Парамаханса Йогананда
АВТОБИОГРАФИЯ ЙОГА

Глава 39
Тереза Ньюмен - католичка-стигматка

"Возвращайся в Индию. Я терпеливо ждал тебя пятнадцать лет. Скоро я выплыву из тела и пойду в Сияющую Обитель. Йогананда, приезжай!"

Голос Шри Юктешвара поразительно звучал во мне, когда я сидел в медитации в управлении на Маунт Вашингтон. Преодолев десять тысяч миль в мгновение ока, его весть как вспышка молнии проникла в мое существо.

Пятнадцать лет! Да, сейчас 1935-й, осознал я. Я провел пятнадцать лет в распространении учений гуру в Америке. Теперь он зовет меня обратно.

В тот же вечер я рассказал о случившемся мистеру Джеймсу Дж.Линну. Его духовное развитие в результате ежедневных занятий крия-йогой было столь заметно, что я звал его "Святой Линн", вспомнив пророчество Бабаджи о том, что и западные страны будут давать мужчин и женщин божественного осознания благодаря древнему йоговскому пути.

Мистер Линн и многие другие великодушно настояли на сборе денежных пожертвований для моей поездки. С разрешением таким образом финансовой проблемы я договорился об отплытии в Индию через Европу. В марте 1935 года по законам штата Калифорния я даровал "Товариществу Самопознания" права нерелигиозного и неприбыльного общества.

- Мне нужно вернуться, - сказал я своим ученикам. - Я никогда не забуду Америку.

На прощальном банкете, устроенном в Лос-Анджелесе любящими друзьями, я долго смотрел на их лица и с благодарностью думал: "Господи, тот, кто помнит Тебя как Единственного Подателя, никогда не будет испытывать недостатка в сладости дружбы среди смертных".

Я отплыл из Нью-Йорка 9 июня 1935 года на судне Европа. Меня сопровождали двое учеников: мой секретарь, мистер Ч.Ричард Райт, и пожилая дама из Цинциннати, мисс Этти Блетч. Мы целыми днями наслаждались спокойным океаном в противовес последним неделям спешки. Наш досуг был недолговечен, ибо скорость современных судов имеет и некоторые прискорбные качества!

Подобно всякой другой группе назойливо любопытных туристов, мы провели первый день в Лондоне в беглом осмотре достопримечательностей. На другой день я был приглашен выступить с речью перед большим собранием в Кэкстон Холл, где сэр Френсис Янгхазбент представил меня лондонской аудитории.

Наша группа приятно провела день в гостях у сэра Карри Лаудера в его имении в Шотландии. Так как я хотел поехать в Баварию, вскоре после этого мы пересекли Ла-Манш, переправившись на континент. Я чувствовал, что для меня это, возможно, единственный шанс посетить великого католического мистика - Терезу Ньюмен из Коннерсройта.

Несколькими годами раньше я прочитал интересное сообщение о Терезе Ньюмен. Информация, приведенная в этой статье, была такого рода:

1. Тереза, родившаяся в Страстную пятницу 1898 года, в результате несчастного случая ослепла и была парализована в возрасте двадцати лет.

2. Молитвами к Святой Терезе из Лисье - "Маленькому цветочку" - она чудесным образом вернула себе зрение в 1923 году. Позже мгновенно исцелились конечности Терезы Нюмен.

3. С 1923 года Тереза полностью отказалась от еды и питья, за исключением ежедневного употребления маленькой освященной облатки.

4. Стигматы, то есть святые раны Христовы, появились в 1926 году у Терезы на голове, груди, руках и ногах. С того времени по пятницам¹ каждую неделю она проходит через страсти Христовы, вынося на своем теле все Его исторические муки.

5. Зная в обычном состоянии лишь простую германскую речь своей деревни, во время трансов по пятницам Тереза произносит фразы, которые ученые отождествляли с древним арамейским языком. В соответствующие моменты в видениях она говорит на иврите или по-гречески.

6. С разрешения церкви Тереза несколько раз находилась под пристальным научным наблюдением. Доктор Фриц Герлик, редактор протестантской немецкой газеты, отправился в Коннерсройт, чтобы "разоблачить католическое мошенничество", но это закончилось тем, что он почтительно описал ее биографию.

Как всегда, на Востоке или на Западе, я был жаден до любых встреч с каким бы то ни было святым и был очень рад, когда шестнадцатого июля наша маленькая группа выехала в небольшую тихую деревеньку Коннерсройт. Крестьяне-баварцы проявили живой интерес к "форду", прибывшему с нами из Америки, и соответствующей ему группе людей - молодому американцу, пожилой даме и оливковому жителю Востока с длинными волосами, заправленными за воротник.

Но, увы, чистенький, опрятный домик Терезы с цветущей геранью у простого колодца был заперт. Ни соседи, ни даже сельский почтальон, проходивший мимо, не могли нам ничего сказать. Начался дождь, мои спутники предложили уехать.

- Нет, - упорно возразил я, - я останусь здесь, пока не найду ключа, ведущего к Терезе.

Два часа спустя мы все еще сидели в автомобиле под наводящим уныние дождем. "Господи, - пожаловался я вздыхая, - зачем Ты привел меня сюда, если она исчезла?"

Около нас остановился один человек, говорящий по-английски, и вежливо предложил помощь.

- Я не знаю наверняка, где Тереза, - сказал он, - но она часто бывает в доме у профессора Вутца, учителя семинарии в Эйхштадте, миль за восемьдесят отсюда.

На следующее утро мы приехали в селение Эйхштадт, рассекаемое узкими вымощенными булыжником улочками. Доктор Вутц сердечно приветствовал нас у себя дома: "Да, Тереза здесь". Он послал сказать ей о посетителях. Посланный скоро вернулся с ответом от нее: "Хотя епископ и просил меня не встречаться ни с кем без его позволения, я приму божьего человека из Индии".

Глубоко тронутый, я последовал за профессором Вутцем наверх в гостиную. Тереза тут же вышла, излучая атмосферу мира и радости. На ней было черное платье и белый, без единого пятнышка, головной убор. Хотя ей в то время было тридцать семь лет, она казалась намного моложе, отличаясь поистине детской свежестью и обаянием. Здоровая, бодрая, хорошо сложенная и с розовыми щеками - вот святая, которая ничего не ест!

Тереза приветствовала меня очень милым рукопожатием. Мы оба, улыбаясь, смотрели друг на друга в молчаливом согласии, и каждый сознавал, что рядом с ним человек, любящий Бога.

Доктор Вутц любезно предложил свои услуги в качестве переводчика. Когда мы сели, я заметил, что Тереза смотрит на меня с наивным любопытством, очевидно, индийцы в Баварии бывали редко.

- Вы ничего не едите? - Я хотел услышать ответ на этот вопрос из ее собственных уст.

- Нет, кроме гостии² ежедневно в шесть часов утра.

Как велика гостия?

- Тонкая, как бумага, величиной с маленькую монетку, - ответила она и добавила: - Я ем ее по причине ее святости, если она не освящена, я не в состоянии есть и ее.

- Разумеется, вы не смогли бы прожить этим целых двенадцать лет?

- Я живу Светом Божиим! Какой по-эйнштейновски простой ответ! - Я вижу, вы сознаете, что энергия вливается в ваше тело из эфира, от солнца и из воздуха.

По лицу ее скользнула улыбка:

- Я так счастлива узнать, что вы понимаете, как я живу.

- Ваша святая жизнь является каждодневной демонстрацией истины, высказанной Христом: "...Не хлебом одним будет жить человек, но всяким словом, исходящим из уст Божиих"³.

И снова она обнаружила радость при моем объяснении.

- Это действительно так. Одна из причин, по которым я ныне на земле, в том, чтобы доказать, что человек в состоянии жить незримым Светом Божиим, а не одной лишь пищей.

- Можете ли вы научить других, как жить без пищи?

Это ее как будто шокировало.

- Я не могу этого делать, Богу это не угодно.

Когда мой взгляд упал на ее крепкие изящные руки, Тереза показала мне квадратные, только что залеченные раны на тыльной стороне рук. На ладонях она указала на недавно затянувшиеся раны поменьше, в форме полумесяца. Каждая рана проходила прямо через кисть. Вид этих стигматов вызвал у меня воспоминание о больших квадратных железных гвоздях с кончиками в виде полумесяца, все еще используемых на Востоке, но которых я не припомню на Западе.

Святая кое-что рассказала мне о еженедельных трансах. Как беспомощный зритель наблюдал я всю страсть Христову. Каждую неделю с полуночи в четверг и до полудня - часа дня в пятницу все раны открываются и кровоточат; она теряет четыре с половиной килограмма обычного веса в пятьдесят пять килограммов. Также страдая в полной сочувствия любви, Тереза тем не менее с радостью ожидает этих еженедельных видений Господа.

Я сразу понял, что ее странная жизнь предназначена Богом для того, чтобы вновь убедить всех христиан в исторической достоверности жизни Иисуса и Его распятия на кресте, как это записано в Новом Завете и драматично показать вечно живую связь между Учителем-галилеянином и поклоняющимися Ему.

Профессор Вутц рассказал несколько случаев, бывших со святой в его присутствии.

- В компании нескольких человек, включая Терезу, с целью осмотра достопримечательностей мы часто предпринимали многодневные экскурсии по всей Германии, - рассказывал он. - Это поразительный контраст: в то время как мы едим трижды в день, Тереза не ест ничего. Она остается свежей, как роза, которой не касается усталость, сказывающаяся на нас в результате путешествия. Когда мы голодны и рыщем по пригородным постоялым дворам, она весело смеется.

Профессор добавил несколько интересных физиологических деталей:

- Поскольку она не принимает никакой пищи, ее желудок уменьшился. У нее нет естественных выделений, но потовые железы функционируют, кожа ее всегда нежна и упруга.

Во время отъезда я сказал Терезе о желании присутствовать во время одного из ее трансов.

- Пожалуйста, приезжайте в Коннерсройт в следующую пятницу, - любезно сказала она. - Епископ позволит вам. Я буду очень рада, если вы навестите меня в Эйхштадте.

Тереза неоднократно кротко пожала нам руки и проводила до ворот, мистер Райт в автомобиле включил приемник, святая осмотрела его, восторженно улыбаясь. Тут же собралось столько мальчишек, что Тереза удалилась. Мы увидели ее у окна смотрящую на нас и машущую рукой, как дитя.

На другой день из беседы с двумя братьями Терезы, очень добродушными и приятными, мы узнали, что святая спит лишь час-два. Она активна и полна энергии, несмотря на множество ран на теле. Она любит птиц, следит за аквариумом и часто работает в саду. Ее корреспонденция велика, набожные католики обращаются к ней за молитвами и целительными благословениями. Благодаря ей многие ищущие исцелились от серьезных болезней.

Ее брат Фердинанд, молодой человек двадцати трех лет, сказал, что Тереза обладает способностью при помощи молитвы переносить на свое тело болезни других. Отказ святой от пищи берет начало с того времени, когда она молилась, чтобы болезнь горла у одного молодого человека из ее прихода, готовящегося принять духовный сан, перешла на ее собственное горло.

В четверг вечером наша группа поехала к дому епископа, который с некоторым удивлением взглянул на мои распущенные волосы. Он с готовностью дал необходимое разрешение⁴, не требовавшее никакого вознаграждения. В пятницу около половины десятого утра мы прибыли в Коннерсройт.

Я заметил, что в домике Терезы есть специальное место, крытое стеклом, чтобы было больше света. Мы рады были видеть, что двери более не закрыты, а широко и гостеприимно распахнуты. В число посетителей, представивших разрешение, которых было около двадцати, входили многие пришедшие издалека, чтобы увидеть мистический транс.

Тереза прошла мое первое испытание на интуитивное знание в доме профессора вовсе не для того, чтобы удовлетворить преходящее любопытство.

Мое второе испытание было связано с тем фактом, что как рез перед тем как подняться в ее комнату, чтобы быть единым с нею в телепатической и телевизионной связи, я привел себя в состояние йоговского транса. Я вошел в ее комнату, полную посетителей. Она в белом одеянии лежала на кровати. Вместе с неотступно следующим за мной мистером Райтом я остановился на пороге, пораженный странным и весьма жутким зрелищем.

С нижних век Терезы тонкой и непрерывной струйкой текла кровь. Взгляд ее был устремлен вверх на духовное око в центре лба. Ткань, которой была обернута голова, промокла от крови, сочившейся из ран-стигматов тернового венца. На ее белом одеянии было красное пятно над сердцем от раны в боку, в том месте, где тело Христа когда-то пострадало от последнего унижения - удара копьем.

Руки Терезы были простерты в материнском молящем жесте, на лице ее было мученическое и вместе с тем божественное выражение. Она казалась более худой, чем обычно, изменившейся не только физически, но и в более тонком отношении. Бормоча слова на каком-то чужом языке, она слегка дрожащими губами обращалась к лицам, видимым ее внутренним зрением.

Поскольку я был в состоянии единения с нею, я видел те сцены, которые открывались ей в это время. Она смотрела на Иисуса, Который средь глумящейся толпы нес крест из бревен⁵. Вдруг она в ужасе подняла голову: Господь упал под нещадной тяжестью. Видение исчезло. Тереза тяжело откинулась на подушку, изнеможенная горячим состраданием.

В этот момент я услышал позади себя какой-то громкий стук. Обернувшись, я увидел двоих людей, выносящих тело упавшего. Я не сразу его узнал, поскольку выходил из глубокого сверхсознательного состояния. Я снова устремил глаза на лицо Терезы, смертельно бледное, в ручейках крови, но теперь спокойное, излучающее чистоту и святость. Оглянувшись затем, я увидел, что мистер Райт стоит, прижав руку к щеке, из которой течет кровь.

- Дик, - с тревогой спросил я, - это вы упали?

- Да, от этого жуткого зрелища я потерял сознание.

- Ну, ну, - утешил я его, - вы были достаточно смелы, чтобы вернуться и вновь смотреть на это.

Вспомнив о терпеливо ожидающей группе паломников, мы с мистером Райтом безмолвно простились с Терезой и оставили ее святое общество⁶.

На следующий день наша маленькая группа двинулась на юг, ибо не зависела от поездов и могла остановить "форд", в любом месте, где пожелает. Мы получили удовольствие от нашего турне по Германии, Голландии, Франции и Швейцарским Альпам. В Италии в честь апостола скромности святого Франциска мы специально заехали в Асию. Тур по Европе кончился в Греции, где мы осмотрели афинские храмы и видели тюрьму, в которой благородный Сократ⁷ выпил смертельный напиток. Зритель был наполнен восхищением, видя художественный талант, с которым древние греки повсюду воплощали в мраморе самые смелые фантазии.

Мы поплыли пароходом через солнечное Средиземное море, высадившись в Палестине. Днем за днем странствуя по святой стране, я более чем когда-либо убедился в ценности паломничества. Для чувствительного сердцу дух Христа пронизывает в Палестине все. Я почтительно посетил Его Вифлеем, Гефсиманию, Калвири, святую Оливковую гору, реку Иордан и Галилейское море.

Наша маленькая группа посетила и осмотрела ясли, где Он родился, плотницкую мастерскую Иосифа, могилу Лазаря, дом Марфы и Марии, зал тайной вечери. Древность раскрывалась, я видел божественную драму, которую Христос когда-то сыграл на века.

Дальше - в Египет с его современным Каиром и древними пирамидами. Затем на судне по обширному Красному морю, через огромное арабское море, и вот - Индия!

1. С военных лет Тереза не переживала крестные муки каждую пятницу, а лишь по определенным святым дням в году. Книги о ее жизни: Тереза Ньюмен, стигматка наших дней; Дальнейшая хроника о Терезе Ньюмен, обе Фридриха Риттера фон Лама, и Рассказ о Терезе Ньюмен А.П.Шимберга (1947) - опубликованы издательством Bruce Pub. Co., Milwaukee, Wisconsin; и Тереза Ньюмен Джоана Штейнера, опубликованная издательством Alba House, Staten Island, N.Y. Книга Шимберга описывает жизнь Терезы во время войны, когда нацисты тщетно пытались ее убить.

2. Евхаристическая облатка из муки.

3. От Матфея 4.4. Батарея тела поддерживается не одной лишь грубой пищей (хлебом), но вибрацией космических энергий (Словом, то есть Аум). Незримая сила вливается в тело чрез врата продолговатого мозга. Этот шестой центр тела локализуется в задней части шеи поверх пяти спинных чакр (санскритское наименование "колес", или центров излучающейся энергии). Продолговатый мозг - это главный вход для снабжения тела универсальной жизненной силой (Аум), непосредственно связан с силой воли человека, сосредоточенной в шестом центре, или центре Сознания Христа (Кутастха) - в третьем глазу между бровями. Космическая энергия затем накапливается в мозге в качестве резервуара бесконечных потенций, часто упоминаемого в Ведах как "тысячелепестковый лотос света". Когда авторы Библии говорят об Аум как о Слове, или Амине, или Духе Святом, они неизменно имеют в виду Аум - ту незримую силу, что божественно поддерживает все творение. "Не знаете ли, что тела ваши суть храм живущего в вас Святаго Духа, Которого имеете вы от Бога, и вы не свои?" - 1 Коринфянам 6.19.

4. До 1934 г. никакого разрешения не требовалось, после чего Гитлер приказал прекратить пятничные паломничества, привлекавшие тысячи людей.

5. В часы, предшествовавшие моему прибытию, Тереза прошла уже через множество видений последних дней в жизни Христа. Транс ее обычно начинается со сцен тех событий, что последовали за Тайной Вечерей, и заканчиваются смертью Иисуса на кресте или иногда Его погребением.

6. Официальное сообщение INS news Германии от 26 марта 1943 г. извещало: "Германская крестьянка лежала в эту страстную Пятницу на своей кровати с обагренной кровью головой, кистями и плечами в тех местах, где тело Христово кровоточило от гвоздей креста и тернового венца. Тысячи исполненных благоговейного трепета немцев и американцев в молчании прошли мимо постели Терезы Ньюмен".

Великая стигматка скончалась 18 сентября 1962 г. в Коннерсройте - Примечание американского издателя.

7. Один отрывок из Эвзебия рассказывает об интересной встрече Сократа с индийским мудрецом. Этот отрывок гласит: Аристоксен, музыкант, рассказывает следующую историю об индийцах. Некто из этих людей встретил Сократа в Афинах и спросил его, какова цель философии. "Исследование феномена человека", - ответил Сократ. Индиец при этом расхохотался. "Как может человек исследовать феномен человека, - сказал он, - когда не имеет понятия о феноменах божественных?"

Идеал греков отразился в философии Запада: "Человек, познай себя сам". Индиец сказал бы: "Человек, познай свое Я". В глазах индийцев знаменитое выражение Декарта: "Я мыслю, значит, существую" - не является обоснованным. Мыслительная способность не в состоянии пролить свет на окончательную сущность человека. Человеческий ум, подобно миру феноменов, который он познает, находится в непрестанном изменении и не может дать ничего окончательного. Интеллектуальное удовлетворение не есть высшая цель. Ищущий Бога - подлинный приверженец неизменной Истины - видья; все прочее есть авидья - относительное знание.