Территориальная неоднородность демографических процессов в России и этногенез: этнологический подход

(наброски неопубликованной статьи)

Мичурин В.А.

Опубликовано // Мичурин В.А. Теория этногенеза и будущее России. СПб Гу, СПб, 2008.

В последнее время не только в средствах массовой информации, но на страницах научных изданий разгорелась бурная дискуссия: что представляет собою Россия √ часть ╚европейской цивилизации╩ или особый, отличный от других этнокультурный регион, своеобразную цивилизацию, имеющую внутренние закономерности развития ? Такая постановка вопроса, являющаяся продолжением в новых условиях давнего спора ╚западников╩ и ╚славянофилов╩, обусловлена в последнюю очередь огромными размерами России и ее территориальной неоднородностью в природном, культурном и этническом планах.

Превышая Европу (или, точнее, ╚Западную Европу╩, как единый историко-культурный регион) по площади территории в несколько раз, Россия даже в ее современных границах занимает весьма значительную часть (более 30 %) евроазиатского материка. Россия со времен формирования централизованного государства со столицей в Москве доминировала на всем пространстве ╚континентального центра╩ материка, называемого ╚Евразией в узком смысле╩. Согласно сформировавшемуся в начале ХХ века историко-географическому учению ╚евразийства╩ (П.Н. Трубецкой, П.Н. Савицкий, Г.В Вернадский и др.) ╚Евразия в узком смысле╩ существует как природная этноландшафтная территориальная целостность, а естественные геополитические границы России совпадают с ее границами. Это позволяло евразийцам употреблять термин ╚Россия √ Евразия╩. Впрочем, о геополитическом значении евразийской теории уже говорилось (С.Б. Лавров) и к этой теме нет нужды возвращаться в данной статье.

Наличие природных рубежей, отделяющих Россию-Евразию от других регионов, не исключает внутреннего разнообразия этой огромной территории, занимающей площадь более 25 млн. кв. км и простирающейся с запада на восток от Карпат до Тихого океана, а с севера на юг от побережья Северного Ледовитого океана до горных хребтов Копет-Дага и Тянь-Шаня. Разнообразие природно-климатических условий и ландшафтов, типов хозяйственной деятельности, этнических традиций и культур создает на территории России-Евразии причудливую, но вместе с тем целостную мозаику.

Рассматриваемая нами территориальная неоднородность демографических процессов в России-Евразии (далее √ России) определяется, помимо естественной природно-культурной мозаичности региона, гораздо более глубинными закономерностями являющимися частью общих законов этногенеза, вскрытых Л.Н. Гумилевым. Целью этой статьи как раз и является выявление этих закономерностей.

Но прежде чем углубиться в исследование причин территориальной неоднородности политических и демографических процессов в России следует уточнить объект исследования и его пространственно-временные рамки.

Центральным объектом исследования являются русские, как основной по численности и значимости в политической, экономической и культурной жизни этнос России. Учитывая культурно-историческую близость к русским многих других российских этносов, как славянских (украинцы, белорусы), так и принадлежащих к другим языковым группам (коми, карелы, мордва, чуваши, якуты и др.), объектом исследования будет являться Российский суперэтнос. Вслед за Л.Н. Гумилевым, автор безусловно признает, что Российский суперэтнос √ целостность того же порядка, что и ╚Запад╩ либо ╚Мусульманский мир╩, то есть своеобразная цивилизация.

Отсутствие четкой грани между ╚русскими╩ как этносом (81,5 % населения Российской Федерации) и ╚русскими╩ как суперэтнической целостностью накладывает определенный отпечаток на территориальную неоднородность политических и демографических процессов в стране.

О пространстве: территория России как государственного образования, имевшего за исторический период несколько названий (Московская Русь, Русское царство, Российская Империя, СССР) постоянно изменялась, достигнув максимума после Второй мировой войны. В данной работе пространственные рамки изучения политических и демографических процессов будут ограничены пределами ╚малой России╩ - Российкой Федерации и лишь в отдельных примерах будут использоваться показатели ╚большой России╩ - Российской Империи и СССР.

О времени: объем статьи и ограниченность статистического материала, которым располагают авторы, не позволяют без ущерба для содержания работы отодвинуть временные рамки исследования ранее конца XIX √ начала XX века, то есть охватить более чем сто последних лет (с 1897 года √ Первой Всероссийской переписи √ до 1994 года).

***

Настоящая работа имеет одну принципиальную особенность √ в ее рамках объединен анализ двух широких групп явлений (демографических и политических). С нашей точки зрения это оправданно, так как все виды поведения людей (в том числе демографическое и политическое поведение) в значительной степени детерминируются едиными факторами этногенеза. Доказательством правомерности такого подхода служат приведенные в статье данные.

Однако, если демографические процессы достаточно полно описываются количественными показателями, то о политических процессах этого сказать нельзя. Понятия ╚политического центра╩ и ╚периферии╩ конкретно не определены, а скорее связаны с определенным набором представлений. Так, ╚периферия╩ или ╚провинция╩ обычно ассоциируется с ╚глушью╩ и ╚отсталостью╩. Обычно подразумевается, что провинциализм связан с политическим консерватизмом и застойностью. Термин ╚Вандея╩, означающий бунт глухой крестьянской провинции против идущей из Парижа революции является своего рода архетипом политического мышления.

Данный взгляд, безусловно, отражает реальность и основывается на многочисленных фактах. Нам лишь кажется предвзятой интерпретация этих фактов, основанная на противопоставлении ╚света, идущего из столиц╩ и ╚провинциальной тьмы╩. Ведь возможен и противоположный взгляд, согласно которому провинция является хранителем ценных этнокультурных традиций, подвергающихся ускоренной эрозии в центре.

Однако нас интересуют не идеологические позиции и оценки, а реальность. А в реальности мы действительно наблюдаем территориальную неоднородность политических процессов, близкую к описанной схеме ╚центр-периферия╩. Причем согласно этой схеме строятся не только политические, но и более четко интерпретируемые демографические процессы, на что указывают приведенные в следующем разделе сведения┘

***

┘Для нашей темы особенно важно, что в масштабах государства была принята единая концепция ╚сселения неперспективных деревень╩, разрушительная для сельских популяций, но реакция самих этих популяций на негативное воздействие четко выстраивается по схеме ╚центр-периферия╩. Объяснить это можно только с позиций этнологии: первоначальная территория русского этноса (так называемое ╚Нечерноземье╩) в наибольшей степени растеряло пассионарность и оказалось более уязвимо, а формировавшееся за счет постоянной миграции наиболее активных людей население ╚периферии╩ сохранило больший процент крепких, высокоадаптированных сельских жителей, не пожелавших уезжать из деревни несмотря на трудные условия и давление руководства. Для Нечерноземной зоны этот процесс был подробно рассмотрен К.П. Ивановым в диссертации ╚Эколого-географическое исследование сельскохозяйственного населения Нечерноземной зоны РСФРС╩┘