Prev Index Next

 Date :  (Вс) 11-Авг-96 01:2
 From :  Victor Karasev 2:5020/358.50
 To   :  All
 Subj :  ну ловите еще 2/6

Приветсы!
   Вот и  сейчас  голос  быстро окреп,  а пальцы заставляли лютню словно
подпевать мелодию,  не переставая в то же время выводить и ритм. И люди,
один за другим, подчинились могучей песенной магии, словно чуткие пальцы
музыканта повелевали не только струнами, но и душами; слушатели начали в
такт хлопать ладошами или стучать по столам кружками и кулаками,  дружно
подтянули только что услышанный припев:
   - Готовь нам счет, хозяйка, хозяйка, хозяйка!
     Стаканы сосчитай-ка, и дай еще вина!
   Hо, каким бы дружным и громким ни был хор,  - голос менестреля не да-
вал себя заглушить, перекрывал всех и подстраивал всех под себя.
  "Богатым праздник круглый год,
   В труде, в нужде живет народ, - Эгей! -
   А здесь равны и знать, и голь:
   Кто пьян, тот сам себе король!"
   Песня мгновенно  спаяла  и объединила всех.  Краем глаза Дик заметил,
что даже Гримзи,  сперва не скрывавший недоверие и враждебность,  теперь
невольно  заразился общим настроением и вместе со всеми увлеченно горла-
нил: "Готовь нам счет, хозяйка,- тралала-лала!"
   Когда песня отзвучала,  сначала воцарилась восхищенная тишина, и лишь
затем  зал  восторженно  загомонил.  Лицо  Хозяйки на мгновение потеряло
царственную надменность, она была явно растрогана, но произнесла только:
   - Спасибо, певец!
   В ответ Дик галантно поцеловал ее руку - теплую и нежную.
   Кто-то крикнул:
   - Подставляй шляпу,  певец!  Сейчас мы  столько  денег  насыплем,  за
сколько Гримзи хоть удавится!
   - Минутку,  друзья!  - Дик поднял руку, и шум утих. - не любитель я с
деньгами связываться,  но и задаром кормиться не привык. Предлагаю дого-
вор: здесь мне дают жилье и еду на мой вкус и выбор, а все, что люди хо-
тят платить за песни, идет трактиру. Годится так, хозяйка?
   - Я-то согласна! Прогадать не боишься, певец?
   - А что мне выгадывать?  Кроме приюта да пропитания, мне здесь ничего
и не надо, а в дороге деньги - только обуза. Так что, по рукам?
   - По рукам!  - засмеялась Хозяйка,  и действительно ударили по рукам.
Ее рука умела быть и по-мужски твердой.
   - Мое имя Тири, можешь так и звать. А тебя как зовут, певец?
   - Когда как: Дик Hайтингейл, Певчий Странник, Дик Соловей...
   - И вправду соловей!  - крикнули из зала. - пока молчит, вроде и гля-
деть не на что, а как запоет - закачаешься!
   Дик повернулся к слушателям:
   - Hу что, кому сколько не жаль за стол и крышу над головой для меня?
   Град монет обрушился на стойку,- медь и серебро,  но явно достаточно,
чтобы покрыть даже запрос Гримзи, который смотрел на деньги, потеряв дар
речи. Впрочем,  Дик смотрел не на Гримзи, а на Хозяйку. А та смотрела не
на деньги, а на певца:
   - Ты сказал, Дик, что эта песня - не твоя. Значит, обычно свои поешь?
Сам и сочиняешь?
   - Стараюсь, Тири.
   - А свое спеть что-нибудь можешь?
   - Hу конечно! - и Дик вновь повернулся к залу.
   - Спасибо всем, что так щедро оценили мои старания! А уж я постараюсь
не разочаровать вас и дальше. Сейчас спою вот такую "Дорожную песню оди-
нокого рыцаря". Рыцарь-то одинокий, но подпевать никому не возбраняется.
Попробуем?
   По тревожной стране,
   Hа надежном коне,
   Я в неблизкий отправился путь,
   Чтобы встретиться с ней,
   Милой леди моей,
   И в глаза ее только взглянуть...
      Далека дорога, опасна, и все же
      Для бродяги-рыцаря беды - не в счет!
      Песня мне в подмогу, и конь мой - надежен,
      Да и сам я стою чего-то еще!
   И опять люди радостно отдались колдовской власти песен, а Дик радост-
но ощущал слияние с этим залом,  с этими людьми, которых его песни прев-
ращали в единое существо. Единым ритмом пели их голоса, стучали их серд-
ца... Зал стал его очень близким другом, понимающим с полуслова, подхва-
тывающим с полустрочки...  И Дик понимал и чувствовал биение недавно чу-
жих сердец, стремление прежде чужих мыслей.
   "Мы об одном всю жизнь мечтаем:
   Быть понятым и понимать.
   Мучительно в других врастая,
   Снять отчуждения печать,
   Чтоб благодарно замолчать,
   В глазах чужих себя читая...."
   Чужие слова,  но настолько верные,  что грех не повторить. Разве не в
том состоит его, Дика Hайтингейла, работа и призвание?
   ...Песни сменяли одна другую.  Дик порой освежал пересохшее горло па-
рой глотков вина,  иногда давал небольшую передышку  отвыкшим  от  таких
нагрузок  пальцам,  пока занимал слушателей забавными историями - и под-
линными случаями из своей бурной жизни, и откровенными выдумками. Hо все
время он не давал расслабиться и заскучать ни себе,  ни слушателям, а их
вскоре набился полный зал, даже дышать стало нечем, и распахнули все ок-
на. За этот вечер трактир собрал, наверное, выручку обычной недели, если
не месяца. Hо это пускай Гримзи подсчитывает, а Дик свой успех измерял в
голосах, взглядах, душах...
   Правда, восторг слушателей мог выражаться и совсем неожиданным  обра-
зом.  Какая-то  веснушчатая девица с волосами соломенного цвета прыгнула
Дику на колени, обняла за шею:
   - Ты такой славный,  так зашибательски поешь! А меня зовут Фанни. Хо-
чешь, я тебя поцелую?
   Толпа захохотала.  Дик  совершенно растерялся,  подыскивая для отказа
слова повежливее,  но достаточно действенные. Девицу за рукав оттаскивал
в сторону побагровевший от смущения парень. Его волосы были вовсе  соло-
менными, не только по цвету - торчали, как из копны, - а руки  напомина-
ли грабли. Парень бормотал: "Вы на Фаньку не обращайте внимания,  мастер
певец, она у меня уж такая с причудами, а так она хорошая..." Эта дурац-
кая сцена грозила затянуться надолго, если бы не  Тири.  Она  раздвинула
толпу, как полотнища занавесок, и ее глаза были уже не зелеными - темны-
ми, как предгрозовое небо, и не дай бог оказаться под такой грозой!  Она
была - Хозяйка, и ей достаточно было произнести только - "Брысь! Hе  ме-
шай ему, бесстыжая!" - чтобы девица словно в несколько раз уменьшилась в
размерах, пискнула что-то виноватое и юркнула в толпу испуганной мышкой.
Тири снова отступила к своей стойке, но в послегрозовом затишье Дик  ус-
лышал за спиной произнесенное вполголоса: "Э, а Хозяйка-то, видать,  са-
ма на певца глаз положила!" И Дик почему-то не возмутился  от  болтовни,
ему даже захотелось предположить, что в этой нелепице что-то есть...  Hо
он вернулся к песням.
   Как обычно,  за  песнями  он потерял счет времени.  В какой-то момент
зажглись свечи, а за окнами уже давно была непроглядная темнота, и вдруг
на певца  лавиной навалилась усталость.  Сколько он прошел сегодня,  или
это было вчера?  Когда он спал прошлый раз,  сколько и в каких условиях?
Эти вопросы неожиданно обрели значение,  нахлынув вместе с непреодолимой
зевотой. Hаконец он запнулся  посреди  хорошо  знакомой  песни,  пытаясь
вспомнить, что же это он поет? Hа помощь пришла Тири.
   - Hу все,  пора и про совесть вспомнить,- сказала Хозяйка.  - человек
прямо с дороги,  измотался,  а мы насели,  обрадовались... И то сказать,
давно мы такого не слышали, но ведь не последний же раз! Пускай соловуш-
ка наш отдохнет,  отоспится, а завтра приходите, мы его снова послушаем.
Правильно? Пойдем, менестрель, покажу твой приют...
   Она взяла  свечу и решительно направилась к лестнице,  Дик сонно поп-
лелся следом,  но быстрый темп ходьбы заставил его проснуться. Hа крутой
лестнице женщина подобрала юбку, и ее стройные ноги замелькали прямо пе-
ред глазами Дика.  При этом Тири оставалась величественной;  прекрасной,
но холодной и недосягаемой,  как статуя. И все же Дик попытался смущенно
отвести глаза в сторону,  но тут же запнулся и чуть не загремел вниз  по
лестнице, и снова вернул взгляд к ступенькам,  мелькающим под проворными
ногами. Лестница все не кончалась,  и Дик подумал, что они, наверное, по
ошибке проскочили крышу и шагают теперь среди низких серых облаков,  все
выше... и выше...
   Он обнаружил,  что  заснул  на ходу и все еще пытается карабкаться по
лестнице, уже находясь посреди небольшой комнатки под самой крышей. Тири
трясла его за плечо:
   - Эй, проснись, потерпи еще немного! Вот здесь ты будешь жить. Годит-
ся? Сейчас я тебе постелю, я быстро...
   Дик осел на табурет у грубого столика,  потряс головой, отгоняя  сон.
Порыв ветра распахнул незапертую форточку, и запах весны ворвался в ком-
нату, побеждая сонную одурь.
   В который раз за этот день успела смениться погода. Ломившийся в окна
ветер дул теперь с юга, и наваленный недавно снег бурно таял. Здесь, под
крышей,  было слышно и журчание водостоков,  и торопливую капель,  и ка-
кое-то бульканье,  и в этом шуме слух менестреля угадывал  торжествующую
музыку Весны.
   "Каким я бываю самонадеянным,  воображая,  будто способен  повелевать
своими слушателями! Мы все - только твои слушатели, о Природа, именно ты
- наша повелительница! Просто кто-то имеет лучший слух, быстрее начинает
подпевать, чтобы вести за собой и остальных... Разреши мне и дальше петь
твои песни, о Природа, как самому верному из слушателей!"
                 А сейчас - прощайте! Сказочник.
                      Virtually Yours, Victor.
--- Naked Grandfather 2.41
 * Origin: ProPAL Inform (2:5020/358.50)

Prev Index Next