|
|
МУМУ. Глава 15. Окончание.
...Над лесом, матерно галдя,
Взлетели птицы и над нами
Огромной стаей пронеслись,
Но различимо в общем гаме
Донеслись к нам звуки брани.
Что за хрень? "Аким с Демьяном,
Лешие, видать по пьяне,
Вылакав бадью с дурманом,
Знать, чего-нибудь да делят.
Они друг друга, через день
Навещая, так метелят,
Что через драку новый пень
Раз в месяц ищет себе каждый.
Разбитый пень чинить им лень.
Для леших пень, разбитый дважды
Теряет смысл, как тайный схрон.
Аким мне объяснял когда то,
Из-за чего не может он
Терпеть Демьяна, как собрата
Когда дурмана выпьет с ним.
Все лешие в лесу, ребятки,
Как сам говаривал Аким,
Своеобразные. Порядки!..
Ну ни хрена себе дела!" -
Всех нас тропинка привела
К часовенке... (Не абы как
Стоит она на Лукоморье.
Её ПанькО, хохол-ведьмак,
У Вия получив в подспорье
Етитской силы, перенёс
Порталом с панского подворья,
Что близ Диканьки был. Вопрос
С тем культовым сооруженьем
|
Панько пожаром ловко снял,
Люд православный с одобреньем
Смотрел, как бывший храм пылал.
Мыколы Гоголя рассказы,
Написаны со слов Панька,
(Читайте повесть "Вий"). Все фразы
Не понял я, наверняка
Всё тот же мат, но не на русском.
Картина: лёжа на спине,
Хвостом, на зависть трясогузкам,
Тряся, Горныч молотил
По остаткам бывшей бани,
Которую разворотил
Рухнув. Так на поле брани
Зениткой сбитый самолёт,
По брёвнышкам разносит дзот.
Сильна етическая сила
Етитской заумью своей!
Какая курва змея сбила?
Яга, конечно ж. Дрыхнул змей
Напившись с лешими дурмана.
Пьянчужка, банник Елисей,
Дружок Акима и Демьяна,
Обоих леших пригласил
К себе - попариться, помыться
И выпить, и поговорить
С друзьями, но, как говорится,
Мечтать не вредно... Ступа прыть
Запредельную развила
И не смогла притормозить.
(Тормоз, Карачун, мудила,
Наверно, ступу повредил,
Башкой впечатавшись ей в днище).
Про бдительность дракон забыл,
А разъярённая Ягища
Мало что соображала
После всех перипетий
Так метлою шуровала,
Что был протаранен змий
Классически! ...С шатра слетел
Горыныч, не успев проснуться,
И трезвым будучи, сумел
Впервые в жизни наебнуться.
Дракон на бреющем летел
Сбривая на холмах кусты,
Как мяч от мощного пинка.
От часовни с полверсты,
|
Над банькой Рудого Панька
Вошёл в пике... Аким запел:
"Эх, Леший как-то недопил,
Лешачиху свою бил и вопил -
Дай рубля, прибью а то..." -
Демьян немедля подхватил.
"Спасайся, если сможет кто!" -
Вдруг банник дико завопил,
Но тут раздался треск стропил:
Соломки змей не подстелил,
На месте экстренной посадки.
Горыныч баню развалил
В принудительном порядке.
Напомню: баня-то топилась,
Когда Горыныч жопой сел
На крышу бани. Приземлилась
Чуть погодя Яга... (Хотел
Я отсебятины добавить,
Дабы эффект усугубить,
Но текст главред мой будет править
И не позволит согрешить
Мне с Кривдой в рифморепортаже.)
Представьте: пуд горящей сажи
В герметическом объёме.
В желудке змея, сажи кроме
Горючий (под давленьем!) газ.
Взрыв неизбежен, господа!
Вот, с бабою Ягой, когда
Свалилась ступа рядом с гадом,
Из-под дракона и рвануло!
Крупнокалиберным снарядом
Остатки б бани разметнуло
Отнюдь не дальше, утверждаю,
Как фельдцейхместер! Не слегка,
Как очевидец утверждаю,
Изрядно опалив бока,
Ступа ведьмина помялась,
А основательно, валялась
От бывшей бани метрах в ста
Расплющенной пивною банкой.
Невдалеке из-под куста
Яга вопила. Над полянкой
Снежинки чёрные кружились.
В огромной яме матерились,
Банник с лешими. Помылись,
Уж, да уж, славно мужики.
Из леса выбрела избушка
И, натыкаясь на пеньки,
Она, кудахтая как клушка,
Ногою выгребла Ягу
Из-под зараслей кустов.
Нет, я конечно же, могу
И, как репортёр, готов
Видок Яги обрисовать,
Но я не буду делать это.
Должны и сами понимать,
Что и клозетная газета
Гусарский задавая тон,
Не переходит рубикон
Сортирных норм. Я, хоть и враль,
|
Как всякий штатный спецгускор,
Но не трепач. Ягу мне жаль.
Скажу, гусарам не в укор,
А вроде как бы в назиданье:
Порой, впадая в осмеянье,
Мы путаем здоровый смех
Со смехуёчком пошлым. Грех
Смеяться над чужой бедой,
К примеру, или над страной,
(Её-то можно не любить),
Язык которой позабыть
Как не старайся, невозможно!
Не так ли, господа?
...Безбожно
Матерясь, Панько примчался.
Никогда не отличался
Я сам любовью к москалям.
Но то, что Рудый выдал нам -
Это что-то! Вероятно,
Ругаться пан у бурсаков,
Обучался мату знатно.
У самостийных мудаков
Во всём виновны москали.
Панько не так уж бестолков,
Он, после речи Мишки-брось,
И после "Цыть!" Элен Фомичны
Умерил пыл. Взревели врозь
Невдалеке три глотки зычно
И вмиг поляна опустела:
Змей Горыныч оклемался
И слава Жопе! Знамо дело,
Наш отряд не задержался
Близ бывшей бани ни на миг.
Пока Горыныч не возник
Здесь, ждать его нам не с руки.
По тропке, берегом реки,
Мы за Фомичной потянулись
Гуськом - и скоро в дом вернулись.
В коем нас и ужин ждал,
И пёс Муму. Такой финал
Сам - хрен бы я главе придумал.
Даже если б долго думал.
Всё так и было, господа:
Мороз и солнце! День... О, да!
День был хорош, как никогда.
Продолжение в следующем номере
(To be continued...)
|
