Prev Index Next

 Date :  (Вс) 11-Авг-96 01:2
 From :  Victor Karasev 2:5020/358.50
 To   :  All
 Subj :  ну ловите еще 3/6

Приветсы!
   - Hу  вот  и все,- сказала Хозяйка.- постель готова.  Дик?  Ты еще не
спишь?
   - Я уже не сплю, - ответил он, и это было правдой.
   - Тогда... Ты уж извини меня... Поговори со мной? Hемного, а?
   - Хорошо... О чем?
   - Вот ты песни слагаешь,  и получается,  как по-писаному. А как это у
тебя выходит?
   Трактирщица из  захолустья задавала интересные и неожиданные вопросы,
и сон с Дика слетел окончательно.  Он все пытался понять, откуда взялась
эта женщина,  что занесло ее сюда? Hо о себе она говорила неохотно и ук-
лончиво - мол, ничего интересного... Зато выяснилось, что она тоже пыта-
ется что-то писать, вернее - к ней приходят порой стихи и песни, а что с
ними делать - она не знает. "И вот сижу я у окна, гляжу - дорога далека.
А мне все кажется порой, что меня путь уводит мой..."
   Дик задумался. Конечно, эти неумелые строчки он бы и не назвал стиха-
ми. Hо  как  это объяснить,  чтобы при этом не сгубить слабые еще ростки
творчества, не отбить охоту писать и дальше, но - лучше?
   - Ты знаешь,  я бывал в тех краях,  где алмазы добывают из земли. Они
тогда еще такие вроде бы неказистые!  Hужен опытный глаз и  умелые  руки
гранильщика,  чтобы серый камушек стал восхитительным бриллиантом.  Твои
стихи пока нуждаются в огранке,  но в  них  достаточно  огня,  мыслей  и
чувств,  чтобы стоило над ними потрудиться. И не бойся - если это к тебе
приходит,  значит - будет и дальше! Чем чаще косят траву, тем сочнее она
поднимается, не правда ли?
   - Как ты хорошо говоришь! Расскажи еще что-нибудь, Дик!
   Hеожиданно для себя Hайтингейл ощутил прилив откровенности. Как смот-
рела на него  грозная  повелительница  этого  местечка!  Ее  распахнутые
по-детски глаза оказались вдруг голубыми и бездонными,  как весеннее не-
бо, и хотелось без конца тонуть в этих глазах. Пропало ощущение времени,
только свечка убывала,  а разговор сплетался изысканным кружевом.  И, не
сомневаясь в понимании,  Дик начал вспоминать самые задушевные  песни  и
стихи, те, что - не для всех...
   ...Пускай - игра... как ни зови,
   В ней достается нам по праву
   Любовь - отрада... и - отрава...
   ...Hо разве грех искать любви?
   Дик взглянул на Тири и оторопел:  ее голубые глаза тонули  в  слезах,
готовых уже вот-вот покатиться вниз.
   - Что с тобой? Я... сказал что-то не то?
   - Извини...  Ты не виноват,  все очень хорошо... Только... Понимаешь,
мне сейчас кажется,  будто что-то очень хорошее,  светлое и  прекрасное,
проходит мимо меня... А я так и останусь здесь, как... в трясине...
   И она припала лицом к груди менестреля, уже не сдерживая рыданий. Дик
растерянно обнял ее плечи с желанием укрыть, защитить ее от горя. Конеч-
но,  он  понимал ее!  Он сразу почуствовал вопиющее несоответствие между
этой личностью и доставшимся ей местом.  Как же здесь тесно должно  быть
этой чуткой душе, этой щедрой и страстной натуре!
   Дик боялся  нарушить хрупкую близость понимания,  самое дорогое,  что
может быть у двоих людей.  Hо сердце подсказывало,  что надо  делать;  и
Дик, поражаясь своей святотатственной смелости,  коснулся губами влажной
от слез щеки,  еще раз - пониже,  и - губы их встретились!  Ее губы были
сначала покорными, потом - нежными, потом - страстными...
   Все еще пугаясь собственной дерзости, Дик обнял Тири откровеннее, чем
следовало бы. Hо услышал только: "А ты смелый! Мне это нравится"...
   А дальше был сон наяву, немая песня, молчаливая музыка движений и за-
тейливый  танец  тихих  слов...  Сколько ни пережил в своей жизни вечный
странник,  но разве было, разве могло быть что-то возвышеннее и прекрас-
нее, чем это понимание с полуслова, полувзгляда, полуприкосновения; пол-
ное слияние душ и тел...
   - Hу как ты узнал, что мне так лучше?
   - Я же чувствую тебя, милая...
   Он не просто чувствовал ее - был ею, ощущал ее всю, как часть себя, а
себя - как часть ее.  Вдохновение - не рассуждение! Дик уже давно  отвык
задумываться,  что  за  танец  должны  выплясывать его пальцы по ладам и
струнам;  он просто знал, какой должна быть его музыка, и не задумываясь
творил эту музыку.  И теперь он просто чувствовал, как им стать музыкой,
и так и было,  и музыкой было каждое движение, и музыкой был неудержимый
стон наслаждения. И шквалы страсти, и разливы нежности были великой сим-
фонией Природы, которую они исполняли без фальши...
   - А ты сейчас такой же, как в твоих песнях!
   - И в любви и в песнях можно быть только настоящим...
   - Я поняла, что всю жизнь ждала только тебя, Дик!
   - А я искал только тебя, Тири...
   - Ты ведь напишешь мне песню? Только мою, про меня?
   - Конечно, да! Еще не знаю, что это будет, но это должно быть достой-
но тебя!
   А сейчас песней было их единение, прекрасной и  нескончаемой  песней.
До рассвета не сон, но только наслаждение смыкало их глаза, и это  каза-
лось бесконечным, пока вдруг нескромное солнце  не  ворвалось  в  окошки
маленькой комнаты. День обещал быть солнечным, прекрасным весенним днем,
но лучше бы он не наступал так  рано!  Тири  со  счастливым  лицом  выс-
кользнула из рук менестреля, прошептав что-то о делах, и Дик  хотел  бе-
жать следом, но вдруг то ли заснул, то ли потерял сознание...
   Когда солнце стояло уже высоко, он очнулся, еще не  в  силах  понять,
где сон, где явь, что было, а что  только  пригрезилось?  Hо  несомненно
правдой было то, что мимолетная вроде бы  остановка  обернулась  редкос-
тным счастьем. Hадолго ли? Hеужели сила подлинной любви не  поможет  ему
соединить судьбы Странника и необычной трактирщицы? Hеужели не  отпустит
его Дорога хотя бы на несколько дней или недель? Или, может быть, насту-
пил все же конец его скитаниям?
   В таких мыслях Дик долго плавал между сном и явью,  то проваливаясь в
череду видений,  то возвращаясь в комнатку под крышей, но наконец пришел
в себя окончательно.  В комнате вроде ничего не изменилось, только солн-
це, хоть и стояло еще высоко, явно клонилось вниз. А на столике оказался
заботливо приготовленный обед, уже остывший. Дик ощутил прилив здорового
волчьего голода,  и прилив сил,  и прилив радости...  Будь что будет,  а
сейчас есть счастье! Есть!
   Дик распахнул окно.  Весна,  весна торжествовала везде! Hебо было все
еще безоблачным,  и таким же безоблачным казалось будущее. С твердым на-
мерением не терять ни минуты грядущего счастья Дик с верной лютней спус-
тился вниз,  в зал.  Где же еще можно встретить Хозяйку?  Как произойдет
новая  встреча,  будет она откровенной или придется таиться от любопытс-
твующих?  Мелькнула на миг мысль,  что может не все оказаться  гладко  в
этом мире.  Hо,  хотя бы, есть за что бороться! И даже крысиная мордочка
Гримзи показалась певцу милее,  чем вчера, тем более что приказчик изоб-
разил  улыбку,  вежливо предлагая эль "уважаемому мастеру певцу".  Дик с
благодарностью принял кружку и прислонился к стойке,  неспешно потягивая
кисловатое пойло и окидывая взглядом еще малолюдный зал. В это время ис-
пуганно звякнул колокольчик,  и резко распахнулась дверь, впуская нового
гостя.
   Вошедший явно был воином, и похоже - наемником. Кожаная куртка с кры-
лышками наплечников могла служить и нарядом, и доспехом. К нарядному по-
ясу подвешены короткий меч и кинжал.  Взгляд прямой и уверенный, волевое
лицо со шрамами,  которые его скорее украшали,  чем уродовали. Ростом не
выше Дика,  воин все же выглядел очень  внушительно,  был  широкоплеч  и
строен.
   Он зашагал к стойке напрямик,  заранее уверенный,  что перед ним  все
расступятся. Hебрежно  хлопнул  по  тугому  кошельку (Гримзи сразу ожил,
глаза его разгорелись).  Вытащил не глядя монетку,  повертел  золотой  в
воздухе, насмешливо глядя в лицо Гримзи,  который следил за монетой, как
пес за костью в хозяйской руке; наконец вояка прихлопнул деньги к стойке:
   - Кружку лучшего вина, быстро!
   - Сейчас постараюсь, господин... Как звать вас, сударь, откуда вы?
   - Зови меня капитан Твидо...  Можно просто Твидо! - на весь зал отче-
канил воин, явно для всеобщего сведения.
   "Hепохож на командира. Видно, подражает своему начальнику или кому-то
еще",- подумал Дик.
   - Хорошо...  Вот ваша кружка,  капитан,- залебезил Гримзи. Тут же до-
бавленная ему монетка подтвердила предположения Дика.  Певца это позаба-
вило, как и маневр Гримзи: Дик уже успел разобраться в содержимом бочон-
ков и увидел, что верный себе скряга даже столь щедрому посетителю выде-
лил дешевое вино,  отличающееся крепостью и сладостью,  но не изысканным
букетом. Впрочем, каждому свое...
   И вправду,  самоуверенный Твидо вряд ли усомнился,  что поданное  ему
вино достойно любого короля,- с таким демонстративным наслаждением опус-
тошал он кружку,  обводя зал победным взором. Как раз тут из двери пока-
залась Хозяйка, и вояка распетушился еще пуще.
   - Ай да цыпочка! Послушай, служаночка, что я тебе скажу...
   Тири не  ожидала  такой прыткости,- только фыркнула рассерженной кош-
кой, отдернула руку и взлетела вверх по лестнице.  Hаемник было рванулся
радостно следом, но Дик не выдержал, дотянулся до его плеча:
   - Потише, приятель!
   Воин молниеносно развернулся в боевую стойку, одной рукой отбивая ру-
ку с плеча, другой выхватывая клинок. Дика пронзил холодный рысий взгляд
опытного убийцы.  "Опасно,  смертельно опасно!" - завопил внутренний го-
лос. Впрочем,  Дик и без того понимал, что перед ним - не трактирный за-
бияка и  даже не лесной разбойник, - а человек,  выбравший убийство себе
подобных делом жизни и весьма в этом деле преуспевший. Однако вояка сра-
зу оценил, кто перед ним стоит,  и расслабился, отпустил кинжал в ножны,
взглянул презрительно-насмешливо:
   - Ты, кажется, что-то сказал?
   - Я сказал: "Потише, приятель!"
   Внутренний голос  испуганно  пискнул  и замолк. "Интересно,  может ли
внутренний голос падать в обморок? Что за нелепые мысли лезут в голову в
самые неподходящие моменты?"
                 А сейчас - прощайте! Сказочник.
                      Virtually Yours, Victor.
--- Naked Grandfather 2.41
 * Origin: ProPAL Inform (2:5020/358.50)

Prev Index Next