в силу своего эгоцентризма я помню только свои, да и то не все.
С Безродным, пожалуй, вспоминается только один довольно
маловыразительный эпизод. Мы идем по Питеру где-то в районе
Разъезжей и видим ободранную надпись - ╚Срочное зауживание
голенищ╩. Безродный презрительно хмыкает, на что я начинаю:
╚Ну не скажи, иногда...╩ Безродный: ╚Иногда бывает совершенно
необходимо срочно заузить голенища.╩
***
Mot часто смыкается с анекдотом. Мы редактировали трехтомник
Юр.Миха в машинописи. Я вхожу к Юр.Миху в кабинет с рядом критических
замечаний. Юр.Мих. (помнится речь шла ни много, ни мало о
╚Теме карт и карточной игры╩) доверительно обращается ко мне:
╚Лена, скажите честно, это не совсем бред?╩. Я: ╚Видите ли,
Юрий Михайлович, мне об этом трудно судить - Вы для нас все-
равно, что ╚Мойдодыр╩.╩
***
По традиции семейственности в Тарту Зара зачастую оппонировала
курсовые работы семинаристов Юр.Миха, Юр.Мих. - Зариных. И мы
с моим тогда будущим, а ныне бывшим мужем приходили на консультации
к своим научным руководителям, соответственно в соседние комнаты
на Бурденко, естественно как обычно просрочив время сдачи работ
оппонентам. Надо заметить, что и в качестве пары `руководитель -
оппонент' они идеально дополняли друг друга: Зара читала работу
от первой до последней строки, и в качестве руководителя, и в
качестве оппонента, и даже в оглавлении можно было видеть ее
критические замечания по существу работы. Юр.Мих. читал
название, а потом все придумывал сам. В результате обмена работами
руководимый - оппонируемый получал и серьезную методологическую
критику, и вдохновляющий толчок к последующему творчеству.
Мы сидим с Зарочкой над моей работой, и вдруг является Юр.Мих.,
принимает гарольдическую позу и грозно вопрошает: ╚Когда будет
представлена оппонируемая мной работа?╩ Зарочка испуганно шелестит
страницами: ╚Ну вот завтра к вечеру, где-нибудь в пол
-двенадцатого...╩ Юр.Мих. (торжествующе): ╚Ну вот тогда и Вы
получите оппонируемую Вами работу.╩
***
С Женюркой Берштейном нас связывали исключительно нежные
дружеские отношения. Как-то раз мы сидели в Публичке, и тут
в зал вошел Кирилл Рогов - молодой человек исключительной
миловидности, которая в тот момент подчеркивалась совершенно
мокрыми, блестящими как черное масло волосами и каплями воды
на смуглом лице - на улице шел дождь. Я не могла удержаться,
чтобы не ткнуть Женюрку в бок: ╚Посмотри, до чего хорош!╩
На что этот молодой негодяй сказал мне, поправляя очечки
на переносице: ╚Не забывай - у тебя муж и ребенок╩.
Мой ответ был продиктован белой яростью: ╚Что ты, Женечка,
с тобой я никогда об этом не забуду╩.
***
Мы собирали фольклор после первого курса в Псковской губернии
под Изборском. Руководителем практики был И. А. Чернов - кумир
всех рвущихся к знаниям мальчиков, известный категоричностью
и компетентностью своих суждений, представлявшийся заодно и
величайшим знатоком народной психологии, обычаев и обхождения.
Он резко осудил наше наименование местного населения автохтонами, и,
говорят даже живал у настоящего деревенского попа.
И вот раннее деревенское утро, в росе и позвякивании молока о подойник.
Игорь Аполлониевич в окружении взирающих ему в рот студентов
является на крыльце, дабы приветствовать хозяйку, предоставившую
нам избу для совместного проживания, зевая и чуть ли не крестя
при этом рот, после кратких приветствий типа: ╚По здорову ли матушка?╩,
заводит душевный разговор с поселянкой. ╚А что, скоро ли бычка
резать будете?╩- вопрошает он, указывая на мирно пощипывающую
траву скотину. А хозяйка с поклоном: ╚Так ведь это же телочка,
чего ее резать?╩ ИА потерял свое самообладание вплоть до того, что
еще некоторое время спорил с хозяйкой злополучной потомицы
Аписа.
Очевидно, подсознательно живя только мыслью исправить свою
оплошность, много лет спустя ИА, который всегда все про всех знал,
на защите лингвистического диплома Лины Елишевич, проявляя свою
легендарную осведомленность, спросил: ╚Простите, Элина Львовна,
а Вы проверяли действие своей теории на Вашей дочке?╩ ╚У меня -
сын, Игорь Аполлониевич╩, - прозвучал бестактный ответ Елишевич.
Впрочем, очевидно, и Элине Львовне не давал покоя двойной
афронт учителя, и теперь она - мать двоих детей - мальчика и
девочки.
***
Если уж речь зашла об ИА, не могу не припомнить следующий эпизод
своей биографии. Возвращаясь из Англии, я в аэропорту Hithrow
на последние фунты была вынуждена купить сигарет. Это была моя
первая вылазка за границу - все было мне любопытно. ╚This gold one╩,- указала я недвусмысленно продавщице на золотую пачку.
Cхерез два часа в Шереметьево меня, изрядно подвыпившую (попались
коммерческие попутчики), встречал тогда еще настоящий муж.
╚Ну, что ты куришь?╩- был его чуть ли не первый вопрос.
Увидев отощавшую пачку, он только произнес ╚Ohh! ╚, почему -
то не по - нашему. Я поинтересовалась, а в чем, собственно...
╚Как, ты не помнишь?..╩ После фольклорной практики мы были во Пскове,
и ИА, всегда во всем компетентный, бегал по книжным магазинам,
закупая невостребованные местным населением раритеты. За ним легким
аллюром неслась стайка желающих все знать. И вдруг ИА
останавливается как вкопанный около уличной урны. Задние напирают
на передних и вытягивают юношески гибкие шеи. ╚Вот - смотрите -
это самые фешенебельные сигареты в Европе: ╚Benson and Hidges╩ ╚,- изрек он столпившимся, указывая на покоящуюся
в урне
золотую пачку.
***
ИА читал у нас в понедельник лекции на Тийги с 8 утра до 12. Для
этого ему приходилось вставать в 4, чтобы в 5 выехать из
Таллинна. Он входил в аудиторию и, оглядывая ее недобрым глазом,
сообщал: ╚А Мельникова, небось, приедет на ╚Чайке╩ ╚. И,
действительно, ко второй паре впархивала благоухающая домашним
завтраком Мельникова.
ИА чуть не отомстил мне 12 лет спустя, поставив мою лекцию
в Тарту на 8 утра, зная, что я буду выбираться из Таллинна. Но
потом сменил гнев на милость и поставил на 8 Горного.
***
ЮрМих рассказывал о редакторах, с которыми ему приходилось иметь
дело. В пору горбачевского `сухого закона' редакторша из ╚Просвещения╩
изъяла из статьи ЮрМиха все цитаты из Пушкина касательные
алкогольной тематики. Типа ╚Поднимем бокалы...╩ и ╚Пунша пламень
голубой...╩. Там же, где речь шла о профессии героини ╚Невского
проспекта╩, она вычеркнула вполне литературное слово. ╚Вы поймите,╩-
взывала она к добрым чувствам ЮрМиха, - ╚У нас педагогическая
направленность, а мне семь лет до пенсии╩. ЮрМих потребовал, чтобы
она дала ему письменное заверение в том, что берет лично на себя
ответственность по правке Пушкина и Гоголя. Страх перед классиками
пересилил - все лакуны были восстановлены.
Эта же дама звонит внезапно ЮрМиху перед самой сдачей рукописи
в печать: ╚Юрий Михайлович! Завтра рукопись уходит в набор, а у
нас не хватает 54 страниц!╩ - ╚Да где же я вам их возьму?╩ -
╚Ну неужели же у вас нету?╩ (В подтексте читается: такой известный
ученый, все-время что-то пишет...) - ╚Хорошо. Каких страниц -
типографских или машинописных?╩ - ╚Типографских, типографских...╩
ЮрМих с отвращением вырезает кусок в 54 страницы из какой-то статьи,
перепечатывает - получается 82. Передает в Питер с оказией. Все
на оголенных нервах - рукопись вчера должна быть в наборе. Звонок:
╚Юрий Михайлович! но у вас 82 страницы!╩ - ╚Я же спрашивал -
каких - типографских или машинописных!╩ - ╚Нужно два печатных
листа.╩ (Но почему 54 типографских страницы должны составить 2
печатных листа?! Очевидно, что понятие `печатный лист' представляет
для этой дамы нечто весьма смутное и расплывчатое - ╚семь -
восемь...╩) - ╚А у вас нет еще 2 страниц?╩ Я бы дорого дала,
чтобы услышать интонацию, с которой ЮрМих произносит сакраментальное
╚Нет╩ - думается, что в этом слове он не ограничился отрицанием
всего существовавшего политического строя - скорее это было `нет'
всему мирозданию, предполагающему самую возможность наличия
редакторов издательства ╚Просвещение╩. - ╚Ну ладно, ладно... Мы
тогда наберем вас таким ме-елким шрифтом.╩ - ╚Петитом?╩ (В голосе
ЮрМиха погромыхивают раскаты удаляющегося грома, впрочем уже
смягченные привычным человеколюбием.) - ╚Ну таким, знаете ли,
каким примечания набирают...╩
Редактор комментариев к ╚Евгению Онегину╩ изрезал ножницами всю
рукопись в лапшу. Увидев результаты этой деятельности, ЮрМих
схватился за голову, а присутствовавшая при сем Любовь Николаевна
издала крик раненной чайки. Однако отчаянье было преждевременным -
редактор всего за каких-нибудь полгода все аккуратнейшим образом склеил
в прежнем порядке. Титанический труд. Богатыри - не вы... Как, право,
жаль - или, как писал некий поляк - какая жаль! - что институт
редакторов в связи со всеобщей компьютеризацией уходит в прошлое.
Ведь какие были люди... В том же издательстве прославилась также
некая дама тем, что аккуратно замазывала тушью в рукописи какое-нибудь
слово, а над ним писала своей рукою то же самое. (Это как в анекдоте
о вареных яйцах - ╚Я имею дело и бульон.╩)
Самый лучший редактор работал со ╚Структурой художественного текста╩.
Он рукописи вовсе не читал. ЮрМих вложил туда по ошибке 2 экземпляра
одной главы, и это заметила Зара уже в корректуре, а так бы и вышло.
***
Коль скоро уж пошла речь о редакторах, не могу удержаться и не
поведать историю и о моем редакторе. Я составила сборник стихотворений
Ахматовой для некоего одного из первых питерских коммерческих мимолетных
издательств. Сдала. Через некоторое время редактор сборника попросила
меня зайти. Милая интеллигентная дама с упадком в голосе. Она
несколько смущенно сказала: ╚Вы знаете, такое не совсем обычное дело.
Несколько странная просьба... Мне третьего дня приснился сон: вдруг
из темноты раздался голос, и я поняла, что это Анна Андреевна. Она
приблизилась и отчетливо произнесла, но голос был такой, знаете, как
сквозь стекло: ╚Я прошу вас включить в сборник стихотворение из
книги ╚Подорожник╩ о любви и зиме...╩ Вот... Вы уж найдите и
включите, пожалуйста, а то Анна Андреевна недовольна.╩ Размышляя
об избранности редакторской касты, получающей указания прямо
ottuda, я отвечала: ╚Просто поразительно, что Анна Андреевна
довольна всем остальным - редчайшее единодушие поэта с
издателями.╩ Надо заметить, что кооператив этот лопнул вскоре, и
сборник не вышел никогда. Право, не понимаю, зачем стоило Анне Андреевне
так себя утруждать.
***
Когда у Зарочки обнаружился диабет, и на нее наложили определенные
ограничения в еде, ЮрМих написал следующие стихи:
Диета от диабета
Исправляет талию лучше корсета!
Долой пирожные, торты и рагу -
Ужин отдай классовому врагу!
***
А вот всплыла эпиграмма Безродного на Жмудя:
О этот Юнг, о этот Ницше...
Как звук имен меня тревожит!
Спокойно, Леня, тише, тише,
И Вы прославитесь, быть может.
Не ручаюсь, правда, за точность авторской пунктуации.
***
В громком в свое время деле о поджоге дивана Безродным приняла некоторое
участие Вера Васильевна Мюркхейм, которая вела `Культуру речи'
(предмет туманный, но небесполезный для филолога, остается только
пожалеть, что, по всей видимости, сама Вера Васильевна в свое время
этой дисциплины не прослушала). Женщина она, впрочем, была не злая,
статная и молодящаяся. Замолвив где-то словечко в защиту Безродного,
она отловила его в Здании языков и заявила: ╚Теперь вы должны мне ноги
мыть и воду пить!╩ На что безумец бедный, у которого язык всегда
работал быстрее, чем мысль, пробормотал: ╚Сомнительное удовольствие...╩
И был, как известно, изгнан из рая.
***
А вот мулька Аркульки: ╚Эрос, Раттас и Танатос.╩ Кто был хоть
сколько-нибудь знаком с Тиной Раттас, ощутит всю полноту Mot,
кто - нет, оценит самую возможность `третьего пути'.
***
Обвиняя Безродного, мне следовало бы оборотиться и на себя самое.
Как-то раз я заметила Роману Григорьеву: ╚Помни, что не всякий
Григорьев - Аполлон и не всякий Роман - Якобсон.╩ На что он
в долгу не остался: ╚В твоем возрасте и с твоей физиономией ты могла
бы быть и умнее.╩ Теперь понятно, почему не сложилась наша
семейная жизнь.
***
Ага, припомнилась мулька и Генульки: ╚Афродита в пене ... и в мыле.╩
Картина, вероятно, называется ╚Дотрахалась╩.