", а руководителям всех рангов было рекомендовано принимать максимально жесткие административные меры к своим сотрудникам, которые туда попадут.
Так это или нет - я не знаю, в те годы я был бесконечно далек от любых видов как административно-партийного аппарата, так и от милиции.
Мой приятель Костя, услышав о предполагаемых драконовских мерах, вдруг проявил небывалое диссидентство и заявил:
"Специально напьюсь!"
"Ну и заметут", - сказал я.
"А я никуда не пойду, - трезво пояснил он, - Выпью дома стакан водки и лягу спать".
Логика была безупречная, но глупая, о чем мы с Саней Барыбиным ему и сообщили: какой смысл спать дома, если следующий подобный юбилей будет только через пятьдесят лет?
...Народищу была уйма: нас прибило к стене Зоологического музея, и мы решили больше никуда не идти.
Толпа стояла спокойно и тихонько жужжала разговорами. Ждали выстрела...
Бабахнуло довольно громко.
"Ура!" - дружно закричала толпа и внезапно зашевелилась, как начинают шевелиться муравьи, если в муравейник бросить щепку.
"Ура!" - закричали и мы, а потом я тут же спросил приятелей:
"Ну, как? Чувствуете, что мы уже во втором пятидесятилетии?"
"Да!" - заявил Саня.
И пофилософствовал:
"Время, оно, знаешь..." - но на этом его философская мысль остановилась.
"Нет! - упрямо диссиденствовал Костя, - Ничего я не чувствую, все точно такое же, как и раньше."
Это, собственно, все, что я помню об этом юбилее.
Но о последующих юбилеях я не помню вообще ничего: ни о шестидесятилетии Октября, ни о семидесятилетии, ни о восьмидесятилетии...
Впрочем, до восьмидесятилетия праздника страна не дожила.
Юбилей еще был, а страны уже не было.
До девяностолетия не дожил и сам праздник.
Вот ведь какие странности происходят в жизни.
Ноябрьские публикации:
День 7-е ноября - красный день календаря
"Аврора" - заря революции
Закат "Зари"
Две судьбы
О парадах
Записки старого петербуржца (Лев Успенский)
Записки старого петербуржца (Лев Успенский)
Ноябрьский переворот
Обложка
Предыдущий номер
Следующий номер
|