Описание событий записанных ниже не претендует на стопроцентную достоверность и может быть оспорено и уточнено. Во всяком случае, для нас все было именно так.

EST VOGT UWER URI !
(Надпись на швейцарском клинке 16 века, прямой перевод - "Есть наместник над Ури!", смысл - "Над Ури -только Бог!")

      Ури - старый лесной кантон, единственная часть Конфедерации, участвовавшая в нижеизложенных событиях внутриитальянской политики конца 15-16 веков и сыгравшая значительную роль в ней.

      Предполагалось, что у нас будет человек 8, в связи чем, мы хотели построить нормальную крепость тех времен со рвом и валом, были планы на кафедральный собор и даже университет. Однако, когда мы лишились двух монахов и епископа (а потом еще и посмотрели на полигон и на наше положение на нем), пришлось сократить до минимума строительство, а из граждан города остались:
      Иохан Альбертц (семейное предприятие по изготовлению крепких напитков);
      Вернер Брайзенхоф "Kugel" (профессиональный солдат);
      Михель Маркштайн (бургомистр, лекарь);
      Франческа Маркштайн (жена Михеля);
      Курт Шверт "Kreuz" (мельник).
      Окружающая нас природа была почти девственно чистой, а вода была лучшей из виденных нами на полигонах (не считая Fallout'а - 99, где вода была из колонки). Но сама эта девственная чистота вела к тому, что половина полигона была покрыта травой высотой чуть - ли не по пояс, стоянку пришлось буквально вытаптывать и выкашивать, а комары и муравьи - это отдельная песня (о последних больше всего может рассказать Иохан).
      С деревом были еще большие проблемы (основной полигон представлял собой поле поросшее кое-где деревьями), в связи с чем, никто даже и не начинал необходимого по правилам строяка.
      Наиболее прилично в этом плане выглядел Рим (конверты где нужно и сколько нужно). Неаполь, иоанниты, Венеция и Флоренция даже и не пытались что-либо сделать вообще. Мы, посмотрев на это, также отказались от постройки крепости, тем более что наш лагерь был с одной стороны защищен рекой (плавать по ней по игре было нельзя), а с остальных - густым кустарником и поваленными деревьями так, что костра ночью не было видно с расстояния в трид/цать метров. В общем, настоящий Сен-Готард (южная граница нашего кантона).

      Окончательно на полигоне команда собралась лишь часов в 9 вечера 5 июля, пройдя маршем по вдребезги разбитой и размытой дождями дорогем.
      Торжественное поднятие желтого с черной бычьей головой знамени кантона состоялось на следующее по приезду утро. Причем, по уже перечисленным причинам, знамя находилось метрах в двадцати пяти - тридцати от нашей природной крепости и просматривалось где-то с двух третьих основного полигона. Символизируя, таким образом, власть старых кантонов над Ломбардией (продана в 1516 году реальной истории), Тессином (до сих пор в составе Швейцарского Союза) и Вельтлином (потерян в ходе наполеоновских войн).
      Никем не охраняемое, наше знамя гордо реяло над полигоном всю игру, и возможно еще долго стояло на полигоне после того, как игра закончилась.

      Естественно, что граждане Кантона, сознавая абсолютное превосходство любого другого государства региона над собой как в численности населения,
      Венеция - более чем в 10 раз, французская армия - в 5 раз, Рим - в 3-4 раза, даже Флоренция - раза в 2.
      так и в численности вооруженных сил, и не рассчитывали на то, что вооруженные силы Ури станут впоследствии одним из важнейших факторов итальянской политики.
      Единственным традиционным объектом наших внешнеполитических устремлений был Милан. Старая распря с герцогом должна была быть разрешена, но Милан вел себя настолько покорно и незаметно, что внимание швейцарцев было полностью отвлечено грозными событиями в Венеции и Святом городе.

      Милан, к сожалению, отсутствовал на политической карте полигона.
      В общем, ":Максимилиан Сфорца, герцог Миланский, стал фактически их (швейцарцев) вассалом." Франц Меринг "История войн и военного искусства".:)

      Жить свободно на своей земле и давать жить другим - вот принцип, которому собирались следовать швейцарцы. Ну, и периодически навещать своих земляков, державших лучший в Венеции трактир "У сточной канавы".

      Ах, эти блины со сгущенкой, чай и пиво!
      Ох, это дерево, стоившее нам стольких трудов!
      В общем, работа поварих и поваров группы "Александр Шестой" под чутким руководством кабатчика (Владимира Обручева) была выше всяких похвал.

      Однако, к моменту начала описываемых событий экономическая система региона претерпела такие значительные изменения, что для жителей Ури стало очевидным - их мирный труд не может обеспечить Кантону достойного существования.

      На Венецию, численностью населения приближавшейся к половине населения всего полигона, мастера явно сделали особую ставку. Почти вся игра проходила в Венеции или вокруг нее. Экономика, которую задумали мастера, также, видимо, была направлена на то, чтобы сделать ее могущество на полигоне всеобъемлющим. Что самое интересное, сама экономика, с первого же экономического цикла полностью отличалась от заявленной в правилах. И фактически нормально не работала ни одного дня. Ко второму циклу об экономике забыли уже все.

      Так, сама судьба вынудила нас прибегнуть к традиционному промыслу швейцарцев, когда им не хватало денег, развлечений или жизненного опыта - военной службе в рядах иностранных армий.

      "Они были готовы продавать свою военную силу, однако, со свойственной крестьянству практичностью, тому, кто больше за нее заплатит. :Молодежь, скучавшая в своих суровых горах, продавала себя чужеземным воевавшим державам:"
      Франц Меринг "История войн и военного искусства".

      Arbeit macht frei. Как заработать на пиво.

      Уже в первый год описываемых событий швейцарцам пришлось искать тех, кто мог бы по достоинству оценить их короткие штурмовые алебарды и верные сердца.
      Наши пути разделились - самогонщик Иохан "Иоханнес" отправился в далекую дорогу в Рим, профессиональный вояка Вернер по прозвищу "Кугель" и ваш покорный слуга мельник Курт "Кройц" решили попытать счастья поближе - в лагере французской армии (команда ребят из г. Энгельса - около 20 французских боевиков).
      Наш бургомистр Маркштайн и его супруга остались в кантоне.

      Была еще Венецианская республика, население которой чуть ли не превышало население всех остальных государств вместе взятых, и имевшая на службе отборный отряд ландскнехтов капитана Карла фон Дитриха (Сигурд, Боря-Варвар и Со.), но она в наших услугах явно не нуждалась. Остальные государства были или слишком бедны, или слишком далеки.
      Поэтому нашим работодателем стал Его христианнейшее величество король Франции Карл VIII. Однако, его неопределенная внешняя политика, не сулившая никакого заработка и добычи в обозримом будущем, недостаток денег, который испытывало даже высшее дворянство, вынудили нас не прилагать особенных усилий на данном поприще.

      "И Колонна, и Лоутрек вели войну по принципам стратегии на истощение. Французский маршал вызывал этим величайшее негодование швейцарцев: Их поля и луга должны были все же непрерывно обрабатываться:если поход затягивался слишком долго, они просто разбегались из-под знамен, заботы о доме, хозяйстве, о детях и жене, о родине напоминали им, разумеется, о себе."
      Франц Меринг ""История войн и военного искусства".

      И в тот момент, когда в результате непонятных маневров французского войска, два швейцарца, стоявших заставой на границе с Венецией, оказались лицом к лицу со всей армией Республики Святого Марка с авангардом из ландскнехтов, они не стали жертвовать своими жизнями ради мизерного королевского жалования.

      "Ведь мы решили, кажется, сеньор,
      что нам сначала надо пообедать!"
      (культовый фильм по "Слуге двух господ" сеньора Гольдони).

      На 15-20 человек венецианского ополчения и моряков можно было не обращать большого внимания, как подтвердили дальнейшие события, им не хватало храбрости и личной инициативы, которая отличает солдата от вооруженного лавочника. Сдаваться венецианцам было бы позором, поэтому швейцарцы просто позволили ландскнехтам капитана Карла фон Дитриха окружить себя и оглушить, попав в плен и сохранив свои жизни, не сдаваясь формально и не отступив ни на шаг. Риск был велик, но он себя оправдал.

      С этими достойными воинами мы быстро нашли общий язык. Немецкий. А капитан ландскнехтов, видимо, оценив флегматичность и спокойствие швейцарцев в момент опасности, и их хорошее вооружение предложил нам службу в своем отряде. Свое французское жалование мы отправили назад его величеству. Хотя вряд ли оно достигло адресата.

      Так, судьба сделала еще один кульбит, в одночасье сделав нас обитателями богатейшего города Италии.

      В это время к нам и присоединился Иохан, уже достигнувший договоренности с Римом о приеме нас на службу. Мечтой его детства было стоять за спиной римского понтифика с начищенной алебардой, гордо демонстрируя Urbi et Orbi, то бишь, Городу и Миру, цвета кантона - черный и желтый. Однако мы уговорили его остаться с нами, и рассматривать "римский вариант" как запасной, на случай если нас что-то не будет устраивать в Венеции.

      Вот так появился швейцарский взвод под командованием вашего покорного слуги, ставшего сержантом. Надо отметить, что командование это было исключительно формальным и сводилось, в основном к административным функциям и общению с нанимателями, ибо каждый швейцарец без команд знал, что и когда нужно делать, но далеко не каждый швейцарец знал итальянский.

      "В Швейцарии, именно в старых кантонах Швиц, Ури и Унтервальден, образовались общины с военной конституцией, в полной мере обладавшие основными военными качествами: мужеством и честью отдельных бойцов, дисциплиной и непоколебимой взаимной спайкой этих воинов."
      Франц Меринг "История войн и военного искусства".

      Несколько месяцев на службе Карла фон Дитриха были наиболее спокойным временем нашей жизни. Все удовольствия Венеции лежали у ног швейцарцев, и они в полной мере вознаграждали себя за скучную службу у замшелых и разваливающихся ворот Венеции. Конечно, швейцарцы не забывали и о разумной умеренности, и в этом их лишь укрепляли сцены чисто итальянского разврата, наблюдаемые в кабаках и борделях города. Слова гостившего в Венеции нашего бургомистра "Убей венецианца - спаси мальчика!" отныне стали обычной поговоркой благочестивых воинов.

      Очередным развлечением обещал быть турнир, устраиваемый у ворот Венеции.

      Прекрасные дамы в пышных нарядах, в том числе и те из них, кто зарабатывал себе на жизнь в публичном доме, их миловидные служанки, торговцы, мастера, подмастерья и все отбросы венецианского общества расположились на склонах близлежащего холма. Командор Венеции (Б. Батыршин), как павлин, распустивший свой хвост, исходил потоком напыщенных слов, выполняя обязанности маршала. Несколько рыцарей-госпитальеров выделялись в толпе всех цветов радуги своими строгими черными одеяниями. Ландскнехты, швейцарцы, и те французы, которые не участвовали в турнире, перемешались друг с другом и приготовились обсуждать перипетии поединков.

      Первая схватка, вторая, третья. Наши сослуживцы во главе с бароном были непобедимы. Очередной поединок, удар, блеск клинков - молниеносным выпадом капитан поражает французского короля, и наш бывший, благородный, но бедный и непредсказуемый работодатель падает:
      В тот же миг Карл фон Дитрих объявляет опешившим французам, что король - его пленник!
      Тот, кто пытается сопротивляться - падает с перерезанным горлом, менее храбрые обращаются в бегство при виде Кугеля в полном вооружении и алебардой в руках.

      Дальнейшее - рывок на Неаполь под непрерывным обстрелом, плеск волн, взрывы,

      Ненавидим море! - общее мнение всего отряда.
      смертельная рана Кугеля, бездыханное тело которого мы вынесли с горящего корабля в неаполитанском порту,
      "Доктор, ваше здоровье отныне зависит от здоровья вашего пациента!"
      "Сестра, ради всего святого, молитесь!"
      битва с вдвое превосходящими нас силами французов, залпы их полевой артиллерии,
      Абсолютное оружие - упала в метре от тебя петарда, и ты труп!
      смятение, самоубийственные атаки - все смешалось в одном горячечном бреду. Последнее, что я помню - стреляющий в упор из арбалета по наступающим французам Иохан, и кинжал, всаженный по рукоять в горло несчастного короля:

      Темнота, мягкий голос. Мягкая трава под босыми ногами.

      Тучи комаров в мертвятнике: (Который оказался не совсем мертвятником -нам сказали, что, мол, мы чудом выжили. С такой практикой мы встретились и впоследствии).

      И белоснежный потолок больницы при кафедральном соборе Неаполя.

      Наш отряд был разбит. Но, как оказалось, швейцарца тяжело убить.
      Лишь через 3 месяца, оправившись от сильнейшей контузии и осколочных ранений, я встал на ноги, а затем пришлось отрабатывать свое лечение в качестве гребца на галере.
      Пленного Иохана, всадившего последнюю стрелу в забрало французского рыцаря, до полусмерти избили солдаты - пикардийцы, проломили голову и кинули, ошибочно сочтя мертвым. Кугель, которого, казалось бы, придется так и хоронить в латах, чтобы сохранить хотя бы видимость тела, выжил, несмотря на страшнейшие ожоги.
      Их, на деньги кантона выкупил с невольничьего рынка наш бургомистр.
      И это было выгоднейшим вложением средств - 300 процентов годовых!

      На службе Невесты Христовой.

      Да. Да. Да. Казалось бы Провидение совсем отвернулось от нас, но новый поворот судьбы исполнил давнюю мечту "Иоханнеса" - поступление на службу Матери Нашей Церкви.

      Поздней осенью в Северную Италию прибыл легат Его Святейшества кардинал Делларовере ("Отец" Федор) с важнейшей миссией, истинное значение которой раскроется, наверное, только в архивах Ордена Иисуса.

      Скажем только, что данная миссия была вызвана как открывшимся преступным небрежением венецианских властей в делах духовного руководства над душами горожан, так и распространением ересей из невежества, а скорее умысла, допускаемых в Республике.

v       Черная магия, отравление, дьявольское наваждение - все было возможно в этом городе, на улицах которого постепенно удлинялись жирные серые тени. Одна из несчастных девушек - флорентиек, ставшая игрушкой в руках нечистоплотных венецианских политиков, поплатилась за свою неосторожность жизнью, возможно, рассудком, а может быть и душой.

      Во время проведения следствия мы ревностно охраняли жизнь Его Преосвященства, постоянно окруженного толпой итальянской знати, всех этих дожей, глав домов, капитанов, командоров, различных их близких и дальних родственников, племянников, племянниц, доверенных слуг, служанок, любовниц, любовников, пажей и проституток обоего полу.

      Интересно, что, как выяснилось потом, вид трех швейцарцев (единственной боевой силы Рима) настолько испугал венецианские власти (с их армией из 15 человек), что сама мысль о том, что Папа Александр Шестой может попытаться захватить контроль над Венецией их силой, подтолкнула венецианцев к роковому решению о бунте против Церкви и "превентивном" ударе. Несчастная Венеция! В такое время твоя судьба находилась в руках охваченных страхом еретиков!

      Над Италией собирались тучи.

      Дождей, а точнее ливней, и в самом деле было более чем достаточно.
      Каждое утро.

      Но жалование нам платили исправно, отчего боевой дух был (и оставался до конца описываемых событий) на недосягаемой высоте.

      Зимой мы расстались с Его Преосвященством, чтобы навестить родные горы.
      А весной нас ждала новая дорога - в Рим!

      Этюд в багровых тонах. День забот (Рабочее название).

      Утром последнего дня игры мы прибыли в Рим:

      В Риме нас гостеприимно встретили. Пока же Его Преосвященство готовился к официальному появлению перед строем благочестивых воинов, мы решили, что необходимо придать официальный статус нашему служению Церкви.
      В канцелярии был немедленно подписан приказ о присвоении звания капитана бывшему мельнику Курту "Кройцу" и званий лейтенантов Кугелю и Иоханнесу. Воодушевленные этим, швейцарцы обратились к Его Преосвященству с предложением о том, чтобы каждый из нас носил красную повязку как знак нашего подразделения, символ нашей преданности Церкви и Его Преосвященству. Растроганный нашей просьбой, Его Преосвященство приказал выдать нашей роте лучшего алого бархата, что и было немедленно исполнено.

      Теперь мы были полностью готовы к выполнению любых приказов. И они не заставили себя ждать. Мы отправлялись в Венецию. Его Преосвященство открыл нам суть нашей миссии - отправившись на римской галере в Венецию, мы должны были собрать все местное духовенство в наиболее подходящем для этого здании и ожидать прибытия кардинала, который бы возглавил Совет (и, если понадобится, Трибунал).

      Но Венеция уже сделала последний шаг на пути к позору и гибели. На венецианском рейде нас уже ждало городское ополчение в полном составе, и единственный выстрел одного из орудий береговой батареи потопил наш корабль.

      В правилах уничтожение корабля описывалось по-другому, но с мастерами спорить тяжело.

      Этот выстрел стал погребальным салютом над телом агонизирующей республики Святого Марка. Гражданские и военные власти ее еще активно действовали, но эти действия, фактически были судорогами трупа, быстро разлагающегося под жарким итальянским солнцем.
      Лучшие люди республики погрязли в интригах, посчитав совесть, моральные и религиозные принципы ненужным балластом, население, лишенное духовного руководства, вполне следуя примеру своих вождей, жило только сегодняшним днем в бесконечной погоне за удовольствиями.

      Смерть снова едва не настигла нас, но в загробном мире явно посчитали, что нам рано умирать.
      - "Скажи-ка, точно ль ты уверен в том, что он скончался?"
      - "Да это уж как дважды два - четыре!" (вышеупомянутый культовый фильм)
      Мы на три часа вышли из игры, но затем вошли в нее на тех же ролях.
      Из мертвятника нам снова пришлось плыть на лодке.
      Больше с морем и кораблями мы дела не имели!

      Чудом спасшись, мы оправлялись от тяжелых ран в гостях у наших соотечественников (трактир "У сточной канавы"), когда мы увидели двух израненных человек, на грязной и разорванной одежде которых виднелись гербы кардинала Делларовере!
      В страшном волнении мы подбежали к этим людям. Это были племянник кардинала (ну, в общем, это тоже "Отче" Федор) и один из его секретарей ("Стратег"). Страшен был их рассказ об убийстве кардинала и его свиты венецианцами под руководством командора.

      Впоследствии ходили слухи, что это было случайностью. Возможно. Но эта случайность была очень полезна венецианцам.

      Венецианцы осмелились поднять руку уже теперь не на нас - мирян, служащих Церкви, но на саму Церковь и слуг Господних!
      Что ж Церковь сражалась за наши души, теперь она в беде, и мы будем сражаться за нее.

      И тут наше внимание привлек довольно странный факт - у дверей трактира расположилась примерно половина французской армии, явно наблюдая за нашими действиями. Видимо бОльшая часть венецианского ополчения с остальными французами направилась в Рим, чтобы силой навязать Папе свою волю, ходили слухи, что и рыцари св. Иоанна Иерусалимского присоединились к этой противоестественной коалиции.

      Как сказал за кружкой пива мой дед, участвовавший, не знаю, на чей стороне, в каких-то итальянских разборках лет за 40 до моего рождения: "Пусть в Риме сидит самый плохой Папа, он рано или поздно загнется. Но если руководить Церковью, назначая и смещая Пап, начнет какой-нибудь светский государь - добра не жди. Он напишет имя своей страны не на штандартах и гербовой бумаге, а в наших головах. А государства так просто не умирают."

      Все это было очень печально, но в данный момент перед нами открывались довольно интересные перспективы.
      Конечно, при попытке прорваться сквозь отдыхающих, но при этом зорко следящих за нами французов мы были бы в мгновение ока перебиты, поэтому, безоружный капитан швейцарцев вышел из здания трактира один и в неторопливой беседе обсудил с ними их взгляды на роль Франции в итальянских делах и выяснил степень их приверженности Вере и Церкви.
      Эти честные солдаты, оказывается, ничего не знали о преступлениях, совершаемых венецианцами!

      Правильно понимавший внешнеполитические приоритеты Франции благородный предводитель французов сразу понял, какие возможности представляет их нахождение в Венеции, тем более что действия по захвату города могли послужить быстрому примирению Франции и Рима. А значит, Франция не только стала бы мощнейшей в военном и экономическом отношении силой региона, но и получила бы преданного и сильнейшего в политическом и идеологическом плане союзника, который был бы сам заинтересован в расширении французской сферы влияния.
      Тут в разговор с храбрыми французами вступил искушенный в ведении переговоров родственник кардинала.

      Соглашение о совместных действиях было достигнуто быстро и без излишних формальностей. И подкреплено щедрым угощением, предоставленным французам в кабаке на деньги швейцарцев (примерно полугодовое жалование капитана).

      Был немедленно провозглашен протекторат французского короля над Венецией при сохранении ее традиционных вольностей и прав.

      Кучка перепуганных венецианских ополченцев, попытавшихся оказать сопротивления, побросала оружие после первых же грозных окриков швейцарцев. Это оружие было очень кстати - оно позволило перевооружиться половине швейцарцев (к нам присоединился наш бургомистр, а капитан сменил короткий меч на пику), и довооружить вошедших в наш отряд людей покойного кардинала. В Венеции немедленно было запрещено ношение оружия (в процессе осуществления этого решения был убит какой-то молодой дворянчик, как оказалось потом - родственник Дожа и несостоявшийся жених).
      В остальном солдаты вели себя предельно корректно по отношению к мирному населению. Единственной нашей ошибкой было, возможно, только то, что мы были СЛИШКОМ добры и не следовали заветам предков, обычно поступавших с оказывавшими сопротивление следующим образом:

      "Когда в Бургундской войне мирный город Штеффис на Нейенбургском озере осмелился оказать слабое сопротивление швейцарцам, все жители его были перебиты. Гарнизон замка, взятого штурмом, был сброшен живьем с башен; мужчины, найденные спрятавшимися были связаны одной веревкой и сброшены в озеро; затем городок был разграблен, так что женщинам и детям не осталось никакого имущества. Эта "бесчеловечная жестокость" встретила некоторое, правда, слабое порицание даже в самом Швейцарском союзе, но основные приемы этой войны от этого не изменились уже потому. что безумный ужас, внушаемый швейцарскими наемниками, был одной из ощутительных причин их непрерывных побед".

      Франц Меринг "История войн и военного искусства".       Однако в Венеции началась эпидемия чумы. Выставив посты у возможных пунктов высадки противника, во избежание ненужных потерь в охваченном чумой городе, наш отряд совместно с французами занял бастион, контролировавший подходы к городу с суши.

      После игры было множество версий по поводу того, что же это за болезнь была на самом деле. Скорее всего, это и в самом деле была чума, потому как все симптомы были налицо (мастер подтвердил это нашему медику-бургомистру), и люди от нее умирали. А болезнь с симптомами чумы, передающаяся как чума и с соответствующими последствиями вполне достойна называться чумой.

      Видя, что наиболее насущная задача решена, и, что сил французов в принципе должно вполне хватить для удержания города, мы решили, что должны выполнить свой долг до конца - освободить Рим, который как мы догадывались, захвачен или осажден враждебными нам армиями союзников.

      Так, наш отряд, насчитывающий уже 6 человек, пошел в свой исторический поход на Рим.

      Встреча с отрядом французских жандармов, видимо высланных регентом Франции герцогом де Шартром, командовавшим армией после смерти Карла VIII, для охраны дороги обошлась без кровопролития. Знаменитая швейцарская выдержка и общегерманская "великолепная флегматичность в момент опасности" (А. Дюма), заставили французов держать свои подозрения при себе, а сообщение о том, что их товарищи взяли под контроль Венецию, видимо, удивило их настолько, что мы спокойным и размеренным шагом, не обернувшись, беспрепятственно прошли сквозь их ряды.

      К сожалению, понятие государственной мудрости оказалось чуждо регенту Франции и герцог, вероятно считая, что победа достигнутая его солдатами без его участия, затмевает его собственную славу, впоследствии жестоко расправился с французским гарнизоном в Венеции - лучшими сынами Франции. Единственное что могло ждать регента после этого на родине - позор и проигрыш в будущей борьбе за влияние на молодого наследника.

      Итак, мы продолжили свой путь по цветущим итальянским долинам.       Еще один поворот, и мы сталкиваемся лицом к лицу с теми, кого охраняли жандармы - герцог де Шартр, несколько духовных лиц и предатели - еретики -Дож Венеции с секретарем (Сакс) и командором. Швейцарцы без предупреждения атакуют венецианцев, убивая командора и секретаря и, стремясь избежать столкновения с французами, не преследуют бегущего Дожа.

      На дороге остались только мы, трупы врагов и два неизвестных нам человека в рясах. Мы не стали задерживать этих двух прелатов - наше почтение к их сану было все же достаточно велико, не смотря на их, несомненно, дерзкие речи и очевидное осуждение наших действий. Голова архипредателя-командора была поднята на пику и под этим ужасным символом справедливого возмездия отряд ворвался на улицы Рима, занятые флорентийско-венецианским ополчением, осаждающим замок Святого Ангела - последнее укрытие Папы Александра Шестого. Враг был разгромлен и в ужасе бежал.

      Когда мы направились к Риму, кто-то из мастеров попытался нас остановить, говоря, что Рим сейчас окружен виртуальной армией союзников, и что если мы туда пойдем, то нам следует сразу отправиться в мертвятник. Несколько очумев от такого предложения (и таких непредусмотренных правилами "новаций"), мы предложили ему представить, что за нами идет ополчение всего кантона, и выразили уверенность в нашей победе. Предчувствия нас не обманули ;).

      Все местное население радостно встречало нас, заполонив на улицы города. Приветственные кличи летели со всех сторон.
      Его Святейшество, выйдя из Замка Ангела, лично поблагодарил и благословил нас. Увидев в наших рядах несчастного племянника погибшего кардинала, он несказанно обрадовался и немедленно возвел его в сан кардинала и назначил легатом.

      Так наш отряд снова уменьшился, теперь до 4 человек.

      В знак наших заслуг по спасению Святой Церкви наш отряд был повышен до уровня полка в составе 3 рот -
      рота пикинеров (под шефством полковника Курта "Кройца"),
      штурмовая рота (капитан Вернер Брайзенхоф "Кугель"),
      рота арбалетчиков (капитан Иохан Альбертц),
      плюс подразделения вспомогательные и обеспечивающие (наш бургомистр Михель Маркшайн, отказавшийся от какого-либо звания, но находившийся на офицерской должности).
      Тут же нам выдали жалование в соответствии с нашими заслугами и новыми званиями. Столько денег скромные швейцарцы еще ни разу не видели! Хоть особо бедными себя никогда не ощущали.

      Отдых и радушие гостеприимных жителей Рима очень быстро восстановили силы швейцарцев.
      Вперед - очистить Венецию от скверны, освободить город от засилья ереси!

      По всей Европе уже летели призывы к организации нового крестового похода на еретиков.
      Наиболее тепло, вероятно, они были встречены в Англии (Кале все еще в руках Тюдоров), Испании (господство в Италии и Средиземном море - одним ударом!) и Священной Римской империи. Не воспользоваться такой возможностью для организации антифранцузской коалиции ни император Максимилиан, ни Фердинанд Арагонский, ни Генрих Английский не могли. Что фактически предрешало судьбы Франции (хотя политическая линия французов резко бы изменилась, как только там узнали бы о провале постигшем регента), Венеции и мятежных госпитальеров (автоматически терявших три четверти финансирования - Папа, Испания, Империя).

      Но все это - в будущем, а сейчас:
      С нами в оскверненный безбожным правлением город направились мессир Торквемада и новый легат папы. Арьергард колонны составляли немногочисленные римские ополченцы, вооружение которых явно не соответствовало уровню разворачивающихся военных действий.

      В августе-сентябре объединенное войско достигло Венеции. Армия беспрепятственно вошла в город. Венецианцы (в том числе и ополчение в полном составе) попрятались по домам. Дож видимо бежал во Францию.

      Тем временем два священнослужителя, которых мы встретили по пути в Венецию, были найдены в одном из венецианских кварталов. Оказывается, они и были теми немногими, кто, провозгласив в захваченном Риме Собор (втроем с кардиналом Родоса!), пытался сместить законного Папу. Один из них немедленно покончил с собой, судьба второго нам не известна.

      Так называемый "родосский папа", принявший имя Григорий, поняв, что его действия поставили Орден Госпитальеров на край гибели, (да и кем он мог управлять, находясь на задворках христианского мира?!) раскаялся в своих грехах, добровольно отрекся и ушел в монастырь. Пожалуй, это было единственным исторически реалистичным действием антипапской коалиции с момента ее создания. Эту новость принес нам рыцарь - госпитальер, прибывший с Родоса и присоединившийся к нашей небольшой армии.

      На площади Святого Марка была зачитана соответствующая (не помню уж, какая конкретно) булла Папы. Венецианцам было предложено выйти из своих домов, гарантирована жизнь всем, чья вина в преступлениях против Церкви и слуг Ее не будет доказана на справедливом суде. Венецианцы тянули время, вероятно, ожидая Дожа с французской помощью, и, в конце концов, отказались.
      Что ж, каждый выбирает свою судьбу сам.

      Тут то и вошел в город Дож, сопровождаемый двумя французскими рыцарями. Более своевременного появления нельзя было и представить. Как только четверо швейцарцев и Его Преосвященство Торквемада направились к Дожу, чтобы арестовать его, из всех венецианских подворотен нам наперерез полезло то самое венецианское ополчение.

      Атака швейцарцев на превосходящие их раза три силы венецианцев была неудержима и ужасна по своим последствиям. Улицы были завалены трупами несчастных ополченцев, артиллерия венецианцев не смогла сделать ни одного выстрела, венецианские арбалетчики подняты на пики. Штурмовая рота закованного в латы Вернера "Кугеля" творила чудеса. Венецианцы, как трава, ложились под мощными ударами коротких алебард. Даже мессир Торквемада разил врагов своим пастырским посохом. Венецианцы были перебиты до последнего человека.
      Но и полк потерял половину состава (двоих) - капитана роты арбалетчиков, погибшего в неравном бою с флорентийцами, пришедшими на помощь венецианцам, и полковника, бросившегося на линию пикинеров, и успевшего убить двоих, пока четыре пики не вонзились в его грудь одновременно.

      Так закончилось время Венецианской Смуты, и был преодолен Раскол.

      Надвигалась осень. Очередная военная кампания подходила к концу, и, разрушив все венецианские укрепления, наша армия ушла на зимние квартиры.

      В Швейцарию. В Ури. В Альтдорф.
      ДОМОЙ!

      "An he went on, and there was yellow light, and fire within; and the evening meal was ready, and he was expected. And Rose drew him in, and set him in his chair, and put little Elanor upon his lap.
      He drew a deep breath. 'Well, I'm back,' he said."
      J.R.R. Tolkien. The Lord of the Rings.

Верстка - Анжела