Другое дело!

    Кафедрой в то время заведовал капитан первого ранга в отставке... ну, фамилию я не буду называть...
    Основная его работа была - директор ОКБ, а кафедрой он руководил по совместительству.
    Поэтому в отличие от предыдущего заведующего, которого все называли Шеф, этого называли просто - Зав.
    Надо сказать, что человек он был талантливый, отличный организатор, замечательный оратор, прекрасно рисовал, всегда был душой любой компании, а уж в говорении тостов мог заткнуть за пояс профессионалов из Грузии.
    Только одна слабость у него была - был он тщеславен.
    Любил при случае подчеркнуть, что он директор ОКБ, доктор наук, лауреат Государственной премии и так далее... Кабинет в ОКБ он себе отделал по первому классу, нафаршировал его телефонами, переговорными устройствами и прочей оргтехникой, машину с персональным шофером завел...
    Вот с машиной-то было не все... как бы это сказать? Все было законно, но все-таки некоторое лукавство ему пришлось использовать.

    Дело в том, что ОКБ было довольно маленьким, хотя и считалось очень успешным и важным, но занималось совсем не первостепенным (то есть не оборонным) делом.
    Напротив, тематика ОКБ принадлежала, как тогда говорили, группе Б, то есть была направлена на народное потребление. (В группу А входила тяжелая промышленность и все, что с ней связано.)
    А директорам маленьких ОКБ, да еще не главного государственного направления персональная машина не была положена.

    Сейчас уже подзабылось, сколько чего и кому было положено, а сколько чего и кому - не было. А тогда это четко регламентировалось.

    Например, черная "Волга" ГАЗ-24 кому попало не продавалась. Она была признаком официального лица, достигшего достаточных высот.
    Я не могу сказать, не было ли в этом правиле исключений.
    Вероятно, были.
    Но и тогда такая машина в собственном гараже характеризовала владельца, как человека, способного убедить власти сделать для него исключение. Можете мне поверить, что это было очень непросто.

    Например, нашему Заву такого исключения из правил добиться не удалось.
    И он пошел другим путем...

    Для ОКБ была куплена (а для этого тоже требовалось немало обоснований) испытательская машина.
    Что она испытывала или что на ней испытывалось, покрыто мраком неизвестности.
    Важно, что это была черная "Волга" ГАЗ-24.
    На ее дверцах, в соответствии с требованиями ГАИ или с положениями других руководящих органов, было написано "Испытательская".

    Но вот в этом месте наш Зав и проявил недюжинную изобретательность: он велел написать это слово не белым, а темно-зеленым цветом!
    В результате необходимая надпись была, но уже с трех метров ее практически не было видно.
    И наш Зав ездил по городу, как самый настоящий Большой Начальник. Что же касается водителя, то таковой был положен "испытательскому" транспорту по штату, и его наличие никаких правил не нарушало.

    Шофером у Зава был, помнится, довольно пожилой и очень флегматичный мужчина, которого мы практически никогда не видели: если машина ждала Зава у института, то он спал прямо в машине, а если Зав приезжал надолго, то машина куда-то уезжала.
    Вполне возможно, что по своим испытательским делам.

    Вот такую машину мне предлагали для поездки в Обком КПСС.
    Кто бы отказался?..

    ...И вот черная "Волга" ГАЗ-24 совершенно начальственного вида подлетает к широкому крыльцу Смольного, из нее выхожу я и, не спеша, направляюсь к дверям.
    - "Здесь нельзя стоять, я вон туда отъеду!" - говорит мне в спину шофер. И уезжает на стоянку для обкомовских машин.

    Я вхожу в Смольный.
    Прямо по вестибюлю - вход в коридор первого этажа. При входе милиционер и еще некто в штатском, но мне туда не надо.
    Налево дверь: "Приемная", - захожу. Два стола, кабинка с телефоном и окошечко: "Прием документов".
    Отдаю туда солидных размеров пакет с пятью сургучными печатями, кто-то (практически невидимый) регистрирует его в журнале приема, дает мне расписаться и выдает квитанцию наподобие почтовой.
    Вся процедура - две минуты...

    Вышел я на крыльцо Смольного, глянул в сторону служебной стоянки и присвистнул: там стояло не менее сотни черных "Волг"!
    "Ну, - думаю, - влип! Как же я свою "испытательскую" искать буду? Номера-то я не помню..."

    Но не успел я эту нехитрую мысль додумать, как из длинного ряда начальственных машин вырывается одна и лихо тормозит прямо передо мной.
    Ба! Да это же она и есть: темно-зеленое слово на борту наверняка единственное во всем Ленинграде.

    И поехали мы обратно...
    Но это еще не конец истории.

    Подъезжаем мы к институтскому корпусу, а в это время из дверей на улицу выскакивают две молоденькие и суматошные лаборантки с нашей кафедры.
    Они как увидели машину Зава, испугались (время-то рабочее, а они идут неизвестно куда), засуетились, даже назад попытались повернуть, но не успели: дверь машины отворилась и из нее высунулась совершенно неначальственная моя физиономия.
    - "Вы знаете, Сергей Сергеич, - говорят они мне, - а вам черная "Волга" очень к лицу!"
    - "Еще бы, - отвечаю, - черная "Волга" всем к лицу..."

    И тут мне стали значительно понятнее и характер Зава, и его амбиции и даже его тщеславие...

    А также другие Рассказы бывалого человека