Пять стадий толкиенизма.

В те же годы я впервые услышал замечательный неологизм "толкинутые" и анекдот про пять стадий этой самой толкинутости. Первая стадия - прочитал, понравилось. Вторая - толкинулся сам, толкини другого. Третья - да я сам там был, я Гэндальфа видел. Четвертая - нет, доктор, все совсем не так было. И пятая - нуменорцы, вперед!

Я благополучно остановился на второй стадии и с удовольствием угощал еще не охваченных друзей волшебным миром Средиземья и удивительными космогоническими мифами "Сильмариллиона". Постепенно не читавших становилось все меньше, и моя миссионерская деятельность умерла сама собой. Жил бы я себе спокойно дальше и горя не знал, но одна моя знакомая обмолвилась в разговоре про некий "эльфятник". Профессионального любопытства ради я сдуру попросил отвести меня туда.

Поганище

Вот прошла девушка в потрясающе красивом, но абсолютно не вписывающемся в реалии Ленинского проспекта платье. Вот юноша несет гитару и длинную палку с наконечником, напоминающую копье. А вот навстречу идет пятилетний рыцарь, облаченный в маленький, но абсолютно натуральный легкий доспех эпохи раннего Средневековья. По мере продвижения вглубь сада подобные персонажи постепенно вытесняют привычную московскую публику, и становится понятно, что мы приближаемся к эпицентру.

Собрание на поляне перед домиком с колоннами, где раньше была библиотека, напоминает большую тусовку, но... при дворе короля Артура. Публика общается, перетекая от одной группы к другой, ведет беседы, время от времени отвлекаясь, для того чтобы один на один ли, стенка ли на стенку всласть помахать деревянными мечами (копьями, щитами, арбалетами, кистенями и пр.).

На периферии наблюдаются несколько небольших кружков вокруг людей с гитарами, а возле домика собираются любители печатного слова, дабы насладиться расклеенными на колоннах образцами местного творчества.

Мое внимание привлекла распечатка под названием "Список имен и терминов, употребляемых в Эгладоре". Я выяснил, что Эгладором (а также эльфятником или поганищем) принято называть собственно тусовку в Нескучном. Согласно же толкиеновскому "Сильмариллиону" Эгладором звалась местность, где находилось потаенное королевство Тингола, закрытое от внешнего мира магической завесой Мелиан. Кроме того, я узнал, что "серыми братьями" на поганище именуют тех, кого в пору моей юности называли просто ментами.

Тем временем знакомая подвела ко мне своего приятеля по имени (скорее, по прозвищу) Лин. Он оказался своего рода архивариусом, знатоком истории, собирателем баек и издателем наиболее интересных из числа производимых тусовкой литературных текстов. О мире московских толкиенистов необходимо знать две вещи. Этими знаниями архивариус Лин охотно поделился со мной.

Знание первое, историческое

Тогда-то в недрах самого массового движения застойных лет - в клубах любителей фантастики - родилось историческое решение провести игру по Толкиену. Свой вклад в дело становления толкиенизма в России внесла светлой памяти пионерско-комсомольская игра "Зарница", а также отчасти КСП и даже хиппари. Первая всесоюзная (!) игра по "Властелину колец" прошла летом 1990 года под Красноярском. И с тех пор пошло-поехало! В настоящий момент только московских региональных игр проходит до десяти в год. По оценкам Лина, толкиенутых в стране наберется сейчас тысяч десять, из них в Москве проживают и активно действуют больше полутора тысяч человек.

Знание второе, систематизирующее

Первых объединяет всепоглощающая любовь к творчеству Дж. Р. Р. Толкиена. Среди них можно выделить "ученых" - это народ скорее кабинетный, занятый исследованием наследия Профессора (от лингвистического анализа до виртуальной археологии), "менестрелей" и составляющий большинство молодняк (так называемые "занавесочные" эльфы в униформенных плащах из старых штор).

Ролевики занимаются организацией и проведением игр - в том числе и по Толкиену, но не только по нему. Их можно условно подразделить на мечемашцев, которые приходят в основном ради того, чтобы помахать разнообразным оружием, и Мастеров - собственно, тех, кто игры организует. (Мечемашцы не только молодняк, как могло бы показаться на первый взгляд, среди них достаточно много людей взрослых.)

У меня, разумеется, сразу возник вопрос про девушек - они-то что здесь ищут? Моя знакомая объяснила:

- Каждая девушка в детстве рисовала прекрасных принцесс в пышных платьях, а теперь у нее есть возможность побыть такой принцессой. Понимаешь?

- А чего, собственно, рассказывать, - вмешался Лин, - вот в ближайшие выходные под Москвой будет игра по Второй эпохе. Поезжай, посмотри сам. Платформа "49-й километр". С Казанского вокзала.

Моя персональная квента

В итоге я отправился в путь, облаченный в стройотрядовские штаны, в которых на заре студенческой молодости щеголял на картошке, защитного цвета ветровку с капюшоном, доставшуюся от уехавших в Америку дальних родственников, и кожаную жилетку, которая, по замыслу, должна была придать мне лесной вид. Борода и трубка удачно дополняли образ. В потертом черном рюкзаке за спиной лежал "Сильмариллион" и еще несколько книг Толкиена, где поминается Вторая эпоха, а вместо лембаса (по Толкиену, специальные дорожные эльфийские лепешки) - прикупленный у метро лаваш.

Мне не хотелось сразу заявлять о своих журналистских амбициях, поэтому всю дорогу в электричке до платформы "49-й километр" я, как плохой шпион, изучал оперативную обстановку в Нуменоре и Средиземье и придумывал собственную легенду или, как говорят в Эгладоре, квенту (в переводе с языка Эльфов Света - сказание, легенда). Выйдя на платформу, я бодро зашагал в нужном направлении (спасибо архивариусу Лину), повторяя про себя: я Дори, сын Двалина, гном из Синих Гор, из Габилгатхола, который вы, люди, называете Велиградом, а эльфы -- Белегостом. Иду я в Серебристую Гавань к Сирдану-корабелу и светлому королю Гиль-Гэладу, потому что им, сказывают, нужны умелые гномские руки, а я всегда не прочь пообщаться с эльфами: и научиться можно многому, и песни их чудесные послушать. Не подскжете ли дорогу к Гавани, а то я, похоже, малость сбился с пути.

Пока я все это формулировал, дорога перестала петлять и метрах в двухстах впереди я приметил молодого человека с девушкой, явно направлявшихся туда же, куда и я. Лера приехала на эту игру в качестве Мастера, и потому я расспрашивал в основном ее. Юноша же сказал только, что после "Меровингов" (исторической игры по раннему французскому Средневековью) его все зовут Друидом и он направляется в Лориен к эльфам.

Девушка Лера оказалась девушкой опытной и подозрительной. Пока я изо всех сил старался изобразить специалиста и излагал расстановку сил в Средиземье в конце Второй эпохи, как я об этом прочел у Толкиена, Лера меня внимательно слушала. А потом задала вопрос, мгновенно поставивший меня в тупик: "Ты кого берешь в расчет - Профессора или Папу Федора? Так Профессор был только на первой Нуменорке! " Оказалось, что три года назад, когда проводилась первая игра по Второй эпохе, организаторы использовали ситуацию, описанную Толкиеном в истории о падении города Нуменора.

Однако к концу игры выяснилось, что события развивались совсем не так, как рассказано в книге. И тогда волевым решением Папы Федора - главного Мастера игры - вторая Нуменорка на следующий год началась с того, чем закончилась предыдущая. Как я выяснил позже, первая фраза правил на этой, уже четвертой, Нуменорке гласит: "Итак, идет 3406 год Второй эпохи альтернативной истории Средиземья". Злые языки называют эту историю бессмертным сериалом, но суть не в этом, а в том, что из-за изменившейся геополитической ситуации моя легенда затрещала по швам.

Окончательно она лопнула, когда до меня дошло, что, помимо тщательно разработанных и весьма строгих правил, о которых я не имел ни малейшего представления, существует еще такая вещь, как удостоверение игрока (в просторечии аусвайс), без какового любой Мастер, заинтересовавшийся моей персоной, моментально прервет мое дилетантское путешествие и до игры меня не допустят. Так что мне необходимо было безболезненно легализоваться и примкнуть к какой-то команде, поскольку игра носила не персональный, а командный характер.

За выяснением всех этих подробностей мы незаметно добрались до полигона.

А хренли?

Я неизменно отвечал, что я пока не в игре, но, вообще-то, гном, ищущий своих. В конце концов мне попались люди, а может, и гномы, из Железногорья (Айрон Хиллз). Меня спросили: - Ты ведь с Ярлом играешь? - Ну да, разумеется, - согласился я, догадавшись, что Ярл - имя капитана команды. С ним я в конце концов и решил играть. Поплутав некоторое время по лесу, я наконец вышел к Айрон Хиллз и постучался в ворота (каждое государство имеет условные границы, обозначенные, как правило, веревкой, и вполне реальные ворота, предназначенные как для входа, так и для возможного штурма).

- Могу ли я видеть Ярла? - поинтересовался я на входе. - Отчего же нет? Это я. Передо мной стоял невысокий рыжий парень с бородой, дико похожий на моего друга, свалившего лет пять назад в далекие страны.

Из-за этого сходства, как оно всегда бывает в таких случаях, я сразу же почувствовал к Ярлу симпатию.

- А кто ты таков? - спросил он. Я повторил свою квенту, добавив, что хотел бы примкнуть к команде Айрон Хиллз.

- Ваше Величество, - он обратился к своему соседу, на груди которого была прикреплена бумажка с надписью "Аристократ", - дозвольте открыть ворота.

Когда меня впустили в лагерь, я испросил разрешения пасть в ноги Его Величества, у каковых ног и признался, что Дори-то я, конечно, Дори, но еще немного и журналист, и не будет ли Его Величество против моего пребывания здесь.

Мне было дозволено остаться и даже заняться любимым делом - задавать вопросы. Разрешение было дано триумвиратом - королем, капитаном команды Ярлом и Мастером Алиной. Ее-то я и начал расспрашивать, хотя отлучался временами с еще одним гномом по имени Хренли за сушняком для костра. Выяснить удалось следующее.

Знание третье, о правилах игры

По правилам этой Нуменорки игрок обязан иметь на одежде кусок ткани, цвет которой указывает на принадлежность к одному из народов Средиземья: синий - эльфы, красный - люди, зеленый - гномы, коричневый - орки. В каждой команде по нескольку крестьян и бойцов (файтеров), а также ремесленники - ткачи, кузнецы и т. д" как минимум один аристократ и, возможно, маг. У всех свои функции. Для нормальной жизни все они нуждаются в определенном количестве чипов (от английского chip) - игровых эквивалентов еды и питья. Если в "стране" развито сельское хозяйство, то чипы выдает Мастер команды, если же нет, чипы покупают у соседей.

Так, в Железногорье были только огороды, а условия для содержания скота отсутствовали, поэтому мясные чипы доставались в качестве платы за услуги умелого гномьего кузнеца, например за "усиление" доспеха. По окончании цикла (цикл - игровой год - длился на данной игре шесть часов) каждый игрок обязан сдавать Мастеру необходимое количество чипов, подтверждающих, что он не умер с голода. В случае голодной смерти (или гибели на поле брани) игрок отправляется в Мандос (в просторечии мертвятник), где проводит три часа, а затем возвращается уже другим персонажем - каким именно, решают Мастера по согласованию с игроком.

У каждого участника игры определенное количество хитов (от английского hit) - жизней. Доспехи и уровень воинских навыков увеличивают их число. Оружие должно удовлетворять жестким требованиям безопасности и иметь сертификат Мастера. Каждый вид оружия обладает оговоренной в правилах поражающей силой и при нанесении удара снимает некое число хитов. Игрок считается убитым, если все хиты с него сняты и ему нанесен еще один удар.

Любое магическое умение также должно быть заверено сертификатом на бланке. Например, у Ярла было записано, что он обладает магическим даром так задавать вопросы, что отвечающий обязан говорить правду. Другие игроки могут потребовать предъявить сертификат. Поверить на слово - твое право, но блеф не запрещен.

Последняя фраза правил гласит: "За нарушение игровой и человеческой этики игрок может быть дисквалифицирован".

Пока я все это выяснял, Ярл (по игре нуменорец, живущий под покровительством короля Железногорья и являющийся его главным советником и военачальником) вернулся из соседнего дружественного Раздола с официальным приглашением прибыть вечером на праздник. Настроение у него, однако, было совсем не праздничным, поскольку только что в раздольской сутолоке он едва не нарвался на нож.

- Оборачиваюсь, а там Друид с ножом. Пришлось срочно линять, не время сейчас для мелких разборок. Ну, ничего, я ему это потом припомню! - в голосе Ярла прозвучали азартные нотки.

Не знаю, чем эта история закончилась, но Друиду я искренне не позавидовал.

До праздника надо было еще навестить гномов Мории, куда Ярл с Хренли немедленно отправились, пообещав вскорости вернуться. Пока их не было, пришел человек из Линдона с боевым топором, в шлеме с кольчужным подшлемником и доспехах с наручами. Он оставил оружие и шлем у входа и испросил у короля дозволения ознакомиться с рукописями библиотеки. Я в это время ходил за топливом и подробностей разговора не знаю. Перед уходом человек попросил помочь ему подтянуть наручи, что я и сделал под его чутким руководством. Вернувшиеся спустя некоторое время Ярл и Хренли принесли плохие вести.

В Раздоле назгул (у Толкиена бессмертный кольценосец, могущественный слуга Темных сил) унес владыку Элронда, после чего была большая свалка и случившиеся поблизости орки убили также жену и дочь Элронда. Души невинноубиенных взывали к мести. Надо было отправляться в Раздол уже не на праздник, но на бой.

- Кстати, Ваше Величество, позвольте узнать, как случилось, что вы допустили в библиотеку вооруженного неизвестного? - тон Ярла не предвещал ничего хорошего.

- Человек, о котором вы говорите, - король почти оправдывался, - оставил свой топор у ворот и в библиотеку вошел безоружным.

- А колечка у него на пальце вы не заметили? - не отставал Ярл. - Не-ет... - неуверенно ответил король. - А зря! Человек этот, по всей видимости, кольценосец, враг.

"Вот те на, - подумал я,-а я ему наручи подтягивал..."

Но пришла пора отправляться. И тут выяснилось, что аусвайса-то у меня до сих пор нет. Алина без особого энтузиазма выписала мне временное удостоверение - на обрывке бумаги, поскольку бланки, конечно же, кончились. Для того чтобы я мог стать файтером, требовалось три часа обучения. Ярл заявил:

- Я его обучаю, значит, он может идти со мной.

На всякий случай я малость поразмялся с Хренли, пытаясь применить свои скудные познания в сценическом фехтовании на шпагах к боевому фехтованию на деревянных мечах. После разминки я понял, что обучение в бою продлится недолго и кончится не в мою пользу.

Барук казад!

Здесь войско остановилось, дабы командиры могли решить, что делать дальше. Пока суд да дело, я подошел к воротам:

- Доблестные гондорцы, не угостите ли железногорского гнома сигареткой.

Сигаретка была любезно выдана, и только мы с щедрым гондорским воином начали обсуждать взаимовыгодность заключения договора между нашими странами, как появилось новое действующее лицо - король орков собственной персоной. Будь он со свитой, драка удалась бы на славу, но семеро одного не бьют. Тут же, правда, нашелся доброволец сразиться с орком один на один - новый владыка Раздола Элрохир, сын Элронда.

Ему не терпелось отомстить за смерть матери и сестры. Противники не успели обменяться и парой ударов, как поединок был прерван королем лихолесских эльфов Трандуилом. Он бросил на землю две магические розы, обладающие способностью лишать воина желания драться. Орк потребовал сертификат, в котором, как выяснилось, не было оговорено время пацифистского действия роз. На счастье, рядом оказался один из Мастеров, тут же связавшийся по рации с Папой Федором и выяснивший, что кровопролитные инстинкты должны пропадать вплоть до встречи с очередным Противником. Поскольку помимо Элрохира больше ни у кого претензий к королю орков не оказалось, он побрел дальше по своим оркским делам.

Командиры продолжили совещаться - на этот раз о строительстве плотов и возможности переправы на тот берег в Нуменор, однако спокойно покурить опять не удалось, поскольку пришел человек, слышавший от какого-то уже мертвого эльфа, направлявшегося в Мандос, что Раздол пытаются взять штурмом. Раздольцы и мы, их соседи и союзники, рванули с места. Мы с Хренли бежали впереди, оглашая лес воинственным гномьим кличем: "Барук Казад!" Честно скажу, что мысль про пятую стадию толкиенутости мне в тот момент почему-то в голову не пришла - в висках стучало совсем другое: "Надо успеть!" Но и в этот раз мне не пришлось пустить в ход свой грозный меч (весьма увесистый, хоть и деревянный). В Раздоле были гости, может, и не самые приятные, но пришедшие с миром и, стало быть, находящиеся под защитой законов гостеприимства.

Время подходило к десяти вечера. Наступала ночь, когда по правилам разрешены бои с участием не более трех человек. Все штурмы и переправы откладывались на утро. Мне пора было возвращаться в Москву, тем более что батарейки в сотовом телефоне Ярда сели и позвонить было невозможно. На прощание он сказал мне:

- Ты можешь написать, только очень осторожно: основная проблема этих игрушек в том, что чем сильнее человек, чем более цельная у него натура, тем глубже он погружается в игру, тем тоньше для него грань между игрой и реальностью и тем скорее у него едет крыша.

Глядя на Ярла, изможденного магическим поединком с одним из раздольских незваных гостей, в это легко было поверить.

Послесловие на кухне

Три симпатичные девушки Кэт, Джем и Дар пытались убедить меня в том, о чем я уже догадывался и без их помощи: увиденное и услышанное мной в Эгладоре и на Нуменорке - даже не верхушка айсберга, а небольшая ледяная площадка на этой верхушке.

Разговор же в соседней комнате был обсуждением плана обработки некой молодежной организации, обещавшей финансовую поддержку в обмен на конкретные дела.

- Они, наивные, плохо понимают, с кем связались, - Дар, попавшая на заседание прямо с работы, была голодна и возбуждена, - конкретных дел мы можем предложить - мало не покажется!

- Интересно, - решил уточнить я, - и чем же занимаются Мастера в свободное от организации игр время?

- Ну, во-первых, мы не команда Мастеров, мы, скорее, группа поддержки, - Джем засыпала в воду пельмени на всю тусовку, - и, во-вторых, группа мы не типичная, мы больше тяготеем к зеленым. У нас есть несколько участков леса под Москвой, за которыми мы негласно присматриваем: оберегаем от неорганизованных туристов, следим за чистотой. Сейчас готовится игрушка по эпохе второго крестового похода: Византия и вокруг нее. Называется "Завоевание рая". И прежде чем решать оргвопросы, люди несколько месяцев сидят в библиотеке, поднимают кучу книг, потому что надо и оружие соответствующее, и одежду адекватную...

Я решил идти напролом: - А крыша у людей не едет от этих игр? Дар как будто ждала этого вопроса: - Всякое бывает, но на каждой игре обязательно есть "психоотстойник", где сидят серьезные психологи и аккуратно, неспешно, за чашкой чая выводят людей из таких состояний. Иногда игровой опыт проявляется в не совсем игровой обстановке. Была одна история. Заявились в лес чайники - не отдохнуть пришли, а водки выпить. Их предупредили - мол, в лесу надо себя вести соответственно: зеленку не рубить, под деревом костер не разводить, но они не вняли. Произвели показательное внушение. Когда стемнело, наши с разных сторон ползком подобрались к костру. Те ничего не заметили и очухались только тогда, когда в темноте вокруг них выросли девять фигур в плащах. В полной тишине одна из фигур спрашивает: что делать будем, люди законов леса не уважают, предупреждений не слушают... Ладно, отвечает Хозяин леса, на первый раз простим, но костерок потушим и еду выльем, чтобы понятнее было. Сделали и исчезли. Те наутро ушли - за собой мусор убрали!

Посидев с Мастерами еще немного, я поехал к себе на дачу. Часа через полтора я уже торговался с водителем белой "Волги" - дача километрах в пятнадцати от станции. Сбавлять цену проклятый гоблин не хотел, и я тут же сговорился с парнем, подъехавшим к пристанционному ларьку за сигаретами на "Жигулях". Как только я сел, в окошко водителю постучал хозяин "Волги":

- Ты откуда такой нарисовался? Здесь люди работают! Давай, живо, высаживай его и проваливай, пока без машины не остался!

Парень предпочел не связываться и уехал, оставив меня под начинающимся дождиком наедине с беззастенчивой акулой частного извоза. Выбора у меня не было, и пришлось воспользоваться его услугами.

Нет, не стал я настоящим гномом-файтером. Мой верный меч навсегда остался в арсеналах Айрон Хиллз.

МАКСИМ ГОРЦАКАЛЯН,
фото Алексея ФЕДОРОВА