Вы в это играете, а я ТАМ живу!
                     Ниенна, из старой-старой
                     статьи 1994 или 1993 года

             Идет турист по грязному вонючему болоту.
             Видит - сидит по шейку в трясине мужик.
                - Мужик, давай помогу!
                - Да пошел ты...
                - Ну, давай, вылезай, я тебя выведу,
             я дорогу знаю!
                - Да пошел ты...
                - Ну что ты здесь делаешь?!!
                - Да живу я тут, живу!
                     Анекдот

             Крокодил приходил к корове и читал ей
             стихи. По-своему, по-крокодильски.
                     Старый советский мультик

             А бойтесь единственно только того,
             Кто скажет: "Я знаю, как надо",
             Кто скажет: "Тому, кто пойдет за мной,
             Рай на земле - награда."
                     А.Галич

Кто это "мы"? А много нас таких. Мы - это лингвисты-буквоеды, любители исторично-удобных прикидов в английском, скандинавском, кельтском и фэнтезийном стиле, борцы за правду и дух, поборники fair play и прочие столичные штучки.

Мы - это те, кого иногда называют "старой гвардией ХИ". Мы - это те, кто ищет Средиземье. Те, кто играет в игры.

Мы не теряли любви к Толкину. Мы не теряем и веры в то, что на ХИ можно создать Вторичный Мир, мир Средиземья. А если уж говорить о тех, кто потерял все это, то не входят ли в их число те "духовно просветленные" пророчицы, что разбирают мир Толкина с фрейдистских позиций и заявляют о том, что ХИ, дескать, убивают духовность? Да-да, мы говорим именно о Лоре Бочаровой из Екатеринбурга, хотя, подражая ей, могли бы не называть имен, ограничившись намеками на личности - и так, мол, все всех знают. Но мы предпочитаем говорить прямо и открыто. И мы хотим сказать, что статью Лоры Бочаровой "История и любовь" считаем достойной ответа. Так бывает достоин ответа вызов на дуэль, брошенный в пространство - на кого, мол, попадет. Мы приняли вызов и отвечаем на него. Нам есть что сказать Лоре.

Часть 1. Рин.

Нет, Толкин не укладывал меня в "психушку". Он вызволил меня оттуда. Когда меня уложил туда тяжелейший нервный стресс. И ребята из Томского КЛФ принесли мне "Две башни" в так называемом "безымянном" переводе (да-да, это тот, где "Через Рохан, по болотам и полям...), отпечатанный на советском принтере. И все. Вокруг меня не было вялых от лекарств больных, озлобленных санитаров и подозрительных врачей. Была поляна в лесу под Амон-Хеном, а на поляне умирал Боромир... В реальном мире был январь 1990-го года. Две недели спустя я выписалась из больницы, и мне дали почитать "Возвращение короля" в том же переводе и оформлении...

Я долго могла бы расписывать в стиле Лоры, как я переписывала эти книги от руки и перепечатывала на машинке, не веря в то, что когда-нибудь Толкина у нас издадут официально... Но не будем подражать тем, с кем полемизируем.

К февралю 1990-го года мне стало ясно - Я ХОЧУ ТУДА, В СРЕДИЗЕМЬЕ. И тут появился Михаил Гончарук, который сказал: "Мы делаем Хоббитские Игрища". И тогда я поняла - это оно! Возможность попасть ТУДА. Не буду расписывать, как здорово было на Первых Хоббитских. Но мы хотели создать на игре Средиземье, и мы его создали. Вместе - игроки и мастера, которых тогда называли Валарами. Это потом мы перестали верить мастерам, стали называть их козлами, играть против них, делить игроков на дивных, дивнючих, маньяков и балласт. Но значит ли это, что мы перестали любить Толкина? Что мы перестали искать Средиземье? Даже если мы всего лишь каждый год пытаемся найти его на ХИ?

Сейчас нам уже кажется, что так было всегда. Трудно представить, что было время, когда мы не читали книг Толкина, даже не слышали этого имени. Трудно вообразить, как бы мы жили, если бы не прочитали этих книг, не узнали о Хоббитских Игрищах, не встретились с массой интересных людей, не нашли бы таких верных друзей, не написали бы тех стихов, которые написали, не ждали бы каждый год начала августа с надеждой и предвкушением - мы поедем... мы сыграем... быть может, нам удастся... Английский профессор Толкин, якобы не имеющий никакого отношения к нашим ХИ, тем не менее кардинально изменил наши судьбы. Сплел судьбы в дивный узор, как ни высокопарно это звучит.

И вот появляется Лора, статьи которой более всего напоминают проповеди. И между строк этих проповедей явственно читается: "Я знаю, как надо! Я знаю, как любить Толкина! Только МОЕ мнение - правильное!" А мы все, значит, потеряли любовь, забыли дорогу в Средиземье и теперь "презрительно кривим губы, услышав, что Петя Иванов собирается делать ХИ по Толкину". Вот только означает ли это, что нам уже не нужны ХИ по Толкину? Или это всего лишь признак того, что мы слабо верим в способность "Пети Иванова" сделать такие ХИ? Да, мы уже привыкли к тому, что на ХИ чаще всего получается "Арда Скаженная", но виновен ли в этом Толкин? Является ли причиной этого утрата любви к миру, созданному им? Или нас приучили к этому добрые Мелькоры и Сауроны, вечно пьяные Элронды, пацифистичные орки, злобные эльфы, пакостящие всем подряд орлы Манвэ и надменные Галадриэли, равнодушные к судьбам Средиземья?

Книги Толкина дали нам возможность посмотреть на мир иным взглядом, увидеть в нем новые краски. Как будто раньше мы видели мир через пыльное окно - и вдруг кто-то вымыл стекло... ХИ, ХИ-движение, КОНы, то есть общение с себе подобными позволяют нам создать вокруг себя некое подобие Средиземья. И нас печалит, когда мы встречаем в этом мире вышеперечисленные признаки Искажения. И нас радует, когда удается найти или сотворить что-то, способствующее исцелению Искажения.

Что же касается тех "болезней" ХИ-движения, которые перечислены в старой статье Лоры, то я добавила бы к ним еще одну - обилие пророков-проповедников, которым свыше, без всяких копаний в текстах Толкина, открылась Истина. Но лично я сомневаюсь, что для игры в Средиземье изыскания лингвиста-буквоеда Кэтрин Кинн менее полезны, чем духовные озарения Лоры Бочаровой.

Часть 2. Кинн

                    Read the Scripture!
	                       девиз Реформации

Вот, собственно, и все. Летом того года я забрала документы из МИЭТа и поступила в РГГУ, на факультет информатики, где было отделение лингвистики - едва умея связать пару фраз по-английски. Через год лингвистика стала факультетом, а еще через полгода я дочитала "Lost Road" и взялась за "Return of the King", а там были на подходе "Unfinished Tales" и "Silmarillion" - √ именно в таком порядке. Впереди была Игра, рядом √ только-только образовавшийся Эгладор и "Город мастеров"...

Той осенью Сэнта сказала мне, что "Властелин Колец" - это своего рода отборочный тест. Я с ней согласна. Читатель либо остается к нему равнодушен, либо начинает его ненавидеть, либо входит в мир Толкина. Второе - частный случай третьего, просто ненависть появляется тогда, когда кто-то прочитал, попробовал войти - и не смог. Но он все равно уже необратимо болен толкинизмом. Или антитолкинизмом. Книги Толкина провоцируют на игру - Игру в самом высоком смысле этого слова, они пробуждают творческие силы. Тот, кто проникся этим миром, будет ловить его отблеск во всем вокруг, будет писать стихи, песни, сказки... А где встретятся двое таких - они назовутся именами ОТТУДА, будут писать друг другу письма от лица своих персонажей, будут играть. Не раз и не два случалось мне видеть такое.

Кто-то так и останется на пороге - в плаще из занавески и с плохо оструганной деревяшкой. Кто-то дойдет до светлого источника, и его стихи - или песни - разойдутся по свету (громко сказано, да? Ну пусть не по свету, пусть по друзьям-соратникам). Кто-то углубится в историю, уйдет с головой в реконструкцию костюма, оружия, боевого искусства викингов, кельтов и славян. Кто-то прочтет все двенадцать томов "Истории Средиземья", не уставая изумляться красоте языка и разнообразию форм. Кто-то выучит сначала английский, потом - эльфийский, потом - исландский, финский, древнеанглийский, начнет переводить, и уж глядь - а у него выходит по паре переведенных книжек в год, а то и в полгода. Кто-то станет учить детей - через игру, через миф. Кто-то придет к Богу...

Да много можно сказать о наших судьбах. Одно объединяет нас всех - как бы мы ни открещивались, как бы ни смеялись над "дивностью", как бы не корчили из себя крутых, взрослых и умудренных жизнью циников, мы любим Толкина - и не можем не играть.

Я, книжный червь, лингвист-буквоед, по всем правилам структурной лингвистики препарирующий тексты JRRT, люблю Толкина. Мне нравится искать истоки, находить сходство и оценивать значимость различий, вникать в историю текстов, сопоставлять персонажей и сюжеты, размышлять над связью формы и содержания - и обсуждать это на семинарах или по переписке.

Я играю в игры. И буду играть - в надежде создать хотя бы на миг Средиземье вокруг себя.

А вообще - вы разве забыли? Средиземье - это наш мир, и это сказал не кто иной, как JRRT.

Мы не можем уже быть по отдельности. Именно стремлению скрыть свою любовь к Толкину и Средиземью мы обязаны бедами ХИ - пустословием, обманом, презрением, стеснительностью, переходящей в хамство. Счастье для одного - так не бывает. Счастье возможно только для всех - иначе ты никогда не будешь счастлив сам (сомневаетесь? перечитайте "Пикник на обочине" или "Гадких лебедей").

"Эта сказка никогда от нас не отрекалась - но мы не хранили ее. Мы ее безбожно эксплуатировали, торговали ей многие годы, сделали из нее арену своей мелочности. Мы спекулировали ей - нашей любовью, служа самим себе. И поэтому я думаю, что в конечном счете мы ее предали. Теперь глупо задавать вопрос: "А где былой зимы снега?" (Лора)

Согласна. Но кто такие эти "мы"? Кинн, Рин, Скади, Дик, Керим, Иллет, Лора - кто еще? Поименно, пожалуйста.

Или нам просто не хватило веры в себя и свою любовь, чтобы не поддаться насмешкам и непониманию? Мы сдались?

Отвечу за себя. Я не бросала свою сказку. Она всегда была со мной.

Я не считаю историю ХИ бесчестьем. Ни одна попытка со-творения не заслуживает такого унизительного клейма, как бы неудачна она ни была.

Поэтому говорите каждый за себя - и только так. "Каждый выбирает для себя" - и не иначе.

Что еще я могу сказать?

Читайте. Читайте больше. И думайте. Лучше всего - головой.

Эпилог

Монастырей у толкинистов нет,
А то уйти бы в монастырь, ей-Эру!
В обитель странной толкинистской веры,
Где вечером поют "А Элберет",

Где ни постов, ни четок, ни икон
И ни обетов вечного молчанья,
Где знают, как Священное Писанье,
"Lost Tales" и "Квэнта Сильмариллион".

Вдали от шума и от суеты,
От мелких дрязг и от никчемных сплетен
Могла б я размышлять о Тьме и Свете,
Писать стихи, выращивать цветы,

Бродить в саду осенним ясным днем,
Плести венки из алых листьев клена,
Шить серебром и золотом знамена
Под завыванья вьюги за окном...

Ложатся ровно бисеринки в ряд,
Поблескивают тоненькие иглы;
А в августе на Хоббитские Игры
Команда едет из монастыря.

Община подготовилась к игре,
Обучена политике и бою...
Но это все мечты, само собою -
У толкинистов нет монастырей.

Пророк должен слушать только себя - только Бога в себе, а иначе он не пророк. Слово пророка увлекает за собой - и потому должно задевать сердца. Но это слово задело слишком сильно, до боли, до отторжения.

У меня свой путь, свой Толкин, свое Средиземье - я с радостью поделюсь им с вами, если вы захотите слушать. Да, я тоже знаю, как надо. Но никого и никогда не стану заставлять. Я никого не поведу за собой - потому что мои друзья идут рядом.

Апрель 1999 г.